Вот вам самое обычное нынешнее русское застолье. Сидим. Выпиваем. Закусываем. Все по-людски, как учили. Я тоже сижу, выпиваю и закусываю, однако жду, когда кто-нибудь, накладывая себе в тарелку очередную порцию салата, скажет: «И что этим америкосам от нас надо? Ну чего они все время лезут?» И под общий одобрительный гул добавит что-то не совсем приличное про Обаму, Хилари и Меркель (ее в последнее время ничтоже сумняшеся тоже записали в Америку). Твердо знаю, что следующая реплика будет цитатой из Задорнова – про тупость американцев. Сижу – молчу. Надеюсь, что пронесет. Не проносит. «Вот ты, Кондратьич, - вопрошает кто-нибудь, - бывал в Штатах. Им ведь нефть наша нужна. Скажешь, нет? Газ нужен, земля. Они для этого и Союз развалили. Вот, небось, так же сидят за столом и радуются». «Сидят, - говорю, - радуются. Только другому, своему. А проблем и у них хватает, только опять же своих проблем – не наших». «Все равно им нефть наша нужна», - не унимается компания. «Да у них своей – залейся». «Вот-вот, а им все мало. Но Путин им Россию не отдаст». Я давно уже отчаялся втолковать моим собеседникам, что Америка еще и доплатит – только бы ей не всучили Россию.
И ведь все, как на подбор, нормальные, степенные люди (теперь у нас принято говорить – вменяемые). Институты позаканчивали. И не только в Турции бывали. Работящие. Животных любят. Начальство клянут – заслушаешься. Правда, только свое, местное начальство. Царь-батюшка, понятно, критике не подлежит (над Брежневым вон как потешались, а над нынешним – давно уже не слышал). А как заходит разговор про Америку – чуть ли не с цепи срываются.
Впрочем, им далеко до старушки, которой я привез посылку от живущей в Штатах дочери. Я – ей: «Дочка вас очень ждет. Билет вам купит. У нее с мужем чудесный дом. Вокруг красота, все в зелени. Они вас на машине в разные интересные места свозят. Опять же внуков повидаете, они уже взрослые совсем». «Нет! - по-комиссарски отрезала старушка. – Не поеду!» «Но почему?!» «Потому что американцы долго не открывали второй фронт!» В ответе прямо-таки звенела убежденность, которая заранее отметала любые возражения. Я ретировался.
От этой самой убежденности давно продыху нет. Она, как лом, - нет против нее приема. Ну-да… В тридцатые: собакам – собачья смерть, изменников родины к расстрелу. В речах Вышинского вычитал: эти нелюди были японскими шпионами, потому что не могли ими не быть. В сороковые: изведем заразу космополитизма и наймитов мирового империализма. В пятидесятые: я Пастернака не читал, но горячо его осуждаю. Сегодня: я в Америке не бывал, но знаю, что она – бяка.
Если прикинуть, то ни в коем случае нельзя сказать, что нынешняя антиамериканская истерия в России - какое-то особое явление. Я помню, при Хрущеве американцев так клеймили позором, что дело чуть было до атомной заварушки не докатилось (пусть я и путаю причину со следствием). Бывало, что и гневные митинги около американского посольства затевали, даже чем-то не слишком аппетитным швырялись в стены и окна. Нынче у посольства с раннего утра выстраивается длинная очередь непатриотично настроенных граждан, намеревающихся поехать в США. А не то и уехать с концами. Нет в сегодняшнем антиамериканизме хрущевского азарта…
Хотя осатанелости по-прежнему хватает. Любит у нас народ ругать Америку. Это, во-первых, безопасно. Во-вторых, патриотично – в том смысле, что позволяет потешить грызущие с детства комплексы. В-третьих, выгодно – а вдруг заметят, какой ты весь из себя интиамериканский – глядишь, что-нибудь да обломится, может, и по телевидению покажут: дескать, вот он – голос народа (я полагаю, что наши пропагандисты, насобачившиеся везде видеть руки Госдепа и ЦРУ, живут припеваючи - судя по их сытым и чрезвычайно довольным физиономиям, которые давно уже не вмещаются в экран).
Вот и получается, что если бы Колумб не открыл Америку, ее обязательно выдумали бы в России. Это же как удобно – иметь удаленного супостата, на которого в любую минуту можно повесить любое обвинение, уличить во всех смертных грехах. Ограбили тебя в темном переулке, задохнулся ты от вони загаженного подъезда, отравился ты просроченной колбасой, бросила тебя девушка, с похмелья голову не можешь оторвать от подушки, поймали тебя на взятке, урезали зарплату, содрали три шкуры за газ, воду и электричество – кто виноват? Ясен пень – америкосы. Даже если ты непроходимый дурак, то все равно догадаешься, что виновата в этом только Америка. Потому на один из двух сакраментальных русских вопросов путем долгих и упорных манипуляций власти с народом получен более чем однозначный ответ. Вы не думайте, что я шучу и передергиваю. Америка в сознании российского обывателя давно уже сделалась вполне мистической причиной государственных, личных да каких угодно бед и несчастий. И ведь что особенно хорошо: ничего эти заокеанские злопыхатели на твои обвинения не ответят, морду тебе набить не прилетят.
