В последнее время по кабельному каналу Fox News чуть ли не каждый день передают сюжеты о мерзких развратниках, которые похищают и насилуют детей, а потом убивают их. По-английски их именуют predators, что означает “хищники”. Как ни странно это звучит, но органы правопорядка, полиция и, главным образом, либеральные судьи, относятся к этим негодяям “с пониманием их проблем”. Недавно судья из Массачусетса приговорил мужчину, изнасиловавшего шестилетнюю девочку к восемнадцатимесячному заключению. И только благодаря кампании, которую начал знаменитый тележурналист Билл O’Райли, судья был вынужден отменить приговор и дать преступнику семь лет тюрьмы. В связи с этим, я вспомнила историю Кена Аррасмита, жителя города Льюстон (штат Айдахо)
В полдень 17 мая 1995 года черный пикап остановился у автомастерских на дороге Шелтон Роуд. Из пикапа вышел мужчина, державший в руках продолговатую коробку. “Я хотел бы видеть Рона Бингсхэма, где он?” — спросил он механика, работавшего у входа. Тот сразу узнал в пришедшем бывшего помощника шерифа Кена Аррасмита и указал на рабочего, стоявшего под поднятым на эстакаде автомобилем. Рядом с эстакадой, спиной к входу, сидела на ящике женщина с распущенными светлыми волосами. На вопросительный взгляд Кена механик бросил: “Это его жена Луэлла”. Аррасмит быстро и решительно подошел к Бингхэму, выхватил из коробки автомат “Тек-9” и длинной очередью сразил Бингхэема. Луэлла закричала и побежала к выходу, но тут же упала замертво, сраженная шестью оставшимися пулями.
Механик застыл, как в параличе, а Аррасмит спокойно вышел из гаража, сел в свой автомобиль и через несколько минут был в полицейском участке, где сдал оружие и объявил, что он убил Рона и Луэллу Бингсхэм, “за то, что парочка эта сексуально надругалась и постоянно насиловала мою дочь Синтию, которой всего 15 лет. Я не собирался убивать их. Я ждал, что полиция займется негодяями. Но не дождался...”
Кен Аррасмит, которому тогда было 44 года, знал Рона Бингхэма и Луэллу с детства. Все трое выросли и жили в графстве Аконтин, были почти ровесниками и учились в одной школе. Окончив школу, Кен хотел пойти учиться в колледж. Но он был единственным сыном в семье, где росли еще пять девочек, и надо было помогать родителям. Мечты о колледже пришлось оставить. Кен сел за руль грузовика. Шесть лет колесил он по всей стране, а потом вернулся в родной город, где стал помощником шерифа. Но через три года вынужден был уйти с этого поста, так как в предвыборной компании поддерживал не того, кто выиграл и стал новым шерифом. Снова пришлось менять профессию. Кен стал дорожным строителем. Он женился, у него родилась дочь Синтия. Однако семейная жизнь не заладилась, и Кен развелся с женой. Второй брак Кена тоже кончился разводом. Он женился в третий раз и говорил, что, если бы с самого начала встретил Данитту, то все в его судьбе сложилось бы по-иному. Аррасмит лишь однажды был задержан полицией — за вождение автомобиля “под градусом”. Никаких других столкновений с законом у него не было.
Биография Рона Бингхэма выглядит более колоритно. К моменту убийства ему исполнилось 47 лет. Он рос, как он считал, в семье дяди и тети. Однако когда ему исполнилось 12 лет, он случайно узнал, что “тетя” и есть его родная мать, а отцом был некий проходимец, за которым числились 26 детей от разных женщин. На Рона эта новость произвела ужасающее впечатление. Уютный мир маленького городка, в котором он жил, рухнул безвозвратно. В 14 лет он бросил школу, ушел из дома и нанялся на угольные шахты. В 17 лет добровольцем пошел в армию и был послан воевать во Вьетнам. Воевал он хорошо. Заслужил три боевые медали, включая Бронзовую Звезду. Приехав в отпуск домой, он встретил Луэллу Смит, которой тогда было 16 лет. Она была скромная неискушенная девушка. Внимание, оказанное Роном, очень ее впечатлило, и Луэлла, без раздумий и колебаний, отдала ему свое сердце. Луэлла бросила школу и через три месяца вышла за Рона замуж. Как скажет о ней знакомый семьи, “она была из той породы жен, которые пойдут за мужем в ад и обратно”.
