Воля к жизни.  Александр Болясный и его «Кругозор» 

Возвращение

Будучи давним автором журнала «Кругозор», я заочно общалась с его редактором и издателем Александром Болясным. Говорили мы о делах журналистских, и мне даже в голову не могло прийти, что Александр глубоко нездоровый человек, прикованный к инвалидной коляске. Лишь когда журнал вдруг надолго умолк, я узнала от Ирины Чайковской – издателя и редактора другого интернет-журнала («Чайка»), что Болясный в реанимации. Ирина навещала коллегу в рехабе и знала из первых рук о его тяжелейшем состоянии. 

А случилось с Александром вот что. Он лег в реабилитационный центр на профилактику в связи с гипертонией. Его обследовали и уже готовили к выписке. Засыпая вечером, он предвкушал, как на следующий день, наконец, окажется дома, в своей привычной обстановке, со своим любимым журналом. А наутро медсестра обнаружила своего больного в коме. Практически жизнь Александра остановилась. По крайней мере после такого к активной жизни не всегда возвращаются...

Доставили в реанимацию другой больницы. Там, пытаясь вставить ему в горло дыхательную трубку, кто-то из медперсонала неудачно, по-видимому слишком резко откинул его голову, то ли зажав позвонками нервы, то ли повредив спинной мозг в позвоночнике, но только выйдя из комы, Александр оказался парализованным – не работали обе руки, его «рабочий инструмент».

bolyasnyy.jpg

- Я был в шоке. Как мне теперь жить? Как работать, если я не могу даже поднести ложку ко рту, не то что печатать на киборде. Ведь мой журнал – моя жизнь, - сокрушался Александр.

И начались мытарства по больницам – по четырем госпиталям и двум реабилитационным центрам. Каждая вцеплялась в Александра мертвой хваткой, не отпуская месяцами. Как он считает, такой больной – настоящая находка для выкачивания денег из медицинских страховых компаний. 

Через какое-то время ему показалось, что в динамике болезни наметился положительный сдвиг. Начали болеть руки. Быть может, это признак того, что они оживают? Нет. Не ожили... Полностью не ожили. Злодейка Судьба смилостивилась над человеком и вернула ему от обеих парализованных рук всего один-единственный палец – указательный на левой руке. Александр не левша. Но какое это имеет значение. 

Появилась надежда вернуться к любимому детищу, «Кругозору», без которого сама жизнь представлялась ему не жизнью, а жалким, бесполезным существованием. К тому же авторы и читатели со всех концов земного шара проявляли беспокойство, писали, звонили, справляясь о здоровье любимого редактора, для многих (и для меня в их числе) ставшего их виртуальным другом, предлагали свою помощь.

 Александр рвался домой. Его не выписывали. Даже слышать не хотели. Он нервничал, возмущался, протестовал, ругался, писал жалобы во все инстанции с требованием отпустить его. 

Отбившись, наконец, от, как он считает, «слишком заботливых медиков, 10 января 2019 года Болясный вернулся домой, ликуя как ребенок, что «наконец свободен». 

Только жизнь от этого краше не стала. Он не может встать с постели, не может даже самостоятельно сесть...

 Любой другой впал бы, наверное, в отчаяние, сдался. Но это не про Болясного. Он победоносно объявил своим авторам и читателям: «Мы снова в строю!» 

Всеми нами любимый «Кругозор» не умер, не канул в Лету. После восьми месяцев «беспамятства» он реанимирован и вместе со своим издателем вернулся к жизни.  

Отвечая на бесчисленные письма обеспоенных читателей, Александр с грустным юморком написал: «Был в коме, откуда удрал, увидев, что там совершенно нечего делать - "Кругозор" интереснее. Однако журналом заниматься не мог, поскольку обнаружил обе свои руки парализованными.»

Какая разница, что сообщения эти он отстукивал одним указательным пальцем левой руки. И им же снова начал выпускать свой журнал – с парализованными руками, будучи прикованным уже даже не к инвалидной коляске, а к постели. 

