С чего начать? Пожалуй, с предыстории. Впрочем, сначала скажу вот что.
Давно хотела посмотреть этот фильм, но, видно, Серебренников пресекал все попытки вытащить его копии на просторы интернета. И вот неожиданно... мне присылают линк. Копия ужасная, российская реклама, от которой трудно избавиться, плохо слышно... и все же картину я посмотрела. Очень сложное впечатление, нуждающееся в анализе. Но я привыкла доверять своим эмоциям и тому чувству, которое тебя сопровождает при просмотре. Скажу так: картина меня увлекла, повела за собой, я вошла в ее материю, приняла ее правила - и рада, что ее посмотрела. Мало того, мне показалось, что, наряду с «Юрьевым днем», она явление значительное и представляет собой какую-то новую грань в работе режиссера.
А теперь предыстория.
Началось с очерка Ольги Чайковской, приходящейся отдаленной родственницей композитору, типа «внучатой праправнучки». Была я тогда совсем юной и увлеченно читала очерк своей знаменитой однофамилицы о великом музыканте. Та с возмущением обличала «нелепые сплетни» о его гомосексуальности. Утверждала, что все это беспочвенные выдумки.
У Таланкина в фильме ЧАЙКОВСКИЙ (1969, автор сценария Метальников, Чайковский – Иннокентий Смоктуновский) на гомосексуальность нет даже намека. Обыкновенный гений, со своими взбрыками, но, чтобы с ним было ТАКОЕ... нет, боже упаси!
Поверила.
Много позже слухи стали множиться, до меня дошли дневники и письма Чайковского. В 1997 году в России была издана книга Нины Берберовой «Чайковский» (Лимбус Пресс, С-П). Тут уже трудно было не начать сомневаться. Массированное наступление «противников» неприятной версии вызывало, как всегда, реакцию отторжения. Если ОНИ говорят, что это неправда, значит, это правда и есть...
Шло время, но в России ситуация не менялась. В документальных фильмах (последний снимался в 2020 году), статьях и книгах – «запретной темы» не касались. Как не было.
Так и жили. За завесой лжи, изгоняя правду, которой на родине композитора никто не хотел.
И вот фильм «Жена Чайковского».
И здесь все становится на место. Да, гомосексуален. Но скрывает. А кто бы не скрывал, если это стыдно, аморально, считается в обществе неприличным... Ситуация для искреннего человека трагическая. Музыкальный талант давал возможность высказываться, и чуткая душа не может не услышать в этих звуках трагической ноты, рассказ о безмерном одиночестве, непонятости, жизненной катастрофе...
Но, как говорил классик, мимо, мимо. Главный акцент в картине не на НЕМ, а на НЕЙ.
В центре картины Серебренникова - ЖЕНА Чайковского. Жена гея. Оксюморон.
Что чувствовала она? Как ей жилось ДО ИХ БРАКА? Что случилось в тот единственный год, когда они были вместе? Каково ей было жить на положении «соломенной вдовы» все годы до его смерти? Вот о чем картина. Так это фильм-биография? Нет, нет, совсем нет. Это, на мой взгляд, некая свободная вариация на тему «Евгения Онегина».
Объяснюсь. Но прежде два слова о жизненной канве.
Чайковский и Милюкова в год свадьбы (1877, Москва)Tchaikovsky_with_wife_Antonina_Miliukova.jpg
Антонина Ивановна Милюкова, молодая девица из обедневшей дворянской семьи, увидела Чайковского на вечере у своих родственников. Ей в это время – 24 года, ему – 32. По-видимому, сразу влюбилась. Поступила в консерваторию (до того закончила Елизаветинский институт), не доучилась, но за преподающим там «объектом» следила. Знала ли она о его зарождающейся славе, видела ли в нем гения? Нет. Она влюбилась в мужчину. И через пять лет (!) написала ему о своих чувствах: «Вы совершенно не такой, как другие мужчины. Жить без Вас я не смогу».
Эти слова произносит героиня фильма. Они воспроизводят строчки из реального письма. Потом после обмена письмами и нескольких посещений Чайковский решится на брак, видимо, подумав, что из всех прочих возможных вариантов этот будет наименее болезненным. Понятно, что брак должен был скрыть истинное положение вещей и заткнуть рты... Он ошибся. Оказалось, что ее присутствие нестерпимо для его психики, нервов, музыки. Оказалось, что его тошнит от необходимости ее поцеловать. Оказалось, что ее желание быть с ним рядом, вызывает в нем только раздражение и ненависть. Брак распался, практически не начавшись.
