Я говорю ему шутя:
Перекроите всё иначе, -
Сулит мне новые удачи
Искусство кройки и шитья!
Б. Окуджава
Недавно прочел в книге моего земляка и хорошего знакомого, профессора Владимира Байкова "Записки ленинградца" любопытную вещь: за всю жизнь было у него ровно семь костюмов, в среднем, каждый костюм носился десять лет. А как у меня?
Когда в 1945 году я пошел в школу, в первый класс, костюмов ни у кого не было. Школьную форму для мальчиков ввели в 1954 году. Читал я где-то, что само понятие школьной формы в гимназиях и училищах России, было задумано, чтобы не бросался сразу в глаза уровень зажиточности семей разных ребят, чтобы богатенькие не выделялись. В наши послевоенные годы всё было бедно, мало у кого отцы остались живы. Ходили мы кто в чем, в каких-то старых ковбойках, рубашках, перешитых гимнастерках, кто-то в штопаных кофтах или свитерах. Много было ребят из детского дома, детдомовских, как тогда говорили, их можно было отличить по коричневым вельветовым курточкам. Смотрю сейчас на чудом сохранившиеся у меня фотографии - костюмов, пиджаков почти не видно, даже и на выпускном снимке.
После школы начал учиться в Институте Водного транспорта, в нём только за год до моего поступления отменили форму речников - синий китель и такие же брюки. Много пришло ребят из речных училищ, эти ходили в форме - единственной своей одежде. А я стал носить старый китель моего отца, как раз в те годы демобилизованного из армии. Китель был зеленый, защитного цвета, но никто на это внимания не обращал. Лишь через год мы с мамой купили синюю краску, покрасили его, но китель получился почему-то черным. Так и ходил я в нём в вуз, на рукав пришил нашивки, сначала одну, потом две, потом три. Хотя это было уже не обязательно. Потом закрылся магазинчик, где покупались нашивки эти, также и пуговицы с "речными" якорями. Может быть, его перевели куда-то, но новых нашивок купить было негде. Прежние, красовавшиеся у меня на рукаве, пришлось отпороть - не ходить же с тремя мне - на четвертом уже курсе. И только когда вышел на диплом, взял я две нашивки у кого-то, пришил на рукав вместе с моими прежними, ходил важный - пятикурсник!
К тому времени у меня уже был мой первый настоящий костюм – коричневый двубортный, рижского производства. (Прибалтика "для нас была тогда почти что заграницей"). Как сейчас помню, ткань называлась "Лаймдот", красивой, затейливой выделки. Купили костюм на выходное пособие, которое получил мой отец, его тогда уволили из армии, без пенсии, при хрущевском сокращении вооруженных сил. А ведь совсем немного дослужить до нормальной отставки оставалось.
Получил я диплом, начал работать конструктором, по вечерам играл на контрабасе в разных джазовых составах.
Вскоре стал подумывать и о новом костюме - выглядеть не хуже других хотелось. На играх - а играли мы обычно в вузах или на закрытых вечерах - разговаривал с хорошо одетыми музыкантами, с пижонами, приходившими с оркестром "клеить чувих", и все в один голос говорили - шить надо ТОЛЬКО у закройщика Владимира Алексеева, в ателье на Полтавской улице.
Стал я узнавать, оказалось - этот Алексеев очень модный в Ленинграде, попадают к нему лишь по знакомству. Но - два раза в месяц можно заказать у него и простому смертному, человеку со стороны. Два заказа примет. Нашел я телефон ателье, узнал ближайшую дату, отпросился с работы на завтра и прекрасной белой ночью пошел туда пешком - вышел рано, чтобы быть первым наверняка. Жили мы возле Исаакиевской площади, ателье - за Московским вокзалом, это не слишком далеко, километра четыре.
Пришел, у входа пока никого не было, стал ждать, потом подошел еще парень, ждали уж вместе.
Короче, открыли нам заветную дверь, вошел я, подошел и легендарный Алексеев, стали с ним разговаривать. Предложил он – пиджак однобортный, светло-серую ткань выписали тут же, в ателье, заказали весь приклад и пуговицы (всем этим новым для меня словам от него научился). "Стильный" пиджак, с двумя разрезами сзади, фрак, да и только. "Тройку" я хотел, но закройщик отсоветовал - надо бы, сказал, какую-нибудь цветную трикотажную или вязаную жилетку, канареечного, может быть, цвета.
Шился костюм долго, но месяца через два позвонили из ателье - приходи забирать. Захожу, жду, и вот выходит ко мне Алексеев, на нем мой пиджак. А, надо сказать, телосложения мэтр был богатырского, под два метра ростом, рукава костюма были ему чуть ниже локтя. Вот, говорит, если сшил Володя - сидеть хорошо будет хоть на бегемоте! И действительно, всё было безукоризненно, и прослужил мне костюм много лет. На работу я, конечно, в нём не ходил, только, как говорится, "на выход", иногда на игру с оркестром.
На снимке я в том, сером костюме. Костюм выглядит сегодня старомодным, зато я - молодой и амбициозный. 48 лет назад!
Потом пришлось купить ещё костюм, на этот раз готовый, тёмный, ленинградского производства - ходить на работу, ведь в светлом чертить за кульманом не будешь, графит сыпется с карандаша на брюки. Да и на музыкальные "халтуры" ездить общественным транспортом в чуть ли не белом костюме - несподручно.
