Сначала нашими соседями по лестничной площадке были муж и жена. Муж пил. Потом стала пить и жена. Она спилась раньше него. Из-за двери стали раздаваться громкие голоса, крики. Сначала они ругались, потом дрались, потом она бросила в него табуретку, сломала ему ногу, потом он умер, а она поменяла квартиру и, к вящей нашей радости, уехала.
В квартире напротив поселились три женщины. Марья Васильевна... Наверное, ей было совсем не так много лет. Особенно я это понимаю в свои сегодняшние годы. Но Марья Васильевна была бабушкой ─ из тех, что сидят у подъезда на лавочке. Дочь её ─ Галина, крупная, энергичная, всегда проходила мимо соседей, коротко здороваясь. Внучка Зина училась в школе, с соседскими девочками не болтала. Делала уроки. Стала заниматься музыкой. Из-за стенки слышались её упражнения на фортепиано. Свекровь моя, пианистка, вздыхала:" Совсем немузыкальная". Но вскоре занятия эти прекратились. А школу Зина окончила успешно, поступила в фармацевтический институт. И жили эти три женщины тихо. Иногда приезжал к Галине её бывший муж, редко, но всё же появлялись и другие мужчины ─ все такие же крупные, тяжёлые, как она сама. Зина выросла. Стала высокой симпатичной девушкой, но что-то не видели мы, чтобы к ней приходили её подруги. И не стояла она, прощаясь, у подъезда с парнем. Да и гостей в их квартире нам замечать не приходилось
Наступила перестройка, девяностые годы. Галина, инженер в "ящике", работу потеряла. Но сумела устроиться в сберегательную кассу. А потом, к нашему удивлению, открыла у Метро киоск, к дому стали подъезжать машины, привозили огромные бутыли с водой.
Марья Васильевна умерла. В эти перестроечные годы мы увидели её по-новому. Появлялись новоиспечённые миллионеры. У многих были еврейские фамилии. Умело подогревался бытовой антисемитизм. Каким-то чутьём Марья Васильевна поняла это: "Если вдруг ─ бегите сразу к нам". Дорогого стоили эти слова. Но на похороны мамы Галина нас не позвала.
Мы вообще мало общались и с Галиной, и с Зиной. Мой муж всю жизнь вкручивает лампочки и на площадке, и у входа на лестницу. Как-то не было новой, попросил Зину:"У нас у самих в люстре не хватает". Иногда я подметала лестницу. "Вы что дворником стали работать?"─ это уже Галина.
Они ходили всегда вдвоём ─ мать и дочь. Обе крупные, в хороших шубах, в меховых шапках. И дом их, казалось, стоял крепко ─ тихий, надёжный, отгороженный от окружающих.
Галина заболела и умерла. Зина прибежала к нам, плакала, но на похороны не позвала. Мы очень жалели её, не представляли, как после такой близости с мамой будет она совсем одна.
Через несколько месяцев Зина забежала к нам по делу. Зазвонил её телефон. Зина говорила с мужчиной, забавно кокетничала. Рассказала, что был у неё однажды этот друг, а соседка с другого подъезда вдруг стала колотить в стенку, кричать Зине, что она проститутка, и тогда её мужчина стал тоже стучать в стену и что-то подобное кричать в ответ. Мы потом неоднократно слышали ночью шаги на лестнице и стук открывающейся двери, но видеть этого ночного гостя не довелось.
Зина затеяла ремонт квартиры. Ремонт капитальный. Ломали стены, перестраивали ванную, кухню. Пластиковые окна, комната, как теперь модно, без обоев. Поначалу фирма, с которой она сговорилась, обманула. Всё разрушила, стала тянуть, вымогать ещё и ещё деньги. Потом появился невысокого роста, приземистый армянин по имени Эдик, и работа пошла. А квартира постепенно становилась совсем другой. Эдик приходил часто, приветливо здоровался с нами. И ремонт уже кончился, а он всё, улыбаясь, пробегал по лестнице к знакомой двери.
А потом ─ не видели, не заметили, а Зина родила. Родила девочку, Галочку. Ночные звонки прекратились, дневные приходы Эдика ─ нет.
Нам понадобилось поменять ванну. Мы попросили Зину порекомендовать мастера. Эдик нам понравился, стали сговариваться о сроках. "А вы через Зину сообщите, я ведь здесь каждый день бываю".
Начал работать. Приехал со своим сыном─ милым мальчиком. Показал фотографию жены, старшего сына. Хорошо всё сделал. Охотно рассказывал о своей родне. С удовольствием говорил и о том, как ремонтировал квартиру Зины."Очень хорошая женщина, "─ сказал он доверительно мужу. Тот спросил: «А жена?» - «Я в своем доме хозяин, – ответил Эдик.
Позже мы не раз видели, как он приезжал с сыновьями, и они играли со своей сестрёнкой.
Добавить комментарий