Почетный гость психиатров Гомеля
Кончалась тёплая тихая осень в Гомеле. Стояли последние дни ноября 1967 года.
Это был обычный день, когда больные детского дошкольного отделения республиканской психиатрической больницы г. Гомеля вышли на прогулку.
Я помогал выводить детей во двор и размещать их по беседкам. Меня окликнул главный врач больницы Усольцев Константин Фёдорович:
- Лев Фаустович, почему нет никого у телефона? Вам привет от Вольфа Мессинга. Он не может связаться с Вами уже вторые сутки и поэтому позвонил мне. Вольф сказал, что он в Гомеле с гастролями и xoтел бы посетить детское отделение психиатрической больницы. Пожалуйста, договоритесь с ним о времени визита. Я Вас отпускаю на встречу с Мессингом. Я Вас очень прошу передать Вольфу Григорьевичу, что мы его приглашаем в качестве почётного гостя.
Доктор Усольцев передал мне записку с адресом и телефоном гостиницы, где остановился Мессинг.
К 12 часам, завершив неотложные дела в отделении, я перезвонил Вольфу Григорьевичу. Голос Вольфа звучал очень радостно: “Лёва, приезжай немедленно. Ведь уже час дня!”
В качестве сопровождающего мне было предложено взять доктора Драбкина, a во дворе административного корпуса нас уже ждал водитель главврача, чтобы отвезти нас в гостиницу.
Вольф Григорьевич как обычно остановился в железнодорожной гостинице Гомеля.
Администратор проводил меня и доктора Драбкина в номер. Там была помощница Мессинга, ведущая концерта Валентина Иосифовна Ивановская. Я познакомился с ней в 1961 году в московской квартире Мессинга.
Вольф обнял меня и сказал, что очень хочет посетить мою семью - ведь мы знаем друг друга с 1946 года.
Потом я представил им моего спутника, и Доктор Драбкин как председатель больничного профкома от имени всего коллективаа пригласил Мессинга посетить больницу. Доктор Драбкин заметил, что в профкоме есть деньги для оплаты его визита и выступления.
Внутренне я почувствовал, как Мессинг напрягся и взорвался:
- Вон из номера. Вон! Я не покупаюсь и не продаюсь!
И показал рукой на дверь.
Я мгновенно подумал: что же делать? Внизу нас ждал водитель больничной служебной машины. Я поднялся и сказал:
- Вольф Григорьевич, мне тоже уехать?
- Нет, ты останься! — ответил Мессинг.
- Вольф Григорьевич,— меня отправили с заданием просить Вас посетить нашу больницу в качестве почётного гостя. Пожалуйста, простите доктора Драбкина, ведь он Вас совсем не знает!
И еще я произнес: “Отец, смилуйся!”
Вольф ответил:
- Пусть ваш главврач перезвонит мне и подтвердит, что я приглашён как почётный гость
- Хорошо, Вольф Григорьевич, — мы созвонимся, а пока мне нужно вернуться в больницу.
Валентина Иосифовна уточнила, что перезвонить нужно до 3—3:30, так как Вольф Григорьевич должен сосредоточиться, готовясь к концерту. Обычно за 3–4 часа до начала концерта Вольф ни с кем не общался, чтобы мобилизоваться и настроиться на предстоящий психологический эксперимент.
Мы попрoщались и ушли из номера. Вернувшись в больницу, мы зашли к главврачу и рассказали о просьбе Мессинга. Константин Фёдорович тут же начал звонить Вольфу Григорьевичу. В разговоре главврач подтвердил, что Вольф Григорьевич приглашён в больницу в качестве почётного гостя.
Мессинг ответил, что он может посетить больницу через день, в свой выходной, когда не будет давать концерта. А сегодня вечером он решил посетить Льва Фаустовича и посмотреть, как устроилась его семья.
