С 25 июня в США и Канаде начался прокат фильма Майкла Мура. Фильм “Фаренгейт 9/11” (Fahrenheit 9/11) недавно (23 мая) получил “Золотую ветвь” на Каннском фестивале. Это сенсация по многим причинам. Документальная лента была удостоена высшей награды после 48-летнего (!) перерыва: в 1956 году высшей награды также был удостоен документальный фильм “В мире безмолвия” морского исследователя и изобретателя Жака Ива Кусто.
Название фильма Мура заимствовано из известного фантастического произведения классика мировой фантастики Рэя Брэдбери. “451 по Фаренгейту” (Fahrenheit 451). Там идет речь о некоей тоталитарной стране, в которой уничтожаются все книги, и эти градусы — как раз температура, при которой горит бумага.
Сам писатель отозвался о заимствовании с большой экспрессией: “Я думаю, что Майкл Мур — просто тупой мешок с дерьмом”. Патриарха фантастики Брэдбери возмутила наглая кража идеи и самого названия. В телефонном интервью шведской газете Dagens Nyheter Брэдбери сказал: “Он украл у меня название и просто поменял в нем цифры, не спросив у меня на то разрешения. Я мог бы сесть и написать книгу под названием “Унесенные ветром”, но не делаю этого, так как, по-моему, это просто неприлично”. Брэдбери потребовал у Мура разъяснений да извинений, но ответа так и не дождался.
Итак, замысел Мура дан в названии. Фаренгейт 9/11 — это своего рода социальная температура, при которой начинает гореть свобода Америки. Начинают гореть ее демократия, ее традиционные политические устои свободомыслия. И это роковое число 9/11 национальной трагедии, как то явствует из фильма, не просто некий водораздел между дотеррористической эпохой и тотальным террором, но и предупреждение и даже воздаяние Америке за глубоко ошибочную политику последних лет. Основную ответственность за эту роковую политику Мур возлагает на Буша. Так что антибушевская направленность фильма сомнения не вызывает, об этом пишут все, как американские, так и зарубежные газеты.
Сразу остановлюсь на самых сильных кадрах фильма.
Багдад. Играют дети. Мальчик (на фоне бедных домов казарменного вида) бежит со змеем, девочка катается с горки, группка детей что-то лепит из песка...
Монтажная перебивка. Буш в телестудии. Идет обратный отсчет времени (countdown) для начала важного правительственного сообщения. Лицо Буша напряжено. Три, два, один! “Дорогие друзья, граждане Америки!”
Монтажный стык — ужасающие взрывы в разных концах Багдада. Стереозвук сотрясает внутренности зрителей. Взрывы со столбами вулканического огня вздымаются в центре экрана, на переднем плане, на заднем, слева и справа. Кажется, сам ад разверзся. Настоящий Армагеддон. Спасения нет. Инферно длится несколько минут, совершенно оглушает и вводит в транс.
Снова монтажный стык. Окровавленный мальчик, у него разорвана рука. Этой рукой он только что держал воздушного змея. Разорванные тела, оторванные головы. На тележку грузят трупы — детские, женские, мужские. Мужчина-араб кричит в камеру: “У меня убили всех! Я клянусь на Коране, что буду всю жизнь мстить Америке!” Пожилая арабка вздымает руки к небу, плачет — у нее в семье 6 гробов (кадры опускания в могилу). “Аллах, ты видишь это? — кричит она. — Аллах покарает Америку”.
Люди в зале сидят в подавленном молчании. Это, конечно, шокирующий и разлагающий народную волю фильм. Он выбивает у людей психологическую веру в правоту Америки. В ее, почти что на уровне инстинкта, веру в свою ведущую роль вестника свободы для всего мира. У зрителей возникает чувство вины, острое желание покаяться и искупить вину. Как искупить? Ну, в первую очередь, убрать Буша и всю его администрацию. А то и привлечь к международному суду. Просить прощения у мусульман. Заплатить всем и каждому за горе и потери.
