Целый год все мы – люди Земли, жили в условиях «биологической лаборатории» самой высокой – третьей или четвертой, степени опасности. Только вместо толстых стен, дверей с кодовыми замками, боксов-«предбанников» и химического душа, лаборатория эта имела для нас лишь общее небо над головой.
Вместо особого допуска, герметичных защитных костюмов, сложной системы вентиляции, обезвреживания на выходе и прочих необходимых мер предосторожности, мы обходились первой попавшейся тряпкой или бесполезной, чисто символической маской, которую после многократного использования иные даже не дезинфицировали, не выбрасывали, а засовывали в карман, как носовой платок.
Если там, в BSL–4, идеальная чистота и стерильность, то в нашей всепланетной лаборатории – хаос, антисанитария и безответственность. Ну да, впрочем, речь сейчас не об этом, а о настоящих биологических лабораториях, откуда и наш враг №1 – коронавирус – родом, где есть патогены даже пострашнее его.
Летучими мышами не прикрыться
С тех пор, как коварный венценосный (нет, лучше рогоносный) COVID-19, якобы обнаруженный на уханьском рынке, начал стремительно завоевывать планету, ввергнув мир в глобальную катастрофу, уже много воды утекло и, к великой скорби – человеческих жизней. И хотя нас пытаются убедить в обратном, всепланетная пандемия, конечно же, возникла не благодаря уханьскому рынку всякой «летучей и ползучей» всячины.
Такие рынки есть в любом китайском городе. Но именно там, в эпицентре эпидемии, как знает теперь каждый, при Уханьском институте вирусологии находится военная лаборатория с самым высоким уровнем доступа – BSL–4. (Таких совпадений просто не бывает.) Напрямую связанная с китайским оборонным ведомством, она занимается исследованиями нескольких десятков видов смертоносных патогенов – таких, как вирус Эбола, геморрагическая лихорадка Крым-Конго и... коронавирусы.
С отстраненным любопытством наблюдая за развитием событий в Поднебесной, мы и представить себе не могли, чем все это обернется для каждого из нас. Что через каких-нибудь месяц-два вспышка эпидемии «на китайском рынке» запустит щупальца-метастазы в 180 стран мира, наращивая количество смертей, заставляя людей и целые государства изолироваться друг от друга, до неузнаваемости изменит жизнь всего человечества...
О биологических и бактериологических лабораториях, о том, чем там занимаются, пишут и говорят много, да знают мало, потому как каждая из них – кот в мешке, многофункциональная и многоликая. Их тайны надежно защищены грифом секретности. Ну а всё, что недоступно пониманию, что скрывается от общественности, тотчас обрастает слухами, домыслами, легендами. Но есть и неопровержимые свидетельства, которые настораживают и пугают куда больше, чем домыслы, особенно на фоне всеобъемлющей пандемии, до сих пор не получившей вразумительного ответа на вопрос: Как такое могло произойти?
Нет, ответы вроде бы искали. В январе, как известно, после нескольких месяцев «согласований» (Китай почему-то пускать не хотел), ВОЗ направила в Ухань солидную делегацию ученых и медиков от 12 стран, чтобы на месте попытаться определить происхождение «ихнего» ковида. Но ученых экспертов не убедило даже то, что Уханьский институт вирусологии занимается экспериментами с мутацией коронавирусов от летучих мышей и обладает самой обширной коллекцией их штаммов; что в дикой природе именно этот штамм – SARS-CoV-2, вызывающий COVID-19, обнаружен не был.
Поневоле включается воображение – не иначе, как инопланетяне, распылили эту заразу над всей нашей планетой, задумав истребить нас как популяцию. Или как вам такая, более прозаичная версия: кому-то невыгодно оглашать результаты расследований, а возможно, – и проводить их. По принципу, кому надо, те и так знают. Международный скандал им ни к чему. Массовых волнений с погромами повсюду и так хватает. Один только Трамп упрямо обзывал Ковид китайским, чем спровоцировал в собственной стране агрессию против узкоглазой части населения и, возможно, – увел в сторону подозрения.
Ухань, конечно, не американский город, так что на Штаты вину не скинешь. Но они, видно, так уж устроены, что, стоит слегка копнуть, и их явное или неявное присутствие обнаруживается за каждой дверью каждой страны. Вот и в китайской лаборатории «Летучей Мыши» американский след без труда определяется. Уханьский институт вирусологии получает финансирование от правительственного агентства США USAID, в рамках международной исследовательской программы по линии эпидемиологии (PREDICT). А это уже о многом говорит, хоть и причастность самого института к пандемии не доказана. (На присутствие агентства USAID можно натолкнуться в любой стране, где есть биологические лаборатории.)
Как выяснилось, штамм COVID-19 – 49-ое поколение коронавирусов. Его предыдущие модификации уже собирали урожай человеческих жизней. Первый случай SARS-CoV был зарегистрирован в ноябре 2002 года в южном Китае. Через 2 месяца инфекция перекинулась на соседние Гонконг и Вьетнам, через три – на 29 стран, не достигнув, однако, масштабов пандемии. В целом было выявлено больше 8 тысяч инфицированных, 10% из которых умерли. Среди тех, кто старше 50-и, смертность составляла 50%.
Распространение вируса ближневосточного респираторного синдрома MERS привело к новым жертвам в Южной Корее. Следующая вспышка, вызванная коронавирусом MERS-CoV, длилась с 2012 по 2015 в Саудовской Аравии и на Ближнем Востоке, обозначившись в 23 странах. Но заболеваемость и смертность обрели массовый характер, когда коронавирус SARS-CoV-2 вызвал атипичную пневмонию COVID-19.
По мнению ведущих вирусологов России, коронавирус – идеальная конструкция для биологического оружия. Более того – «самая опасная комбинация, какая только может быть». Длительный инкубационный период. Быстро распространяется, в начальной стадии оставаясь бессимптомным. «К моменту появления симптомов вирус находится уже почти во всех клетках организма. В итоге иммунная система дает столь сильный ответ, что в легких образуется отек, их жизненный объем сокращается до минимума, и заболевшие не могут дышать.» («Непризнанный геном: мог ли коронавирус быть создан искусственно», Известия iz, 3 февраля 2020) Объяснения запоздали. Слишком многие уже испытали все эти прелести на собственной шкуре.
Человеком создан этот «зверь» или природой, никто во всеуслышание сказать не может (или не хочет). Но предпосылок для первого варианта, пусть пока и косвенных, вокруг предостаточно. Коснемся их с самого краешка, не влезая в дебри биолого-генетических подробностей.
Исследованиями с коронавирусами летучих мышей в Ухани уже 15 лет занимается группа ученых под руководством доктора Ши Чжэнли, директора Центра инфекционных заболеваний Уханьского института вирусологии. В состав группы входят австралийские ученые (CSIRO) и американские, из Университета Северной Каролины, и только два среди них китайца. (Выходит, Штатам и Австралии обвинять Китай – самим на себя тень наводить?) Из существующих 5 000 видов коронавирусов «группа доктора Ши» успела изучить порядка 50 образцов. (Вспомним, COVID-19 – 49-ое поколение. Совпадение?) Искусственно созданный коронавирус проверялся сначала на свиньях, а потом – на специально закупленных клетках человеческих легких. (Зачем?!)