Хоть он сам со мной и не соглашается, но это безусловное геройство, это та самая неукротимая воля к жизни, к своему призванию, которая способна творить настоящие чудеса. Независимый международный популярный публицистический и литературно-художественный журнал «Кругозор» – тому наглядное подтверждение.

Захотелось узнать такого вот «Маресьева в журналистике» поближе, хоть рассказывать о себе он явно не любит. В одном из юбилейных интервью (к 10-летию его журнала), выслушав каскад комплиментов в свой адрес, Александр ворчливо возразил: «Никакой я не «интересный собеседник». Я – молчун», за что тут же получил статус «Святого Молчуна». (А мне про себя захотелось добавить: и трогательного.) 

В ответ на расспросы о здоровье он каламбурит: «Когда Фаину Раневскую спрашивали, как она себя чувствует, великая актриса давала исчерпывающий ответ: «Чувствую!..» - Вот и я говорю – «кругозорим !..»

Одному Богу ведомо, какой ценой «кругозорит» этот удивительный человек. Но немножко разговорить его мне все-таки удалось.

Корни

Александр Болясный по образованию «вынужденный технарь», а по призванию, по зову души – журналист до мозга костей, с детства буквально бредивший, по его словам, этой профессией. Бредить-то бредил, да осуществить мечту не рисковал – из-за природной своей скромности, с одной стороны, и довлевшего над ним (наверное, больше в подсознании) пресловутого «пятого пункта», с другой. 

Историю своей семьи Александр видит с запечатлевшегося в его памяти эпизода, рассказанного мамой. 1919 год. Местечко Захарьевка, что в Одесской области, замерло в тревожном ожидании – дошли слухи, что оно оказалось на пути у «банды Зелёных» (повстанцы атамана Зелёного). Местечко опустело, жители попрятались кто где мог – банда славилась еврейскими погромами. Только бабушка Александра – тогда молодая еще женщина - подоткнув полы юбки, как ни в чем ни бывало белила свою хату. 

С молодецким посвистом и улюлюканьем ворвалась в поселок конная банда. Один из всадников придержал коня перед ней, грубо спросив: «Жиды?» Онемев от страха, женщина пролепетала: «Жиды». На её счастье, всадник то ли не расслышал, то ли не понял. Махнул рукой остальным, и пришпорив коней, банда понеслась дальше. А в подвале недобеленного дома прятались муж бабушки и их четверо детей, среди которых была и мать Александра.

В те годы жилось особенно тяжело. Бедствуя, семья вынуждена была продать свою хату и податься в Одессу. Мать Александра со своей сестрой устроилась на трикотажную фабрику. Там же вступила в комсомол. Ее рекомендовали на учебу в Одесский университет, где она и познакомилась со своим будущим мужем. Отец Александра, Илья Львович Болясный, по образованию историк. Поженившись, пара перебралась в Запорожье, а затем в Днепропетровск. 

Началась война. Маму эвакуировали. Их эшелон попал под бомбежку. Отец ушел на фронт, в первый же день войны оказавшись под фашистскими бомбами, на бессарабской границе, куда его направили на переподготовку. Был начальником штаба, когда получил ранение и контузию. Его переправили в Баку. Мама приехала к нему. 

С окончанием войны они вернулись в Днепропетровск, где оба продолжили работу в университете. Отец защитил кандидатскую. 

В 1950 году родился Александр. Семье выделили квартиру. Но родители в ней долго не задержались, перебравшись в 1960-м в Запорожье, где работал студенческий друг отца. Оттуда – в Житомир. Отец преподавал в Сельскохозяйственном институте, издал несколько книг, писал докторскую на тему «Теория власти». Являлся членом Советской Социологической ассоциации. 

 Волшебная птица 

Через всю свою жизнь пронес Александр память о том, как папа увлекся вдруг голубями (ему самому в ту пору было лет шесть-семь). Поводом послужили настоятельные рекомендации врачей усилить физическую активность – после полученных на войне травм Илью Болясного мучили гипертонические кризы.  