Кадры самого удара по Всемирному Центру Мур снял необычно: их просто нет. Полностью черный экран. Только звуки — сначала самолетов, потом какие-то глухие удары, крики, плач. И только потом кадры людей — плачущих, обнимающих друг друга, отворачивающихся от ужаса. И пыль, тучи бумажек, гарь — все, что осталось от великанов. И кадры эти в контексте последующего в Ираке начинают смотреться в фильме Мура иначе: не как призыв к сжиманию кулаков и справедливому возмездию чудовищным террористам, но как грозное предупреждение о неминуемой расплате за все содеянное — может быть, даже за Дрезден и Хиросиму.
Конечно, в этом построении кадров мы легко увидим страстную идеологию Мура. Из “его взгляда” получается, что американская авиации и ракеты наносили удары исключительно по жилым кварталам, и их целью были мирные жители. На самом же деле удары наносились по дворцам Саддама, по бункерам, штабам федаинов и гвардейцев, по танкам и скоплению войск. Были и случайные попадания по жилым домам, были и жертвы среди детей. Но — не как цель, а как, так сказать, издержки военного производства.
И так у Мура везде. Сразу после 11 сентября были остановлены все полеты гражданской авиации — и тогда же с разрешения американских властей в Саудовскую Аравию улетели все родственники Усамы. И все это якобы оттого, что Буш имеет прямые интересы с компанией “Бин Ладен групп”. Он чуть ли не соучастник нападения на Америку и потому скрывал следы, спасал подельников. На самом деле семья Ладенов давно разорвала (с 1996 года) все отношения со своим буйным родственником Усамой, а правительство Саудов даже лишило его саудовского подданства. К тому же, решение о высылке родственников Усамы (во избежание линчевания) принимал национальный координатор безопасности, защиты инфраструктуры и антитерроризма (теперь уже бывший) Ричард Кларк (Richard A. Clarke), автор нашумевшей книги “Против всех врагов” (Against All Enemies), в которой утверждается, что 11-го сентября можно было избежать. Буш же об этом просто не знал. Сейчас Кларк просил указать Муру на это обстоятельство, но в фильме толстый намек на злонамеренность Буша так и остался.
Конечно, Мур делает свое эссе талантливо. С расчетом на поражение подкорки зрителя, с установкой на возбуждение эмоций, а не на включение аналитики. Что ж, он пользуется законами искусства.
Например, поджидает Мур конгрессменов и сенаторов у здания Конгресса, в руке держит планшет с листом бумаги и ручкой. Пытается здороваться. Некоторые протягивают руку, другие прячут ее и стремительно обходят Мура стороной. Он всем предлагает подписать заявление о посылке своих детей служить в армию в Ирак. Никто — ни те, кто пожал руку Муру, ни тем более те, кто ускользнул, — ничего не подписывают. Мур говорит: вот эти люди, которые голосовали за войну в Ираке, посылают туда на смерть ваших детей. Наших с вами детей. Но своих они никогда в опасность не пошлют.
Вскоре идут кадры, где мать читает последнее письмо от сына, убитого в Ираке. Потом она на кладбище, потом у Белого Дома. Одна со своим горем. Вот, говорит этими кадрами Мур, вот результат политики Буша. Убийства иракцев и американцев, горе в семьях, глупая терроромания в аэропортах и небоскребах (Мур показывает девицу, которая безуспешно пытается надеть индивидуальное средство спасения — какой-то нелепый парашют для прыжков с высоких этажей, вызывая очередной взрыв смеха в зале).
В Ираке сжигают тела американцев, а замминистра обороны Пол Вулфовиц долго и упорно расчесывает вихор на своей голове. Он слюнявит ладонь, он засовывает расческу в рот и все елозит и елозит по волосам. В параллельном монтаже генеральный прокурор (министр юстиции) Джон Эшкрофт как тетерев-глухарь поет балладу собственного сочинения. Так вот чем занимаются государственные мужи в то время, как в Ираке идет бессмысленная бойня!
Или, к примеру, Мур беседует с ассистентом в квартале правительственных офисов — через дорогу посольство Саудовской Аравии. Там топчутся двое агентов охраны. Они подозрительно переглядываются. Что там делает та сомнительная пара? Один агент подходит. Мур представляется. Ага, понятно. Тогда ладно, можете здесь быть. Вывод из сцены: смотрите, как они охраняют себя. Какая бдительность! Еще ничего и не произошло, просто стоят двое мужчин, даже без багажа. Далеко от здания. А уже беспокойство, уже подходят с проверкой. А как же нас — нас с вами — поставили в такие дикие условия 11 сентября? Где была тогда служба безопасности? Где был Буш, когда 6 августа 2001 года, более чем за месяц до национальной трагедии, ему предоставили доклад о каких-то опасениях по поводу готовящегося “чего-то огромного?” Оказывается, был Буш на своем ранчо. И после доклада рассказывал о своей успешной рыбной ловле и о том, как он приятно разговаривал со своими коровами и лошадьми.
