Andronikov ww.jpg
Нетрудно понять, каким счастьем для меня с женой было в 1968 году достать билеты в Концертный зал имени П.И.Чайковского на литературный вечер Ираклия Андроникова. Мы внимали каждому его слову, ловили каждый жест... Рассказывая об известных деятелях культуры, таких, как Самуил Маршак, Алексей Толстой, Александр Фадеев, Василий Качалов, Александр Остужев, он в них полностью перевоплощался — точно воспроизводил осанку, жесты, мимику, передавал интонацию и тембр голоса.
В 80-е годы Ираклий Луарсабович тяжко болел. И все же во время горбачёвской перестройки на московском телевидении вышла его замечательная программа «Ираклий Андроников о русских тройках». Смертельно больной Ираклий Андроников трогательно рассказывал о народной любви к коню и тройке. В своей передаче он связал творения известных и сейчас, к сожалению, забытых замечательных русских поэтов и композиторов. Их песни пели Иван Козловский, Надежда Обухова, Лидия Русланова...
В октябре 1985 года газета «Советская культура» поместила мою рецензию на ту последнюю телепрограмму «Ираклий Андроников о русских тройках». Через пять лет Мастера не стало...
С тех пор много воды утекло. Случилось так, что на моей новой родине, в тихом предместье Детройта, я подружился с моим новым земляком, известным московским кинорежиссёром, заслуженным деятелем искусств РСФСР Константином Бромбергом. Он создатель более пятидесяти кино- и телевизионных фильмов, в том числе нескольких телефильмов того самого цикла «Ираклий Андроников рассказывает». Я попросил Константина Леонидовича рассказать о его совместной работе с Андрониковым.
Константин Бромберг: — С Ираклием Андрониковым меня, четырнадцатилетнего московского паренька, познакомил Александр Трифонович Твардовский, с которым мы жили по соседству. После окончания режиссерского факультета ВГИКа мне удалось снять ряд документальных музыкальных фильмов о творчестве известных музыкантов и певцов: Герберта фон Карояна, Евгения Мравинского, Юрия Темирканова, Антонины Неждановой, Надежды Обуховой, Мстислава Ростроповича, Марка Бернеса... Впервые в практике советского телевидения я снял цикл из шести документальных фильмов «Дирижирует Евгений Мравинский». В Большом зале Ленинградской филармонии мы сняли шедевры мировой музыкальной классики: Пятую симфонию П.И.Чайковского и Четвертую Бетховена, Четвертую симфонию Брамса и Пятую Дмитрия Шостаковича в исполнении великолепного Академического симфонического оркестра Ленинградской филармонии под руководством выдающегося дирижера, народного артиста СССР Евгения Мравинского. Впервые для многомиллионной аудитории советских зрителей-слушателей в этих фильмах мы старались донести высочайший уровень музыки в изображении и воссоздать атмосферу музыкального звучания, раскрыть личность великого дирижера и человека, показать игру музыкантов на сцене и завороженных их мастерством слушателей.
Режиссер Бромберг, оператор-постановщик Рерберг, художник Макаревич
— Какое же отношение к этой вашей работе имел Ираклий Андроников?
