Ни свет ни заря, спозаранку,
Все люди нормальные спят,
И только агенты охранки
Проснулись и пристально бдят.
Ещё не расчерчены дали,
Ещё не слышны голоса,
Ещё петухи не кричали
И не заблестела роса.
Их лица предельно серьёзны,
А в душах их темень и мрак,
Им всюду мерещатся козни,
И в каждом им видится враг.
В глаза вам посмотрят, а после
Стыдливо отводят свой взгляд,
Но снова при этом доносят
И снова за вами следят.
Толкутся и трутся в передней,
Что, где выясняют и как?
С кем Пушкин всречался намедни?
Что дома сказал Пастернак?
Пусть вас не терзают сомнения,
Пускай не смущает вопрос,
Охранное отделение
Не только у нас разрослось.
Следят друг за другом, копают,
И только какой-нибудь псих
Последний сегодня считает,
Что можно прожить и без них.
И если получится в спешке
На вашем нелёгком пути
На миг оторваться от слежки,
От камер уже не уйти.
***
Вы тоже, видимо, заметили,
Что, кроме общей суеты,
У каждого десятилетия
Свои особые черты.
Возьмём хотя б пятидесятые,
Давно минувшие года,
Одёжка куцая с заплатами,
И коммунальная среда.
Покуда лёд ещё не тронулся,
Но грянет оттепель — держись!
И едут по стране автобусы
И самосвалы марки ЗИС.
А вот уже шестидесятые.
Освободился пьедестал.
Выносят профили усатые
И бюсты грозные в подвал.
Но все надежды, устремления
И все слова про коммунизм
Забудут в очень скором времени
И спишут на волюнтаризм.
И вместо узких брюк и пёстрых
Рубах, наденет молодёжь
Костюмы, сшитые по ГОСТу,
А кто покруче, брюки клёш.
Те и другие вместе взятые,
Крикливые и беспокойные,
А следом шли семидесятые
Года, унылые, застойные.
Невразумительные, вялые,
Окрашенные серой краской,
Грозящие нам небывалой,
Трагической для всех развязкой.
Ну а потом, подумать только,
Как всё стремительно и просто:
Застой, чуть позже перестройка
И все лихие девяностые.
Но сколько в этой круговерти
Обрушилось на человека?
Они и плюс почти что четверть,
(Уж четверть!) нынешнего века.
Какие были заголовки!
Какие открывались дали!
И как не вяжется концовка
С тем, что задумано вначале.
Как это всё на нас похоже,
Хулить, чем жили лишь недавно,
И кто нам растолкует, в чём же
Здесь «историческая правда»?
***
АХМАТОВА В КОЛОМНЕ
Коломна. Лето. По Арбату,
(Чуть в стороне Москва-река),
Идёт по улице Ахматова
И ищет домик Пильняка.
Идёт ни медленно, ни быстро,
Идёт, не ведая, что тут
Проложен будет для туристов
Её, Ахматовский, маршрут.
Идёт не в самый на поверку,
Как оказалось,страшный год.
Крестовоздвиженская церковь
Вдали у Пятницких ворот.
Вокруг июльская Коломна
Вся излучает благодать
И безмятежность духа, словно
Не созывать ей вскоре рать.
Не собирать сограждан снова
На битву грозную, когда,
Как в годы Дмитрия Донского,
Нахлынет страшная орда.
И, вынув острый меч из ножен,
Сомкнутся все в один кулак.
...Все, кто ещё не уничтожен
И не расстрелян, как Пильняк.
Добавить комментарий