Вокруг было много голубятен, и он вспомнил свои детские увлечения. Для начала в доме появился голубёнок по кличке Рыжик. Потом к Рыжику добавились еще три пары, и их переселили на балкон. Крылатая коммуна росла, на балконе ей становилось тесно. 

Отец сумел получить разрешение перенести голубятню на чердак их дома. А дом-то огромный. Вскоре сквозь слуховые чердачные оконца взмывали в небо десятки голубиных пар. Помогать отцу, кроме пацаненка Саши, приходили мальчишки со всей округи.

- Забавно, наверное, было смотреть, как солидный ученый, доцент кафедры, фронтовик, вооружившись шестом, гоняет по крыше голубей, - смеется Александр, мысленно уходя в свое детство. И после долгой паузы неожиданно добавляет: - А знаете, не было бы той папиной голубятни на чердаке – недешёвое удовольствие - не было бы, наверное, сегодня и «Кругозора». Тогда, в детстве, она ведь была для меня и убедительным примером бескорыстия. А сами голуби!.. Не всякий человек может похвастаться такой верностью, как голубиная. Прочитанный в то время стих Виталия Бианки о голубях, по сей день остается со мной как некая путеводная звездочка: 

Только в утреннем свете родится,

Только в утреннем свете поёт,

К облакам устремляя полёт,

Птица-радость – волшебная птица.

Сбылось!..

Александр не случайно любое событие своей жизни так или иначе связывает с «Кругозором». Еще ребенком, самостоятельно научившись читать и писать с помощью папиной пишущей машинки, он начал мечтать о журналистике. Но окончив школу, поступил не на факультет «призвание», а в филиал Киевского политехнического института, на общетехнический факультет (вечерний, с заочной формой обучения), поскольку других подходящих институтов в Житомире попросту не было. Для души писал статьи в местные газеты. Параллельно с учебой устроился лаборантом в лаборатории радиоэлектроники и автоматики и телемеханики Житомирского механического техникума.

Там же, в Житомире, встретил свою избранницу, тоже Александру. Ее отец был военным, и когда его перевели в Киев, семья переехала вместе с ним. Александр остался в Житомире завершать учёбу в вузе. В Киев он был направлен на преддипломную практику в НИИ электродинамики АН УССР. Александр и Александра снова были вместе. 

 Диплом инженера-электрика по автоматике и телемеханике плохо состыковывался с тем, к чему он стремился. Хотя по окончании института вполне можно было найти работу по специальности, страсть к журналистике не давала ему покоя. Однако куда бы он ни сунулся, с горечью вспоминает Александр, везде получал от ворот поворот. 

Наконец, в 1976-м ему удалось-таки попасть в редакцию газеты. Да какой! Старейшей на Украине. Изначально, в 1917-м, она называлась «Голос социал-демократа», а потом, примерив на себя несколько названий, превратилась в «Киевскую правду». Редакция газеты располагалась на Крещатике, в самом центре Киева. 

Взяли Александра постоянным внештатным корреспондентом, что означало – никакой зарплаты, лишь мизерные гонорары за опубликованные статьи. Но он был счастлив. Да только ведь нужно было думать и о заработке, тем более, что у них с женой намечалось прибавление семейства. На жалкие крохи перебивались как могли. Осенью 1977-го родился их сын Максим. С того дня заведующий отделом промышленности, в котором работал Александр, иначе как «папа» его не называл.

«Ну, папа, пошли к главному», - как-то утром сказал он с загадочным видом. 

- У меня душа ушла в пятки, – вспоминает Александр. – Не иначе как увольняют.

Оказалось наоборот – приняли в штат, в тот же отдел. Зарплата – не бей лежачего: «120 ре». Зато теперь Александр мог с гордостью сказать самому себе, что мечта всей его жизни сбылась, что он – Журналист! И этому своему призванию – на полной самоотдаче – он служит по сей день, преодолевая все препятствия и испытания.

