Если задуматься хоть на одно ку-ку кукушки, то становится ясно, что развилка трех дорог русских народных сказок есть не что иное, как обыкновенный перекресток – хоть светофор вешай. Ибо три дороги, по каждой из которых можно скакать до полного офонарения – выбирай на вкус любую, плюс еще одна, по которой прискакал богатырь – в сумме дают сколько? правильно, четыре.
Засим предлагаю вообразить картину иной сказочной были, которая к реальности ближе не только чем сказка, но, пожалуй, и чем сама реальность; объемную, как шапка Мономаха, пропитанную духом старины до мельчайшей пылинки и к тому же обрамленную в Золотую Раму Истории – “Перекресток двух дорог”. Без светофора. Без малейшего намека на пройденный путь. А всего лишь с указательным камнем, увенчанным вместо расписного петушка вороном, черным как смоль.
И что же на ней начертано, на былинной каменюке? Ничего. Ибо Господь с людьми может говорить не только словом, но и пейзажем – если, конечно, захочет. Причем пейзажем, по моим наблюдениям, небеса говорят с нами намного чаще, чем откровениями, выраженными словами.
Итак: войдем в полотно, ставшее он нашего появления в нем объемным, вдохнем полной грудью сказочный воздух, станем у путеводного камня и оглядимся. И что же мы видим? мать честная!
Направо – дорога разума. Ухоженная, заасфальтированная, по которой на много лет вперед и без очков видно, куда попадешь – аж до самого горизонта все шире и шире делается – даже в небо не упирается сияющая чистотой покрытия бесконечная и однообразная автострада.
Налево – наша национальная трасса. Дорога чувств. Дорога живых страстей человеческих, полная тайн. Широкая, как степь, и бурная как лавина. Вечно нетронутая, сколько ее ни топчи. Вечно непредсказуемая, даже если каждая ее родная пядь исхожена вдоль и поперек. Которая, не успев распрямиться, уже петляет, да еще с петлями на каждой петле, и на тех петлях новые петельки, скрывается в облаке себя самой, даже не успев начаться как следует...
Спору нет: наша дорога не столь пряма, как европейская. Но зато как манит! И кто сказал, что в будущее надо напрямки сигать? В горах, например, - а равнина, замечу вам, в живой природе большая редкость – по прямой шагают только самоубийцы. Потому что в жизни прямой путь и есть самый длинный, а если он все же кратчайший – то разве что в никуда.
…И много ли сокровенного можно узреть, двигаясь по автостраде, открытой со всех четырех сторон всем шести ветрам? Другое дело – наша петля в петле, мир в мире, игла на кончике иглы, супертёщин язык…
Здесь чудеса… Здесь леший…
Русалки сидят на ветках…
Русаки бродят по земле …
Лес и дол…
Колдун несет…
Следы невиданных…
Глаза неведомых…
Кот зеленый… Дуб ученый…
Генерал профессорствует…
Президент дирижирует…
Там прихлынут … Тут напустят…
Губернатор в ступе… Население в ступоре…
Видений полны… Златые цепи…
Без дверей, без окон … Без света без отопления…
От врагов окапываются….
В окопы закапываются…
Мимоходом пленяют… Миллиарды улетают…
И днем и ночью!
Душа горит!!!
…Есть ли что-нибудь между русской и европейской дорогами? Есть ли средний путь между чувством и разумом, бескомпромиссностью и компромиссом? Хоть грунтовка, хоть проселок какой, хоть тропочка? Ничего нет. Даже бездорожья. То есть вообще ничего. Пустота стены, простертой между сознанием и подсознанием, ничем не заполнена. Нет межсознания в человеческом мозгу – не создал его всемогущий Господь, это твердо установленный медицинский диагноз. Либо – либо. Либо чувствуешь, либо думаешь. Либо воображаешь, либо соображаешь. Так уж мы устроены Богом, хошь не хошь, а смириться приходится, борись - не борись, а с законом природы практикой не совладать.
Дорога страстей человеческих обладает еще одним сказочным преимуществом перед любой другой: когда по ней идешь, бредешь, скачешь, странствуешь или блуждаешь, ясно видишь, что путь твой один-разъединственный. Но стоит остановиться хоть на секундочку, чтобы только дыхание, как стрелки часов, перевести – вперед или назад неважно, главное перевести, и – о чудо! Бенц!! ты опять на том же распутье, с которого путь начинал.
То есть опять на том же стартовой линии! Словно можно было и не скакать во весь вечный опор сломя голову. О чем это говорит? О том, разумеется, что у нас, в отличие от европейцев, всегда есть выбор, во что вступить. Что за божественная чертовщина! Бенц!! опять стоит красавец-богатырь перед каменюкой, как лист перед травой и стрела перед тетивой. А ведь казалось, только вчера ускакал отседова за горизонт, с этого самого сакрального места, становясь по мере своего удаления не меньше, а больше. И удалялся до тех пор, пока, прежде чем окончательно исчезнуть из глаз сидящего на путеводном камне ворона – нашей вечной точки отсчета, бесстрастного наблюдателя наших метаний и устремлений – не заполнил собой все небо, до последнего солнца.
И было утро, и было вечер. И видит вещий ворон: откуда ни возьмись перед ним опять тот же голубоглазый богатырь. Опять перед тем же распутьем. И опять в бесконечный плюс один раз думает ту же вечную думу: Куда же теперь - с этой новой достигнутой им диспозиции - направить стопы могучего скакуна?
И моргнул ворон. И открыл глаза. И снова видит ту же картину. И снова видит. И снова.
Скачи, добрый молодец. Скачи вперед. По нашей самобытной, неповторимой, нерушимой тропе. Отважно скачи в неведомую глубь, в бездну наших небес! Скачи, мил человек! Одна голова здесь, другая там – и Сивка-Бурка впридачу.
Добавить комментарий