Теперь обратимся к фильму, названному мною «свободной вариацией на тему «Евгения Онегина».
Героиня картины встречает «своего избранника» на вечеринке, до того она его не видела и ничего о нем не знала. Не похоже ли это на встречу Татьяны и Онегина? Любовь там и там вспыхивает в девичьем сердце мгновенно. Это любовь «с первого взгляда». Причем этот «первый взгляд» дает той и другой барышне возможность почувствовать: это ОН. Татьяне невозможно не сопереживать. Но и героиня Серебренникова вызывает сочувствие – молодая, прелестная, чистая – первая пишущая письмо-признание. Идет к церкви, кладет перед ней земные поклоны, начинается дождь – но стихиям природы не совладать со стихией душевного порыва. Музыка к картине, сочиненная Данилом Орловым, удивительно соответствует душевному миру героини. Эти одинокие звуки фортепьяно, в момент напряжения перерастающие в фортиссимо оркестра, – как точно они передают одержимость Антонины, все поставившей на карту своей любви. После ее первого письма следует – как и в ОНЕГИНЕ - встреча и объяснение. И «герой» в обоих случаях «читает проповедь»: учитесь властвовать собою. Только в устах Петра Чайковского это звучит так: «Не надо экзальтаций. Попробуйте себя как-то переламывать, что ли». Но девушка уже одержима своим чувством. Новое письмо – это заклинание: без Вас мне не жить. И тут в музыке, как мне слышится, начинает звучать «тема Татьяны», одинокий и слабый голос фортепьяно. Она, эта тема, возникнет потом еще раз в «сцене венчания». Антонина выходит на улицу, становится на колени перед почтовым ящиком, опускает письмо. Снова идет к церкви, кладет поклоны, одаривает нищих. Сумасшедшая юродивая (неузнаваемая Юлия Ауг) пугает ее и указывает путь, прямо противоположный тому, который она себе вымечтала: «Ступай на кладбище!» Но разве в молодости мы обращаем внимание на такие знаки. По дороге домой, в толпе, Антонина замечает того самого посыльного, который принес ей письмо в первый раз. Он направляется к ее дому. Фортиссимо в оркестре. Радость героини выливается в рыдания...
Еще одно объяснение. И снова вспоминается Онегин. Помните? «Я не создан для блаженства», «Супружество нам будет мукой...». «Начнете плакать – ваши слезы не тронут сердца моего».
Петр Чайковский объясняет ей, этой глупой барышне, что он «раздражительный, нелюдимый, не склонный к амурам...», что «никогда в жизни не любил ни одной женщины». Онегин: «Я вас люблю любовью брата... ». Чайковский: «но если бы вы могли удовлетвориться тихой, спокойной любовью, скорей, любовью, брата...». У Онегина «любовь брата» дополняется фразой «и может быть, еще нежней». Все же он живой человек и милая деревенская барышня, признавшаяся ему в любви, может претендовать на чувство большее, чем братская любовь.
Чайковский же утаивает от Антонины главное - он НЕ МОЖЕТ ответить на ее чувство, он из другой породы. Наверное, он надеется, что она поймет. Но она НЕ ПОНИМАЕТ.
Глупая девочка, она отвечает: «Я была бы совершенно счастлива просто быть рядом с вами и охранять вас, чтобы никто не мог вас раздражать» ... Она верит, что сможет «завоевать» его любовь, и ей невдомек, что это невозможно и что главным «раздражителем» для него – станет ОНА.
Такой вот поворот.
То, что рисовал Онегин Татьяне как картину их возможного катастрофического для обоих брака, сбылось в судьбе Петра Чайковского и Антонины Милюковой. Но причины «катастрофы» разные. У Онегина - растрата чувств, ощущение, что душа умерла для любви. У героя фильма Серебренникова причина та, что он «бугор», как объясняет поведение брата его сестра Маша.
В интернете сказано, что слово «бугор» относится к тюремному сленгу ХIХ века и означает гомосексуального мужчину.