У Главврача в кабинете началось обсуждение визита Мессинга, и Константин Фёдорович занялся оформлением официального приглашения для Вольфа Григорьевича, которое мы все должны были подписать. Мне было поручено вручить это приглашение лично Мессингу.
Когда всё было готово, водитель главврача подвёз меня к гостинице, где остановился Вольф Григорьевич, и я вручил приглашение, которое Мессинг доброжелательно принял, удивившись его официальности. А я дополнительно попросил его провести показательный сеанс гипноза над моим душевнобольным пациентом школьного отделения больницы, описав детали его болезни и состояния. Вольф Григорьевич не знал, как это воспримет руководство больницы.
Я уверил его, что на это тоже есть просьба от Главврача и сеанс должен проводиться в отделении, где будут присутствовать только приглашенные. Вольф Григорьевич в конце концов согласился, но захотел сначала познакомиться с больным. Договорились, что завтра при обходе больницы я представлю ему этого паренька.
Визит в больницу
В 6 часов вечера мы с Мессингом и его помощницей отправились ко мне домой.
Нас встретила моя младшая дочь Елена и моя жена, которую Мессинг видел второй раз в жизни.
Валентина Иосифовна сказала, что стол накрывать не нужно, так как уже более года Вольф Григорьевич не ужинает, а пьёт только кефир в связи с ухудшением состояния желудочно–кишечного тракта. Мессинг, осмотрев квартиру, сказал: “Типичная панельная квартира.”
Побыв некоторое время у нас, гости распрощались, так как подъехало такси.
Следующий день был днём визита Мессинга в больницу. К 10 утра я приехал за Вольфом Григорьевичем, а в 10:20 мы были у ворот больницы, где нас встречали. Встреча была торжественной и тёплой. Главврач предложил начать знакомство с коллективом при обходе отделений больницы. Ближайшими были корпуса детских отделений. Мессинг с радостью согласился посетить детей, стараясь поговорить с каждым ребёнком. Все , кто встречал Мессинга, участвовали в обходе больницы. Обход был долгим.
Предстояло посетить все отделения и трудовые мастерские, которые были новшеством и использовались в процесе реабилитации больных. Главврач был озабочен тем, чтобы успеть представить Мессинга всему коллективу.
Встал вопрос , нужно ли посещать трудовые мастерские и отделение реабилитации.
Мессинг оживился и попросил посетить их сразу же после детских отделений.
Один подросток, страдающий эпилепсией, очень настойчиво просил, чтобы “почётный дядя” выслушал его:
- Вы знаете, я уже умею зарабатывать. Вместе со знакомыми дядями я собираю бутылки на стадионе, дяди не могут пролезть под ряды зрителей-болельщиков, а я умею. Потом мы
делим деньги от сдачи бутылок. Все эти заработанные деньги я отдаю маме.
Мессинг погладил мальчика по голове:
- Ты обязательно выздоровеешь, выучишься, получишь хорошую специальность, и у тебя все будет хорошо!
Затем я представил больного С., с которым, как мы договаривались с Вольфом Григорьевичем, нужно было провести показательный сеанс с применением гипноза. По представлению больного С., у него в левой части горла жил уж “Денис”, а в правой миндалине свила себе гнездо небольшая гадюка “Дуся".
Это было психотическим фоном, который его лечащий врач считала шизофренией.
Мальчик принимал большие дозы аминозина, что вызвало снижение окислительных процессов и повышенное жирообразование.
Я верил, что гипноз может помочь, если гипнотезёр будет авторитетной личностью.
Мальчика информировали о визите известного профессора Мессинга.
Обходя отделения, Мессинг выразил своё восхищение порядком, царящим в больнице, и дружелюбием детей и персонала.
Мессинг заинтересовался, чем занимаются больные в свободное время, а это была работа в трудовых мастерских в качестве терапии. Трудовые мастерские состояли из тарного цеха, где сбивали ящики для упаковки бутылок, спичек и папирос, а также швейного цеха , художественной мастерской и фотолаборатории.
