И вот я в Париже, в госпитале, куда мужа и меня привезла скорая помощь. Сидя в приемном отделении, жду результата тестов Алика и молю Бога, чтобы у него не оказалось инфаркта. В зале рядом со мной сидит девушка. Её голова покрыта прямоугольной белой тряпкой, пропитанной кровью. Рядом с ней находится противного вида парень в красных шортах, лысый, а на руке — громадная татуировка. Он примостился на полу и обнимает за ногу девушку, а та дрожит и плачет.
Уже без двадцати двенадцать, а я понятия не имею, что с мужем. На столиках разложены французские журналы. В одном я увидала фотографию красавицы и звезды Марины Влади. Располневшая и постаревшая, морщины, а волосы распущены по плечам — молодится. Куда девался её шарм? Неравная борьба со временем.
11 сентября 2001 года в Америке произошёл невероятный акт вандализма и террора, захваченные террористами авиалайнеры протаранили и взорвали два 110 -этажных небоскрёба “World Trade” (Всемирного торгового центра) в Нью-Йорке и часть здания Пентагона в предместье Вашингтона, где каждый день в то же время, когда самолёт врезался в здание Пентагона, мы ехали на работу на машине мимо злополучного места. Ужас всколыхнул всю Америку. Все полеты в Европу были отменены, поэтому туристы из Америки не прилетели во Францию. Ну а мы «впереди планеты всей» прибыли в Германию заранее и гостили у родственников. Как говорится в анекдоте: «раз мы уже приехали, то решили город посмотреть». Исколесили пол-Германии и остановились в Регенсбурге, у сестры, недалеко от Мюнхена. Мне удалось дозвониться в турагентство Америки, в котором мы купили тур, и нас присоединили к группе, приехавшей из России.
Довольные, что наша поездка в Париж состоится, вечером 16 сентября 2001 года мы собирались добираться поездом из Мюнхена в Париж. Всего несколько часов, и мы очутимся в городе мечты. Нам никогда не приходилось ездить поездом в Европе, и мы предвкушали необыкновенную поездку. В зале ожидания, кроме нас, расположилась группа чужестранцев. Мне стало не по себе. Мужчины, на мой неискушенный взгляд, выглядели очень сомнительно. Смуглые, бородатые, в какой-то странной одежде, в тюрбанах. Они волокли негабаритного вида поклажу, напоминающую винтовки и оружие в чехле. «Террористы», — пронзила мысль. Здоровяки смотрелись столь подозрительно, что к ним подошли полицейские, чтобы проверить документы. На самом деле, «террористами» оказались сикхи-кинематографисты, которые на перекладных добирались из Индии в Париж, чтобы снять документальный фильм об истории эмиграции и тащили тяжелую аппаратуру для съемок.
Надо же!? Мы оказались вместе с ними в одном шестиместном купе! Даже в Совке мне не приходилось ехать в такой тесноте. Кроме меня, в купе втиснулось ещё пять мужчин: муж и ещё четверо устрашающего вида незнакомцев. Я чувствовала себя некомфортно: в купе — не развернуться, парни шумно храпели, от них несло потом, а с верхней полки на меня падали презервативы из кармана одного из попутчиков.
Поезд прибыл в семь утра на Северный вокзал. Итак, мы в Париже! Как всегда, денег кот наплакал, поэтому мы решили воспользоваться метро. Наша гостиница «Arcantis Frochot» находилась в центре по адресу 3 rue, Frochot, рядом с площадью Пигаль.
Разобравшись с картой, мы поняли, что вокзал “EST” недалеко от отеля и можно воспользоваться метро. Район Северного вокзала оказался одним из самых опасных в Париже. Первые шаги нас разочаровали. С двумя чемоданами, с рюкзаком и сумкой мы с трудом взбирались по обшарпанным ступеням. Об эскалаторах можно было только мечтать. Это было старое метро, построенное ещё при царе Горохе. Ветер разметал кучи мусора и - где только возможно - обитали бомжи. В Париже все туалеты платные, поэтому бездомные используют метро для справления своих нужд.
В подземке невыразимо несло мочой, как из громадной и вонючей уборной, заваленной мусором. По лестнице брел то ли сумасшедший, то ли убогий, который зажигалкой поджигал обрывки бумаг и грел руки. Увидев Алика, он подбежал и стрельнул у него сигарету. Добрались до площади Пигаль, нашли гостиницу, куда нас в такую рань не пустили. Оставив вещи, решили прогуляться в сторону Монмартра.
Парижане тусовались всю ночь и воскресным утром ещё дрыхли. Правда, кое-где уже открывались мелкие лавочки и кафе, куда мы и зашли попить кофе. Его подали в миниатюрных чашечках толстого фарфора в палец толщиной. Может, чтобы сохранить его горячим. Мы наслаждались великолепным кофе за крохотным столиком размером в шахматную доску. Оказалось, что за столиком вдвое дороже, чем за стойкой бара.