Увы, есть много правды в позиции Мура. Особенно вот в этой яростно низкой оценке работы служб безопасности. Только недавно ушел в отставку глава ЦРУ Джордж Теннет и его заместитель. Да и то — как ушел? Со словами благодарности от Буша за успешную работу на посту. За ту самую работу, которая была полностью провалена. Гораздо в большей степени, чем во времена Перл Харбора, — хотя бы потому, что тогда и ЦРУ-то никакого не было (создано только после войны, в 1947 году).
Бессмысленность и бездарность Буша обыгрывается Муром на протяжении всей ленты. И постепенно глупо-вытянутое лицо президента начинает вызывать смех.
Жюри Каннского фестиваля, на котором фильм Мура получил “Золотую пальмовую ветвь”, всерьез обсуждало возможность присуждения президенту США премии за лучшую комическую роль. Но потом, ради политеса и предотвращения международного скандала, от этой затеи предпочли отказаться.
Есть в фильме такой кадр: Буш во Флориде, в школе, общается с детьми младших классов. Он им читает сказку про козла. В это время к нему подходит помощник и шепчет на ухо ужасную весть: самолет врезался в башню Близнецов. Есть все основания считать это не ошибкой пилотирования, а терактом. Буш тупо сидит с вытянутым, как у его лошади, лицом.
Мур включает в углу экрана секундомер. Мелькают секунды, они складываются в минуты. Буш начинает снова читать сказку про козла. Пять минут. Семь. Время 9:05. Сейчас произойдет удар по второй Башне. Казалось бы, в зале должна стоять мертвая траурная тишина. Но нет — в зале смех. Слишком велик контраст между значительностью ужасных событий и ординарностью плоско-посконной личины лидера самой могущественной страны мира.
Конечно, можно рассматривать эти кадры с профессиональной точки зрения иначе, что и делает известный кинокритик Валерий Кичин. Он пишет:
“Мур дает в углу кадра хронометр: идут минуты, а президент США все соображает. И пока соображает, Мур показывает кадры-напоминания о его саудовско-аравийских дружках и подельниках, и нам совершенно ясно, о чем соображает президент, — о том, как ему замести следы.
Вопрос о том, корректно ли это, вздрюченному юмором залу придти на ум не должен. Но я по долгу критика сомневаюсь: а что, собственно, должен в этот миг сделать Буш? Вскочить? Заорать? Что-то наспех предпринять? По-моему, он как раз и должен — лихорадочно соображать и только потом принять решение. Так что окаменевшее лицо само по себе ни о чем не говорит. Перед нами типичная журналистская “подстава”, тенденциозный комментарий к нейтральному действию. В таком духе выдержаны все детали “творческого портрета” президента — то он дергается, как герой мультфильма, долдоня одну и ту же произвольно выхваченную фразу, то глупо и не к месту ухмыляется, то играет в гольф, когда дети гибнут под бомбами. Все это выразительно, часто смешно, но недобросовестно. Такими уликами можно и ангела утопить, не то что Буша”.
Подстава не подстава, но главной своей цели Мур достигает: люди, вошедшие в зал с давно принятым решением голосовать за Буша, выходят с мыслью: “Ни за что. За кого угодно, за противных демократов Керри и Хиллари Клинтон, но только не за идиота Буша (так и говорят, прямо в зале)”. Разумеется, это не относится к истовым “бушистам”, а только к еще не совсем определившимся.
Сам Мур открыто заявляет свою позицию: он хочет своим фильмом снять Буша, не допустить его повторного появления в Белом Доме. Он так и говорит: “Буш не должен больше заправлять в Белом доме!” Вот еще его слова:
“Моя задача состояла в том, чтобы открыть истинные причины войны США в Ираке, показать, что происходит в действительности. Большинство американцев испытают шок, когда узнают правду об этой войне. Война, построенная на лжи, — а администрация Джорджа Буша сознательно лгала своему народу о наличии у Ирака оружия массового уничтожения и связях Багдада с “Аль-Каидой”, — вызвала цепь трагических событий, свидетелями которых мы сейчас стали”.
