hughes-young.jpg
ИСТОКИ
Говарда Хьюза Старшего знали как человека веселого и предприимчивого. В науку его не тянуло, зато он был прирожденным механиком. Где бы он ни появлялся, за ним сразу закреплялась кличка “Большой Говард” — реакция на его рост и вес. Правда, денег это не давало. Между тем, шел 1895 год, в Америке, как грибы после дождя, вырастали состояния. Счастливчикам удавалось достать их буквально из-под земли. Нефтяной бум захлестнул страну.
Большой Говард мотался по Среднему Западу, то продавая лицензии на “нефтеносные участки”, которых он в глаза не видел, то пытаясь, как тысячи других, наткнуться на золотую жилу. Но каждый раз его бур натыкался на каменные породы, и дальше этого дело не двигалось. Иногда какие-то начинания оборачивались неожиданным доходом, и тогда Большой Говард шиковал: покупал дорогую одежду, снимал номера в лучших отелях, одаривал себя временной любовью красивых женщин.
Неудивительно поэтому, что когда Говард, попав в 1902 году в Даллас, появился на рождественском балу, он сразу стал центром внимания. Среди тех, кто выразил свой неподдельный интерес к незнакомцу, была Эллин, дочь техасского судьи. Высокая и стройная, она в свои 19 лет очаровывала элегантностью и умом. В свою очередь, Большой Говард в 32 несомненно был видным мужчиной. Они поженились в мае 1903-го. Из родственников на свадьбу не приехал только брат жениха Руперт, подвизавшийся в качестве писателя в Нью-Йорке. Он как раз в это время разводился с женой, обвинив ее в том, что за шесть лет совместной жизни она имела шесть любовников. Впрочем, супруга в ответ выдвинула обвинение в таком же количестве любовниц.
Получив от родителей 10000 долларов, молодожены отправились в свадебное путешествие в Европу, а вернувшись, поселились в отеле Райса в центре Хьюстона. Этот техасский город, расположенный неподалеку от районов нефтедобычи, мог бы стать для Большого Говарда стартовой площадкой на новом витке его жизни. Но удача упорно от него отворачивалась. Между тем, Говард обнаружил, что деньги имеют одно очень странное свойство: они быстро кончаются. Собственно, он догадывался об этом и раньше, но на сей раз получил конкретное тому подтверждение: хозяин отеля выставил его с женой на улицу за неуплату счетов.
Перебираясь с квартиры на квартиру, они обосновались в пригороде, где 24 декабря 1905 года на свет появился Говард Хьюз Младший, сразу прозванный в семье Sonny — Сынок. Но Фортуна по-прежнему не смотрела в их сторону, и в поисках легких денег Хьюзы переезжают в Луизиану, в городок Шревепорт. Местная публика абсолютно не устраивала по интеллектуальному уровню Эллин, и она всю силу своих чувств направила на сына, как это может сделать любящая мать, не имеющая других занятий. Даже отодвинула в сторону мужа, который всё еще надеялся добиться успеха.
Однажды Говард Старший зашел в местный бар пропустить кружку пива. Народу было полно, в основном, охотники за нефтью. Какой-то мужчина с горящими глазами усиленно агитировал за придуманный им способ бурения. Старатели отпускали в его адрес шуточки, хохотали — ввиду очевидной нелепости как идеи, так и модели, с помощью которой она демонстрировалась. Хьюз, в отличие от остальных, не только копал иногда землю, он был еще и механиком. Что-то в описании его зацепило. Он купил у мужчины за 150 долларов “модель”, состоявшую из двух конических картонных шпулек для ниток, соединенных одна с другой и вращавшихся в противоположных направлениях.
Заняв денег, Большой Говард приступил к изготовлению действующего образца бура нового типа. Через несколько недель конструкция была готова. Она содержала 166 режущих краев на трех острых ребристых конусах, заходивших во время вращения друг за друга. Перед началом испытания сердце механика напоминало полковой барабан, выбивающий дробь, — он не был уверен, что его детище будет работать. Наконец, всё настроено, для проверки выбран кусок гранита толщиной в 15 см. И — машина запущена. Бур уверенно прошел гранит, рабочий стол и бетонный пол мастерской, прежде чем удалось его остановить. Это был полный триумф. Итог — два патента в Вашингтоне и долгожданное богатство.
