- Карим! Карим! Бегом домой! Разносился на всю южную окраину Кандагара[1] надрывный мужской голос.
- Карим! Где же ты, негодный мальчишка? Твоя мать хочет видеть тебя, сейчас же! Снова и снова, подобно горному эху, сотрясался от крика горячий афганский воздух.
- Карим, имей в виду! Если ты не появишься сию же минуту, то две недели не увидишь ни света белого, не своего проклятого футбола!
Но малец не слышал, так как всецело был занят любимой игрой. С местной детворой он дни напролет гонял мяч на старом, раскуроченном от бомбежек стадионе. Ужасы и потери бесконечной войны взрослых для детей были не более, чем увлекательное действо, с шумовыми эффектами, стрельбой, засадами и прочими атрибутами интересной ролевой игры. Правда, случались периоды, когда после обстрелов и сезонных эпидемий холеры, составы дворовых команд сильно редели. К этому привыкли. Каждый рожденный всегда умирает.
Таков закон мирозданья. Но те из ребят, кто мог бить по мячу, вопреки всем земным законам приходили на прошитое осколками поле и старались за двоих, а порой и за троих, чтобы победить, если не в игре, то хотя бы в жизни, хотя бы на миг, хотя бы сегодня! Один из самых резвых нападающих так увлекся, что не справился с телом, и на скорости пробуравил лицом землю, разбив себе бровь и губу. Это тот самый Карим, которого уже на протяжении получаса так настойчиво звал его отец. Расставшись с надеждой докричаться до нерадивого потомка, суровый предок, вопреки всем футбольным канонам, вышел на середину поля и за ухо потащил юного голеадора домой. Через каких-то десять минут мальчик как ни в чем не бывало сидел у кровати тяжело больной матери и слушал её наставления о жизни.
- Карим, сынок! – с трудом сдерживая приступы кашля, говорила мать. - Скоро я навсегда покину вас. Ты будешь должен меньше уделять время игре и больше помогать своему отцу. Не забывай об этом! Он очень нуждается в твоей помощи.
- Хорошо, мама! - уже по наитию отвечал Карим. - Я так и сделаю, а сейчас можно я побегу играть в футбол? Я обещаю, что завтра я начну помогать отцу…
- Беги! Конечно, беги, сынок! С глубоким вздохом произнесла мать. Поцеловав сына в лоб, она отпустила его обратно на футбол, несмотря на строгий запрет отца. Карим залпом выпил кружку холодного чая с кардамоном, захватил со стола пару лепешек болани[2] и, резво перепрыгивая через три ступеньки крутой каменной лестницы, под радостные крики мальчишек снова влился в игру.
Однажды, возвращаясь домой после футбола, мальчик лоб в лоб столкнулся с юной незнакомкой в богатом красном наряде, когда та выходила с родителями из дома. Несмотря на то, что лицо девочки скрывал никаб[3], её глаза созданные, вероятно, самим Аллахом, произвели на Карима огромное впечатление. И так как их дома стояли вплотную друг к другу, он решил в обед перелезть через соседский забор и вживую насладиться взором этого неземного цветка. Что он с успехом и сделал! Взглянув на её лицо, мальчишка сразу же до беспамятства влюбился в юную принцессу Жасмин, пусть братья и звали её Джамилей. Девочка играла с ними в прятки во внутреннем дворе. Когда те разбежались по углам, Карим броском бенгальского тигра, сиганул с трехметрового забора и оказался прямо перед носом юной красавицы.
- Джамиля! Так вот как ты выглядишь!! Девочка, увидев незнакомца, сильно перепугалась и покраснела от стыда. Растерявшись, она заявила, что посторонние мужчины не должны её видеть с открытым лицом. А ему следует поскорее убираться восвояси, пока не явился отец и не надрал ему уши.
- Ну, тогда, прощай, принцесса! - выпалил Карим и с трудом стал взбираться по отвесной каменной стене.
- Куда ты? – с удивлением окрикнула его Джамиля.
Мальчик, перекинувший уже одну ногу через забор, обернулся.
- Хорошего помаленьку, Джамиля! - Я вернусь…завтра. Уже по-хозяйски произнес Карим. Договорив фразу, мальчик тут же скрылся за забором. После этой столь незапланированной встречи Карим и Джамиля стали видеться в саду ежедневно.
Будни Карима теперь проходили строго по графику. После футбольных баталий юный футболист вдохновенно несся домой, чтобы по привычке перелезть через высокую ограду и насладиться общением с красавицей Джамилей.
На одном из таких восточных свиданий афганский Ромео сказал Джамиле, что та вскоре обязательно должна стать его женой, тогда ему не придется видеться с ней в тайне от всех, пробираясь через высокие стены и заросли частокола.
- Глупенький, мой отец уже давно решил, чьей женой я стану! – со вздохом произнесла Джамиля.
- Не переживай, я обязательно поговорю с твоим отцом! - с уверенностью Падишаха произнес мальчик.
- Я сделаю это завтра! - с нескрываемой радостью закричал Карим, да так громко, что из дома послышались голоса.
- Вот, возьми, Карим, это мой платок, пусть он придаст тебе веры!
- Завтра мой день рожденья! – произнёс напоследок юный ловелас. - Я принесу тебе сладких фисташек и розовую воду!
