Это было в начале марта 2022 года, когда Чернигов активно обстреливался всеми видами орудий и оккупанты стремились захватить трассу, ведущую на Киев. Всего 140 км до самого центра Киева! А до его предместья и того меньше. Мы в то жуткое время жили в загородном доме в селе, недалеко от этой трассы, за которую шли бои и днём, и ночью. На её обочинах чернели сгоревшие перевёрнутые машины, и страшно было подумать, что случилось с теми людьми, с целыми семьями, которые бежали из разрушаемого города. Железными мастодонтами смотрелись подбитые танки. Наши и танки с буквой Z. Прострелянные навылет дома и обугленные постройки. От некоторых остались огромные воронки, точь-в-точь, как в фильме «Война миров», от других – печные трубы. Вывороченные с корнями деревья.
Все наши родные жили в Москве и в Минске. «Три республики – три сестры!» Ещё свежо воспоминание, когда праздновались в приграничной Сеньковке дни дружбы трёх славянских братских народов. Но случилось немыслимое и непоправимое! Мы поймали тот миг, когда была связь, и отослали родным фото разрушений. Из Минска ответили: «Да вы бредите! Разве русские на вас напали?!Они мирные люди! Они победили фашизм, они погибали, чтоб освободить Европу!» Нас посчитали безумцами!! А может, мы такими и были, осознавая весь ужас свершившегося! И они надолго замолчали. Им даже было не интересно: живы мы или нет?
Из Москвы ответили, что все эти фото – фейки! Зачем мы занимаемся такой дешёвой пропагандой! Разрушают только военные объекты, и с нашей милицией русские патрулируют территорию Чернобыля и другие важные места. Они видели новости об этом!! Потерпите - и через недельку всё это закончится! Ребята! Вы откуда вынырнули? У нас уже 30 лет, как нет милиции. У нас полиция…
Обида с оттенком ярости…
К нам хлынул поток беженцев, стараясь спастись здесь от бомбёжек. Село приняло в себя столько людей, что их число превышало раз в сто местное население. Даже когда взорвали мост через Десну, беженцы переправлялись на лодках через нагромождения льда и промоины с риском для жизни. Я выглянула на улицу, чтоб увидеть молочника-фермера, он раздавал всем желающим молоко, не выливать же его на землю. Но его ещё не было.
-Тётя! Тётя! – испуганно кричал мне мальчик на велосипеде и указывал пальцем на обочину. – Там человек умер!
Там лежал мужчина без признаков жизни. Молодой. Хорошо одетый. Рядом валялась шапка. Чтобы успокоить мальчика и себя, я авторитетно заявила:
- Он не умер! Откуда ты знаешь….
- Но он так кричал: умираю! Прощай, мир! Прощайте, други! Я чуть с велосипеда не упал!
Мне стало так жутко, как и тогда, когда впервые попала в морг. В универе ввели военную кафедру и медицину, которую мы изучали три года. Наши девчонки, в том числе и я, падали в обморок, когда попадали в морг, а студенты медики ржали над нашей робостью и ели пончики. В морге!! Я собрала остатки сил, чтоб не упасть рядом с мужчиной и не напугать ребёнка. Побелевшими непослушными губами еле выговорила:
- Мы его спасём!
Вспомнила, что у соседки невестка-медик и побежала к ним. На дороге умирает молодой мужчина!! Скорее! Трусиха, я умолчала, что у меня диплом медсестры! Но я ни дня не работала медиком! За нами увязался огромный, как телёнок, и долговязый их пёс Чип. А тут уже и публика случилась, но никто не знал лежащего. Люда-медик смело шагнула к нему, приподняла и расстегнула куртку, взяла за руку. Мужчина захрипел. Отходит! Всплакнула толпа. Люда стала трясти его изо всех сил за плечи и бить энергично по щекам.
- Вам плохо?
- Умираю… Отстаньте от меня! – выдохнул перегаром мужик и снова упал
в снег на спину.
- Было очень хорошо, а потом резко плохо! Да пьян он до потери сознательности! Поднимайся!
Толпа облегчённо выдохнула, а Чип стал радостно повизгивать, нарезая вокруг нас круги.
- Где мобилка? Позвоним родным, и вас заберут! – мы с Людой держали его за плечи, чтоб он не упал, а Чип таскал в зубах его шапку.
- Умирааааю! Прощай, мир! Не кантовать!
Толпа увеличивалась, и все дружно стали осуждать «умирающего». С утра так нажрался! Напугал людей! Раздолбай конченый! Зачем напился? И в такое время!
- От страха… бомбят ведь, могут и попасть!
Чип принёс ему шапку и стал обнимать неуклюже, но очень искренне. Повизгивал и радостно лизал ему лоб и щёки.
- Друг! Единый друг! Один ты не ругаешься! – мужик расплакался и повис на собаке. Он рыдал, а пёс слизывал слёзы и утешал, поскуливал.
Мы с Людой подтащили его к скамейке и усадили. Благодарность поступила незамедлительно:
- Ах, чтоб вы, девки, Обоср….!
А Чип от него не отходил: пёс твёрдо знал, что страдающему нужна поддержка и любовь. Карие глаза собаки были до невозможного человечьими и глубокими. Он всем своим видом говорил толпе: ребята, мир создан для добра! Оглянитесь, хватит ужасов и злобы! А тут случился и знакомый мужчины и увёл пострадавшего домой.
Подъехал молочник, и все переключились на заботы военные, насущные. Когда же привезут хлеб? Месяц не ели хлеба! Так надоели овощи, каши, деруны и оладьи. Это у того, у кого был запас муки. Когда можно будет снять деньги с карты? Когда аптеки откроют? Но о хлебе говорили много и уважительно, как о достойном, давно знакомом человеке. И так говорили вкусно, что просто запахло в морозном воздухе печёным ржаным духом. Вот бы хлебушка к топлёному молоку! С хрустящей корочкой!
Я вдыхала разговоры о хлебе, стараясь понять: что оно такое – собака? Посланник Бога? Несостоявшийся ангел? А может, и то, и другое?! Я поняла другое. Собака так нужна для пошатнувшейся гармонии Мира.
Добавить комментарий