Семейство возвращается в Хьюстон, в тот самый отель, откуда их выгнали, и владелец отдает им лучшие комнаты. Новая буровая установка означала революцию в мировой нефтедобыче. Говард прикупает чужие патенты и создает компанию по производству, продаже и сдаче в аренду инструметов для нефтяников. Она приносит большие деньги. Будущее его сына обеспечено.
Но заботливая мама уже не могла остановиться. Теперь она боялась за здоровье подросшего Сынка. По маминой вине он почти ежедневно опаздывал в школу. Перед выходом она устраивала ему дотошную проверку. Осмотру подвергалось всё: уши, зубы, горло, ноги, ногти, даже результаты его посещения туалета. После чего она его мыла, одевала, причесывала и приводила к входу в школу. Иногда Сынка отправляли в летний лагерь, но Эллин быстро забирала его оттуда, боясь, что он простудится или заразится чем-нибудь.
Когда ему было 11, произошло событие, наложившее отпечаток на всю его дальнейшую жизнь. В город перевели из Сан-Франциско пехотную часть, состоявшую только из черных военнослужащих. В вольнолюбивом и терпимом Сан-Франциско их восхваляли за прекрасную службу. Но Хьюстон — это юг, где правили писаные и неписаные законы расовой сегрегации. Когда в обоюдоостром столкновении белый полицейский ранил солдата-негра, 300 черных пехотинцев, схватив оружие, вышли на улицы вечернего города в поисках обидчика. По дороге они постреливали в любую не понравившуюся им фигуру — на тротуаре, в машине, в окне дома, будь то взрослый или ребенок. Когда через два часа они вернулись в казармы, на улицах осталось лежать 26 белых трупов.
Обезумевшая от страха Эллин спрятала Сынка в стенной шкаф своей спальни и продержала там 4 часа. Затем отвела Говарда в его комнату, но задернула шторы и запретила зажигать свет. Какое отношение к чернокожим гражданам Америки сложилось после этого у мальчика, можно не объяснять. А замкнутое темное помещение стало символом убежища, надежного укрытия.
В двенадцать лет Говард Младший сделал свое первое изобретение. Из частей папиной паровой машины он собрал моторчик, приспособил его к велосипеду, и получилось нечто вроде мотоцикла. Он щедро давал покататься на нём соседским мальчишкам. Правда, за каждую поездку брал по 5 центов.
В пятнадцать — отец отправляет сына в престижную частную школу под Бостон. Там, пожалуй, впервые он приступил к систематическому образованию. Забегая вперед, скажем, что папа перепробовал для своего чада разные школы, даже определил его брать классы в Калифорнийском политехническом институте, но Говард Младший так никогда и не окончил ни средней школы, ни колледжа. Зато во время учебы под Бостоном стал страстным игроком в гольф.
Тогда же, во время папиного визита, сын уговорил отца принять участие в туристском аттракционе — полете над заливом. После десяти минут в гидроплане Говард Старший почувствовал себя плохо, зато Говард Младший — очень хорошо. Его не только обуял восторг от пребывания в воздухе, он твердо решил, что авиация станет его призванием.
Жизнь под крылышком родителей казалась безоблачной, неприятности в учебе полностью компенсировались подарками и немедленным исполнением всех просьб и желаний. Первый удар грома грянул неожиданно: в марте 1922-го скоропостижно скончалась мать. Безутешный отец поручает сына заботам сестры жены — Аннет. Подключается и дядя Руперт, который уже перебрался с новой женой в Лос-Анджелес и работает писателем на студии Самуила Голдвина. Он привозит племянника в Голливуд. Свободно разгуливая по съемочным площадкам, 16-летний Говард интересуется всеми деталями организации съемок — от грима артистов до работы художников-декораторов и осветителей. Он встречается с Чарли Чаплиным. А один из актеров-дебютантов вводит его в притягательный мир голливудских ночных клубов.
14 января 1924 года, развивая в своем офисе идею о новом варианте бура, Говард Старший схватился за стол и сполз на пол. Прибывший через несколько минут врач констатировал смерть. Говард Младший остается один, унаследовав почти 900 тысяч долларов, из них — 75% за счет отцовской Hughes Tool Company.