Дальше продолжился обход больничных отделений, и с каждым отделением число сопровождающих увеличивалось. Мессинг был восхищён увиденным. В административном корпусе посетили клиническую биохимическую лабораторию и отделение записи биотоков мозга, которое я основал и возглавил.
Вольф Григорьевич очень заинтересовался лабораторией и спросил, почему здесь так много установок. Моя лаборатория имела четвёртый в стране по мощности на то время комплексный электро-энцелограф, расчитанный на всесторонние практические и научные исследования биотоков головного мозга. С помощью этого комплекса можно было получать расшифровку регистрируемых данных пульса, дыхания и электродиаграммы.
Мне очень хотелось бы исследовать самого Мессинга, но Вольф Григорьевич постеснялся и отказался. После посещения лаборатории биотоков вся участвовашая в обходе группа вернулась обратно в детское школьное отделение для демонстрациии сеанса гипнотерапиии над больным С.
Сеанс гипнотерапии
Особенность сеансов Мессинга заключалась в том, что гипноз проводился с помощью жестикуляции — пассами. Связь с больным, погружённым в гипноз, осуществлялась короткими фразами, произнесенными негромким голосом.
Для проведения сеанса были подготовлены два чана с горячей водой. Мессингу заранее были даны заводные чучела ужа Дениса и гадюки Дуси. Восемнадцатилетний больной С., будучи школьником десятого класса, был пациентом детского школьное отделения. Мальчик отлично занимался в школе и был кандидатом на золотую медаль. У него возник психоз: страх перед воображаемым поселением пресмыкающихся в его горле.
Мальчика усадили перед чанами. Мессинг задал несколько вопросов, чтобы установить контакт с мальчиком. Сеанс погружения произошёл настолько быстро, что мы не успели опомниться, как мальчик уже был в гипнозе. Через некоторое время Мессинг сделал несколько словесных внушений по проверке глубины гипноза и контакта с пациентом. Затем была дана команда, чтобы больной открыл глаза и следил внимательно за руками гипнотезёра, при этом больной был всё еще в состоянии гипноза. Вдруг прозвучала команда:
- Шире рот, Денис, выползай!
В это время из левого рукава Мессинга начало “выползать” чучело ужа.
Больной широко открыл рот, повинуясь команде. Когда чучело ужа плюхнулось в чан с водой, Мессинг восскликнул:
-Теперь Денис не вернётся к тебе!
Затем последовала аналогичная команда для Дуси. Дуся “стала выползать” из правого рукава Мессинга и плюхнулась во второй чан. Следующая команда была убрать оба 60-литровых чана.
Дальше Мессинг продолжил работу с больным, повелев опять закрыть глаза и слушать его голос.
Остальная часть сеанса была посвящена внушению здоровых мыслей, направленных на избавление от переживаний. Затем больной был выведен из гипноза. Вольф Григорьевич для демонстрации окружающим попросил больного громко отвечать на вопросы.
Мальчик радостно воскликнул: ”Чувствую себя хорошо!"
Мессинг, используя постгипнотическое состояние больного, внушал: “ С этой минуты ты здоров! Через пару дней тебя выпишут домой.”
Затем Мессинг полностью вывел больного С. из постгипнотического состояния.
Надо было видеть реакцию удивления присутствующих врачей! Некоторые психиатры сомневались в результате, так как ничего подобного никогда ранее не применялось в психиатрической практике. После отправки больного Вольф Григорьевич заявил:
- По инициативе и настоянию моего духовного сына, доктора Невлера, я согласился провести этот сеанс лечебного гипноза для вас, уважаемая аудитория. Гарантирую, что у больного С. будет состояние полного здоровья как минимум на полтора года. Но для полного успеха необходимо ещё несколько поддерживающих сеансов. Хотя я не вижу среди присутствущих кандидата, готового перенять от меня эстафету.
Из зала донеслось :
- А что же наш гипнотезёр, доктор Невлер, не может этого сделать?