Одним из первых полученных в редакции заданий была командировка на Трипольскую ГРЭС, что под Киевом, где создавался обширный комплекс из нескольких заводов. Помните Павку Корчагина? Вот в том Триполье он воёвал.  

Трипольский промузел.

«Поезжай, папа, разберись, – буднично так инструктирует его завотделом. – Станция для выработки электроэнергии сжигает уголь, выделяя 700 тысяч тонн золошлаковых отходов ежемесячно. Их уже некуда девать, в то время, как они неоценимы в качестве строительного материала. Поговори с министром...» 

Александра бросило в жар. «Как?!. С самим министром?» Общаться с чиновником такого ранга ему ещё не приходилось.

 Пришел в приемную министра, представился. Секретарша напряженно улыбнулась: «Вас ждут». 

- Министр встретил меня со скрытой тревогой в голосе: «Зачем пожаловали? Что мы опять натворили?» Я объяснил цель своего визита. Он порекомендовал мне отправиться на ГРЭС и на месте изучить ситуацию. 

 И, как результат, в газете появилась большая – на всю полосу – аналитическая статья А. Болясного «Кто развяжет Трипольский узел?» 

Через несколько дней после публикации его вызывает к себе главный редактор газеты В. И. Дубенко. Александр со страхом переступает порог его кабинета, готовясь к взбучке. Дубенко кладёт перед ним письмо из Москвы, на бланке «Известий», в котором сообщается, что редакцию газеты «Известия» заинтересовала статья Александра Болясного... Трипольскую ГРЭС он «курировал» еще несколько лет.

Так начались газетные будни – бессонные ночи, командировки, дежурства в типографии. Но всякий раз, возвращаясь домой на рассвете, Александр неизменно ощущал себя самым счастливым человеком. Все это было ЕГО! То самое, к чему он так отчаянно и так долго стремился. 

Теперь уже Дубенко по-свойски говорил ему: «Дерзай. Займись большим, настоящим делом.»

Таким делом в 1977-м стала командировка в Припять, на эпохальное событие: запуск первого электрогенератора второго блока Чернобыльской АЭС. Задание они получили на пару с коллегой по отделу, корреспондентом Толей Цыбульским. Александр спешит уточнить: «Это для меня и друзей-приятелей он «Толя», а для остальных сейчас – почтенный Анатолий Степанович Цыбульский, Заслуженный журналист Украины, бывший заместитель главного редактора «Киевской правды».

С мальчишеской восторженностью разглядывал Александр диковинное оборудование на ЧАЭС, бродил по Припяти, представлявшей в ту пору еще сплошную строительную площадку, не ведая, что этот первый украинский атомоград превратится в мертвый город, в город-призрак, в зону отчуждения… 

Чернобыльская АЭС

Следующим «настоящим делом» было строительство Киевского участка газопровода Уренгой-Помары-Ужгород. Беседуя со строителями, Александр дивился их кочевому образу жизни. Они колесили по всей стране – от одного строительного объекта к другому – не имея собственного жилья. Но никто не жаловался. Отсутствие «фиксированной точки оседлости» компенсировала высокая зарплата.

Встречи

…В советское время на журналистской стезе у Александра было немало встреч с интересными, незаурядными личностями, о которых он мог бы написать целую книгу. Одна из них – с Вольфом Мессингом, выступавшим в здании бывшего музыкально-драматического театра в Житомире. Когда «великий маг» пригласил для эксперимента желающих из зала, Александр поднялся на сцену и тихо сказал ему, что хочет не только быть «подопытным», но и подготовить о нем статью для местной комсомольской газеты как журналист. Мессинг предложил ему записать свое задание и положить листок в корзинку – для проверки.