«Если вирус вырвется наружу, предсказать траекторию его распространения будет невозможно, - предостерегал тогда Саймон Уэйн-Хобсон, вирусолог из Института Пастера в Париже, цинично добавив, что ученым удалось создать вирус, который «великолепно растет в клетках человека».
Коллега Ши Чжэнли, ученый биолог Чжоу Пэн (видимо, второй китаец в ее группе), подробно изложил процесс исследований и полученные результаты в объемистом труде, состоящем из 28 глав, опубликованном в междисциплинарном научном журнале Nature. В биомедицинском журнале Nature Medicine, под заголовком «Ученые нашли новый смертельный вирус гриппа», был дан сокращенный пересказ статьи Чжоу Пэна с сопроводительным вступлением: «Биологи создали вирус, способный напрямую заражать человека и вызывать его смерть. Исследователи экспериментировали с созданием гибрида коронавируса летучих мышей, обитающих в Китае. Они скрестили поверхностный белок SHC014 с вирусом SARS, который взяли из легких летучих мышей. В результате получился вирус-мутант.» Материал в журнале вышел в 2015 году.
Как боролись с эпидемиями в Советском Союзе
Заглянем в ближайшую историю вопроса, не только не успевшую стать прошлым, но и активнейшим образом влияющую на наше настоящее и будущее... если оно у нас будет. Начнем с СССР, поскольку всё тут взаимосвязано.
Получив в наследство от Российской империи тяжелейшую эпидемиологическую ситуацию в стране, Советы тут же взялись за дело. С 1922 года в молодой советской стране уже была введена единая санитарная система. Заработали повсюду городские и районные санэпидстанции, биологические асфлаборатории, использовались все виды противоинфекционной борьбы, включая повсеместный предупредительный санитарный надзор. В медицинских институтах открывались факультеты по подготовке эпидемиологов, инфекционистов, микробиологов.
После Второй мировой войны разгул инфекционных заболеваний повторился. Для борьбы с ними были в срочном порядке созданы санитарно-эпидемиологические отряды, инфекционные госпитали, обмывочно-дезинфекционные роты и т.п. А затем была введена массовая система вакцинопрофилактики, благо практика имелась – прививки в России начали делать больше 250 лет назад, начиная с Екатерины II (с нее лично).
В середине XX века по миру распространился полиомиелит, смертность – около 10%, инвалидность – 40%. Жертвами полиомиелита стали президент США Франклин Рузвельт, писатель-фантаст Артур Кларк, режиссер Фрэнсис Форд Коппола. В СССР болезнь ежегодно уносила около 12 000 жизней. Внедрение уже разработанной вакцины затягивалось. Чтобы убедить правительство в ее эффективности и безопасности, эпидемиологи первые прививки делали собственным детям и внукам. А потом ученые придумали для детей приятный способ вакцинации – в виде сладких драже. Болезнь победили за 1,5 года.
Но одним полиомиелитом дело не заканчивалось. Гуляли среди населения оспа, сыпной и возвратный тиф, бешенство, дифтерия и так далее. Вакцины (до 30 видов) на всю страну надо было где-то производить. Повсеместно открывались биологические лаборатории и НИИ, а рядом с ними строились производственные корпуса, работавшие на полную мощность даже в военное время.
Я отлично помню, как всем нам, начиная с детского сада, и особенно в школе, регулярно делали профилактические прививки – уколы в спину, в руку и пирке на запястьи. От прививки оспы на всю жизнь оставался на плече шрам «цветочком». А когда я, уже будучи взрослой, ехала туристом в Индию, каких только прививок не сделали всей нашей группе в единовременном порядке.
Самой страшной и самой распространенной в мире была черная (или натуральная) оспа. В 1958 году на XI сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения советская сторона внесла предложение искоренить оспу повсеместно. И с помощью всеобщей вакцинации ее удалось победить. Советский Союз тогда безвозмездно передал ВОЗ 25 миллионов доз противооспенной вакцины (больше, чем все остальные страны вместе взятые).
Считалось, что с черной оспой покончено. Но тут, в канун Нового, 1960 года, вдруг случилась непредвиденная беда. Известный московский художник-плакатист Алексей Кокорекин, отправившись в Индию в творческую командировку, подхватил там, вместе с сувенирами, эту страшную заразу, и, ни о чем не подозревая, привез ее домой. Первые симптомы приписали гриппу с осложнениями. Художника поместили в Боткинскую больницу, где он, к недоумению врачей, скончался. О том, что это оспа, догадались лишь когда появились первые зараженные. Над густонаселенной Москвой нависла реальная угроза массовых смертей. И вот тут Советский Союз в очередной раз показал, на что он способен.
Были поставлены на ноги, а вернее – на уши, войска, МВД и КГБ, мобилизованы все московские больницы и поликлиники. Боткинская – в полной изоляции. Воспользуюсь данными из интервью российского академика-эпидемиолога Н.Брико: «В течение трёх дней в распоряжение Московской городской санитарно-эпидемиологической станции было доставлено самолётами 10 млн доз противооспенной вакцины из Томского, Ташкентского институтов вакцин и сывороток из Краснодарской краевой санэпидстанции. Для вакцинации были мобилизованы 26 963 медработника, был открыт 3391 прививочный пункт и организованы 8522 прививочные бригады для работы в организациях и ЖЭКах. Были вакцинированы 5 559 670 москвичей и более 4 000 000 жителей Подмосковья. Это стало беспрецедентной в мировой практике акцией по вакцинированию населения как по масштабам, так и по срокам.»
Добавим, что в авральном режиме отслеживались все возможные контакты Кокорекина – от его рейса Дели-Москва, таможни, до больницы. А потом – контакты тех, кто с ним соприкоснулся. И если кого-то выявляли, прерывали рейсы поездов, разворачивали в воздухе самолеты (один из них летел в Париж), сажали на карантин – семьями, целыми коллективами, включая 150 студентов института, в котором училась дочь художника. Эпидемию остановили за 19 дней – с того момента, как стало ясно, что это черная оспа. Всего успели заразиться 45 человек, трое из них скончались.
Санитарные и санитарно-эпидемиологические службы СССР были признаны одними из лучших в мире. Благодаря скрупулезно отлаженной на государственном уровне биологической защите населения, с проведением масштабных профилактических и превентивных мер, огромной стране удалось избавиться от оспы, холеры, дифтерии, полиомиелита, взять под контроль корь, коклюш, вирусный гепатит В и А и пр. и пр.
А потом начались споры вокруг целесообразности массовой иммунизации и правомочности властей. (Вот как сейчас.) Между прочим, ВОЗ, включившая недоверие к вакцинации в список основных глобальных угроз для здоровья населения, расценивает противопрививочное движение как «тревожное и опасное заблуждение». Споры привели к сокращению масштабов прививок или отказу от некоторых, если болезнь считалась искорененной. Поскольку полной уверенности в последнем не было, то – на случай необходимости новой иммунизации – в биолабораториях страны решено было сохранять вакцины и штаммы различных вирусов. Места их хранения называют «коллекциями».
Сегодня, если верить официальным данным, образцы вируса оспы, только в XX веке погубившей свыше 300 млн человек, сохранены (в жидком азоте) в двух местах на Земле – в российском научном центре «Вектор», в наукограде Кольцово, Новосибирской области, и в лаборатории Центра по контролю и профилактике заболеваний США, рядом с Атлантой.