В своих интервью Мур подчеркивает свою как бы аполитичность, то, что он не является ни сторонником республиканцев, ни сторонником демократов. Но объективно это, конечно, не так.
Ох, какой фильм можно было бы снять о Клинтоне! Пока Клинтон милуется с Моникой, террористы взрывают эсминец “Коул”. Усама готовит удар по “Близнецам”, в американских летных школах учатся будущие арабские камикадзе, а в это время Конгресс и Сенат принимают нелепые законы, которые разрушают всю осведомительскую сеть США как внутри страны, так и за ее пределами. Но — не снимал такого фильма Мур. Он снял фильм “Боулинг для Коломбайна” — о том, как ради наживы Ружейная Ассоциация США наводнила страну пистолетами и винтовками, так что теперь в ней дети беспрерывно стреляют своих сверстников (Оскар за 2002 год).
Между прочим, по рецепту Мура вполне можно было бы снять еще более устрашающий триллер: как ради сверхприбылей заправилы автомобильного бизнеса, эти настоящие бесы и злодеи, наводнили страну десятками миллионов машин. Они превратились в братоубийственные снаряды, которые уничтожают и калечат каждый день сотни людей.
Конечно, весьма любопытно, как случилось, что фильм, закрытый для просмотра в США (его делала фирма “Мирамакс”, которая есть дочернее предприятие гиганта Дисней, а этот гигант от проката отказался), получил такую высокую награду. И это при том, что председателем жюри был американский режиссер Квентин Тарантино, а в жюри из 9 человек входило еще 4 американца.
Сам Квентин Тарантино на итоговой пресс-конференции заявил: “Золотая пальмовая ветвь” досталась работе Мура за ее высочайшие кинематографические достоинства, а не за политическое содержание”. Вместе с публикой он аплодировал Майклу Муру целых 25 минут — это была самая долгая овация за весь фестиваль, причем в аплодисменты не вклинился ни один голос или свист неодобрения, как это часто бывает.
Критик Игорь Камиров пишет по поводу присуждения:
“До такой наглости, чтобы подбить присудить “Золотую пальмовую ветвь” фильму, где действующий президент США выставлен реальным преступником, даже очень смелому человеку надо дорасти. А в том, что влияние председателя жюри на своих соотечественников (четверо — американцы) велико, сомневаются только совсем наивные. Хотя выглядит сейчас все это, как если б у нас на ММКФ под председательством какого-нибудь Люка Бессонна победил фильм Бабицкого про Чечню”.
После такого грандиозного успеха владельцы Мирамакса братья Вайнштейны откупили у матки права на показ — дело ведь уже пахло приличными деньгами от сборов.
Известный американский кинокритик Майкл Медведь сказал в интервью Си-Эн-Эн, что фильм Мура не имеет “цельного содержания”. “Я не думаю, что он сделает большие сборы. Люди не любят, когда их учат”. Но этот тезка Мура оказал медвежью услугу противникам Мура. Только за первые три дня фильм собрал 24 миллиона долларов, а к 9 июля сбор составил уже свыше 80 млн. долларов. Первоначально фильм демонстрировался на 860 экранах в США, но уже через 3 недели число экранов достигло 2 тысяч.
Да, странно повернулось дело: один фильм, пусть и талантливый, может изменить ход истории, не допустить повторного избрания Буша. Именно так и пишет Питер Бредшо в Guardian (1 июля 2004) в статье под исчерпывающим названием: “Присудив награду антибушевскому фильму Майкла Мура, жюри Каннского фестиваля, быть может, изменило ход истории”.
