Сергей Сергеевич опустошал почтовый ящик не регулярно, только когда тот наполнялся до краев и пачки рекламных листовок веером торчали из каждой щелки. Так и в этот раз, почтальон уже поди не первый день поминает его недобрым словом, чудом утрамбовывая в переполненный ящик глянцевые депеши про скидки, тараканов и новые окна. Сергей Сергеевич со вздохом вырвал из недр ящика ворох макулатуры и среди прочего хлама обнаружил письмо из управы. Сердце Сергея Сергеевича боязно екнуло: ведомственные послания ничего хорошего не сулят. Он на секунду задумался, стоит ли портить аппетит изучением содержимого официального конверта или отложить неприятный момент. Но все же открыл. Письмо убористым шрифтом уведомляло Сергея Сергеевича о выпавшей ему чести. Его имя случайным образом попало в список избранных исполнить гражданский долг в качестве присяжного заседателя, и управа торжественно уведомляет его об этом знаменательном факте.
«Только этого мне еще не хватало! – подумал Сергей Сергеевич, наливая себя от расстройства стопарик. – Нашли кого выбрать!».
Выпив, Сергей Сергеевич, не закусывая, погрузился в чтение. Управа расстаралась на пояснения, вывела аккуратный список доступных путей для отступления. Вдумчиво изучив этот перечень, Сергей Сергеевич не нашел в нем подходящей лазейки. Ни крайней немощью, ни недееспособностью он не обладал и по уголовным статьям не привлекался. Он даже пожалел о том, что только что оплатил все квитанции, ведь коммунальные задолженности и присяжное заседательство наверняка не совместимы, он упустил верный шанс исключить себя из числа избранных.
Сергей Сергеевич старался не унывать, ведь в списке значилась волшебная фраза «и другие препятствующие обстоятельства». Завтра он позвонит в управу и выяснит, какая лазейка может скрываться за этой волшебно-номенклатурной фразой.
И уже с первыми петухами следующего утра он беседовал с представительницей управы, безликой марьиванной, принимающей звонки населения с восьми до пяти… чем я могу вам помочь… оцените работу нашего сотрудника… по завершении беседы поставьте телефонный смайлик.
– Я бы хотел самоустраниться из числа присяжных заседателей, - прямиком приступил он к делу. - Но у меня нет справки из ПНД, и я только что оплатил коммуналку.
– Другие препятствующие болезни? -уточнила на другом конце Марьиванна, следуя бумажной инструкции со стрелками, ведущими в разные допустимые варианты «да» или «нет».
– Отсутствуют. Болезни есть, но не препятствующие, а другими обзавестись, боюсь, не успею.
– Так чего же вам не живется? Здоровый, без долгов, психически полноценный! Вам сам бог велел идти в присяжные и исполнять долг гражданина и человека! - включила Марьиванна свой личный человеческий фактор в беседу, ибо стрелки ее инструкции исчерпались.
– Скажите, а что там про другие обстоятельства, принципиальные соображения годятся? – не сдавался Сергей Сергеевич.
– Какие такие принципиальные соображения? – насторожилась дама. – Вы что, из этих?!..
– Нет, я не из этих, - вздохнул Сергей Сергеевич.
И не покривил душой. Для пылкой революционности ему не хватало бесшабашности и куража. Он почитал комфорт и не хотел получать дубинкой по голове, терпеть лишения и уголовные последствия прогулок в неурочном месте в неподходящий час. Инстинкт самосохранения не пускал его протестовать открыто. Но при всем его непротивлении, засевшем в уютной и безопасной норке, он не был ни слепым, ни глухим.
– Я просто не хочу в этом участвовать. По принципиальным соображениям. В вашем письме сказано, вы призываете меня участвовать в работе судебной системы, в осуществлении так называемого правосудия.
– И что? – удивилась Марьиванна, судорожно пытаясь найти новую направляющую ветвь инструкции. - У вас с проблемы с правосудием?
– Нет. У меня проблемы с сопричастностью. Я в вашем правосудии участвовать не хочу. Наотрез! – браво выкрикнул Сергей Сергеевич и даже вспотел от собственной отваги.
– Тогда несите справку. Или другой подтверждающий документ.
– О чем?