Пока человечество занято борьбой с новым коронавирусом, зашевелились вирусы старые, корь и полиомиелит в частности. В каждой стране давно есть на них надежная управа – проверенные вакцины. Но их перестали прививать, отчасти – из-за того, что не до них было, отчасти – из-за противников прививок. (Оставленная без внимания корь за последний год под шумок убила во всем мире 207,5 тысяч человек.) Ожила и злополучная черная оспа, снова оказавшись на первом месте в списке наиболее опасных инфекций США. Снова начато производство оспенных вакцин для защиты населения.
О вакцинациях и частичном отказе от них я вспомнила для того, чтобы понять, откуда взялись в СССР коллекции и склады опасных для жизни вирусов, патогенных микроорганизмов и их спор, бактериальных токсинов, превратившихся сегодня в биологическое оружие, а места их хранения – в тайники с двойным дном.
Собственно, биолаборатории по факту всегда такими и были. Ведь они действительно спасали миллионы и миллионы жизней. Да и сейчас спасают, денно и нощно разрабатывая и производя вакцины от проклятого ковида. Но! У каждой палки есть два конца.
Не заглядывая слишком далеко, вспомним, что в 30-х годах прошлого века бактериологическим оружием (БО) увлеклись японцы, используя в качестве подопытных кроликов военнопленных и мирных жителей оккупированной территории Китая, а таже – русских, монголов, корейцев, заражая их холерой, чумой, тифом, сибирской язвой и прочей прелестью, проводя над ними бесчеловечные опыты.
Видимо, задыхаясь в тесноте на своих островах, Япония веками мечтала исправить «всевышнюю несправедливость», вынашивая планы завладеть землями России, Монголии, Китая. Армейских силенок для этого явно не хватило бы. Нужно было действовать исподтишка, освободив без боя землю от ее населения. И коварные японцы взялись за дело, производя бактериальной массы чумы по 300 кг в месяц, сибирской язвы – 600 кг, брюшного тифа, дизентерии – 900 кг, холеры – до 1 тонны. Занимался этим специальный отряд японских вооружённых сил под кодовым названием «Отряд 731», со штатом 3000 человек. Производил БО и «Отряд100» (штат 800 человек) – применительно к домашним животным и сельскохозяйственным культурам.
Во время II Мировой войны попробовали использовать БО и нацисты, и русские. Первые – против советских партизан, заражая колодцы холерой, дизентерией, тифом и пр. Вторые единовременно вызвали в немецких войсках эпидемию туляремии накануне Сталинградской битвы. Эта инфекция несмертельна, но полностью выводит человека из строя, в данном конкретном случае – делает неспособным воевать. Немцам туляремия была еще незнакома, у них не было от нее противоядия. А советским солдатам сделали соответствующие прививки перед биоатакой на врага.
«Облака секретности» над Америкой
Несмотря на Женевскую конвенцию 1925 года, БО было едва ли не у всех развитых стран, дабы не отставать друг от друга. Но США до 1940-х считали его мало эффективным направлением, больше полагаясь на атомные бомбы. Однако, удостоверившись, что другие страны наращивают свой потенциал, президент Рузвельт в 1942 году запустил первую программу по разработке и изучению БО.
В городке Фредерик, в штате Мэриленд, в 50 милях от Вашингтона, при военной базе Fort Detrick был создан главный бактериологический центр США – USAMRIID, самого высокого – BSL-4, уровня защиты, до последнего времени успешно функционирующий.
С окончанием войны к исследованиям подключили опыты, лабораторные и полевые, на людях, животных и сельскохозяйственных культурах – в странах Африки, Европы, во Вьетнаме, Северной Корее, на Кубе, на японском острове Окинава, в Пуэрто-Рико и на Гавайях...
Секретные испытания внутри страны, на... собственных гражданах, незаконно начались в 1950 году. Перед ВМС США была поставлена задача смоделировать эффект реальной войны. Начали с Сан-Франциско, устроив «бактериальную бомбардировку» города. Без ведома и согласия его жителей, в течение 8 дней минный тральщик плавал вдоль береговой линии Залива, распыляя из брандспойтов аэрозоли бактерий Serratia Marcescens и Bacillus Globigii – имитаторов патогенов.
Образовавшееся облако накрыло 800 тысяч жителей Сан-Франциско, распространившись и на другие города. Операция называлась Sea-Spray. (А почему бы сразу не «Морской Бриз»?) Как объясняли годами позже представители военного ведомства, данная операция была нацелена на изучение действия инфекции на окружающую среду, а не на людей.
Инцидент в Сан-Франциско, с использованием инертных химических веществ, был лишь одним из 293 ему подобных, осуществлявшихся ВМС на протяжении почти 20 лет. Из них в 80 случаях, как выяснилось позже, были использованы токсичные вещества, ошибочно считавшиеся безвредными.
Так, в 50-х годах, в тестовом порядке, над Миннесотой и соседними штатами в воздухе распылили сульфид цинка и кадмия (биологические агенты, вызывающие рак). Исследователей интересовало, как они себя поведут в атмосфере. И определили, обнаружив зловредные частицы в штате Нью-Йорк. Следующими стали возбудители коклюша, распыленные в Тампа-Бэй (в состав которого входят три крупных города Флориды) – в гуще людей на улицах, с помощью портативной аппаратуры, спрятанной в чемоданах и сумках. Есть свидетельства, что число случаев коклюша в этом регионе увеличилось втрое.
В 1966 году в нью-йоркском метро, в центре Манхэттена, военные исследователи бросили на рельсы, под колеса поездов, колбы с «безобидными» Bacillus subtilis Niger. Бациллы распространились по всей системе метрополитена. В результате эксперимента были сделаны вроде бы и без того очевидные выводы: «Можно ожидать, что подобные тайные атаки, с использованием патогенного возбудителя болезней, в часы пик могут подвергнуть заражению большое количество людей, с последующим заболеванием или смертью».
Бациллами globigii «отравляли» Национальный аэропорт Вашингтона и его паркинг, подсчитав затем, что «обработанные» пассажиры разнесли предполагаемую заразу в 39 городов семи штатов Америки. Какими болезнями болели эти люди впоследствии и от чего умирали, никто из испытателей не проверял.
Строго засекреченные программы выполнялись без ведома или разрешения Конгресса, но спонсировались Центрами по контролю и профилактике заболеваний, Вооруженными Силами США, ЦРУ и частными организациями. Когда в конце ХХ века все это обнаружилось, начались многочисленные расследования и слушания в Конгрессе по поводу «правительственных экспериментов над людьми».
В 1969 году президент Ричард Никсон выступил перед толпой протестующих демонстрантов у Форт-Детрика (молва об оытах над собственным населением вызвала громкий резонанс в стране), объявив, что официально все программы по разработке биологического оружия в США прекращаются.
В 1975-м Сенат США ратифицировал Женевский протокол и Конвенцию о биологическом оружии. Однако в 1987 году Пентагон заявил, что исследования в области биологического оружия безо всякого перерыва продолжаются в 127 американских институтах и университетах.
Не укладывающийся в голове, по своим масштабам и изощренной жестокости, теракт 11 сентября 2001 года побудил администрацию Джорджа Буша перебросить огромные средства в разработки БО, в лабораториям Fort Detrick в частности.