Кстати, Мария Ильинична, в чье имение Каменка приехала погостить ее новоиспеченная родственница, - вполне обыкновенная женщина, показанная в окружении целого выводка прелестных детишек (что соответствует реальности), которым Антонина играет на рояле пьесу из «Детского альбома» их гениального дяди. Играет простую бесхитростную мелодию, а в душе – смута. Она не понимает, что делать, как жить дальше...
И действительно, как жить с ЭТИМ знанием молодой женщине, которая любит? Которая считает себя «женой Чайковского»?
Татьяна в ответ на признание Онегина в конце романа говорит, что отдана другому и будет век ему верна. Антонина остается «женой Чайковского» до самой его смерти, не идя на развод, который был бы ей выгоден в материальном отношении. Она не хочет отдать своего «Петечку» никому. Но «Петечка» ее не хочет – и ей все равно, кому себя отдать.
Вся вторая половина фильма напомнила мне «Сон Татьяны». Вы помните? Волшебный ручей, избушку, где зимой, в стужу, с помощью мохнатого медведя очутилась Татьяна, помните глазок в двери, в который она заглянула и увидела... Татьяна во сне увидела пир диких чудовищ, монстров - и среди них сидел ОН, ее избранник, мало того, он был здесь ХОЗЯИНОМ.
Сон Татьяны эротичен. Когда Онегин открывает дверь в комнату, где на пороге лежит Татьяна, монстры простирают к ней свои щупальцы, хоботы и присоски с криком «Моя». На что Онегин в качестве Главного заявляет: «Моя» и, как помните, берет на руки и «слагает» на скамью. Сцена не имеет продолжения, ибо неожиданно «Ленский входит» - и сон становится вещим, предрекая ссору друзей и гибель поэта...
В случае Антонины Герой уступил ее монстрам.
И в реальной жизни, и в фильме «Жена Чайковского» психика Антонины Милюковой не выдержала испытаний – надломилась. И все странные эротические видения второй половины картины представляются мне отражением тускнеющего сознания. Есть и еще одно соображение: такое скопление «мужского элемента», конечно, же связано с наклонностями героя, а странные обряды, пляска героини с нагими мужчинами, а затем дикий танец самой Антонины, сопровождаемый ритмичной песней, уводят нас в глубь веков, к первобытным временам и обрядам, лежащим где-то глубоко в нашем подсознании...
Еще два эпизода картины, нуждающиеся в анализе.
Концертный зал. Исполняется, как я поняла, «Франческа да Римини». Антонина Ивановна среди слушателей. Ей нехорошо от этой страстной мятущейся музыки. После концерта она прорывается к Петру Ильичу, стоящему среди толпы почитателей. Подходит к нему близко. И громко и четко говорит, что самое лучшее его произведение – опера «Евгений Онегин». Она – жена – и потому вправе высказать в лицо гению свое мнение. И снова следует как заклинание: «Я тебя не отпускаю и не отпущу. Люблю только тебя, и никто не займет мое место, никто».
Ближе к концу следует важнейшая сцена фильма, я назвала ее «В заколдованном лесу». В снежном ледяном лесу, грезящемся героине и чем-то напоминающем лес из «Сна Татьяны», встречаются они двое – Антонина и Петр. А еще тут же бегают трое малышей – ее детей, две девочки и мальчик, названный ею Петей. Малышам нельзя жить с матерью, она отдала их в приют. «А ты бы смог взять их из приюта». Ей-богу, в этом месте так и хочется воскликнуть: «А счастье было так возможно, так близко» ...
В конце картины мы узнаем, что героиню настиг пожар, она еле-еле спаслась. Дети ее умерли, и вообще несчастья посыпались на нее, с тех пор как Он ее оставил. В своем безумии Антонина Ивановна пророчествует: «Он умрет в муках, и никто его не спасет, потому что меня рядом нет».
Петр Ильич Чайковский умрет от холеры[1] на 53-м году жизни, выпив в холерный год стакан сырой воды. Антонина Милюкова-Чайковская переживет его на 24 года и умрет в возрасте 69 лет в феврале 1917 года. Последние 20 лет жизни она проведет в сумасшедшем доме.
---------
[1] От холеры умерла его мать. Есть версия, что таким образом Петр Чайковский совершил самоубийство.