После армии Рон пробавлялся случайными работами. Был плотником, выращивал кроликов для продажи, подрабатывал в гаражах, ремонтируя автомобили. Жил он в собственном доме с женой, сыном Джошуа и тещей Риллой Смит. Рон и Луэлла были дружной и любящей парой, но несмотря на это, оба были склонны к весьма экстравагантным сексуальным эскападам. Как, уже после их смерти, рассказывала Рилла Смит, они часто снимали комнаты в мотеле, где устраивали дикие оргии в компании своих друзей. Непременным элементом этих сборищ был “свальный грех” — обмен сексуальными партнерами. Они прилагали недюжинные усилия, чтобы хранить в тайне этот аспект своей жизни, особенно ограждая от этого кошмара своего сына. Увы, оргиями в мотеле нестандартность сексуальной жизни Рона и Луэллы не ограничивалась. За ними много лет тянулся грязный хвост насилий и надругательств над девочками-подростками от 12-ти до 16-ти лет.
Однажды к ним приехали погостить две дочки брата Луэллы: Лора, 13 лет, и Джаннел, 11 лет. Когда девочки возвратились домой, они потрясли родителей рассказами о том, что происходило с ними в доме Бингхэмов. По словам Лоры, Луэлла принуждала ее к лесбийскому половому акту, а Джанелл дядя и тетя заставляли раздеваться догола и смотреть, как они, тоже голые, занимаются любовью.
Родители девочек заявили в полицию. Было начато расследование. Но отец внезапно увез семью в другой штат и запретил девочкам давать какие-либо показания против своей сестры Луэллы и ее мужа. Дело заглохло, и преступление сошло супругам с рук. Безнаказанность обострила аппетит супругов. Растление ими малолетних девочек продолжалось. При этом Рон и Луэлла старались выглядеть пристойно. Они работали волонтерами в школе, где учился Джошуа, давали приют в своем доме девочкам-подросткам, у которых были серьезные проблемы в их собственных семьях.
Однако очень скоро стало известно, что в доме Рона и Луэллы девочки подвергались сексуальным домогательствам и насилию. Не рассчитывая на поддержку своих семей, а также боясь преследований со стороны четы Бингхэм, многие девочки предпочитали молчать. Но после убийства Рона и Луэллы, пятнадцать молодых женщин подали заявления в полицию, утверждая, что будучи подростками, они подвергались насилиям в доме Бингхэмов. Томми Эванс утверждала, что когда ей было 16 лет, ее изнасиловал Рон. Она тогда сразу обратилась в полицию, но, по ее словам, “они ничего не делали”, и она была вынуждена отказаться от обвинений против Бингхэма. Другая несовершеннолетняя, Тина Коол Тернер, работавшая няней у Джошуа, также заявила в полицию, что однажды, возвратившись ночью домой, Рон и Луэлла увидели ее спящей на диване в гостиной, и оба изнасиловали ее. Поначалу Рон утверждал, что секс был по взаимному согласию, но потом под обещание освободить от судебного преследования Луэллу, признал себя виновным в изнасиловании. Правда, просидел он в тюрьме недолго — всего полтора года.
Дочь Кена Аррасмита Синтия была по всем статьям далека от образцово-показательной. После развода родителей она безостановочно скользила вниз по наклонной плоскости. Рано пристрастилась к наркотикам, бросила школу, стала убегать из дома матери. Отец попытался забрать Синтию к себе, но она наотрез отказалась переехать к нему. Она поселилась в трейлере во дворе у Бингхэмов вместе со своим бойфрендом. Узнав об этом, Кен очень огорчился, но подумал, что так все же лучше, чем вообще не знать, что с дочерью и где она обитает.
Бойфренд вскоре бросил Синтию, и она оказалась под кровом Бингхэмов. Дальше дело пошло по накатанному пути. Супруги возвратились ночью домой и обнаружили Синтию в своей спальне, где она примеряла туалеты Луэллы. Ни слова не говоря, они повалили Синтию на кровать и Луэлла изнасиловала ее на лесбийский манер, после чего Синтию изнасиловал Рон на глазах у жены и пригрозил, что убьет ее, если она кому-нибудь пожалуется.
Перепуганная Синтия, которой было всего 15 лет, осталась в доме Бингхэмов, где жила в смертельном страхе. Рон накачивал ее наркотиками, после чего насиловал или наблюдал, как его жена занимается с ней лесбийской любовью. Однажды Синтии показалось, что она может быть спасена. Осведомитель сообщил полиции: Рон Бингхэм снабжает наркотиками уличных торговцев. В дом нагрянули с обыском. Нашли пару унций марихуаны и четвертушку унции метамфетамина. Это не дало оснований для ареста. Но во время обыска один из полицейских обратил внимание на Синтию. Он стал расспрашивать, кто она и что делает в этом доме. Он спросил, не надо ли позвонить ее матери, чтобы она забрала ее отсюда. Но тут подскочил Рон и сказал: “Мать знает, где ее дочь. Нет никаких оснований для беспокойства”. И хотя все выглядело подозрительно, никто из полицейских не проявил дальнейшего интереса к Синтии, не попытался продолжить разговор с ней. Полицейские ушли, а Синтия продолжала жить в страхе и подвергаться насилию.