Мессинг ответил :
- Я бы его попросил, но вчера просьба исходила от самого доктора Невлера, так как себя он считал недостаточно авторитетным для проведения такого сеанса.
Будем считать, что вы открыли новый раздел в практике психиатрии по применению гипноза в восстановлении психического здоровья. А сейчас я хочу поблагодарить ваш коллектив за внимание.
Затем Вольф Григорьевич обратился к главврачу, спросив куда идти дальше.
Последовал ответ: “Нас ждут в конференц-зале.”
В конференц-зале
Зал был переполнен, и часть врачей разместили в коридоре. Аудитория встретила Мессинга овациями. Мессингу предложили занять центральное место на сцене. Вольф Григорьевич и Валентина Иосифовна встали за тумбой докладчиков.
Главврач предоставил слово второму секретарю райкома партии.
Мессинг поблагодарил присутствующих за такое внимание и попросил выступить свою помощницу. Одновременно он попросил, чтобы доктор Невлер занял место за его столом. Я замешкался, но главврач жестом показал мне, что надо идти.
Валентина Иосифовна поблагодарила наш коллектив. Затем она рассказала о жизненном и творческом пути Вольфа Мессинга.
Наступило время вопросов.
Вопросы были весьма разные, включая просьбу показать психологический опыт.
Мессинг сказал, что он предвидел такой вопрос, и поэтому пригласил своего поклонника и единомышленника, духовного сына доктора Невлера.
- Всё, что вы хотите узнать, научно объяснит и продемонстрирует Лев Фаустович.
Для доказательства, что он это может, давайте отправим его в другую комнату и продумаем вместе задание для него.
Я в ышёл в кабинет в сопровождении одного из врачей и вскоре меня позвали. Оба задания были рассчитаны на индукцию. Тот, кто придумал задание, должен был диктовать мне мысленно, взяв меня за левое запястье. По команде Мессинга началось выполнение первого опыта.
Индуктором был Михал Чернов. Первое задание я прочитал мысленно очень быстро.
Нужно было подойти к его тёзке по фамилии и расстегнуть его пиджак, достать из внутреннего кармана связку ключей, паспорт и отнести на стол президиума.
Я подошёл к Григорию Чернову и извинился, выполняя это мысленное задание.
Так как все присутствующие знали это задание, то разразились аплодисментами.
Автором второго задания была врач из гостей. Она мысленно продиктовала подойти к жене Михаила Чернова (первого индуктора), попросить у неё сумочку, открыть её, достать 3–хцветный фломастер и подойти к столу на сцене. Найти там спрятанный планшет с наклеенным листом ватмана и написать на нём заглавные буквы названия больницы.
Я выполнил это, но перепутал последовательность цветов, выбранных вторым индуктором. Вольф Григорьевич тогда спросил, почему произошла ошибка.
Врач сказала, что она диктовала написать буквы, не определяя какую букву каким цветом.
Таким образом я был реабилитирован .
Мессинг пригласил всех, кто желает видеть его опыты, прийти на концерт в Дом культуры железнодорожников. Валентина Иосифовна проинформировала нас о графике гастролей. Мессинг поблагодарил всех присутствующих и попрощался.
После встречи в больнице
Все участники встречи были приглашены на торжественный обед. Но Валентина Иосифовна сказала, что Вольф Григорьевич находится на особом диетическом режиме в ресторане гостиницы, поэтому не сможет участвовать в торжественном обеде.
Наш фотограф доктор Геннадий Лютиков попросил Мессинга сфотографироваться на память. Вольф Григорьевич дал согласие после некоторого раздумья. Было сделано несколько общих снимков.
Валентина Иосифовна предложила зайти в номер, помыть руки и пойти в гостиничный ресторан. Вечером, после ресторана, мы отправились ко мне домой. Нас встретили моя жена и дочь Лена. Вольф Григорьевич очень тепло отнесся к 11-летней Лене.