Ричард Коэн в “The Washington Post” в тот же день (1 июля 2004) будучи очень не согласен с Муром, свою статью называет тоже красноречиво “Вздор Майкла Мура”. Вздор-то вздор, но в его статье есть такие настораживающие слова:
“Я говорю о Муре и Эллисе (это двоюродный брат Буша — ред.) не потому, что огромные кассовые сборы фильма “Фаренгейт 9/11” являются, как утверждается, четким признаком того, что Буш проиграет выборы, а потому, что они являются предупреждением демократам о том, что от сумасшедших нужно держаться подальше. Выступление против Буша не должно основываться на полусырых теориях заговора, рушащихся от одного прикосновения и усиливающих пыл тех, кто верит в Буша. Однако успех фильма Мура говорит о том, что это уже происходит — антибушевские силы разговаривают сами с собой, что отталкивает от них остальных”.
Сказано витиевато. Успех фильма, согласно Ричарду Коэну, отталкивает от антибушевцев всех поклонников президента. Поклонников-то отталкивает. Но вот сомневающихся и колеблющихся, да и просто равнодушно относящихся к Бушу вполне сдвигает в его враги.
Сейчас урон от фильма Мура может быть поправлен только успехами в Ираке. Причем, зримыми и понятными для простого человека. И не просто понятными рационально, но эмоционально доходчивыми. К примеру, быстрым и успешным проведением суда над Саддамом. А начался суд (1-го июля) не слишком обнадеживающе. Саддам сразу же сделал заявление, растиражированное всеми СМИ мира: “Я — Саддам Хусейн, президент Ирака. Все это — спектакль, фарс, а настоящий преступник — Буш”. Последнее утверждение в точности соответствует пафосу фильма Мура “Фаренгейт 9/11”. Кстати сказать, книги и фильмы Мура стоят на полках видных арабских террористов.
...Судить лидеров стран очень трудно. Три года идет суд над Милошевичем — и все так же далек от завершения. Сейчас, после Нюрнберга, лидеры (особенно тираны) никаких опасных документов не подписывают. Допустим, вменяют Саддаму травление газом курдов в 1988 году (да и не предположительно, действительно вменяют). Он ответит: я как руководитель страны должен обеспечить ее целостность. Курды подняли восстание. Это начало гражданской войны. Я отдал приказ как можно быстрее подавить беспорядки и вернуть страну к мирной жизни. То, что при введении порядка был применен отравляющий газ зарин, я не знал — это была инициатива местных начальников. Знал бы — сам их казнил бы за это. Вот их вы и привлекайте, я тут не при чем...
Лючия Аннуциата в La Stampa от 2 июля в статье “Риск для Америки” пишет:
“Милошевич прибыл в Гаагу с поражением за спиной и законченной войной. Саддам появился на публике в разгар войны, которая в будущем может перерасти в гражданскую войну (с участием или без участия “Аль-Каиды”). Игра в самом разгаре. И он стал одним из ее участников. Не случайно он начал с момента, с которого и началась эта вторая война в Персидском заливе: с захвата Кувейта. Он автоматически отмежевался от “Аль-Каиды” и обратился к политике американской администрации. В отношении Кувейта Саддам произнес такую важную фразу: “Именно Кувейт вынудил нас продавать нефть по низким ценам, наши семьи беднели, а наши женщины были вынуждены становиться проститутками”.
Чистая риторика, но действенная: она задевает арабскую честь, именно это сильное чувство стало единственным, которое продолжает объединять арабский мир, все еще сводящий свои счеты с колониализмом. Если бы война была окончена, Саддам с такими высказываниями выглядел бы смешным, но война продолжается...”
Сегодня не осталось ни одной причины, оправдывающей в глазах общественного мнения вторжение в Ирак. Не нашли там ни оружия массового уничтожения, ни связей Саддама с Усамой и Аль-Каидой. Остается единственное: показать руками самого иракского независимого суда, что Саддам — жуткий преступник. И что сам иракский народ осудил его на смерть (как раз к этой надобности в Ираке только что снова ввели смертную казнь, отмененную при американской администрации).
Тогда появится новая мотивация войны в Ираке: Буш отдал приказ о вторжении ради иракского народа. Ради низвержения и предания суду тирана Хусейна.
Ради этого и жертвы не напрасны. Советы вон сколькими жизнями пожертвовали, чтобы избавить мир от коричневой чумы и бесноватого фюрера. А мы гораздо меньшими жертвами сумели убрать кошмарного палача и врага иракского народа.
Вот только вряд ли Буш успеет. До выборов 2 ноября остается всего-то четыре месяца.
А фильм Мура продолжает идти.
Добавить комментарий