Chief Robert White и его команда или репортаж о том, как я служил в полиции

Поводом для моей встречи с “полицмейстером” Робертом Уайтом послужил 200-летний юбилей полиции Луисвилла, одного из крупнейших городов Соединенных Штатов. В июне 1806 года отцы города наняли пять “смотрящих”. Поначалу watches глядели за местной гаванью, но вскоре переключились на порядок в городе. Каждому “смотрящему” положили на кошт 62 доллара. С этих парней и началась полиция Луисвилла. Первые полвека они скорее напоминали архаровцев, ходили в гражданской одежде и на своей службе руководствовались не столько законом, сколько революционным правосознанием, и только в 1856 году их одели в униформу и ввели должность “шефа” (Chief) — начальника полиции.

Шеф полиции Луисвилла Роберт Уайт. Фото автора.

Рос город, совершенствовалась техника, росла и менялась полиция. В 1908 году появились первые патрульные “Кадиллаки”, через пять лет — мотоциклы, в 1930 году — рации, в 1955-м — радары, затем компьютеры, интернет, “Тайзеры”... В 2003 году Луисвилл объединился с графством Джефферсон, вместе с ними и полиция, ставшая из городской — Metro. Мэр сделал неожиданный политический ход, пригласив на должность начальника полиции “варяга”, человека со стороны. И не ошибся в выборе. Спроси горожан, кто у нас во главе пожарников, школ, водохозяйства, дорожников, здравоохранения, — девять из десяти недоуменно пожмут плечами. Роберта Уайта не знает один из десяти, а может и того меньше. Рослый, белозубый, улыбчивый Шеф по степени популярности не уступает мэру. Из своих 53 лет Роберт Уайт свыше 30 отработал в полиции Северной Каролины и столичного Вашингтона, три раза возглавлял городские и ведомственные департаменты полиции.

Сейчас под его началом работают 2 тысячи человек, из них 1264 — полицейские и детективы. Остальные — гражданские по найму. В составе полиции десятка два отделов, от патрульных полицейских до элитного спецназа SWAT, от конных и велопатрулей до вертолетных и горных. В хозяйстве сотни машин, мотоциклов, велосипедов, картов, лаборатории, лошади, собаки, тьма оружия и спецоборудования...

Первой моей мыслью в огромном кабинете Шефа была — как неузнаваемо изменилась Америка за XX столетие! Перед встречей я просматривал вместе с Алишей Смайли, пресс-секретарем полиции, архивные фотографии. Начало столетия — на снимках ни одного черного лица. Что там черного! Первую белую женщину приняли в полицию Луисвилла в 1921 году, а первых двух негров в 1923 году, и то им три года не разрешали носить униформу. Даже на фотографиях 1950-х годов — сплошь белые полисмены. Сейчас негры-полицейские — обыденность. Больше того, Chief of Police, мой сегодняшний собеседник, афроамериканец, что воспринимается горожанами и коллегами Уайта без всякого надрыва, просто как данность.

Забегая вперед, я получил от мистера Уайта карт-бланш, посмотреть в его “хозяйстве” все, что хочу и побывать везде, где душа желает. Душа желала всюду, но для этого надо было провести в полиции минимум месяц. Понимая несоразмерность желаний и возможностей, я, при помощи Алиши Смайли, выбрал лишь четыре отделения (units). Меня прикрепили к соответствующим офицерам и в течение нескольких дней передавали из рук в руки. Следует отметить великолепную организацию моего пребывания в полиции, четкость, радушие и предельную откровенность моих временных коллег и попечителей.

Интервью с Шефом я решил давать частями, по мере моего знакомства не только с мистером Уайтом, но и с его командой. Пока вступление.

— В первом классе. На меня почему-то произвел впечатление один полисмен, с него и началась моя биография. Я родился в Ричмонде, Вирджиния, в очень бедной семье, с четырех лет без отца. Мама была не очень грамотной, и чтобы прокормить семью, тяжело работала. Вскоре мы переехали в столицу страны Вашингтон, жили в плохом районе. Многие из друзей моего детства убиты в криминальных разборках или пошли по тюрьмам.

Но я верю и в другое. При желании и упорстве в Америке можно многого достичь. Я стал работать с 12 лет, горд и счастлив, что мои дети выросли в полной семье, в любви, учились в прекрасных школах, получили образование и заняли достойное место в обществе. У меня три сына. Один — доктор, второй — работает в страховой компании “Humana”, третий — учится в колледже.