На лестнице, ведущей в сад, послышались чьи-то шаги. Карим был в меру сообразительным, чтобы уже через десять секунд скрыться за могучей грудью неприступного забора. Теперь он с нетерпением ждал завтрашнего дня, чтобы поговорить с отцом Джамили. Однако разница между этим намерением и действием была равноценна удачному прыжку через Панджшерское ущелье[4].
На следующий день игра у Карима не заладилась. Все его мысли занимала Джамиля. Едва он подумал о ней снова, как стадион содрогнулся от бомбовых ударов. «Железные демоны» (как называли их в народе) бомбили склады на окраине города, где часто укрывались повстанцы. Воздушный налёт, как известно, страшен своей внезапностью. Один из снарядов огненной стрелой пронзил грунт прямо под ногами Карима. Мальчик очутился в странном мире без сновидений, и последнее, что он увидел, проваливаясь в забытье, мутное белое солнце и испуганные глаза его друзей, наполненные целым морем солёных слёз.
Очнулся Карим примерно через две недели от острой ноющей боли. Мальчик сразу же попытался встать. Только ноги совсем его не слушались и напоминали бесформенные шнурки. Юноша сильно закричал и, обессилев через минуту, снова провалился в сон. Неделю спустя со слов матери юноша узнал, что его отец ушел в ночь с карабином, да и не вернулся. Вскользь мать обмолвилась и о том, что семья Джамили навсегда покинула Кандагар. Карима уже не беспокоила потеря ног, сердце его обливалось кровью от другой фантомной боли.
Уже намного позже, на костылях, присланных из Красного Полумесяца[5], он с трудом доковылял до любимого футбольного поля, после бомбежек напоминающее решето. Карим остановился в самом центре и мысленно рисовал картины, где с капитанской повязкой на рукаве, он играет против своих кумиров, отдает точные пасы, забивает красивые голы и вместе с командой радуется победе. Но это только в мечтах! В жизни он уже ничего не искал, ни на что не надеялся. От этих мыслей из глаз мальчика хлынули слезы. Ведь в футбол он теперь мог играть разве что с отчаянием.
Среди кучи обломков, на стадионе, он нашел старый футбольный мяч, покрытый слоем грязи. Через боль мальчик ударил по нему костылями. После чего дыхание и пульс его участились. Карим стал активнее переставлять костыли. Удары по спортивному снаряду становились сильнее. На миг он представил, что перед ним та проклятая бомба, что оставила его калекой и разлучила с Джамилёй.
Наполняясь гневом, он как остервенелый стал лупить деревяшками по кожаному снаряду. Впервые за полгода на лице Карима появилась улыбка. С этих пор всё его время было снова подчинено футболу. Незадолго до мундиаля[6] Карим собрал новую дворовую команду. Костыли уже не были помехой. Он финтил, отдавал филигранные пасы и забивал красивые голы. Карим на подсознании усвоил, что жизнь - это ожидание того часа, когда будущее зависит лишь от твоих решительных действий.
Слухи о «безногом» футболисте стали распространяться также быстро, как вирус гриппа в толпе. Посмотреть воочию на игру «особенного» Пеле, приехал даже знаменитый испанский фоторепортёр Сальгадо. Впервые он снимал афганского воина не на поле боя, а на футбольном газоне. После выхода резонансного репортажа «Ангелы футбола!», слава о мальчике разнеслась далеко за пределы страны, и, хотя многие из читателей популярных западных таблоидов даже приблизительно не знали, где находится Афганистан, в большинстве своём они восхищались несломленной волей ребенка. На фоне этого уже информационного взрыва один из благотворительных фондов в кратчайшие сроки заказал для юноши современный экзоскелет, который хоть немного облегчил жизнь афганского подростка.
Десятого июля 2018 года, заполненный под завязку 80-тысячный стадион с нетерпением ждал начала финального матча чемпионата мира по футболу. Из-под трибуны стали выходить лучшие команды турнира. Все объективы видео и фотокамер направились на них. Держа за руку капитана одной из команд, Карим впервые оказался на поле переполненной арены. Второй рукой он крепко сжимал красный платок Джамили, боясь хоть на секунду расслабить свою ладонь. Под одобрительный рёв трибун, арбитр встречи крепко обнял юного игрока. После чего мальчик уверенно подошёл к мячу и ударом с центра, дал старт решающей игре. Даже сложно предположить, был ли он счастлив в жизни больше, чем в эту секунду….
Мы рождаемся для того, чтобы прожить жизнь. Познать горе и радость, стать счастливыми и осчастливить кого-то из близких. Мы рождаемся, для того, чтобы дать веру и надежду другим.
[1] Кандагар - город в южном Афганистане, второй по численности в стране.
[2] Болани- афганская лепешка или пирожок с зеленым луком и джусаем.
[3] Никаб - головной убор, покрывающий все лицо кроме глаз.
[4] Панджшерское ущелье- широкое ущелье на северо-востоке Афганистана.
[5] Красный Полумесяц - Международное движение считает своей главной целью «Помогать всем страждущим без какого-либо неблагоприятного различия, способствуя тем самым установлению мира на Земле».
[6] Мондиаль- так в простонародье называют чемпионат мира по футболу, который проходит раз в четыре года.
Добавить комментарий