– Об обстоятельствах, препятствующих вашему участию в нашем правосудии, – устало выдохнула Марьиванна. Она не одобряла истеричных бунтарей, даже трусливо прикидывающихся порядочными гражданами. Она хотела побыстрее закончить эту странную беседу и идти на перерыв – пить чай с баранками и клубничным вареньем. Пустое это все. И чего им не живется… Вот она работает, детей растит. Быт, новый сериал, распродажи. Дел невпроворот. Какие уж тут революции... И зарплата у нее, пусть и маленькая, но надежная. И вообще хорошо, когда все стабильно. Без надрыва.
– Вот я и пытаюсь понять, чтобы это могло быть, – сказал Сергей Сергеевич. – Я не священник, мне нет шестидесяти пять, не судим, русским языком владею. Какие еще обстоятельства могут быть?
– Существенные. Вы замешаны в чем-то противоправном?
И тут Сергея Сергеевича осенило.
– А как насчет иностранного присутствия?
– У вас двойное гражданство? – оживилась Марьиванна.
– Нет, но у меня бабушка по материнской линии – эстонка.
– Не подойдет.
– Я никогда не отдыхал в Крыму!
– Ну и что?! Я тоже.
– О, знаю! – хлопнул себя по лбу Сергей Сергеевич. – Как же я раньше не догадался. Я же иностранный агент!
Молчание на другом конце провода выдавало настороженность Марьиванны. Сергей Сергеевич запустил процесс, и какие-то винтики и шпенделечки медленно завращались в ее уме, оборвав рутинные мечты о баранках. Марьиванна лихорадочно соображала, где хранятся актуальные директивы насчет иностранных агентов. У нее не было уверенности, что звание иностранного агента раздают только закоренелым изгоям общества, но само звучание этой фразы подсказывало ей, что лучше не иметь с данной категорией граждан ничего общего и исключить их по возможности из любых списков.
– Ведь иностранный агент никак не может участвовать в отправлении российского правосудия, правильно? – с надеждой повторил Сергей Сергеевич.
– Однозначно. А вы что, шпион?
– Нет.
– Гонорары из-за границы получаете?
– Нет.
– Тогда какой вы агент?
– Самый что ни на есть. Я своему приятелю в прошлом году старые удочки отдал. Мне не хотелось их с рыбалки обратно везти.
– И что?
– А то, что дело было за границей…
– За какой такой границей? Ничего же не летало!
– В Украине. И я на попутке ехал. Я там прошлым летом отпуск проводил. Рыбачил. У приятеля частный дом, природа. Обратно тащить удочки не хотелось, тот еще из меня рыбак, вот я ему и предложил. И он в благодарность мне даже денег дал немного. Я их на закуску потратил.
– И что?
– Как что? Был за границей, продал за границей, деньги получил за границей и пропил их там же. Я агент!
– А информация?
– Какая информация?
– Законы надо внимательнее читать! Агент должен сведения распространять, полученные из-за границы, а не просто доходы.
– А так он хвастался, сколько наловил на моих удочках, а я перепосты делал на своей странице в Фейсбуке. И до сих пор он мне регулярно рассказывает про улов, а я с другими делюсь. И да, еще вот воблы с оказией обещал прислать. Подойдет?
– Да, пожалуй, - согласилась Марьиванна. – Только мне справка нужна. Документ. Без документа исключить вас из списка присяжных не получится, - она облегченно вздохнула, вступив на твердую, исхоженную вдоль и поперек почву. Уж какие документы принимать от населения у нее подробнейший инструктаж, даже нарочно не оступишься.
– Я сделаю. Он мне расписку напишет, что купил у меня в прошлом году удочки, выплатил столько-то в валюте и потом мне фотографии рыб высылал, пойдет?
– Мне нужно будет с начальством посоветоваться, но похоже, что да.
– Милая моя! Вы лучшая работница управы на свете! – заверил ее радостный Сергей Сергеевич. – Я вас оцениваю как десять из десяти возможных баллов «чем я могу вам помочь»!
В его заснеженный промозглый февраль пьяной вишней-погремухой ворвалась весна. Запахло надеждой, бесшабашностью и куражом. Он номенклатурный и сумлящийся, никогда не подающий голос, нигде не значащийся и не замеченный, среднестатистический Сергей Сергеевич, все же имеет принципиальные соображения. И пускай он не вывешивает свои мысли транспарантами из окна, он все же совершил свой маленький подвиг. Он последовал зову чести, решительно и безапелляционно отказавшись участвовать в работе судебной системы. Это и есть его подлинный гражданский долг.
И он с гордостью поправил галстук перед зеркалом. Он молодец.
Добавить комментарий