25 января 1874 года родился выдающийся английский писатель У. С. Моэм, драматург, один из самых преуспевающих прозаиков прошлого века, автор 78 книг.
Желая отметить эту дату, сотрудник негламурного журнала «Экспромт» М, Михайлов вступил в воображаемую беседу со знаменитым писателем.
М. – Уважаемый господин Моэм, в своей автобиографической книге «Подводя итоги»
Вы писали: «Лучшая дань, какую мы можем отдать великим людям прошлого – это относиться к ним не почтительно, а совсем просто, как если бы они были нашими современниками. Это лучшее, чем мы можем их отблагодарить; такая простота обращения доказывает, что они для нас живые».
Эта мысль мне очень близка, а потому сегодня, в день Вашего рождения, хочется обратиться к Вам с вопросами, которые волнуют, надеюсь, не только меня.
Итак, что Вы считаете самым ценным в жизни?
С. М. – Время, которое так быстротечно, время, уходящее безвозвратно, – вот драгоценнейшее достояние человека, и выбрасывать его на ветер есть самая изощрённая форма расточительности.
М. – В Вашей жизни все было подчинено плану, составленному в ранней молодости, и благодаря целеустремленности Вы добились многого: славы, богатства, а главное, самореализации. Это удается немногим.
С. М. – Смешная штука жизнь: если ты отказываешься от всего, кроме самого лучшего, то обычно добиваешься того, к чему стремишься.
М. – Но для этого нужен недюжинный ум и сильный характер. Ум – свойство врожденное, а характер, как считают некоторые, можно вырабатывать. Впрочем, многие философы с этим не согласны. А Вы как думаете?
С. М. – Для выработки характера необходимо минимум два раза в день совершать героическое усилие. Именно это я и делаю: каждое утро встаю и каждый вечер ложусь спать.
М. – Тогда я понимаю, почему Вы всего добились. Но что делать тем, кто, подобно Вам, таким же способом совершенствует свой характер, но пребывает в нищете и безвестности?
С. М. – Жизнь на десять процентов состоит из того, что вы в ней делаете.
А на девяносто – из того, как вы ее принимаете.
М. – Значит, надо просто изменить свой взгляд на жизнь и радоваться тому малому, что у тебя есть. Кроме того, любовь может согреть душу любого человека. Что Вы думаете о любви?
С. М. – Любовь – это то, что случается с мужчинами и женщинами, которые не знают друг друга.
М. – А когда сближаются и узнают, она проходит? В чем причина и кто виноват?
С. М. – Разница между влюбленной и влюбленным та, что женщина способна любить целые дни напролет, а мужчина лишь время от времени.
М. – Но супружество укрепляет их связь и позволяет приспособиться к этой разнице.
С. М. – Супружество – приятная вещь, но оно не должно превращаться в привычку.
М. – Интересная мысль. Вы жили в разных странах мира, знакомились с нравами многих народов. Есть ли разница в отношениях супругов, скажем, в Англии и в Америке?
С. М. – Американки ожидают от своих мужей таких исключительных достоинств, какие англичанки рассчитывают найти только в своих лакеях.
М. – Вы подумайте! Поскольку любовные отношения составляют основу сюжета большинства романов, Вам как писателю и в то же время заядлому читателю, думаю, было любопытно наблюдать, как их описывают другие авторы.
С. М. – О половых отношениях лорд Честерфилд сказал, что удовольствие это быстротечное, поза нелепая, а расход окаянный. Если бы он дожил до наших дней и читал нашу литературу, он мог бы добавить, что этому акту присуще однообразие, почему и печатные отчеты о нем чрезвычайно скучны.
М. – Как Вы думаете, писатель должен прожить в реальности судьбу своих персонажей, прочувствовать все ситуации и конфликты, или ему достаточно фантазии?
С. М.– Писатель стоит вне той жизни, которую он создает. Это – комик, неспособный раствориться в своей роли, потому что он одновременно и зритель и актёр.
М. – Понятно. У нас нередко писателя, придумывающего свой неудобочитаемый язык при некоторой невнятности содержания, называют хорошим стилистом. А что Вы называете хорошим стилем?
С. М. – Хороший стиль не должен хранить следа усилий. Написанное должно казаться счастливой случайностью.
М. – Мне тоже так кажется. Как Вы готовитесь к новой работе?
С. М. – Перед тем как писать новый роман, я всегда перечитываю «Кандида», чтобы потом бессознательно равняться по этому эталону ясности, грации и остроумия.
М. – Думаю, это наилучшая подготовка. Боюсь, что не каждый современный писатель вообще читал Вольтера.
Однако только время может и в искусстве, и в жизни дать верную оценку как авторам, так и политическим деятелям. И то, чем сегодня восхищаются, в глазах потомков может вызвать только недоумение.
С. М. – Каждое поколение посмеивается над своими отцами, смеется над дедушками и восхищается прадедами.
М. – А Вы хотели бы заглянуть в будущее?
С. М. – Знать прошлое достаточно неприятно; знать еще и будущее было бы просто невыносимо.
М. – В наше либеральное время одной из главных ценностей признается толерантность. Попросту говоря, терпимость. Это действительно самое необходимое качество достойного человека?
С. М. – Терпимость – другое название для безразличия.
М. – «Терпение: ослабленная форма отчаяния, замаскированная под добродетель»,– писал остроумный писатель А. Бирс. Кстати, Ваше мнение о добродетели, то есть о добре?
С. М. – Люди могут простить вам добро, которое вы для них сделали, но редко забывают зло, которое они причинили вам.
М. – К сожалению, иногда так случается, но есть же среди нас и умные, честные люди с тонкой и чистой душой.
С. М. – Душа – источник забот. Человек утратил рай в ту минуту, когда обрел душу.
М. – Оригинальная мысль! Разве не души обитают в раю? Конечно, если они праведные. Правда, я не вполне понимаю некоторые места в Библии, ведь я не священнослужитель, который во всем этом разбирается.
С. М. – Бог, которого можно понять, уже не Бог.
М. – С Вашими взглядами Вы не могли, вероятно, разделять чувства большинства народа?
С. М. – Никогда я не чувствую себя так одиноко, как в толпе, охваченной бурным весельем или столь же бурным горем.
М. – Одиночество порождает мечтательность как уход от реальности.
С. М. – Мечты – не уход от действительности, а средство приблизиться к ней.
М. – Возможно, особенно, если их удается воплотить в жизнь.
Скажите нам на прощание, какую главную мысль Вы извлекли из столь долгой отпущенной Вам жизни.
С. М. – Величайшая трагедия жизни не в том, что люди смертны, а в том, что они не умеют любить.
На этом закончилась беседа с любимым писателем.
«Тут есть о чем подумать», – решил наш сотрудник. – Как бы научиться любить?»
Добавить комментарий