В американской прессе как бы мимоходом прошла весьма странная и тревожная информация о том, что, из-за серьезных нарушений методов хранения и утилизации болезнетворных патогенов, исследовательская программа головной биолаборатории USAMRIID была внезапно остановлена в августе 2019 года. Лабораторию в авральном режиме закрыли на целых три месяца.
«Общественные соглядатаи» вывод сделали однозначный – в Форт Детрике имела место утечка смертоносного вируса. Был ли это COVID-19 или что-то другое – учитывая глухую секретность такого типа учреждений, да еще и на фоне разразившейся пандемии, самой жестокой именно в Америке – никто нам не скажет. Так что остается только гадать.
Советские «фабрики Жизни и Смерти»
Как известно, с 1975 года действует Конвенция по биологическому и токсинному оружию (КБТО), которую подписали 22 государства, начиная с США, Великобритании и СССР. В настоящее время к ней присоединилось почти две сотни стран. Однако мало кто из них ее придерживается, благо не существует четко определенного механизма проверок. По сути это своего рода джентельменское соглашение, основанное на предполагаемой взаимной порядочности. То есть нарушителя поймать за руку практически невозможно.
В понятие «мало кто» входила и Москва, официально заявлявшая об успешном выполнении условий Конвенции, а на деле тайно готовившаяся к бактериологической войне. Министерством обороны были открыты НИИ, которые занимались разработками БО и созданием профилактических и лечебных препаратов для защиты своего населения на случай диверсии. Противоэпидемический уровень страны всегда был очень высок. К 70-м годам появились собственные вакцины от таких смертоносных вирусов, как Марбург и Эбола.
Разработки биологического оружия внегласно возглавлял Главмикробиопром («Государственный научный центр прикладной микробиологии и биотехнологии»), в который входило около 40 научных институтов и производств.
Самое масштабное из них – научно-производственное объединение «Биопрепарат». К концу 1980-х в нем выпускалось как минимум по одному новому виду биологического оружия в год. (К примеру, штаммов сибирской язвы в природе не существовало, их искусственно выводили и размножали лабораторным путем.) В этой «индустрии Смерти» были задействованы десятки тысяч ученых и специалистов. На пике своего развития СССР превосходила по размаху США раз этак в десять.
О тайной деятельности «Биопрепарата» впервые стало известно в 1989 году – от одного из его сотрудников-невозвращенцев, микробиолога В.Пасечника, бывшего директора ленинградского Института особо чистых биопрепаратов. Официально институт занимался «разработкой вакцин и средств защиты растений», а неофициально – бактерологическим оружием, о чем Пасечник, попросив политического убежища у Великобритании, и поведал британским спецслужбам.
По мнению французского издания Le Monde, главным фигурантом в области биоисследований, таящих в себе серьезную угрозу для мирового населения, была и остается Россия, скрывающая деятельность своих научных лабораторий и сохраняющая штаммы смертельных вирусов. «Несмотря на то что информация крайне редко просачивается за стены российских секретных научных лабораторий, факты говорят сами за себя», - многообещающе начинает автор публикации, вспомнив сибирский исследовательский центр «Вектор», но никаких существенных фактов так и не приводит.
Можно не сомневаться, что Россия, действительно обладающая колоссальным опытом в данной сфере, не откажется от дальнейших разработок, особенно – на фоне агрессивной недоброжелательности, ее окружающей. Но уровень секретности, видимо, остается настолько высоким, что докопаться до них никто не может.
То же издание ставит в пример всем остальным странам Соединенные Штаты, с их законом о свободе информации и публичной отчетностью о деятельности научно-исследовательских лабораторий, что якобы является залогом биобезопасности. «Американские научные издания регулярно публикуют отчет обо всех инцидентах, зафиксированных Центром по контролю и профилактике заболеваний. Так, за период с 2004 по 2010 год в США было выявлено более 700 случаев утечки опасных биологических агентов, сообщает Le Monde.
Советско-американский оборотень
Среди работников любых, особенно «очень секретных» предприятий, бытует тенденция разглашать государственные тайны, оказавшись не у дел, тем паче – за кордоном. Эти люди взахлеб рассказывают о том, над чем сами же трудились годами. Обычно они предпочитают оставаться неназванными. Но есть и такие, кто охотно дает интервью прессе и телевидению, пишет «разоблачительные» книги и статьи, как например Кен Алибек.
Ныне гражданин США Кен Алибек в «прежней жизни» Канатжан Алибеков из Казахстана, доктор биологических наук, полковник Советской Армии, занимавший высокие посты в сфере разработок биологического оружия. В 2003 году, в соавторстве с американским корреспондентом Time Стивеном Хендельманом, он написал книгу «Осторожно! Биологическое оружие!» Книга сначала появилась на свет в Америке, потом была переведена на многие европейские языки, и под конец вышла на русском.
В аннотации к ней говорится, что книга «рассказывает о том, как разрабатывалось наступательное биологическое оружие в бывшем СССР, о различных болезнетворных бактериях, загадочной эпидемии сибирской язвы в Свердловске, о засекреченых лабораториях, создающих яды для совершения политических убийств, о применении биологического оружия во время Второй мировой войны и войны в Афганистане. Пугающая, но истинная история крупнейшей в мире программы по разработке и производству биологического оружия, рассказанная очевидцем – тем самым человеком, который ее создал».
«Тот самый человек» явно слишком много, для пущей важности, на себя взял. Но поговорить о нем и его откровениях стоит. Алибеков был первым заместителем начальника вышеупомянутого научно-производственного объединения «Биопрепарат», подразделения которого имелись в четырех десятках городов страны.
Всё было строго засекречено, рассказывает он, и не только от граждан собственной страны, но и от всего мирового сообщества, поскольку официально СССР присоединился к КБТО. А следовательно вел двойную, нечестную игру. На примере упомянутой истории с загадочной эпидемией в Свердловске легко можно представить себе, как всё, на первых порах, происходило в Ухани.
В микробиологической лаборатории военного городка Свердловск-19 вывели новый штамм сибирской язвы, споры которой могут сохраняться до 200 лет. Достаточно одной споре попасть на слизистую, по словам Алибекова, и смертельный исход гарантирован. На основе этого штамма, на подземном заводе при лаборатории, производили споры сибирской язвы в сухой форме. Однажды (1979) сотрудник, меняя в конце смены фильтры на вытяжках, на одной забыл поставить новый. Оплошность заметили лишь наутро. Бактерии вырвались наружу.
Сначала болезнь распространилась среди рабочих обычного завода, находившегося напротив. Потом эпидемия перекинулась на город. Количество смертей множилось. Жителям области было объявлено, что вспышка эпидемии произошла в результате употребления в пищу инфицированного мяса. «По телевидению каждые два часа транслировали сообщения о запрете покупать говядину на рынках и с рук.»
В городе началась паника. Родственники отказывались забирать тела умерших. Больницы были переполнены. Врачи не понимали, с чем имеют дело. Главврач больницы №24 Маргарита Ильенко, рассказывала: «Болезнь протекала с удивительной быстротой… Захожу в палату. Мужчина лет тридцати. Он со мной разговаривает, а по телу уже трупные пятна. Вдруг у него рвота с кровью. И всё. Конец.» Чистый эпизод из фильма ужасов!