В Америке совершеннолетие наступает в 21 год. Дядя Руперт решил, что он будет опекуном юного богача до этого возраста. Тетя Аннет собралась направить своего воспитанника учиться. А сам Говард, как будто ничего не произошло, продолжал отрабатывать технику игры в гольф в матчах с постоянным партнером — судьей. Хьюстонское общество смотрело на это с осуждением. Но оказалось, Говард не терял времени даром: возвращаясь домой, он изучал законы штата Техас о наследовании. И нашел, что хотел: пункт о том, что при определенных условиях можно и в 19 стать взрослым. 24 декабря, в день своего рождения, он подал нужное заявление в суд. Судье — партнеру Говарда по гольфу — понадобилось всего 2 дня на его рассмотрение. 26 декабря 1924 года он объявил 19-летнего Говарда Робарда Хьюза Младшего свободным от недостатков несовершеннолетия и полностью взрослым.
ПОКОРЕНИЕ ГОЛЛИВУДА
Перед молодым человеком, обладавшим деньгами, и немалыми, открывались любые перспективы. Поразмыслив, Говард на обороте чека из магазина мужской одежды написал крупными буквами: “КЕМ Я ХОЧУ СТАТЬ”. И сделал первую запись: “1. Лучшим игроком в гольф в мире”. После чего добавил: “2. Самым лучшим пилотом”. И, наконец, завершил свой список: “3. Самым знаменитым продюсером кинофильмов”.
Затем Говард предпринимает следующий шаг: он решил жениться. И делает предложение бывшей однокласснице Элле Райс. Та встречает его слова смехом, как удачную шутку. Она не испытывает к богатому наследнику никаких чувств, более того, у нее есть жених, которого она любит. Говард продолжает настаивать. Безрезультатно. Тогда он обращается за помощью к тете Аннет. После долгих уговоров доводы разума (главное — деньги, а не любовь) побеждают. Молодожены уезжают в Голливуд, где селятся в отеле. Говард снимает каждому отдельную комнату, заводит на каждого отдельный банковский счет, покупает каждому по роллс-ройсу и практически перестает видеться с женой.
Любил ли он Эллу? Разумеется, нет. Тогда зачем же он ее добивался, зачем женился? Ответ прост: чтобы казаться в чужих глазах более мужественным. Жена была ему нужна как атрибут взрослости. Теперь можно было приступать к выполнению намеченных планов. Гольф хорош и по ходу других дел. Авиация пока оставалась мечтой. А Голливуд лежал рядом, у ног, и добиться успеха казалось не так сложно.
Единственное, что выглядело запутанным, это финансовые проблемы шоу-бизнеса. И Говард нанимает опытного специалиста — помощника, которым стал Ной Дитрих. С большим энтузиазмом юный покоритель Голливуда берется за свой первый фильм. Сценарий написан, режиссер найден. Потрачено 40000 долларов, потом еще 40000 — и лента готова. Первый просмотр — и Говард велел пленку сжечь. Выяснилось, что желаний и умений в кинематографе недостаточно. Нужно еше обладать талантом проникновения в специфику этого вида искусства.
В 1927 году начинающий продюсер заключает договор с выходцем из России Льюисом Майлстоном на съемку комедии из времен Первой мировой войны “Две арабские ночи”. Картина снята быстро, и после выхода ее в прокат Ной Дитрих сообщает Говарду, что она принесла прибыль в 614000 долларов. На первом присуждении “Оскаров” Майлстоун становится лучшим режиссером в жанре комедии.
Успех вдохновляет. Хьюз решает приступить к съемкам большого фильма, построенного на материале всё той же Первой мировой. Стержень сюжета примитивно прост: два брата, летчики Британских Королевских военно-воздушных сил, влюбляются в одну и ту же девушку. Но здесь появлялись широкие возможности для показа мощи авиации. А это для Говарда было главным. Вместе с режиссером он разрабатывает детальный план картины, где он сможет соприкоснуться со своей мечтой — пусть пока только на экране. Фильм будет называться “Ангелы ада”.
Во время съемок в студии Говард бегал по павильону с замечаниями и советами. Режиссеру это быстро надоело — он разорвал контракт и ушел. Тогда Хьюз взялся за дело сам, став и продюсером и постановщиком картины. Для центральной сцены — воздушного боя — он закупил 78 самолетов. Такого не было ни у кого. Приобрел и дирижабль, который должен был сгореть по ходу действия. Кроме того, сделал первый реальный шаг в небо — получил права пилота.