Очень понравился "алексеевский" костюм моему отцу, тогда – преподавателю техникума. Пошли мы с папой к Володе, но тот взять заказ отказался: папам я не шью! Обиделся отец, в другом ателье заказал.
Прошло несколько лет, моя двоюродная сестра Аня стала известной дамской закройщицей, главной закройщицей большой швейной фабрики. Она стала известной в городе персоной, обшивала жён ленинградского начальства. И в Москве ее знали, шила для дам из министерства лёгкой промышленности, у неё заказывала костюмы и пальто первая женщина-космонавт Валентина Терешкова. То и дело ездила сестра к ним в командировки – снимала мерки, потом делала примерки. В городскую элиту, можно сказать, выбилась – безо всяких связей, своим лишь талантом.
Вместе с Аней работал в экспериментальном цеху фабрики закройщик мужской одежды, тоже очень популярный в Питере. И предложила сестра: давай он тебе сошьёт костюм, без очереди.
Сказано - сделано, пришел я, снял он мерки. Размеров снял множество, чтобы костюм сидел как влитой, как на манекенщике. Велел прийти через месяц на примерку. Костюм я заказал красивый, однобортный, на этот раз коричневый.
Заказал - и через неделю улетел с группой горных туристов на северный Тянь-Шань. 20 дней, четыре перевала высотой до 4000 метров, тяжелый рюкзак, длинные переходы. Питались походной едой - тушенка, сухари, каша. Приехал, взвесился - килограммов восемь как не бывало. Пришел в ателье на примерку, закройщик за голову схватился - всё на мне висит, размеры изменились. Все детали, все выкройки пришлось смётывать заново. Через три недели прихожу получать – катастрофа: не сходятся на мне ни пиджак, ни брюки! Случилось то, что и должно было случиться – после трех недель в горах на тушенке и сухарях, за месяц нормальной жизни вернулся к своему прежнему весу. Ну, брюки удалось немного расширить, и жилетку, а вот пиджак так и остался узким, надевал я его, но ходил, не застёгиваясь. И отказаться ведь нельзя было – не виноват закройщик, да и, как говорится, не с улицы же я к нему пришел…
Ходили мы тогда по горам и ледникам северного Тянь-Шаня, маршрут наш проходил вдали от мест населённых, и лишь где-то в середине пути был какой-то посёлок, а в нём - почта, оттуда мы и собирались отправить телеграммы родным. Мы и отправили, но - телеграммы почему-то не дошли. Дома страшно волновались – я в горах, ни писем от меня, ни телеграмм, и никакой со мной связи.
Ждали меня не только родные, ждала и моя будущая жена Сонечка, недавно мы с ней отпраздновали золотую свадьбу. Тогда, после благополучного возвращения, мы и решили пожениться. Назначили день свадьбы, разослали приглашения родне и друзьям. К свадьбе принято шить платье невесте, ну и мне, жениху, заказали строгий черный костюм из красивой, "рижской" ткани. Заказали всё в ателье для новобрачных, по талону из загса – такая была система, в условиях дефицита. Костюм вышел отличный и прослужил мне как выходной много лет.
В 1990-м мы уехали в Израиль, перед отъездом купили в магазине готового платья на Загородном, у самой Владимирской площади, немецкий, "гэдээровский" костюм - элегантный, песочного цвета, "в искру", как тогда говорили, удобный, свободный. Надевал я его очень редко. В Израиле просто не носят костюмы, только какие-нибудь очень уж важные персоны, в очень официальных случаях. Смеются у нас: если видишь человека в мятых брюках, мятая рубашка с расстёгнутым воротом, это министр, а рядом в строгом костюме, в белой рубашке с галстуком, - его шофер. В черных костюмах ходят очень религиозные мужчины, они в шляпах, при бороде. Ну и конечно, на свадьбе в костюме всегда будут отцы невесты и жениха, так принято.
Однажды приехал к нам в гости из Германии брат моей жены и привёз в подарок мне и нашему сыну по нарядному белому пиджаку. А куда носить пиджак? Тут как раз генеральный директор нашей фирмы (громко звучит - а сотрудников всего-то человек 15), пригласил всех на свадьбу своего сына. Шикарная свадьба, гостей человек 400. Поехали и мы с Соней – босс приглашает, ну как отказаться? Решил я – вот случай надеть новый, белый пиджак! Ну и что оказалось: в костюмах почти никого нет, а в белом пиджаке только я и один старик-официант...
Неожиданно нашлось применение и тому, немецкому костюму. Случилось так, что сын с невесткой преподнесли нам подарок к моему 80-летию – родили нового внука! Теперь у них четверо, девочка и три мальчика. Новорожденному, по древней еврейской традиции, положено сделать обряд "брит-мила" (обрезание), при этом ребенок должен лежать на коленях у деда. Буду в центре внимания, тут уж без элегантного костюма не обойтись. Мы задумались – купить новый костюм? и ведь всего для одного только мероприятия, вряд ли будет еще внук.
Выход предложил наш сосед, закройщик из Ташкента. Посмотрел он мой костюм – почти тридцать лет в шкафу провисел, но – как новенький. Прикинул и сказал: - Перешью его, будет хорош на твою погрузневшую за эти годы фигуру. Сказал – и сделал, даже денег за работу не взял – это, говорит, вам подарок в честь такого события!
Короче, подсчитал я: за 80 лет у меня было только шесть костюмов ("отдельные" пиджаки и брюки - не в счёт).
Добавить комментарий