Вольф Мессинг

Такие трюки советский маг-телепат-медиум демонстрировал много лет, отгадывая мысленные команды добровольных ассистентов из зрителей. Александр загадал отыскать его знакомого в таком-то ряду: 

- Мессинг был уже очень стар. Он взял меня за запястье, обливаясь потом. Я почувствовал, что он делает шаг к цели лишь в том случае, если ощущает сокращение мышц моей руки. И я начал вполне осознанно помогать ему, как бы направлять... Потом, уже за кулисами, он подарил мне свою плакатную фотографию с автографом и фирменный бланк Мессинга, написав на нем на латыни слово: «Внушение». В результате нашего общения я пришел к заключению, что один из его секретов – гипноз.  

26 апреля 1986 года случилась эта страшная катастрофа на Чернобыльской АЭС, потрясшая весь мир, расколовшая жизнь Украины на «до» и «после». Александр Болясный, как киевский журналист, как гражданин и просто как пострадавший, был ее очевидцем и участником – включая обустройство переселенцев из послеаварийной чернобыльской зоны. Сам он потом много писал об этом и брал интервью – у людей, оказавшихся в эпицентре событий.

Затем последовали развал великой и могучей советской державы и все, сопряженные с ним прелести. В 1994 году Болясный с семьей эмигрировал в Америку. 

- Мы поселились рядышком с Нью-Йорком, в уютном, живописном Стейтен-Айленде, - вспоминает он. – Впервые оказавшись на Манхэттене, с тростью в руке, я почувствовал себя этаким персонажем голливудского блокбастера. 

Удивительно, этот человек по сей день не утратил юношескую восторженность и эмоциональность. А тростью он обзавелся, увы, не из пижонства. Она появилась в его обиходе еще в Киеве, в 1986-м – после того, как он, возвращаясь на машине из очередной командировки, попал в аварию и несколько месяцев провел в больнице. То ли в результате последствий той аварии, то ли из-за Чернобыля, или по какой иной причине, но состояние его здоровья с годами начало катастрофически ухудшаться.

Заново обрести себя в незнакомой, отгороженной языковым барьером стране, ой, как непросто. Александр законтачил с русскоязычными СМИ: еженедельники «Еврейский мир», «Интересная газета», «Ракурс» - в Нью-Йорке, альманаом «Панорама» - в Лос-Анжелесе, «Бостонским временем», «Бостонской независимой газетой» - в Бостоне, журналами «Алеф» - в Израиле, «Вестник» и «Чайка» - в Балтиморе, «Terra Nova» - в Сан-Франциско. Писал и публиковался много. Но все это были чужие издания. А он не переставал мечтать о своем.

«Кругозор»

- Собственный журнал – это то единственное, чем я хотел заниматься... Учитывая мое плачевное физическое состояние, я понимал, что если не осуществлю задуманное, то просто пропаду, - признается он.

Его журнал непременно должен быть свободным от каких-либо догм и ограничений, «где нет запретных тем, а выражаемые в публикациях мысли не делятся на «правильные» и «неправильные», где он сам и все его авторы смогут высказывать собственное мнение, собственный взгляд на жизнь...»

Вопрос о названии даже не возникал. «Кругозор», конечно! И никак иначе.

Александр Болясный поставил перед собой нелегкую задачу: на голом энтузиазме, при полнейшем отсутствии людских и финансовых ресурсов, создать «нечто» – да не на любительском, а на профессиональном уровне. И, как мы знаем, блестяще с ней справляется по сей день. К «голому энтузиазму» следует добавить его собственный профессионализм, эрудицию, безграничную порядочность, такт, доброжелательность, притягивающие к журналу людей разных профессий и предпочтений. 

Авторов в списке журнала – видных учёных, актёров, политиков, общественных деятелей, писателей, журналистов и просто людей пишущих – несколько сотен. Украшение этого списка - Евгений Евтушенко, Андрей Дементьев, Анатолий Алексин. А портрет «духовного отца» «Кругозора», поэта Наума Коржавина вынесен в логотип журнала. 