Меры были приняты беспрецедентные. «Химбригады поливали крыши с брандспойтов, снимали асфальт на некоторых участках и верхний слой грунта. Коммунальные службы мыли в городе дома и асфальт.» Эпидемию удалось локализовать. Погибло, по официальным данным, 64 человека. По утверждениям Алибекова – порядка четырехсот. По свидетельствам местных жителей – больше тысячи. В основном – мужчины. Детей эпидемия не коснулась.
Случившуюся в Свердловской области беду в разряд техногенных катастроф не занесли, о чем позаботились прибывшие из столицы работники КГБ, «максимально зачистившие концы», включая поддельные свидетельства о смерти. Инцидент остается засекреченным на 75 лет – то есть до 2054 года.
Спустя какое-то время свердловский «Городок 19» перебазировали в Степногорск, на север Казахстана, переименовав в Степногорскую научно-производственную базу. Алибеков, назначенный ее директором, в своей книге сообщает, что им полагалось производить до трёхсот тонн биологического оружия ежегодно – споры сибирской язвы, в частности, которые выращивали в огромных бродильных чанах. В ассортимент входили также чума, сап, туляремия, лихорадка Марбурга.
Испытания проводились на пустынном, заброшенном, строго засекреченном острове Возрождения. Там, посреди омелевшего Аральского моря, была создана целая военная база. Этот остров стал крупнейшим в мире хранилищем спор сибирской язвы. Вся территория была настолько заражена, что даже годы спустя вокруг этого страшного места тысячами гибли дикие животные. На острове Возрождения впервые было опробовано новое микробиологическое оружие – «ракета-носители с боеголовками, начинёнными патогенами – способное наносить удары по целям, находящимся за тысячи километров».
И вот еще что поведал Алибеков через свою книгу: На данный момент, можно создать оружие на основе 70 различных вирусов, бактерий, риккетсий и грибков. А лечить умеют не более 20–30 процентов вызываемых ими болезней. К тому же вирусы и токсины способны изменяться генетически, что повышает их болезнетворность и делает устойчивыми к существующим в настоящее время вакцинам.
С развалом СССР Кен Алибек перебазировался в Америку, где чувствует себя вполне комфортно, работает исполнительным вице-президентом компании Locus FS (Fermentation Solutions) в Огайо. Locus FS занимает огромное помещение, и внутри, и снаружи очень похожее на типовую научно-производственную советскую лабораторию. Официально Кен заявляет, что отныне посвятил свою жизнь уничтожению биооружия. Свежо предание!
Чем он интересен западному миру – угадать несложно. Можно не сомневаться, что в Америку он приехал не с пустыми руками, продав ей многочисленные секреты страны Советов, и свои собственные. Кен Алибек награжден медалью Баркли «за выдающиеся заслуги перед обществом и вклад в дело мира во всем мире» (!!!)
На сайте Locus под его улыбающимся изображением можно прочесть: «Бывший ведущий научный руководитель программы советских биологических исследований и разработок. Курировал 32 объекта и 40 000 членов команды. Участвовал в более чем 150 патентах и раскрытиях патентов. Автор более 70 опубликованных статей и бестселлера NY Times Biohazard. Назван BBC одним из самых влиятельных людей в мире в течение 6 лет подряд».
С бесстрастной, лишенной каких-либо эмоций вальяжностью, «Господин Смерть» делится откровениями с американской общественностью, рассказывая о том, как годами возглавлял самую страшную отрасль Советского Союза, производя тонны смертоносных патогенов, предназначенных для уничтожения огромных масс людей; как проводились опыты на обезьянах – которые умоляюще смотрели на людей в белых комбинезонах и плакали – как попадали под раздачу сотни тысяч сельскохозяйственных и диких животных.
- Что это за оружие? – с тем же бесстрастием разглагольствует он про сибирскую язву: – Достаточно эффективное оружие. Смертность очень высокая – от 90 до 100%. Практически не поддается лечению... Количество, которое вырвалось наружу в Свердловске – это граммы. На заводах мы могли производить сотни тысяч тонн в год. Ну, отсюда посчитайте...
А в своей книге Кен Алибек пишет: «Не дай Бог, террористам удастся заполучить в свои руки бактериологическое оружие! Даже небольшое количество вируса лихорадки Марбурга или Эбола, распылённое в метро Нью-Йорка или Москвы, может привести к сотням тысяч жертв. Вакцин против них не существует».
Год назад, в самом начале пандемии, его, как крупного специалиста по патогенам, спросили, насколько реально создать вакцину от коронавируса, на что он ответил:
- Вакцину, конечно, создать реально. Но, если, мы создаем вакцину против одного вируса, это не значит, что она будет работать против другого, – видимо, он имел ввиду определенный штамм. – На сегодняшний день еще никому не удавалось создать эффективную вакцину в короткие сроки. Нужно понимать, что это очень непростой процесс. Многие из тех, кто заявляет, что у них скоро будет готова вакцина, еще не представляют, через какие процессы им придется пройти.
По Программе Нанна-Лугара
Помимо биологического, как все мы хорошо знаем, СССР был силен и во всех остальных видах оружия. С развалом страны в отколовшихся республиках, да и в самой России периода раздрызганных 90-х, его военные объекты, с их смертоносным содержимым, оказались в подвешенном состоянии.
Перед международным сообществом и, в первую очередь, перед Америкой встал естественный вопрос: что будет с накопленным Советами оружием, если оно попадет в нечистоплотные, безответственные руки – к коррумпированным военным, например, к террористам. И в 1992 году между РФ и США было подписано семилетнее Соглашение об уничтожении, сокращении и предотвращении распространения всех видов советского оружия на территории Белоруссии, Казахстана, Украины и самой России.
В США была разработана и одобрена Конгрессом соответствующая Программа, получившая название «Программа Нанна-Лугара» – в честь сенаторов Сэмюэла Нанна и Ричарда Лугара, ее предложивших. К ней подключилось DTRA – Агентство совместного уменьшения военной угрозы Министерства обороны США. А Пентагон всё взял под свое покровительство.
Журнал Foreign Policy назвал Программу Нанна-Лугара «одной из самых успешных и доброжелательных внешнеполитических программ из всех, когда-либо осуществлявшихся Соединенными Штатами». Но не будем забывать, что благодаря ей, помимо «успешной и доброжелательной» утилизации, Пентагон получил прямой доступ ко всем постсоветским военным объектам.
К середине 2008 года в рамках Программы было дезактивировано около 8 тысяч ядерных боезарядов, уничтожено около тысячи межконтинентальных баллистических ракет, 33 военные атомные подлодки, более 100 тяжелых бомбардировщиков, 16 хранилищ ядерных боеприпасов, более 3 тысяч тонн советского и албанского химического оружия и пр. и пр.
Семилетний срок соглашения трижды продлевали. Последний раз – в 2013 году, но уже с существенными ограничениями полномочий американской стороны. За 20 лет Штаты вложили в Программу Нанна-Лугара неполных $9 млрд.
Поставленная задача была выполнена – химическое оружие уничтожено, а ядерное с территории постсоветских республик вывезено в Россию. Украина, Казахстан и Белоруссия стали «безъядерными» странами. Как охарактеризовали данную акцию казахские эксперты на Круглом столе радио Азаттык – «взамен за отказ от ядерного оружия Казахстан получил уважение международного сообщества и мощную экономическую помощь, Беларусь отказалась от оружия безвозмездно, а Украина упустила свой исторический шанс».
