В 1999 году закончила Академию Практической Психологии на базе факультета психологии МГУ. Работала психологом, в настоящее время — менеджер по персоналу в торговой компании в Москве. Пишет стихи с 1990 г., публикуется в сети.
На лунно-медовом, на сахарном блюде,
Мой маленький ангел свернется клубочком.
Мой ангел — карманный хранитель иллюзий
Уставший, от бега по буквам и строчкам.
Меж сбоями ритма, любовным дурманом.
От скуки. Он мне обещает прозренье.
Мой маленький ангел, немножечко пьяный.
Весь в перечной рифме, страдает от лени.
Объевшись словами, от строчек икает.
Ему надоели и грезы, и ритмы.
Пером прикоснется — у лунного края
От сказок останется запах бисквитный.
На блюде медовом достаточно сладко.
И ангел задремлет, почмокав немного.
Стихи для меня превратятся в загадки.
А я загрущу — мне без них одиноко.
* * *
В давно не чищеных ботинках вдруг отражается весна.
Под каблуком крошится льдинка, а сероватые дома
Смущаясь, расправляют плечи. Как имитация картечи
Столь долгожданная капель. В гудках машин звучит свирель.
Зима, поверив в календарь, билет обратный покупает.
Сугробы, жесткие по краю, как ноздреватый сыр внутри.
В кармане смятые рубли. И мелочь бряцает тихонько.
От солнечно-лимонной дольки мне очень хочется чихать.
Кустов нестриженая рать застыла в предвесеннем танце.
Снег, выпав белым самозванцем, не верит в длительную власть.
Ему предписано пропасть, до ноября, с его метелью.
Картечной, дробною капелью весна проложит новый путь.
А капли, юркие, как ртуть мне конфетти напоминают.
Весну люблю — она живая….
* * *
Танцуй с огнем, мой маленький циркач.
Весь в брызгах искр. Твой риск толпе приятен.
Успех так остр, острее боли ссадин.
Танцуй с огнем. Ты — молод и горяч.
Так юн и быстр, так страстен и жесток.
Ты — раб огня. Ему примерно служишь.
Солжешь толпе, что с этим богом дружен.
Имеешь власть. И сам почти божок.
Танцуй с огнем. Понравилась игра?
В любой игре всегда идешь к финалу.
Пустеют ложи. Щуришься устало.
Танцуй с огнем. Так жарко… До утра.
* * *
Неба перевернутое сито.
Желоб от восхода до тепла.
Землю, всю в следах от целлюлита,
Пудрит неуклюжая весна.
Тень геометрических узоров.
Облако кудрявой пастилы.
Господи, прости мне разговоры.
Вместе с ожиданием весны.
Счастью нужно было отлежаться.
Мелочь на купюры разменять.
Господи, прости все эти “танцы”,
С рыжим, что попал в другую масть.
Неба перевернутое сито.
Холод. Расстоянья до луны —
Желоб, сквозь который счастье слито.
Вместе с ожиданием весны...
* * *
Нежно, порывисто, так невесомо —
Жаль, что не склеено в месте разлома.
Бархатна, сахарна, столь уязвима —
Кукла в жабо и ее пантомима.
Тонкие пальцы по шелку прогладят —
Сладость игры, сумасшествия ради.
Жестко, болезненно, так невесомо.
Кровь на запястьях, по месту разлома.
Губы у куклы в помаде и грезах.
Рвется наружу обидная проза.
Кружево, тонкость, ажурность, статичность.
Частность реальности и эклектичность.
Сладостно, жарко и неповторимо
Марионетка играет без грима.
Этим живет, отражается, дышит.
Даже молчание кукла услышит,
Чтобы легко и почти неприлично
Переиграть настоящую личность...
* * *
Твоим дыханием рассвет
Прочертит линию покоя.
От вкуса горького алоэ
Останется лечебный след.
Легко завертится сюжет,
Где колоритны персонажи.
И горсть бриллиантов на продажу,
А так же черный пистолет.
Брабантских кружев пенный ворох.
Усы гвардейца, томный взор.
И бряцанье гвардейских шпор.
И ночь, и страсти, словно порох…
Твоим дыханием рассвет
Продолжит линию покоя —
Всех драгоценностей не стоит
Такой вот простенький сюжет.
* * *
Креолка — время. Аромат духов.
Смешенье вкусов сладости и пыли.
Цвет кожи смугл. Не хрупкость — многосилье.
На длинном платье крылья мотыльков.
Покаты плечи. Голос — яд и мед.
Полутона, прохлада, безразличье.
Запястья узки, а движенья птичьи.
Умеет ждать. Но ничего не ждет…
Креолка — время. Тысяча побед.
И столько же несбывшихся стремлений.
Власть времени нас ставит на колени.
Тавро морщин — ее обычный след.
Она твоя. Бери или служи...
Захочешь ночь — в ответ предложит вечность.
Не обменять, не бросить, не отречься.
Креолка — время с псевдонимом — жизнь.
* * *
Я не умею умирать.
А впрочем, этому не учат.
Рывок —
Ты в мир отходишь лучший,
а неудобная кровать,
Становится предсмертным “одром”.
Страстишек вафельные морды
И их прилипчивый скулеж
Отстанут…
Больше не живешь.
Добавить комментарий