— Шеф, невероятно, но начало наших биографий очень схоже. Я тоже вырос без отца, тоже в неблагополучном районе, малограмотная мать тянулась, чтобы свести концы с концами, многие мои сверстники пошли по скользкой дорожке... И моей мечтой первоклашки тоже было стать милиционером (мне нравилась милицейская форма), правда, она не осуществилась. Каков ваш путь в полицейские?

— После средней школы я присоединился к специальной программе при департаменте полиции. В мое время полицейским можно было стать только в 20 лет, а мне было всего 18. Потом закончил полицейскую академию, работал в патрульной службе, детективом. Затем колледж и университет. За обучение я полностью платил сам.

— Что значит лучше? Работа везде работа. Безусловно, мое сердце в Вашингтоне, все-таки это мой hometown, но мне нравится Луисвилл. Надо отметить очень тесные связи полиции с комьюнити города. Наш приоритет — предупреждение преступности, а без тесных связей с комьюнити он нереален. Мы понимаем, что существуем не для самих себя, а для жителей города, поэтому охотно ищем любые возможности для расширения нашего сотрудничества. Впрочем, это типично для всей Америки.

— То есть?

— У меня один босс — мэр нашего города. В США полиция децентрализована. То, что вы подразумеваете под федеральной полицией, это ряд самостоятельных силовых ведомств на федеральном уровне. Такие, как ФБР, СИН, Агентство по контролю за табаком, алкоголем и оружием, таможня... Функции полиции штатов определяются местной спецификой. У нас, в Кентукки, например, это в основном контроль на общенациональных автотрассах. Но это вовсе не означает, что наши пути абсолютно не пересекаются. Например, ограбления банков считаются федеральными преступлениями, которыми занимается ФБР, но мы часто работаем бок о бок.

— Возможно, хотя не берусь утверждать. Но ваше наблюдение не совсем точно. Кроме chief есть другие обозначения этой должности. Например, начальник полиции Нью-Йорка — комиссар, Нью-Орлеана — суперинтендант...

— Похоже так.

Когда мы с Алишей Смайли обсуждали мою будущую “полицейскую карьеру”, пресс-секретарь тактично приземляла мои романтические порывы “служить” в самых опасных подразделениях либо “с перчиком”. На каждый выбранный мною unit, squad или division отводился день. Главный аргумент contra был предельно прост: в отделе убийств мне не гарантируют труп именно в этот день, в отделе сексуальных преступлений — изнасилование, в саперном — бомбу в аэропорту, в спецназе — освобождение заложников. В конном патруле мне не доверят лошадь, а велопатруль я сам не захочу — мотать целый день мили по 90-градусной жаре. Остановились на доступном, что всегда “под рукой”. Первый день — как становятся полицейскими.

У полиции Луисвилла огромное хозяйство, но оно раскидано по всему городу. Учебный центр — полицейский инкубатор — в тихом районе даунтауна, неподалеку от университета. В одном здании полицейская академия и курсы повышения квалификации. Каждый полицейский ежегодно проходит в центре 40-часовую переподготовку. Мой сегодняшний патрон — сержант Бэрри Дэнтон. Хотя Бэрри прослужил 15 лет патрульным, детективом и в спецназе, в своем цивильном, с иголочки костюме и мягкими интеллигентными манерами, он скорее похож на менеджера крупной фирмы, чем на бывалого полисмена. О профессиональной принадлежности свидетельствуют лишь форменная фуражка на сейфе и защитный шлем за стеклом шкафа. Бэрри отвечает за набор рекрутов, но в случае необходимости участвует в операциях спецназа — SWAT.

10 утра. Бэрри ведет меня по учебному центру. В спортзале курсанты отрабатывают приемы каратэ, рядом большой фитнес-центр, в одном из классов “гонят” фрагменты из фильмов и делают разбор просмотренных конфликтных ситуаций. Компьютерные классы, по вождению, химзащите, стрелковой подготовке, лаборатории, оказанию срочной медицинской помощи... Хотя мы с Бэрри в гражданском, при встрече с нами курсанты вытягиваются во фрунт и уступают дорогу. В центре дисциплина и субординация близка к армейской. Бэрри просвещает меня насчет полицейской табели о рангах: рядовой, сержант, лейтенант, капитан, майор, лейтенант-полковник, шеф. Во главе учебного центра — капитан. У самого Бэрри отдел из шести человек, они занимаются пропагандой полицейской службы и набором рекрутов по всей стране. Но готовят кадры только для Луисвилла.