А что стало с третьей составляющей, обозначенной в договоренности – с оружием бактериологическим? Вопрос, не имеющий ответа, поскольку с ним по сей день происходит нечто не совсем понятное. Речь ведь шла об утилизации всех видов советского оружия. Но получается, что покончить с биологическим зарубежные миротворцы почему-то не захотели. Для начала, что представляют из себя сами миротворцы?
В том, что Программа Нанна-Лугара далеко не белая и пушистая, легко убедиться, заглянув на сайт Lugar Center, где в свободном доступе выложен список запатентованных им нововведений, необходимых для бактериологической войны, включая набор токсичных наполнителей, специальные дроны-переносчики ядовитых насекомых, патроны-ловушки с токсичным веществом и тому подобное.
Агентство DTRA, основной целью которого в этой программе был вывоз архивов и коллекций вирусных штаммов с некогда советских биологических объектов, со дня своего возникновения также занимается разработками биооружия.
При его непосредственном участии, в дополнение к институтам и лабораториям, взятым под жесткую опеку или выкупленным у бедствующих постсоветских республик, строятся на их территории новые «биологические объекты», необъявленного (или хорошо законспирированного) назначения. Чувствующие себя в них хозяевами, американские биологи утверждают, что это всего лишь «мирные санэпидстанции», помогающие местным ученым разрабатывать новые способы борьбы с опасными заболеваниями. Однако в каждой такой лаборатории есть зоны особой секретности, куда местные ученые не допускаются.
Руководители военных программ DTRA владеют частными компаниями, не подотчетными американскому Конгрессу. Именно эти компании, в основном, занимаются строительством новых и обустройством старых биолабораторий за пределами США. Из-за отсутствия прямого контроля над ними, как со стороны своего государства, так и чужого, они могут обойти любой закон. Например – работать от имени правительства США, не допуская постороннего вмешательства, в том числе – со стороны местных властей. Это как бы мини государства внутри другого государства, ему неподвластные и о своей деятельности не докладывающие. И военный, и гражданский персонал их лабораторий обладает дипломатическим иммунитетом.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что Пентагоном руководит стремление не защитить мир, свою страну и «беспомощные» республики от грозного наследия Советов, оставшегося на их территории, а завладеть этим наследием, развернув его – в случае необходимости – против самой же России, что может оказаться покруче (а заодно и подешевле) содержания военных баз у ее границ.
В мае прошлого года, на встрече министров иностранных дел ОДКБ, Сергей Лавров эту версию озвучил: «Соединенные Штаты осуществляют военно-биологическую деятельность по всему миру, в том числе вокруг наших границ».
В печать просачиваются сведения, что военные биолаборатории США размещены в 25 странах мира. Поскольку все они засекречены, точных данных об их количестве нет – одни источники называют цифру 200, другие – 400. Но местонахождение лабораторий, сосредоточенных у российских границ доподлинно известно.
Конечно же, американцы (а с ними немцы, англичане и даже канадцы) не упустили возможность использовать такие уникальные условия для исследований и экспериментов – готовые биологические объекты вдали от собственной страны, оснащенные под завязку всем необходимым, с услужливыми, высококвалифицированными специалистами.
Прямых улик, на ком проводятся эксперименты, и вообще проводятся ли – нет. Только косвенные, но вызывающие все большее беспокойство среди населения. В интернете и прессе можно встретить сотни статей и журналистских расследований о том, что Пентагон бесшумно и негласно, «мирным финансовым путем» превратил постсоветское пространство в свой биологический полигон.
Одной из первых подписала с Америкой договор «О сотрудничестве в сфере технологий и патогенов» Грузия. Ее «противочумная станция» на окраине Тбилиси, недалеко от международного аэропорта, с 2011 года была превращена в основной Научно-исследовательский центр DTRA – Центр Лугара (Lugar Center). Три американские компании: CH2M Hill, Battelle и Metabiota создали в Грузии целую сеть из 22 лабораторий, в которых сообща работают американские и грузинские (соответствующим образом обученные) специалисты.
За последние десять лет в республике несколько раз неожиданно возникали локальные эпидемии среди людей и сельскохозяйственных животных (птичий грипп, африканская чума). В местную прессу просачивались аргументированные утверждения, что над населением и животными Грузии, а также – над отдельными людьми в стенах лабораторий проводятся опасные бактериологические эксперименты. Центр Лугара всё отрицает. Руководство Грузии на тревожные сигналы никак не реагирует.
Зато МИД РФ проявляет озабоченность, утверждая, что в непосредственной близости от российских границ обосновалось медицинское исследовательское подразделение сухопутных войск США, специализирующееся на особо опасных инфекционных болезнях. Да только Грузия ведь теперь самостоятельная республика, (если не считать, конечно, раболепное подчинение США, Турции и Азербайджану). Она может позволить себе проигнорировать голос России. Самое печальное, что в ущерб себе.
Азербайджану тоже было что предложить щедрым посланникам Пентагона, в основном – тот же советский набор патогенов, вместе с целой сетью противочумных секретных заведений, состоящих из 6 НИИ, 29 региональных и 53 полевых биостанций. Теперь в Азербайджане работает 10 американских станций биологического мониторинга.
Не миновала сия участь и Армению. С 2008 года на ее территории Пентагон создал порядка десяти биолабораторий. Три из них, центральные, находятся в самом сердце республики – в Ереване. Остальные – в Гюмри, Иджеване и еще в трех областях. Финансирует их опять же DTRA.
Ситуацию в целом наглядно обрисовал эксперт-международник Григорий Трофимчук в интервью, данном ведущему «Голоса Армении» Саркису Саркисяну (26.03.2021). Приведу несколько выдержек:
- Биологические лаборатории, вплотную связанные с США, - отмечает Трофимчук, - покрыли постсоветское пространство достаточно широкой сетью. Эта закрытая система вызывает не только резонные вопросы, но и уже внушает конкретные опасения на фоне незатихающей пандемии COVID-19, тиражирующей всё новые и новые штаммы. Где они тиражируются территориально, неясно до сих пор. – (Что искусственно тиражируются, эксперт, похоже, даже не сомневается.)
- Угрожает ли региону бактериологическая война, если иметь в виду, что в течение прошедшей войны Турция и Азербайджан нарушили очень важное табу и наводнили регион террористами из Сирии, Ливии, Пакистана и Афганистана? – спрашивает Саркисян.
- Кавказу, помимо обычной войны и террористов, не хватало только еще войны бактериологической... – дает гипотетический ответ Трофимчук. – В появлении такого рода войны фантастики может не быть совсем, одна лишь чистая практика и чужой голый расчет, так как все эти лаборатории имеют двойное назначение, главным из которых является военное. Строительство биолабораторий на евразийском пространстве при финансировании их Пентагоном свидетельствует о том, что США не отказались от программ по созданию биологического оружия и в качестве целей выбраны именно страны ОДКБ. Была бы беда, если бы Армения уже в обозримом будущем превратилась в «вирусный питомник», так как сеть таких точек уже просто по факту является «бомбой замедленного действия»...
