Серенгети – самый огромный и пёстрый зоопарк в Восточной Африке, простирающийся от севера Танзании до юга Кении, между 1-м и 3-м градусом южной широты и 34-м и 36-м градусом восточной долготы. Вряд ли сейчас кто-то точно вспомнит имя энтузиаста, объявившегося в этих краях пару лет назад, но все без труда назовут дело, которым он прославился среди обитателей саванны.
Вышедший на пенсию ученый-зоолог из английского Бирмингема, с видом вечно молодого озорника Карлсона, объездил в пикапе, доверху набитом книгами, добрую половину чёрного континента, но, не найдя отклика среди людей, открыл в этих местах лесную библиотеку для животных, чтобы на старости лет просвещать львов, зебр, антилоп и, прости господи, даже совершенно непросвещённых гиен. Прав, наверное, был тот, кто однажды невольно произнёс: «Безумцы правят миром!»
Что бы вы думали? Этот «храм культуры», выросший как гриб посреди дикой африканской равнины, вызвал животный интерес, став местом притяжения для всех любителей мировой литературы. Только, увы, книги со звериным аппетитом поглощались в самом прямом смысле слова. Съедались особенно «на ура» политические мемуары и фэнтези, гораздо меньшим спросом среди гурманов саванны пользовались тома про охотников и рыболовов, их твердый переплёт и фотоколлажи могли ненароком привести к завороту кишок.
Самым неистовым любителем книг был бегемот. За день он мог осилить десять, а бывало, и двадцать книжных шедевров. Правда «Войну и мир» Толстого он так и не распробовал до конца, остановившись, как и многие, где-то на середине. Лев также был силён в классике и в один из голодных вечеров, на нервной почве, съел, представьте себе - «Преступление и наказание». Как ни странно - этот рыжий бестия, к удивлению многих, особенно гибких умом антилоп гну, стал заметно меньше охотиться, особенно на старых и немощных животных. Зебры, накинувшись на подборку журнала «Космополитэн» стали просто неузнаваемы, на ушах у них появились сёрежки из дорогих ракушек, а на копытах разноцветные ленточки и рюшечки. В общем, как ни крути, внутренний мир и внешний вид обитателей саванны за эти два года изменился до неузнаваемости. И даже повсеместное урчание в желудках, в какой-то момент из грубой какофонии, превратилось в чарующую музыку, напоминающую великолепные вальсы Штрауса.
Периодически, раз в полгода, «крейзимэн из Бирмингема», как прозвали его местные аборигены, пополнял изрядно оскудевшие запасы библиотечного лесного фонда. Причем этот чудак библиофил, искренне полагал, что животные трепетно прониклись содержимым многотомных трудов, а лишние килограммы на боках - результат исключительно сытной духовной пищи. Что ж, как резюмировал однажды Карл Берне: « Истина – это лишь заблуждение, которое просуществовало столетия. А заблуждение – это истина, просуществовавшая лишь минуту».
Да! Эта страшная минута осознанного заблуждения, как гром среди ясного неба, прогремела и для нашего неугомонного амбассадора культуры. В один из чудесных солнечных дней, собравшись в обратную дорогу и уже второпях закидывая свое тучное тело в оранжевый «Hummer», чудак бросил свой прощальный, по обыкновению безумный взгляд, в заросли старой акации и…едва не распрощался с остатками рассудка. Там, молодой жираф, подобно свежему бисквиту, жадно уплетал явно когда-то недооцененный десерт под названием «Маугли». Лицо англичанина приобрело такой же красный оттенок, как морда у бабуина, вставшего с утра не с той ноги. Пристально вглядываясь в траву у стоянки авто, он к своему глубокому разочарованию, обнаружил там лишь дважды пережеванные страницы из брошюры «Как научить обезьяну петь» да в клочья разорванную пьесу Горького «На дне». Библиофил закрыл ладонями глаза, припал на колени и стал неистово барабанить кулаками по пересохшей земле, затем, как ужаленный, сорвался с места и с криком гориллы в брачный период влетел в свой мандариновый внедорожник. Сделав несколько полицейских разворотов на импровизированной книжной поляне, он со скоростью гепарда сорвался в неизвестность, оставляя за собой густые клубы пыли, больше напоминающие внезапную песчаную бурю…
Спустя неделю после этого «книжного апокалипсиса» к границам лесной библиотеки снова потянулись страждущие просвещения обитатели саванны. Только здесь интраверт носорог мог, хоть и не без труда, вытерпеть рядом с собой присутствие экстраверта страуса. Впервые крокодил мирно соседствовал с антилопой импала и ворчуном буйволом. Хотя нет, пару раз они всё же повздорили, из-за последнего... нет, самого присамого последнего издания «Гарри Поттера».
За прошедшие семь дней в поведении животных произошли разительные перемены. Всё больше они получали усладу для глаз и души и всё меньше для пищеварительной системы. Пока птица-секретарь судорожно составляла график посещения литературной гостиной, леопард, усевшись возле пересохшей лужи, взахлёб читал про героические истории альпинистов, лев наслаждался кулинарным бестселлером «Блюда из мяса на скорую руку», а орёл-скоморох жадно вчитывался в энциклопедию «Легенды королевских гонок».
Фотографы и туристы вскоре наводнили эти края. Именно с их легкой руки, а точнее, языка одна из полян в заповеднике Серенгети, а вместе с ней и известная на всю округу лесная библиотека, стали именоваться «Банкетом для библиофилов». Кто-то нет-нет - да и привезёт с собой стопку свежих томиков для пополнения книжного фонда. Будете рядом, обязательно загляните сюда, только соблюдайте тишину, чтобы никого не отвлекать от чтения, в особенности хищников.
Вряд ли сейчас кто-то вспомнит имя британского энтузиаста, объявившегося в этих краях пару лет назад, но все совершенно точно назовут дело, которым он надолго прославился среди обитателей саванны. Прав всё-таки был тот, кто однажды произнёс: «Безумцы правят миром!».
Добавить комментарий