— Самое прямое. Ираклий Луарсабович был исключительно музыкален. Несмотря на значительную разницу в возрасте, он радушно приглашал меня к себе в гости и образно рассказывал, как с детства «свою душу посвящал музыке». Он досконально знал всю мировую и отечественную классику, доказывая это тем, что мог просвистеть мне целые симфонии и оперы. Только благодаря Андроникову я впервые осмелился снять симфонический оркестр. И вот после завершения съёмок, в самый «пик» брежневского «застоя» меня вызвал к себе в кабинет зловещий Председатель Гостелерадио СССР, ставленник Леонида Ильича, Сергей Лапин. Первым делом он поблагодарил меня за снятый цикл музыкальных фильмов, поздравил, а затем неожиданно сказал: «Однако, мне не нравятся фамилии создателей телефильмов. Они все какие-то не русские... режиссер Бромберг, оператор-постановщик Рерберг, художник Макаревич? Наши советские люди могут это просто не понять. Поэтому, — продолжил он, — мы вам заплатим за работу по первой (самой высшей!) категории, но в титрах фильмов оставим только одну фамилию — автора сценария и диктора Андрея Золотова. Ну, а если вы не согласны, поставим ваши титры, однако в этом случае фильмы получат только третью категорию...». (А это означало бы, что фактически их никто в стране не увидит, т.к. они окажутся на «полке», а за свою работу мы получим буквально копейки...). Тогда я не предполагал, что с этим могущественным чинушей мог не согласиться: ведь несколько фильмов этого цикла к этому времени уже были закуплены зарубежными странами. (Кстати, до сих пор они демонстрируются в музыкальных салонах парижского Лувра). Но тогда об этом я ничего не знал. Поэтому ответил Лапину, что сам принять решение не смогу, должен посоветоваться с авторским коллективом. Позвонил нашему замечательному оператору-постановщику Георгию Рербергу (Гоше), который плодотворно работал с Андреем Михалковым-Кончаловским, с Андреем Тарковским снимал «Зеркало». А Гоша так мне посоветовал: «Плевать на наши титры. Все и так знают, кто снял эти фильмы. Пусть дают Первую категорию, ведь семьям ой как нужны деньги!..». Тут, как говорится, не поспоришь. И фильмы вышли без наших титров.
Когда об этом узнал Ираклий Андроников, который был очарован нашей работой с Мравинским, он возмутился: «Мы должны восстановить справедливость. Я напишу статью об этих фильмах и отправлю её в «Известия». Там будут все ваши фамилии». И Ираклий Луарсабович сделал великое дело: в самой популярной газете страны появилась его блестящая статья «Мравинский. Музыка, Телевидение», где была дана высочайшая оценка нашей работы. Там же он опубликовал инициалы и фамилии создателей фильмов. Затем эта статья появилась в книге «Ираклий Андроников — К музыке», которая разошлась огромными тиражами по всей стране.
Фильмы «Слово об Андроникове»
— А какие телефильмы вы снимали об Ираклии Луарсабовиче?
— Непосредственно с ним я работал в трех фильмах телевизионного цикла «Слово Андроникова», которые уже были связаны не с музыкальной, а литературной историей. Во-первых, я помогал завершить великолепный фильм «Загадка Н.Ф.И.». В нём Ираклий Луарсабович, изучая творчество Лермонтова, раскрыл имя и тайну прекрасной девушки, носящей инициалы Н.Ф.И., которой 17-летний поэт посвятил ряд стихотворений. Затем я снял телефильм «Тагильская находка» — о неизвестной ранее истории переписки семьи Карамзина с А.С.Пушкиным, о последних днях жизни великого русского поэта. Съемки, в основном, проводились в павильоне, однако с Андрониковым, который уже побаливал, приходилось выезжать на Урал, в Тагил. Но все поездки он держался молодцом.
Такие его поездки лучше всех описал Корней Чуковский: «Вот он мчится без оглядки за тысячи километров ради старой бумажки, на которой 120 или 130 лет тому назад было начертано хоть несколько слов рукою Глинки, Вяземского или безмерно им любимого Лермонтова. И так жарок его интерес к этим неведомым строчкам, что кажется, узнай он, что одна из этих бумажек лежит на дне океана, он, ни секунды не медля, нырнул бы в океанскую пучину и вынырнул с этой бумажкой в руке...». В моём архиве до сих пор бережно хранится телеграмма: «С любовью вспоминаю о нашей совместной работе, которая была для меня эталоном. Обнимаю Вас. Ираклий». Это — о «Тагильской находке».
Третий мой фильм из цикла «Андроников рассказывает» назывался «Фронтовая бригада», где автор рассказывал о рискованных поездках во время Отечественной войны знаменитых артистов, певцов и музыкантов, которые давали концерты для бойцов на передовых позициях. К сожалению, этот фильм из-за какой-то неувязки с начальством или немалого числа бездарных и тупых завистников на экраны не вышел.
Беседы за полночь
— Как в дальнейшем у вас складывались отношения?