Партия «Единая Армения» выдвинула требование премьер-министру Пашиняну – в течение двух месяцев ликвидировать все подведомственные США биолаборатории в стране. Но они продолжают функционировать, демонстрируя сомнительную прозрачность. Понятно, что так оставаться не может. В настоящее время Москва и Ереван готовятся к подписанию договора о сотрудничестве в сфере биологических исследований. Если такой договор состоится, российские эксперты получат доступ к проблемным лабораториям – и уже не только в их демонстрационные залы.
К Киргизии и Таджикистану, не охваченным сетью военных лабораторий, Пентагон подбирался с разных сторон – через соответствующие международные организации.
Киргизия - ныне свободная среднеазиатская страна, партнер РФ по ОДКБ и Евразийскому экономическому союзу, с российской военной базой на ее территории. Добиваясь доступа к ее коллекциям штаммов болезнетворных бактерий, Пентагон попытался действовать через посредничество Канады. Не получилось. Правда, больше потому, что не договорились о месте, условиях и цене. Тогда подключилась Германия. И ЦРЛ все же была построена. При этом пришлые сотрудники лаборатории почему-то наделялись дипломатическим иммунитетом посольства Канады. Система включилась. А там, как говорится, лиха беда начало.
Время от времени здесь в разных регионах возникают теперь эпизодические вспышки сибирской язвы и бубонной чумы, брюшного тифа и бруцеллеза, бактериальные дизентерия и менингит, паротит эпидемический и т.д. По оценкам ВОЗ, Киргизия попала в число семи стран мира с наиболее высокими темпами роста различных эпидемий. Быть может во всем виноват упраздненный советский санэпиднадзор?
В Узбекистане, на деньги DTRA, была создана сеть из 10 военных лабораторий, перепрофилированных и новых. И, как водится, вокруг них начались эпидемии различных заболеваний, подлинные масштабы которых в прессу не попадают, а статистические данные отсутствуют. В крайнем случае, тот или иной эпизод списывают на случайные утечки вирусов из лабораторий.
Хочу привести позаимствованное на сайте «Ритм Евразии» перечисление узбекских учреждений, охваченных проектом Лугара, действующим скорее всего по аналогичной, хорошо отлаженной схеме во всех остальных республиках, поскольку далеко не все озвучивают попавшие в его кабалу учреждения, как это сделал Узбекистан.
Итак, частные американские компании профинансировали модернизацию: диагностических лабораторий, развернутых на базе республиканского Института микробиологии; Центрального военного госпиталя МО; Научно-исследовательского института вирусологии и Центра профилактики карантинных и особо опасных инфекций Министерства здравоохранения. Под контролем США находятся также станции санэпиднадзора в Андижане, Бухаре, Денау, Карши, Нукусе, Ургенче, Самарканде, Фергане; ветеринарный центр Узбекистана и целый ряд других.
Американо-казахская летучая мышь
С распространением пандемии под подозрение начали попадать, помимо биолаборатории в Ухани, аналогичные объекты за пределами Китая. Особое внимание привлекла к себе казахстанская Центральная референс-лаборатория (ЦРЛ) в Алматы, возникшая на базе советской секретной лаборатории. В ЦРЛ продолжают работать казахские ученые, но руководят всеми секретными разработками специалисты США, Великобритании и Бундесвера.
Скандал в СМИ разгорелся после того, как стало известно, что данная лаборатория занимается исследованиями коронавирусов, переносимых летучими мышами, штамм одного из которых соответствует уханьскому. Тремя годами раньше, по заказу нового хозяина биолаборатории, группа ученых под руководством профессора Смита, вела в пещерах Казахстана исследования коронавируса, который, как и COVID-19, переносился летучими мышами – искусственно зараженными. Американо-немецко-английская сторона хранит молчание, а их местные сотрудники сей «наговор» начисто отрицают, с гордостью выставляя контраргумент, что они-де в ЦРЛ разработали для населения тесты на коронавирус, способные дать результат в течение пяти часов.
Вполне вероятно, что казахские микробиологи действительно не знают, чем занимаются их зарубежные коллеги на их земле, поскольку лаборатория уже принадлежит не им, и они не имеют доступа к секретным объектам и результатам исследований. Они лишь вспомогательный персонал.
Кстати, Казахстан сегодня один из производителей вакцины от Covid-19. Точнее – его Институт проблем биобезопасности (НИИПББ) в закрытом поселке Гвардейский, где он обитает с советских времен. Только тогда он назывался Джамбульский научно-исследовательский с/х институт. Название безобидное, да деятельность суровая.
На самом деле это был секретный испытательный полигон №7, на котором создавались и тестировались (на растениях и животных) новые штаммы патогенов: вирусов чумы рогатого скота, африканской свиной лихорадки, oспы и катаральной лихорадки овец, коз и птиц, герпеса, грибка ржавчины злаков – всего того, что может основательно и надолго подпортить жизнь целым странам.
С распадом СССР, лишившись финансирования из Москвы, институт бедствовал, хватаясь за любые заказы – производили и продавали вакцины против птичих болезней, лечебные сыворотки для собак пограничников и тому подобное, пока институтом не завладел Пентагон, вложив в него миллионы и наводнив своими специалистами.
В мире набирала силы пандемия. Все вокруг только и говорили, что о вакцинах, которых не было и которые следовало срочно создать, желательно – опережая других. Начинали, как мы знаем, не с белого листа. А главное, в институте еще сохранились с советских времен специалисты по смертоносным вирусам высочайшего класса. Любые биолаборатории имеют двойное назначение, а следовательно – двойное дно. Когда нужно – они военные, когда нужно – спасательные, создающие противоядия от какого-нибудь, ими же созданного, вышедшего из-под контроля патогена.
Один из ученых института с гордостью рассказывает, как на базе их лаборатории создавалась вакцина: «Здесь очень важна изученность технологий – с привычным оружием воевать легче». Его коллега еще больше раскрывает скобки: «Не все центры имеют возможность работать с живым возбудителем, поскольку для этого требуется база с уровнем безопасности BSL 3 – вирус для вакцины надо культивировать в больших количествах, это риски. Поэтому инактивированные вакцины производят только те, кто имеет такую сертификацию и изолированную базу, удаленную от населенных пунктов».
Над вакциной от вируса SARS-CoV-2 трудились днем и ночью, не досыпая, без выходных, всем институтом. Причем в разработку взяли не одну вакцину, а целых пять, что само по себе беспрецедентно. Первая – QazCovid-in (она же QazVac), получившая высокую оценку экспертов, уже готова к употреблению. Но ее почему-то не особо жалуют. Слишком большая конкуренция. Ведь пандемия – для кого-то беда, а для кого-то фантастически выгодный бизнес.
Американо-украинский биоальянс
Лидерство во всей этой бактериальной эпопее однозначно принадлежит Украине. В 1993 году Киев подписал с США международное соглашение об уничтожении и нераспространении оружия массового поражения, обязующее его передать в ведение Пентагона советские биолаборатории, вместе с их содержимым. В 2009 году Киев получил от США первые $200 млн на строительство лаборатории «по борьбе с биологической угрозой». Лаборатория заработала, став центром сбора информации и болезнетворных патогенов.
Вслед за ней, с 2014 по 2017 год, появилась целая сеть из 15 новых биолабораторий в разных городах Украины, финансируемых из бюджета Министерства обороны США. Работают в них – под грифом секретности – исключительно американские специалисты. При этом Украина обязалась не вмешиваться в их дела и даже не интересоваться, что там происходит.