Я все ещё сидела в приемной в ожидании приговора. Трое полицейских завели арестованного в вестибюль: у него руки в наручниках заломлены за спиной.
Уже стукнуло 12:30 ночи, но пока никаких новостей. Дай Бог, чтоб у Алика не оказалось инфаркта.
Машина скорой помощи везла нас долго. Где находится госпиталь? Неужели за городом? Кругом звучит французский. Мне мерзко, английского никто не знает, а про русский вообще молчу. В час ночи меня позвали и дали понять, что вроде инфаркта нет, но надо ещё что-то проверить. Французская медицина работает как в замедленной съёмке. Как-то мне пришлось вызывать скорую в Америке, так это была, действительно, скорая помощь. Машина примчалась через пару минут. Уверенными движениями санитары выкатили каталку, уложили туда больного, подняли каталку и установили в салоне. Во время пути непрерывно снимали кардиограмму, поставили капельницу, подключили кислородную маску. Алик уже успел принять нитроглицерин, стало полегче, и его выписали из госпиталя через пару часов. Во Франции все не так. Трое санитаров производили впечатление людей, не имеющих никакого отношения к медицине: они не везли больного на каталке, а просто помогли пройти и лечь в салоне. Привезли в госпиталь и оставили пострадавшего в коридоре. Через полчаса больному сделали электрокардиограмму, еще через час поставили капельницу и взяли кровь на анализ. В два часа ночи перевели в палату и пустили меня, где я прикорнула рядом с ним на стуле. Муж посапывает, и из капельницы медленно втекает в него дающая жизнь жидкость.
Вспоминаю, что же происходило раньше. Немного побродив по городу, прошли мимо кладбища. Стало не так ветрено, и выглянуло солнце. Наступил полдень, и нас пустили в отель. Поднявшись на третий этаж по винтовой лестнице, зашли в маленькую комнатку с видом из окна на многочисленные секс-шопы и заведения типа «красных фонарей» с Пип-шоу. Вот он, Париж!
Пословица: «Как бедному жениться, так и жизнь коротка», — это точно про меня. Я задумала грандиозную поездку в Германию и Францию. Сложности начались с самого начала. В авиакомпании «Сабина», которой мы должны были лететь, забастовали пилоты и полет отложили на четыре часа. Пришлось лететь другим рейсом. Но это мелочь, по сравнению с тем, что произошло 11 сентября, 2001 года, когда были взорваны два небоскрёба в Нью-Йорке и часть здания в Пентагоне.
Нам повезло, мы уже в Париже, и вечером у нас состоится прогулка на кораблике по Сене.
Забыто грязное метро и вонючие бомжи. Мы плывем на кораблике, окунувшись в немыслимую красоту.
Подсвеченная Эйфелева башня создаёт впечатление будто сплетена из металлических кружев. Вид мостов столь захватывающ, что даже их днища привлекательны. А по обеим сторонам Сены тоже не слабо: Лувр, Тюильри, Латинский квартал, Нотр-Дам и просто небывалой прелести сооружения. Я в восторге! Все правильно: «Увидеть Париж и умереть!» Алик всю эту красоту добросовестно снимает видеокамерой. Как вдруг: «Мне плохо! Болит сердце!» Кладёт нитроглицерин под язык и захлёбывается рвотой. Я уже сталкивалась с таким — инфаркт. Ору нечеловеческим голосом: «Помогите! Скорую! Вызовите скорую! У кого есть мобильник? Скорее!» Алик опять захлёбывается рвотой, теряет сознание и падает на пол. Я первый день в Париже, никого и ничего не знаю. Никто не говорит на английском. В ужасе кричу истерически так громко, что срывается голос: «Помогите! Help!» Подбежала какая-то женщина, щупает пульс. Кто-то вызывает скорую, но кораблик продолжает плыть по маршруту пока не достигает остановки, где нас поджидает скорая. Алик бледный и бессильный. Санитары под руки ведут его к машине, я устремляюсь туда тоже. Скорая доставляет нас в какой-то далёкий госпиталь.
Наступило три часа ночи. Результаты анализов все ещё не готовы, но инфаркта, вроде бы, нет, поэтому в шесть утра нас выпихивают из госпиталя. Мы выходим на улицу. Ещё не рассвело и зябко. Алик уже пришёл в себя, зажигает сигарету и с наслаждением затягивается. Мы берём такси и мчим в отель. Поспав около часа, вскакиваем и направляемся в Лувр, как запланировано. Бродим в изнеможении по музею. Обходим все знаковые картины и скульптуры, а возле Венеры Милосской сталкиваемся со знакомыми из Лос-Анжелеса. Пути господни неисповедимы.
Так начался наш второй день в Париже.
Добавить комментарий