— Таких людей, как он, называли «ходячей энциклопедией». Ираклий не только много знал, но и многое умел. Не случайно он был единственным в стране и доктором филологических наук, и народным артистом СССР. Он гордился, что среди его почитателей и друзей были Алексей Толстой, Борис Пастернак, Самуил Маршак, Юрий Тынянов, Фаина Раневская, Соломон Михоэлс, Вениамин Каверин... Однако, несмотря на огромную всесоюзную популярность и любовь, он, по-моему, был человеком достаточно одиноким. Наверное, поэтому нередко ему приходилось прибегать к различным моим услугам.
Однажды вечером он пригласил меня к себе домой, чтобы поговорить по поводу нашего следующего фильма. На стене его кабинета среди многих раритетов моё внимание привлёк старинный пистолет. Хозяин объяснил, что это пистолет дон Жуана де Маранья. «А по-моему, — не согласился я, — это пистолет дон Жуана де Тэнорио, который также был из Севильи, но относился к другому знатному роду». Мы с ним долго спорили. Эта история о дон Жуанах так увлекла нас, что не заметили, как внезапно распахнулась дверь и на пороге в ночной сорочке появилась Вивиана Абелевна, жена Ираклия. Увидев меня, она воскликнула: «Ой!» (видимо, не ожидала, что гость увидит её в таком виде). А через несколько минут, уже в халате, злая, ворвалась в кабинет. Ираклий тихо и осторожно зашел за стол, чтобы оказаться от супруги на безопасном расстоянии. Она же решительно подошла к окну, резко распахнула штору, и в комнату ворвались лучи солнца. На часах было... шесть утра. Оказалось, что мы с гостеприимным хозяином проболтали всю ночь.
Наши беседы не раз затягивались за полночь. Тогда Андроников для ночлега предоставлял мне его кабинет. Однажды я там проснулся, открыл глаза и не на шутку испугался: показалось, что на меня в самом центре Москвы валилась... корова с огромными блестящими глазами. Оказалось, что предо мною была картина великого грузинского художника-самоучки Нико Пиросмани, которая висела на стене прямо над кушеткой, на которой я спал. Кстати, Андроников гордился званием заслуженного деятеля искусств Грузинской ССР, так как немало писал о грузинских писателях, музыкантах, художниках, о грузинской теме в творчестве Лермонтова. В любимой Грузии он провел своё детство, окончил школу, а позже часто там бывал, выступал.
Происхождение Андроникова
— Константин Леонидович, долгие годы я был уверен, что, судя по фамилии и отчеству, Ираклий Луарсабович Андроников был грузином. Но слышал, что в его родне были и евреи...
— Знаете, в то время я ничего не знал о его еврейских корнях, и говорить с ним об этом, честно говоря, не приходилось. Он родился 28 сентября 1908 года в Петербурге, где в то время учился в университете на юридическом факультете его отец — будущий успешный столичный адвокат Луарсаб Николаевич Андроникашвили, который происходил из знаменитого в Грузии дворянского рода. В 1917 году Временным правительством отец юного Ираклия даже был назначен секретарём уголовного департамента Сената. Только недавно я узнал о еврейском происхождении великого рассказчика, писателя и ученого, которое во времена ярого советского антисемитизма 50-70-х годов «неприлично» было афишировать.
Мама Ираклия Андроникова, Екатерина Яковлевна Гуревич, происходила из известной еврейской семьи, которая внесла заметный вклад в просвещение и культуру России, а дедушка, отец мамы Ираклия, Яков Григорьевич Гуревич, выпускник историко-филологического факультета Петербургского университета, был одним из основателей знаменитых Бестужевских курсов. В 1883 году он открыл в столице России частную «гимназию — реальное училище Я.Г.Гуревича», которое окончили многие будущие выдающиеся люди. Дедушка Ираклия также был автором многих фундаментальных трудов и учебников по истории, основателем и первым редактором журнала «Русская школа». Сестра и брат его мамы в конце XIX — начале XX веков были писателями. Очевидно, что грузинские и еврейские семьи его родителей оказали значительное влияние на воспитание и становление такой выдающейся личности и крупного ученого, которого великий режиссёр Георгий Товстоногов назвал «фейерверком российской культуры»...
Ираклий Андроников был одним из немногих знаменитостей, который во времена брежневского «застоя» мог сказать: «Интеллигентный человек начинается там, где кончается пятый пункт...».
Добавить комментарий