За неожиданные вспышки холеры и гепатита, имевшие место в 2011, 2014 и 2017 годах, за распространившуюся вдруг эпидемию АЧС (африканской чумы свиней), вынуждавшую агрокомбинаты ежегодно уничтожать всё поголовье свиней, хозяева «таинственных» лабораторий ответственности не несли, по принципу: не пойман – не вор.
В 2014 году вирус АЧС поразил Прибалтийские страны. В местной прессе звучали тревожные высказывания, типа: «Прибалтийский регион стал главным полигоном США для тестирования биологического оружия». Конечно, они «слишком высокого о себе мнения», по части «главного». Не исключено, что локальные эпидемии, случающиеся на Украине, перекидываются на ряд близких ей европейских стран – Польшу, Чехию Молдавию, Румынию, зацепив и Прибалтику.
Это всего лишь предположения (тех, кто бьет тревогу). Как ни странно, об американских лабораториях в Украине (и в других республиках) впервые заговорили не украинцы. Три года назад, например, после длительного журналистского расследования, в болгарском издании «Печат» вышла статья «Зачем США превращают Украину в биологическую бомбу?» Среди прочего, там есть любопытная мысль: «Примечательно, что для борьбы с каждой новой эпидемией киевскому правительству приходилось закупать новую вакцину у американских фармацевтических компаний. Только на защиту населения от свиного гриппа (H1N1) государство потратило 40 миллионов долларов.»
Главные подозрения заключаются в том, что участившиеся эпидемии – не результат случайной утечки патогенов из американских биолабораторий, а запрограммированное тестирование на местном населении.
«Самая большая программа по биологическому тестированию была проведена на Украине, - убежденно заявляет бывший член Комиссии по биологическому оружию ООН Игорь Никулин. – По данным журналистских расследований, там только за последний год от разных неидентифицированных эпидемиологических болезней погибло около двухсот тысяч человек. Идут испытания. И, чтобы им не мешать, в республике ликвидировали систему санэпиднадзора.»
Обсуждений в прессе, отдельных свидетельств, журналистских расследований и жалоб со стороны населения стало так много, что дело дошло до суда. Шевченковский суд Киева, в частности, обязал Службу безопасности Украины расследовать деятельность американских биолабораторий на территории страны.
Исполняющий обязанности заместителя главы миссии США в Украине Джозеф Пеннингтон все отрицает. В интервью ТСН, все нападки на «Программу уменьшения биологической угрозы» он списал, как теперь стало модно, на происки российских СМИ, заявив, что учреждения, которые поддерживает Минобороны США, действуют прозрачно и под контролем украинской власти, что в их лабораториях вообще не работают американские ученые, и не только на Украине, но и в других странах бывшего СССР.
Москва, мягко говоря, нервничает от присутствия на границах России ее собственных и новых лабораторий. На днях первый заместитель секретаря Совета безопасности России Юрий Аверьянов, в интервью РИА Новостям, высказал свои опасения: «Смертельные микробы из лабораторий США и НАТО, расположенных у границ России, могут как бы случайно попасть в природу и привести к массовому поражению людей как на российской территории, так и в сопредельных странах».
И в прессе и в интернете все чаще появляются прямые обвинения в адрес Пентагона за распространение инфекционных болезней, новых штаммов COVID – в частности. Так или иначе, но с большой долей вероятности можно предположить, что американские биообъекты на чужих территориях, со складами смертоносных патогенов всех мастей – своего рода, замаскированные еловыми ветками пушки, готовые выстрелить в любой момент по команде из Вашингтона. Что за этим последует – наглядно продемонстрировала всему миру пандемия коронавируса, даже если она не генеральная репетиция и не результат злого умысла...
Комментарии
О чем эта статья?
Прежде всего, несколько оговорок.
Автор - известный и талантливый человек. Излагает великолепно. Помню ее недавнюю статью про Джеффа Безоса. Конечно, всем хорошо известно, кто такой этот самый Безос, но статья читалась с интересом.
А вот теперь развёрнутая статья о короновирусе. Снова интересно. Но вызывает определенные эмоции.
Вообще-то, если публикуемый материал вызывает эмоции, это, казалось бы, хорошо. Даже замечательно. Результат достигнут! Только ведь эмоции эмоциям рознь. Почитайте-ка уважаемую в прошлом Нью-Йорк Таймс. Ну как?
В мою бытность старшеклассником, мир висел на грани атомной войны. В школах изучали предмет под названием «гражданская оборона». До сих пор помню названия боевых отравляющих веществ: зарин, заман, табун. И был популярен такой анекдот:
- Что надо делать, когда объявят атомную тревогу?
- Завернуться в белую простыню (считалось, что белый цвет помогает от лучей). И медленно ползти на кладбище.
- А почему медленно?
- Чтобы не создавать панику!
Насчёт паники - очень верно. Паники по поводу Ковида немало. И автор решила добавить ещё «чуть-чуть».
Вспоминаешь, не к ночи будь сказано, Владимира Ленина: «Англичанка пугает, а нам не страшно».
Да только многим как раз страшно. А вот теперь, по прочтении статьи, ещё страшнее.
Оказывается, чуть ли не все страны давно, эффективно и целенаправленно разрабатывают (и испытывают!) БОВ. И главную роль в этом малопочтенном и опасном деле играет ни кто иной как Америка.
Я не сомневаюсь, что уважаемый автор ничего не выдумала. Вся информация взята ею из открытых источников. Отлично подобрана и замечательно изложена.
Да только насколько она достоверна, эта информация? Что здесь является скорее дезинформацией, столь любимой нынешними СМИ, уже давно именуемыми СМдИ (дИ означает дезинформация)? Сколько в этих сведениях нарочитой скандальности и умышленно педалированной сенсационности? Сколько того, что называется пост-правдой? И сколько откровенной пропаганды?
Кстати, о пропаганде. В статье о Безосе автор близко подошла к тому, чтобы применить (по отношению к условиям работы на складах Амазона) коммунистический термин «потогонная система». Вот и теперь, по словам автора и подобранным ею «данным», почивший в бозе СССР выглядит чуть ли ни белым и пушистым. А вот Америке достаётся. Это она финансирует и стимулирует разработку боевых вирусов «во всем мире», и испытывает их на собственных гражданах, и даже в работах Уханьской лаборатории участвуют американцы (чуть ли не американские «уполномоченные»).
Уверен, что американские ученые там работали или даже продолжают работать. Только вот вопрос - кого они представляют?
И последнее. Как я уже упоминал, данные автором не выдуманы, а взяты из открытых источников. Только подобраны-то они автором!
А каждый человек, писавший любого рода отчеты или выступавший с докладами и презентациями, знает, что информация подбирается под определенную идею или постулат. Да что там данные! Поручите нынешнему ученому провести серию экспериментов и он вас спросит - какое положение (или теорию) требуется подтвердить. Или, возможно, опровергнуть.
Так что же пытается утверждать, собрав нужный набор «данных», вот эта, стилистически отлично написанная статья?
Что Америка - это бука-бяка, а Совок был замечательная страна?
Или что человечество целенаправленно идёт к самоуничтожению? Или что «капиталисты», в вечных поисках прибыли, ведут его в гибельное никуда?
Добавить комментарий