Вот ещё лишь несколько имен: писатель Владимир Войнович, политолог Андрей Пионтковский, известный советский диссидент, правозащитник, учёный и писатель Владимир Буковский, чемпион мира по боксу Виталий Кличко, украсивший обложку одного из первых печатных номеров, прима-балерина Бостонского балета Лариса Пономаренко, композитор и журналист Сергей Колмановский из Германии, главный режиссёр русского драматического театра в Монреале Григорий Зискин, американский астронавт Джеффри Хоффман, легенда российской эстрады и звезда Бродвея Аида Ведищева, правнучка Ф. И. Шаляпина Дася Познер (США)... Да разве всех перечтешь.

Поначалу «Кругозор», как положено, выходил и распространялся в печатном варианте. 

Добротный был журнал, красочный, с глянцевой обложкой. Но грянул известный финансовый кризис... Просуществовав неполных три года, с апреля 2009-го журнал вынужденно перешёл на электронную версию. 

Как говорится, нет худа без добра. Именно виртуальный уровень, для которого понятие «тираж» теряет всякий смысл, дал «Кругозору» новое дыхание, новые невиданные масштабы. Журнал стал доступен для русскоговорящих людей не только Америки, но всех континентов. У Александра появилось такое количество авторов, читателей, гостей, что он растерялся.

Многие из них становились его друзьями. Незнакомые прежде люди делились не только своими мыслями, но и своими судьбами, удачами и неудачами. 

- Знаете за что я больше всего люблю свою журналистскую профессию? – спрашивает он. - За встречи с людьми. 

И вспоминает легендарного А.Б. Крайзмана, полковника в отставке. 

- Когда мы познакомились, ему было 90 (его уже нет). Прошел всю войну от начала до конца – военный парад на Красной площади, участники которого сразу на танках вступали в бой с фашистами; первый дивизион «Катюш»; Орловско-Курская дуга... В 1947-ом вместе с Сергеем Павловичем Королёвым вывозил из Германии ракеты ФАУ-2, чтобы изучить технические документы для создания советских стратегических ракет. Крайзмана, как имеющего богатый боевой опыт в ракетном деле, направили командиром технического дивизиона и начальником специального поезда для вывоза ФАУ-2. Здесь они с Королёвым и сблизились. Позже Абрам Борисович Крайзман был первым командиром первого в СССР ракетного полка стратегического назначения.

 - А история врача-хирурга В.Васильченко из Узбекистана, - продолжает вспоминать Александр. - Один из первых КВН-овцев, выпускник Ташкентского мединститута, он практиковал в далекой Танзании, и в конце концов оказался в африканской стране, где ещё не изжит каннибализм, без работы, без денег, без поддержки и возможности вернуться домой.

Александр Болясный получает огромное количество звонков и писем – по обычной почте и по электронной – с разных континентов, не говоря уже об Украине и России – наглядная демонстрация, что он не зря положил на кон свою жизнь, посвятив себя «Кругозору». 

- Огромное спасибо сыну. Максим помогал абсолютно во всем, даже летал несколько раз в Киев, чтобы договориться там о технической поддержке журнала, - с благодарностью отмечает Александр. – Сын научил меня азам работы с компьютером, который в ту пору был для меня абсолютной целиной, чем-то запредельным. Постепенно я понял, что это не так уж и непостижимо, освоил несколько несложных программ, позволявших мне издавать журнал в глобальной сети.

Сын, Максим Болясный, и супруга Александра динамично и успешно вживались в нелегкую американскую действительность. Максим с блеском окончил престижный Массачусетский университет, экономист, работает по специальности – генеральным менеджером компании. С отцом постоянно «на связи». «У меня чудесный сын!» - говорит Александр, светлея изнутри. 

… Он дорожит своей свободой и не устает повторять, что журнал – его жизнь. А все остальное, Бог даст, приложится. 

От всей души хочется пожелать Александру Болясному восстановления сил физических. Ну а духовных сил ему, уж точно, не занимать.