У Олега Романовича умер друг Егор Русланович. То есть не друг, а товарищ. Даже, в сущности, приятель. Бывший одноклассник.
Но в свое время они, Олег и Егор, были очень дружны. Дружбанами были не разлей вода. Или даже, как говорилось в старину, друзьями-портянками.
Кстати, что означает «друг-портянка»? Наверное, речь идет о в высшей степени душевной дружбе, духовном взаимопроникновении, интимной близости в хорошем смысле. С другой стороны, тот, кто служил в Советской Армии и помнит портянки и их запах, может усомниться в этом.
Впрочем, все это чушь. А главное, что жил-жил человек, друг, можно сказать, портянка, - и вдруг помер. Позвонили и сказали эдак, походя, в конце ничего не значащего разговора:
- О, кстати! Ты в курсе? Попанов дуба врезал! Ну, Попан, начальник кредитного в «Проминвесте»! Ну, на «Рэнджровере»! Ты с ним же в одной школе учился? Ну все, заклеил Поп ласты! Завтра похороны, на десять!..
В школе… Да не просто в школе, а в одном классе - «В» - с первого по десятый, с 1969-го по 79-й… Да-а… В первом классе за одной партой сиживали… На помойке возле тюрьмы патрончики искали… В Нинку Вилинскую влюблены были … отличницу… с сиськами… Да-с… Вот так жил-жил человек, пел как птичка небесная и вдруг - не стало… Ну, пусть даже не пел, но все равно, как-то оно все неожиданно, с бухты-барахты… На голову не налазит… Вот когда задумаешься о бытии с житием…
«И какой молодой! - томно думалось Олегу Романовичу. - Такой как я, всего шестьдесят три!..»
Мысли о том, что в этот роковой год жизни - 63-й - умерли и Зощенко, и Шварц, и еще много других писателей - всколыхнули Олега Романовича. Он отказывался, он не хотел верить в трагическую весть о Попанове.
Но, придя на другой день по адресу: Шевченко, 35 и попав на вынос, Олег Романович убедился, что да, Егор Русланович действительно умер и в этом нет никакого сомнения.
Олег Романович пробормотал вдове, третьей, незнакомой ему, жене Егора Руслановича: «Мои соболезнования…», возложил гвоздички к ногам покойного и удалился в раздумье.
Ближе к вечеру тихая печаль охватила его.
Да и как было не грустить по умершему Попану? Сколько «румочек» было выпито с покойным в молодости! Сколько девок перетаскано по «хатам»! А в восьмом классе, когда началось поветрие с культуризмом, еще до поветрия с подпольным каратэ, как качались они у Егора в его маленькой комнатушке, между креслом-кроватью и тумбочкой с проигрывателем, игравшим: «С-пи-и-и, ночь в и-ю-ле то-лько ше-е-сть ча-сов, ше-е-сть ча-со-о-в…» - «штангой» из утюгов и кирпичей ...
Вечер тихо заползал на пятый этаж старинной «хрущовки». Дети во дворе кричали реже и протяжней. Жена накрутила бигуди и пошла смотреть сериал.
«Как же так вышло? - думал сентиментальный Олег Романович, куря в форточку . - Даже не выпили на посошок с паном юристом, не прошлись по городу, не пооблизывались на девочек, идущих навстречу и оставшихся в прошлом…
Но тут же он понимал, что как же им было пить и гулять, если последние лет десять они были совершенно посторонними, чужими людьми?
Он вообще часто думал: что же делает с нами жизнь и что творит с нами время? И почему из отличных ребят - наивных, чистых, искренних , с душой нараспашку - выходят к полтиннику какие-то моральные обрубки?
Так, один приятель Олега Романовича, тоже в прошлом друг, пусть и не портянка, как Егор Русланович, но тоже довольно близкий - Петя Галько - превратился из прикольщика, сорви-головы и секс-террориста - в лысого, согнутого как горбун Нотр-Дама, злобного дедугана, профессора украинского языка в педунивере.
Другой, Вадик Рыбчинский, который когда-то висел на «Доске почета» возле райкома партии и пел под гитару: «А разве ты нам обещала чертоги златые?..», - стал местечковым олигархом, жлобом с квадратной мордой и таким жадюрой в духовном плане, что Гобсек на его фоне терялся.
Третий, Борька Сивоконь, гребец на каноэ, милый выпивоха и любитель научной фантастики, перебрался в Киев, шестерит каким-то очколизом в Верховной Раде, купил квартиру на Оболони и превратился в такую жирную сволоту, в такого пидара, в такую с-с…
Впрочем, к чему это все? Любой может продолжить сей грустный мортиролог.
Олег Романович никогда никому такого не говорил и даже себе не признавался, но факт был фактом и из всех друзей-портянок только он один как был - наивным, чистым, искренним и с душой нараспашку - таким и остался.
И в этом не было ни малейшей его заслуги, просто таким он уж уродился.
Добавить комментарий