Нелли Ткаченко живет в Самаре. Победитель многочисленных конкурсов, один из самых читаемых авторов русскоязычного поэтического интернета. Автор сборников “Светотени отражений” (Самара, 2000 г.), “Нить” (Москва, 2002 г.), соавтор сборника “Тринадцать” (С.-Петербург, 2001 г.). Спектр её творческих интересов весьма широк: от удивительно тонких образов до экспериментов, пропитанных ярким юмором.
Фабула со слезой.
Голос и взгляд на память —
тысячи лет тому
шагу за горизонт.
Страшен ли шквал письму
голубя-оригами?
Дерево перед грозой
мозгом спинным пойму.
Взвешенными толчками
выстучи, сердце, тьму.
Высвети бирюзой
черную кровь реки,
заново нареки
именем музыкальным
мемориальный камень
пережитой тоски!
“quique amavit cras amet”1
Спичечной жизни пламя.
Сколько теней за нами?
Прочерк, обрыв строки,
прочее — за полями.
Разбереди огонь
необъяснимым жестом!
Властвуй, владей и шествуй
по пятачку в ладони
жалкого несовершенства
беглой любви в вагоне.
Выстрою дом ветрам
из золотушных веток,
выучу песни рыб
всех затонувших стран.
Правила без игры
в первоисточник света.
Праведный ветхозаветный
пережидаю страх.
Где-то земля горит.
Смейся, пей, говори,
только не это…
1 (лат) тот, кто уже отлюбил, завтра познает любовь
Проходящая мимо
Не барский дом на берегу высоком,
пять этажей простого бытия,
из забытья, из триединства окон
глядит душа жилая, не моя.
Я там жила, благословляя старость
деревьев, стен и музык — на века
не снятой, вопреки всему, осталась
моя мемориальная тоска.
Я мимо шла не званой, не гонимой,
не узнанною узницей границ
дозволенного проходящим мимо…
Кто там живет — пусть Бог его хранит.
Пустое
Ты любил ее так, как любят
перед смертью живую воду,
жадный бег родниковой крови
с языка в потайные мысли,
так встречают спасенье в клюве
божьей твари и лик восхода...
Ты во имя нее построил
звукоряд неслучайных чисел.
Ты был болен бессонной блажью,
что лишает земли и тени,
ослепляет нежнейшей болью,
лихорадя, казнит блаженством.
Ты терял ее не однажды
ради нового обретенья.
Ты лечился ее любовью
от земного несовершенства.
Ты желал ее, как желают
только то, что гнетет и тешит
неисполненным, не забытым,
но давно уже невозможным.
Из руин, от грызни и лая
по следам заблуждений тех же
ты бы мог предпринять попытку
увести ее осторожно.
Ты простил бы ей тени мертвых
желтых бабочек, годы странствий,
град небесный, три жарких моря,
и, молчание различая,
ты читал бы по письмам стертым
по размытым поблекшим краскам,
но ни в мыслях, ни в разговоре...
Ты бы верил ее молчанью.
Ты искал ее слишком долго,
сорок раз расцвели и снова
постарели твои сирени
в изголовье не тех любимых.
Ты бы мог... Вот пустая полка,
чистый лист и пустое слово,
и звенит в пустоте свирельной
лжи мотивчик неуловимый.
Ничто земное
:::
Арктур вернется в лоно небосвода,
попробуй жизнь во сне останови
и призови непрожитые годы
к молчанью обретенной несвободы
в бессилии желанной нелюбви.
:::
Ты волен выждать избранную старость,
из камня выжать пару вечных строк,
а кто-то впрок распорядится Даром
и в темноте закрытого футляра
нащупает струну или курок.
:::
Тянись до солнца, выворотив корни,
смотри на свет с поверженных вершин.
Ничто земное небо не накормит.
Гроза не помнит первые аккорды,
сломав невольно веточную жизнь.
:::
Продай любви подснежник, как петрушку,
разбогатей, купи весну в раю,
там не смолкает райская кукушка,
там каждый плод надушен и надкушен
и приклонен к медовому ручью.
:::
Присвоив вечность личностным заветом —
кто, где и как посмертно размещен,
ты, не греша, помыкайся по свету,
твоя душа очистится при этом
от слез чужих и собственных имен.
:::
Арктур вернулся, прочее излишне.
Ты не услышишь тока по корням,
ты даже хруста ветки не услышишь...
Ничто земное не пребудет выше
того, что воскрешаем, хороня.
* * *
вернуть сполна и получить сполна,
планетам дать любимых имена,
не верить в жизнь, что якобы одна,
ждать у окна, не глядя за окно,
подлить огня в осеннее вино,
не захмелеть, не оживиться, но
плевать на все и грезить целый день,
продлить июль по щучьему велень —
ю-лить ручьем, улитку не догнать,
и, коль весна другому отдана,
в душе найти раскидистую лень,
кормиться с фолиантовых полей,
свой дикий мед цедить из сора слов
и почивать... до первых пятаков
на веки.
Конец игры
змеевидные злые рыбины
и безглазые и бескостные
по подлобным кочуют рытвинам
и ночуют на склочном острове
эти жадные гидры-гадины
мечут исподволь в речи сточные
ледовитые виноградины
все в уродливых червоточинах
тают градины непроросшие
прорастают лишь те что вовремя
чтобы дремлющим на горошинах
своевременно снились вороны
левокрылые клюворылые
верхогляди и некродамусы
чтобы зря не молчали рыбами
об отсутствии срока давности
вот он вор (он) на слове пойманный
не циничен и не загадочен
нас не поняли но запомнили
здесь кончаются игры в сказочки
и снимают кресты наспинные
надевают кресты нательные
немываемо море винное
без могильного земледелия
Я сама по себе
Век не равен судьбе,
вот и вся незадача.
Я сама по себе
ничего в ней не значу.
Можно кем-нибудь стать,
если выйдет хоть что-то.
Можно в реку с моста
или в море работы.
Незадача проста,
и утопленник выплыл.
Поздно кем-нибудь стать,
лучше с кем-нибудь выпить.
Но гуляю не там
и не так чтобы праздно.
По пятам — нищета,
не грешно, но заразно.
Тот, кто мог бы подать,
ничего мне не должен.
Мне бы девичью стать
или хватку бульдожью.
Мне бы прежнюю прыть
и дорогу без кочек.
Мне бы яму не рыть,
а оттачивать почерк
и писать для зимы
високосные речи.
Дайте снега взаймы!
Наследите навстречу!
При неспешной ходьбе
никуда не заносит.
Я сама по себе,
я сама себе осень.
* * *
Бессердечная дура
Бессердечная дура
никого не любила,
ничего не умела,
но имела при этом
гордый вид Шуры-муры,
колесо от кобылы
и свободное тело
для женатых эстетов.
Бессердечную дуру
пожалейте! Подайте
ей ума или сердца,
можно — пару советов.
Зацените фигуру,
заведите подальше,
помогите раздеться,
одержите победу.
Разрешите одеться,
проводите до двери,
впрочем, это излишне,
и плохая примета.
Объясните, мол, дескать
вы готовы к потерям,
наклонитесь поближе
и дождитесь ответа,
или стихотворенья,
где вошедшая в образ,
злая дура под утро
станет наверняка
на короткое время
уморительно доброй,
и достаточно мудрой
для игры в дурака.
Добавить комментарий