Валентина Иосифовна преподнесла ей подарок. Мне и моей жене Вольф Григорьевич подарил туристические путёвки - 24-х дневное путешествие на теплоходе по маршруту: вниз по Волге до Астрахани и обратно.
Наша беседа была сердечной и интересной. От ужина гости отказались.
Мессинг посетовал, почему моя жена не соглашалась переехать в Москву, тогда можно было бы чаще встречаться. Белла, моя жена, обяснила, что это связано с её работой, которую она любит.
В это время её готовили к предоставлению первой категории - высшая степень врача-заведующей городским стационарным отделением.
Валентина Иосифовна согласилась на чай с пирогом , а Мессинг выпил свежий кефир.
Мы вместе посмотрели телевизор, обсуждая, как было бы хорошо встречаться почаще.
Но к сожалению, жизнь распорядилась по-иному.В конце вечера я вызвал для наших гостей такси и хотел поехать с ними в гостиницу. Но Мессинг попросил меня остаться дома, пообещав позвонить по прибытии.
70-летие Мессинга
Жена больше не виделась с Мессингом, а я пока он ещё гастролировал в Гомеле, посетил все его концерты и кратковременно с ним встречался. В следующий раз мы встретились с Мессингом в 1969 году в Москве, в ресторане Прага, где отмечали его 70-летие.
Было весело, друзья рассказывали истории о Вольфе Григорьевиче, там также были представители Госконцерта. Обещанного официального празднования 70-летия Мессинга с присвоением ему звания народного артиста СССР не произошло.
Но друзья подготовили к его юбилею очень хорошие выступления.
Мессинг сказал мне, что чувствует себя неважно, врачи предлагают оставить работу и пройти обследование в стационарных условиях. Очень беспокоили ноги, колени и самое главное - плохая работа желудочно-кишечного тракта.
Это была наша последняя личная встреча.
Мессинг, сделав перерыв в гастролях, лёг на обследование в терапевтическое отделение Боткинской больницы, а потом в Научно-исследовательский институт сосудов и сердца.
Сам Вольф Григорьевич мне никогда не писал. Переписка велась с его женой Аидой Михайловной Раппопорт, а после её смерти с Валентиной Иосифовной Ивановской.
Мессинг разговаривал со мной по телефону. Обычно он был немногословен, конкретен, но я всегда ощущал его отцовское отношение к себе.
На Рижском взморье Единственное время, когда мы очень близко и длительно общались, был период летнего отдыха на Рижском взморье с 1953 по 1957 год. Я жил у родственников, а Вольф Григорьевич с женой снимали номер в гостинице. Помню вместе с Мессингами я был приглашён к Вертинским, у которых было своё жильё на взморье, и они каждое лето отдыхали там.
Обычно на прогулке к нам присоединялось много народу: мой довоенный друг Михаил Фурман, который работал в закрытом городе Лиепая, семейство композитора Фрадкина, чета шахматиста Таля...
В компаниях Мессинг был молчалив, а Аида Михайловна была заводилой и сердцем вечеринок. Во время моих студенческих лет, когда у меня уже росли дочери, Вольф Григорьевич не раз предлагал материальную помощь, всегда поздравлял моих детей с днём рождения, высылал подарки.
Судьба больного С.
Хочется упомянуть о судьбе больного С.,которого Вольф Григорьевич выводил из навязчивого состояния с помощью гипноза. Его судьба сложилась следующим образом:
После посещения Мессинга и его сеанса гипноза, стал вопрос о выписке больного домой. Был созван лечебный консилиум и было решено, что без поддерживающего медикаментозного лечения больного выписывать нельзя, так как одного сеанса гипноза было недостаточно. Пока я жил в Гомеле в течение 1.5 лет, болезнь была компенсирована: после выписки я следил за его судьбой. Юноша был в ремиссии, что позволило ему окончить десятый класс и поступить в Гомельский педагогический институт.