За год в академии учатся два потока, каждый по 25 курсантов-рекрутов. В среднем на курс набирают до 400 заявок. Основные требования: возраст не младше 21 года, среднее образование, хорошая физическая форма, безупречная биография. Кандидаты в рекруты проходят письменный экзамен, медицинскую и психиатрическую комиссии, проверяется вся подноготная, начиная с 16 лет. Запрашиваются характеристики от армейского командования (кто служил), работодателей, собирается информация по месту жительства, включая родственников, друзей и знакомых. В случае приводов и судимостей кандидатура автоматически исключается. То же самое в случаях потребления легких наркотиков за последние три года и тяжелых — за 5-6 лет. Все кандидаты без исключения проходят тест на “детекторе лжи”. Предпочтения обладателям дипломов колледжа и проходившим службу в армии.

К концу испытаний остается 50 человек. Список попадает на стол Шефа, который утверждает 30-33 новобранцев. 5-8 идут на будущий отсев. Для женщин и расовых меньшинств — квота 15-20%. Срок учебы в полицейской академии 30 недель. Обучение идет в режиме восьмичасового дня, рекруты живут дома. Хотя такой порядок существует не везде. Например, в другой академии штата, в Ричмонде, казарменная служба. Все курсанты обеспечиваются униформой. Обучение бесплатное. Больше того, весь первый год, включая академию и последующую стажировку, курсант получает 31 тысячу долларов в год. Стартовая зарплата полицейского — 35 тысяч, плюс полный комплект бонусов и страховок. Дальше зарплата растет от стажа, званий и занимаемых должностей. Важная экономия в личном бюджете, особенно при нынешней дороговизне бензина, служебной машиной можно пользоваться, как своей, за исключением внегородских поездок. Для желающих в полиции всегда есть возможность для сверхурочной работы. Мощный стимул: полиция полностью оплачивает стоимость учебы в колледже и университете. В случае гибели полицейского на посту, его семья получает 100-тысячную единовременную компенсацию. Ранний уход на пенсию. Частичный — при 20-летнем стаже и полный — при 27-летнем. Практически, полицейские могут выходить на пенсию в 41-42 года, естественно, они находят другую работу, имея при этом уже двойной заработок.

С кем бы я ни говорил в полиции, все они считают свою работу престижной и уважаемой. Об этом свидетельствует недавний национальный опрос о степени доверия американцев к различным институтам общества. На первом месте — армия, на втором — полиция.

— Я бы не рекомендовал вам обращаться к полисмену “коп”. Это слово носит негативный оттенок и, естественно, не нравится полицейским. Второе абсолютно приемлемо. Почему officer? Вы сможете по нашим нашивкам определить, кто сержант, кто капитан? Нет? Так и большинство людей. Поэтому и прижилось слово officer. Ко мне тоже так часто обращаются, хотя я chief. И я не в обиде.

— Я понимаю ваш конфуз. Он кроется в административном кроссворде, сложившемся в регионе. Три года назад Луисвилл инкорпорировал десятки окрестных таунов, но некоторые пока решили подождать со слиянием. Кроме Louisville Metro Police, фактически есть полиции еще 18 городков. Несмотря на малочисленность, они полностью самостоятельны, и мне никак не подчиняются. Но мы в постоянной кооперации: локальные участки часто обращаются к нам за помощью, их материальная и техническая база значительно слабее нашей. Та же ситуация с ведомственной охраной.

— Мы “съедаем” четверть городского бюджета, один полицейский стоит ежегодно около 75 тысяч долларов. Увы, безопасность дешевой не бывает.

— К сожалению, вы правы. И корень зла в полицейском профсоюзе. В полицию попасть трудно, но так же трудно вылететь, тред-юнион не даст. Мы можем иметь жесткие требования к физической форме полицейских лишь в нескольких подразделениях, таких, как SWAT, на остальные приходится закрывать глаза и надеяться на сознательность самих полисменов.

— Америка — либеральная страна, и законом наколки не запрещены. Хотя конкретные требования варьируются в зависимости от того, насколько консервативен город или штат.