А еще у нас обожают, когда в Америке случается какая-нибудь неприятность. Это давняя традиция. Некогда довелось мне слушать и смотреть по телевизору политического обозревателя – из цековской номенклатуры. Он с сознанием дела информировал советского телезрителя о зарубежных событиях. И дошла очередь до какого-то катаклизма (не помню уже какого именно) в США. Лицо проверенного товарища просветлело, глаза весело заблестели, уголки рта поползли вверх, на щеках обозначились неожиданные ямочки. И голос задорно зазвенел. Особливо в том месте, когда оратор озвучивал количество жертв и размер ущерба. Обозреватель был рад чужому горю. Мало того, он с телеэкрана этой своей мимикой, проклюнувшейся мажорной интонацией призывал порадоваться и весь советский народ. И даже намекал: погодите, то ли еще будет. Это выглядело настолько нарочито пошло, неприлично, мерзко, что, как потом говорили, чересчур эмоционального политобозревателя одернули в ЦК: дескать, все понимаем, разделяем ваши чувства, но нельзя же так откровенно…
Возвращаюсь я как-то из США в Россию. И возвращение это совпало с обнаружением в Америке то ли птичьего, то ли свиного гриппа – черт их разберет. Помнится, на подлете всем раздали анкеты, в которых мы должны были обозначить себя и написать – есть ли у нас температура, не болит ли у нас голова, нет ли у нас озноба и рвоты, не контактировали ли мы с больными, где нас найти, ежели что будет с нами не так. Создалось впечатление, что мы возвращаемся из очага страшной эпидемии. И вроде бы нас нарочно отпустили из Штатов на предмет распространения заразы в благоденствующей стране. Ну, анкеты заполнять человек моего возраста насобачился, как только выучился складывать слова по слогам. Хорошо еще, что тогдашний главный санитар России Онищенко, который таким вот образом выказывал свое рвение в борьбе с зародившимся за океаном вирусом, не догадался внести в эту анкету вопрос про родственников, попавших в оккупацию. Потом я видел, как стюардессы, с отвращением скомкав заполненные анкеты, бросили их в пакет для мусора. Вот и весь санитарный барьер… Не успел я отоспаться после перелета, звонит одноклассница: «Прилетел? У тебя все в порядке?» «А что такое?» «Да тут показывали Нью-Йорк. Говорили, что все учреждения закрыли, везде карантин. Больницы переполнены. Люди умирают». «Странно, - отвечаю. – В Нью-Йорке об этом понятия не имеют». Одноклассница осталась явно разочарованной. Она так хотела, чтобы вирус ущучил «гнездо мирового империализма».
Повстречался я с одним знакомым мужиком – был он раньше толковым работягой, а как с толковой работой сделался в России напряг, ушел в охранники. Спрашивает: «Ты где пропадал?» «В Америке был», - отвечаю. Он: «Да ты что?! Там же кошмар повсюду творится». «Какой кошмар?» «Так ведь на улицах перестрелки, машины взрываются, дома рушатся, людей из автоматов сотнями косят. Я уж не говорю об этих… Как их… Торпедо». «Торнадо», - догадался я. «Да какая, на хрен, разница». «С чего, - удивляюсь, - ты взял? Какие перестрелки?» «Да ведь они сами в своих же фильмах показывают». «Ну, - говорю, - в фильмах чего только не насмотришься. Это ж фильм, выдумка, если разобраться. Чтобы зрителя привлечь». «Оно конечно, - согласился мужик. – Только дыма без огня не бывает». Помолчали… «Так что – не было перестрелок?» - спросил мужик. «Не было», - признался я. «Выходит, повезло тебе. Обошлось». С тем и расстались. Разубеждать его было бессмысленно. При этом он был абсолютно искренним – вот в чем штука. Родись он на два поколения раньше – бегал бы каждый день в кинотеатр на «Чапаева» в надежде, что будущий герой анекдотов все-таки ухитрится переплыть реку Урал.
Н-да… Пересолил чертов Голливуд. Уподобился герою чеховского рассказа, который так и называется: «Пересолил». Там тщедушный, трепетный землемер Смирнов таких страстей о себе наговорил подвозившему его мужику, что тот, бросив телегу и лошадь, умчался в лес и долго скрывался в нем. Американский-то обыватель от подобного восприятия застрахован, ибо знает, что на его улице самое страшное событие произошло лет пятнадцать тому назад, когда мусоровозка въехала передними колесами на ухоженный газон. Более-менее среднестатистический россиянин убежден, что в Америке и шагу ступить нельзя, чтобы не наткнуться на какого-нибудь головореза, а то и на алчущего крови инопланетянина. И что интересно: в нынешних российских фильмах (даже в мелодрамах и комедиях) перестрелок и прочей ужасти тоже хватает (в одном только сериале «Ментовские войны» главный герой самолично перестрелял немыслимое количество злодеев, которые в свою очередь перестреляли немереное число всяких других персонажей). Однако наш человек спокойно ходит в булочную, ездит в электричке и пьет пиво, осознавая, что в отечественной повседневности головорезы встречаются несопоставимо реже оборзевших полицейских и жадных до денег чиновников. А вот Америка для него, для среднестатистического, как была средоточием всяческого зла, так и осталась. С небольшим перерывом, пришедшимся на Перестройку и на несколько лет после нее.