Наконец, Синтии удалось прибежать к матери. Она рассказала, что проделывают с ней Рон и Луэлла. Но умоляла мать никому не говорить об этом: Рон может убить их обеих. Мать все же позвонила Кену. Он немедленно приехал. Как он рассказывал потом, когда он увидел дочь, он не поверил своим глазам. “Она выглядела как смерть”. Запавшие тусклые глаза, бледные обвисшие щеки... Ни о каком возвращении в дом Бингхэмов не могло быть и речи.. Однако, опасаясь, что Рон может явиться в дом матери Синтии и силой увести подростка к себе, он ее отвез в полицейский участок, где ее поместили в охраняемую камеру для малолетних.
Тут началось нечто необъяснимое. На следующее утро Синтию привели к судье в наручниках и кандалах. Кен был потрясен. Ведь это он сам доставил дочь в полицию и попросил оставить ее под охраной. В суд же ее привели, будто она — преступница! А совратитель малолетних на свободе и плевать на все хотел. В конце-концов заслушав показания Синтии, судья разобрался, в чем дело и распорядился оставить ее под охраной еще на две недели. Кен был уверен, что после такого решения судьи Бингхэм будет арестован и привлечен к ответственности. Каково же было его удивление, когда, придя в офис шерифа, где он сам прежде работал, он узнал, что расследование его жалобы даже не начато. “Мы не знаем, где он”, — заявили Аррасмиту. “Может, и правда, они не могут его найти”, — подумал Кен. И по своим старым каналам, используя старые связи, раздобыл полную информацию о Роне: где работает, с кем встречается, где живет.
Кен не сомневался, что уж теперь расследование будет начато. Но... выяснилось, что о сексуальных издевательствах над Синтией полиция знала за две недели до того, как Кен пришел в офис шерифа. Хотите верьте, хотите нет, этим делом никто в полиции не заинтересовался.
Вот тут Кен Аррасмит, взбешенный таким наглым попустительством преступнику, решил действовать на свой страх и риск. Еще не помышляя об убийстве Бингхэма, он сам пошел по имевшемуся у него адресу и, в отличие от сотрудников шерифа, легко нашел Рона. “Я хочу поговорить с тобой, — сказал Кен. — Если все, что рассказала Синтия, правда, я вернусь сюда с шерифом”. В ответ Бингхэм прокричал: “Если ты еще раз покажешься мне на глаза, я убью тебя!”, и сделал рукой жест, будто нажимает на курок.
Кен понял, что у него нет иного выхода, как убить Бингхэмов. Власти бездействуют, а преступники могут убить Синтию, ее мать да и его самого. Он должен упредить их и отомстить за издевательства над его дочерью...
Когда новость об убийстве Рона и Луэллы разлетелась по городу, люди, конечно же, были потрясены. Но вскоре большинство жителей графства без колебаний, встали на защиту Аррасмита., высказывая убеждение, что Бингсхэмы, наконец-то, получили то, что заслуживали. А раз те, кому следовало заняться этим делом, никак на жалобы не реагировали, то это они, а вовсе не Аррасмит, виноваты, и это их надо судить за попустительство сексуальным маньякам. В защиту Аррасмита выдвигался еще и такой довод: “А что сделали бы вы, если бы это была ваша дочь?”
Дело Аррасмита получило всеамериканскую огласку. Его поступок, который, конечно же является самосудом, принятием на себя функций правосудия, вызвал стихийную дискуссию, в которой большинство американцев высказали свое полное одобрение и восхищение “смелостью и принципиальностью Кена Аррасмита”. А также, увы, полное разочарование и неверие в эффективность американской судебной системы, “которая, прежде всего, устремляется на защиту преступников”. Аррасмит получил сотни писем со всех концов Соединенных Штатов. Почти во всех письмах высказывалась уверенность, что сегодняшний суд “не в состоянии по заслугам наказать виновного или оправдать действительно невиновного”. Многие высказывали возмущение наглостью адвокатов, тянущих деньги с клиентов и откровенно сбивающих с толку судопроизводство. А так как Аррасмит небогат, то его корреспонденты посылали деньги в фонд его защиты. Был нанят адвокат, который доказывал, что Кен совершил убийство в порядке самообороны. Несмотря на воинственное настроение прокурора, желавшего сделать суд показательным и добиться обвинения Аррасмита в преднамеренном двойном убийстве, за что в штате Айдахо полагается смертная казнь, суд, не без сильного давления общественного мнения, не признал убийство преднамеренным и осудил Аррасмита к пожизнному заключению. В настоящее время дело Аррасмота все еще находится в федеральном апелляционном суде (последнее сообщение об этом опубликовано в 2004 году), где осужденный пытается доказать, что он действовал в пределах самозащиты.
Добавить комментарий