К сожалению, поддерживающей гипнотерапии, которую рекомендовал Мессинг, не проводили, но медикоментозная поддержка соблюдалась.
Утверждение Вольфа Григорьевича о хорошем будущем парня оправдалось, и об этом
я докладывал врачам больницы. От меня Вольф Григорьевич знал о судьбе этого юноши и сожалел, что руководство областного диспансера не поддерживало это направление и не приглашали меня как гипнолога проводить дополнительные сеансы гипноза.
И по сей день этот метод не вошёл в арсенал работы психиатрии. Мессинг был разочарован такой позицией медицинского начальства.
В Москве был известный гипнолог – психиатр, профессор Рожнов. Во время моего визита в столицу я познакомил Вольфа Григорьевича с ним. В беседе Мессинг спросил профессора Рожнова, почему не внедряется гипнотерапия в современную медицину. Не знаю, что тоот ему ответил. Контакты между ними продолжались.
Гипнотерапия
У читателя может возникнуть вопрос, какое впечатление на аудиторию произвело мое исполнение психологических опытов в присутствии Мессинга. Появились заявки от коллективов различных больничных объединений. Администрация моей больницы предложила мне выступать с лекциями. С этого момента эти лекции стали оформляться через санитарное просвещение. Годовой план курсов усовершенствования врачей обычно включал минимум три лекции в месяц. Популярность моих выступлений была настолько высока, что уже в течение зимы был выполнен годовой план.
Вскоре после отъезда Мессинга, я выступал перед врачами моей больницы и отдельно перед нашим средним медперсоналом. Затем меня пригласили выступить на объединённом собрании городской и областной санэпидемстанции. В первый день была лекция с двумя демонстрациями.
Второй день был посвящён только выполнению психологических опытов, выходящих за пределы правил Мессинга.
Индуктор мысленно дал мне задание отыскать двух врачей, сидящих в разных рядах.
Я должен был вывести их поочередно на сцену и предложить им пожать друг другу руки.
Аудитория воскликнула: “Желаем счастья!”
Дело в том, что это была пара влюбленных, еще не осмелившаяся признаться в этом друг другу. Но весь персонал знал об этом и решил помочь им с помощью моего психологического опыта.
Привожу здесь правила опытов Мессинга, составленные Аидой Раппопорт:
1) Лицо, задумавшее задание - индуктор, обязано записать это собственноручно в письменном виде и послать в отборочную комиссию, выбранную накануне из числа зрителей. Это усиливает психомоторную память индуктора.
2) Задание должно выполняться только в пределах зала.
3) Задание должно быть посвящено только нахождению предметов у одного из задуманных лиц с передачей их другим лицам.
4) Индуктор обязан диктовать мысленно действия в определённой последовательности.
5) Подсказки категорически запрещаются.
6) Лицо, выполняющее опыт, называется персипиент.
7) Индуктор должен на старте взять персипиента за запястье и быстро мысленно продиктовать задание. Также это может быть сделанно и бесконтактно (обычно во 2-м отделении концерта).
8) В течение психологического опыта индуктор постоянно мысленно диктует последовательность действий по выполнению задания.
9) Персипиент не может быть получателем искомых предметов.
10) В обоих отделениях концерта персипиент может выполнять задание с открытыми или завязанными глазами.
Обычно Мессинг в конце каждого отделения работал с завязанными глазами. Это было наболее сложным. Лично мне было легче выступать с завязанными глазами, так как я ощущал лучший контакт с индуктором и моё внимание не отвлекалось на зрителей. Вершиной выступления Мессинга были бесконтактные исполнения заданий, когда индуктор находился на большом расстоянии от персипиента, что называлось телепатией.
Я не смог подняться на этот уровень.
Мессинг говорил мне, что для приобретения нужной формы надо очень много и настойчиво тренироваться, научиться фокусировать внимание на считывание мыслей, начиная с физиогномики и добиться того, чтобы телепатически следить за лицом во время опыта.