Кадры обещали быть захватывающими. Хьюз придумал то, до чего никто раньше не додумался: он установил камеры прямо на самолетах. Съемки в воздухе стоили жизни трем летчикам. Сам Говард, не утерпевший и севший за штурвал небольшого биплана, потерпел аварию и чудом остался жив, со сломанной челюстью. Но наконец фильм закончен с немыслимыми затратами в 2 млн долларов. И тут выяснилось, что немая картина безнадежно устарела. Дело в том, что как раз в это время в кино пришел звук.
Хьюз решает переделать фильм в звуковой. Пришлось заменить главную героиню и переснять все сцены с ее участием. После чего наступил этап монтажа. Из 690 тысяч метров отснятой пленки надо было оставить 4500 м для двухчасового фильма. Эту работу вместе с Хьюзом выполняли 12 монтажниц, трудившихся круглосуточно в 3 смены в течение 6 месяцев. Общая сумма затрат на картину составила уже свыше 3,8 млн. долларов.
За 3 года, пока шла работа над самой дорогостоящей картиной тогдашнего американского кино, произошло много событий. Элла Райс, полностью игнорируемая мужем, подала на развод, и, по судебному постановлению, Хьюз должен был выплатить ей 1,25 млн. долларов пятью годовыми платежами по 250 тысяч. В стране произошел биржевой крах, и началась Великая Депрессия. Но ничто не могло помешать Говарду Хьюзу организовать такую премьеру своего фильма, какую еще не видывал Голливуд. Десятки тысяч людей и автомобилей запрудили улицы в районе кинотеатра. Перед собравшимися выступали звезды первой величины: Глория Свенсон, Морис Шевалье, Сесиль де Милль, Чарли Чаплин. В фойе симфонический оркестр играл музыку из фильма, включая 6-ю симфонию Чайковского. Эскадрилья истребителей в четком строю проплыла над толпой, оставив полосы разноцветного дыма.
После того, как завершился показ и на экране возникло слово END, 1024 зрителя, стоя, устроили создателю “Ангелов ада” 20-минутную овацию. Картина триумфально прошла по Америке, побив все рекорды кассовых сборов. В итоге, с учетом затрат, она принесла Хьюзу полтора миллиона долларов убытка.
Следующие два фильма, снятые на деньги Говарда, —“Первая полоса” и “Человек со шрамом” — получили высокие оценки критики. Правда, второй из них, построенный на свободном изложении истории знаменитого чикагского гангстера Аль Капоне, вызвал на Хьюза огонь с двух сторон. Цензура запретила показ ленты, потребовав убрать сцены насилия. Как ни странно, мафия выразила недовольство тем же, предложив смягчить картину и сделать главного героя менее похожим на Аль Капоне. В случае отказа респектабельные джентльмены-мафиози обещали продюсеру смерть по одному из вариантов, показанных в фильме. Хьюз не уступил.
Наступил декабрь 1932 года. Говард в своем недавно купленном дорогом доме готовился к новым проектам, когда его посетил Ной Дитрих. Привезенная им новость выглядела абсолютно нереальной: Хьюз разорен. Более того, он — в долгах.
Вообще говоря, ничего удивительного в этом не было. Счета за все свои траты Хьюз отправлял в Hughes Tool Company и забывал о них. Он никогда не интересовался бизнесом, не знал, как идут дела у его компании, не слышал о падении нефтяного рынка. И на сообщение о том, что Hughes Tool вынуждена увольнять работников, отреагировал в своем стиле: велел Дитриху поехать в Хьюстон и разобраться там с головотяпами, которые плохо руководят делом.
Но ситуация оказалась куда сложнее: не было денег на оговоренные судом выплаты бывшей жене. Понятно, ни на какие уступки идти она не пожелала. С большим трудом Дитриху удалось достичь соглашения, по которому платежи продлялись до 1939 года, и до этого срока Хьюзу предписывалось не снимать никаких фильмов.
Итак, на полпути к достижению цели, которую юный Говард наметил в свое время под номером 3, возникла непредвиденная остановка. Что ж, теперь появилась возможность подняться на строчку выше: стать лучшим пилотом — тоже совсем неплохая задумка.
Добавить комментарий