В связи с моей загруженностью в работе профессионального врача и лектора, времени на улучшение моих телепатических навыков практически не было.
Мессинг и Михоэлс
Надо отметить, что и на сегодняшний день уровень телепатии Мессинга никем не достигнут.
В последнее время в печати появилось много публикаций о феноменальной личности Мессинга. Но часть из них не всегда правдива и фальсифицирует образ этого человека, обладавшего харизмой. Например опубликовано, что в 1943 году Мессинг заявил своей жене Аиде Михайловне:"Что-то случилось с Соломоном Михоэлсом!"
Как известно, Соломон Михоэлс, был знаменитым актёром и художественным руководителем Центрального Еврейского театра, доктором искусствоведческих наук и председателем Антифашистского еврейского комитета Советского Союза. Впервые Мессинг увидел Михоэлса на сцене в 1940 году, но лично с ним знаком не был. Познакомились они и подружились в начале 1946 года, когда Михоэлс пригласил Мессинга стать членом Антифашистского комитета, ведь Мессинг уже до войны столкнулся со зверствами нацизма и антисемитизма. Мессинг отказался, мотивируя это тем, что он только артист и плохо знает русский и еврейский(идиш) языки. Мессинг почувствовал угрозу смерти, нависшую над Михоэлсом со стороны властей в конце 1947 года, и действительно высказал это своей жене. Аида, которая стала женой Мессинга только в конце 1944 года, организовала через знакомых передачу записки Михоэлсу, предупреждающей об угрозе его жизни. Мессинг предложил Михоэлсу никуда не уезжать из Москвы и даже не ходить самому по Москве. Ответ по телефону был примерно таков: "Спасибо за приглашение на вечер, но к сожалению по делам службы прийти не смогу, так как очень занят, а также невозможно перенести предстоящую правительственную командировку в Минск”.
Я был свидетелем этого ответа, поскольку в это время гостил у Мессингов, а жили они в московской гостинице.
По понедельникам Мессинг выступал на сцене Государственного Еврейского театра. Мессинг был очень встревожен и всё повторял: "Нельзя Михоэлсу никуда ехать, он в смертельной опасности!" Но будучи сам под постоянным наблюдением КГБ, Мессинг не мог позволить ни себе, ни Аиде личного контакта с Соломоном Михоэлсом.
Личность Мессинга
В замечательной книге Варлена Стронгина "Вольф Мессинг. Судьба пророка" не все совпадает с моими впечатлениями. Он пишет примерно следующее: "Когда мы отдыхали одновременно на Рижском взморье(1956-1957), Мессинг иногда в кругу друзей вдруг становился чересчур разговорчивым и, перебивая всех, говорил безудержно."
Лично я никогда не видел такого поведения Мессинга: зная, что за ним всегда следили, он оберегал своих друзей. Он всегда был сдержан, замкнут, привычно молчалив и не вступал ни в какие дискуссии во время наших встреч в компаниях, в которых мне посчастливилось быть.
Я также никогда не видел Мессинга выпивающим или курящим. Он всегда сдерживал Аиду от участия в полемике, опасаясь постоянного присутствия молодого прозаика Виктора… Поговаривали, что он агент КГБ, приставленный следить за Мессингом.
В период нашего многолетнего общения я замечал у него хорошее зрение и идеальную зрительную память, которая помогала ему в работе. Примечательно вспомнить, что Мессинг всю жизнь был признателен его учителю и спасителю - немецкому профессору Абелю, который осенью 1939 года помог Вольфу, преследуемому фашистами, бежать из Польши в Советский Союз. Мессинг мне лично рассказывал, что дал слово профессору Абелю практиковать в Советском Союзе только психологические опыты. Без сомнения, Вольф Мессинг как феноменальная личность ещё нуждается в исследовании…
***
Записано Ольгой Левнер, рукопись публикуется в редакции журнала ЧАЙКА
Добавить комментарий