Наш киль скользит по Дону ли, по Шпрее,
По Темзе ли, по Сене режет киль?
Куда, куда вы, милые евреи,
Неужто к Иордану в Израиль!?
(В. Высоцкий)
Я сидел в полудрёме, откинувшись на спинку большого уютного кресла. Приятная усталость сменила чувство праздничной приподнятости, которое не покидало меня с утра. Мы славно потрудились с женой: окна сверкали, тюлевые занавески сияли белизной, комната и весь дом были наполнены свежестью и чистотой.
Из-под полусомкнутых век я удовлетворенно оглядел столовую с блестящей белоснежной скатертью на огромном раздвинутом столе. Жена уже приготовила праздничную посуду, и солнечные лучи весело играли в серебряных бокалах.
Глаза неожиданно остановились на большом глиняном горшке с кустом алоэ, стоявшем неподалёку. Как будто острая игла кольнула в сердце. Настроение тут же испортилось. Точно такой же куст стоял на подоконнике в лаборатории, где я проработал почти 18 лет. Это был один из многочисленных московских «почтовых ящиков». Листья алоэ не только напоминали ряды колючей проволоки на оградах предприятия. Часто куст ассоциировался с конкретными и не совсем приятными событиями того времени. Вот и сейчас я отчётливо вспомнил такой же солнечный весенний день 33 года назад. Начальник отдела Алексей Андреевич неожиданно позвонил всем заведующим лабораторий по вопросу важного собрания, санкционированного самим райкомом.
Сотрудников собирали в обеденный перерыв, что само по себе вызвало ропот. Женщины хотели закупить сосиски в буфете, мужики – сгонять партию-другую в шахматы. Я пришёл на собрание одним из последних, и мне досталось место рядом со злополучным кустом.
Андреич нахмуренно сосредоточенным взором оглядел аудиторию, подсчитывая, как мне показалось, присутствовавших по головам.
-Товарищи, - начал оратор. - Сегодня нас собрали в парткоме по вопросу директивы райкома. Рядом с нашим предприятием вскоре состоятся два митинга. Один – представители «Памяти», которые, как вы знаете, считают евреев ответственными за все издержки диктатуры пролетариата. Неподалёку собирается группа отказников евреев, которые требуют разрешения на выезд в Израиль.
- Побольше бы этих евреев туда отправить! – крякнул слесарь Мальцев. Андреич несколько сконфузился, но оставил эту реплику без ответа.
- Как вы понимаете, возможны столкновения между двумя группами, – продолжал он. – Ваша задача: проходите мимо и ни во что не вмешивайтесь.
- Понятное дело, – вставил мой приятель Володя. – Почему мы должны беспокоиться, если будут бить евреев! У нас на предприятии евреев нет!
При этих словах некоторые сотрудники повернули голову в мою сторону. Я был единственным евреем в отделе. Как правило, я не вмешивался в обсуждение еврейских вопросов, особенно касавшихся выезда в Израиль. Сегодня же я не стал молчать. У меня больше не было, как в прошлом, страха потерять работу. Семья готовилась к выезду в США, и я начал искать другое место работы, не связанное с какой-либо секретностью.
Я встал и начал говорить. Поначалу – медленно, но с каждым словом всё уверенней.
- Я позволю себе прокомментировать рекомендации райкома. Если преемники Чёрной Сотни сегодня стоят с плакатами «Смерть евреям», прямо призывают убивать советских граждан евреев, а райком рекомендует проходить мимо, то завтра они доберутся и до райкома, и некому будет вступиться за партийных руководителей. С лозунга «Бей жидов - спасай Россию!» начинались десятки погромов, унесшие сотни еврейских жизней в начале века. Поэтому невозможно спокойно относиться к таким призывам! С тех пор власть переменилась, и хочется надеяться, что до погромов дело не дойдет!
- Не дойдёт! – сказал Андреич и усадил меня жестом руки. – Вопрос трудный и не хотелось бы сейчас вдаваться в его обсуждение.
Помню, эта реплика привела меня в негодование. Однако, народ стал расходиться, и я направился в столовую. Ко мне присоединились три сотрудника: Володя Жученко, Жора Постников и Серёжа Кузьмин.
Володя долгие годы проработал с Львом Альтшулером и всегда относился к евреям с симпатией. Жора был русофилом и немного антисемитом. Серёжа – был человеком нейтральным. Мы взяли подносы с обедом и уселись за дальним столом в углу. И тут меня прорвало, высказал многое из того, что наболело.
-Представьте, как было бы хорошо, если бы всех евреев, по предложению Мальцева, «отправили» из страны. Насколько страна от этого выиграет? Начнем с нашего детства. Уверен, что вам хорошо знакомы такие стихи Агнии Барто, как «Наша Таня громко плачет» или «Лёшенька, Лёшенька, сделай одолжение». Нам читали их родители, мы теперь читаем эти стихи нашим детям. Все мы прекрасно знаем и любим стихи Самуила Маршака «Вот какой рассеянный», «Кто стучится в дверь ко мне...». Наконец, каждый может процитировать строки из «Мойдодыра», «Айболита», «Мухи-Цокотухи» Корнея Чуковского. Сколько доброты, тепла и тонкого юмора в этих стихах! Они бы исчезли вместе с отправленными евреями! Сколько других любимых книг утратили бы наши дети вместе с Борисом Заходером, Анатолием Алексиным, Борисом Акуниным, Василием Аксёновым, братьями Стругацкими.
Вместе с Аркадием Хайтом исчез бы и замечательный детский фильм «Кот Леопольд». Более того, потускнел бы и любимейший «Ну, погоди», для которого Хайт вместе с другим евреем, Александром Курляндским, написал почти все сценарии. Если говорить о кино, то мы лишились бы замечательных фильмов Леонида Гайдая - «Бриллиантовая Рука», «12 Стульев», «Кавказская Пленница». Исчезли бы любимые фильмы «Карнавальная ночь», «Берегись автомобиля», «Вокзал для двоих» Эльдара Рязанова. Трудно представить себе советский театр и кино без Марка Захарова и Сергея Эйзенштейна, Марка Прудкина и Валентина Плучека, Галины Волчек, Михаила Ромма и многих других замечательных режиссеров и актёров.
Вместе с Михаилом Матусовским, исчезли бы и любимейшие песни: «Подмосковные вечера», «Московские окна», «Школьный вальс». Более половины своих песен он написал на музыку В.Баснера, И.Дунаевского, М.Фрадкина. Что бы было с нашей музыкой без Исаака и Максима Дунаевских, Яна Френкеля, Матвея Блантера? Ведь это Блантер написал «Катюшу», которая стала символом России.
Многие антисемиты обычно возражают: «Ведь эти евреи заняли места, на которых должны были находиться русские». Давайте рассмотрим конкретные примеры. Элина Быстрицкая не занимала место Ноны Мордюковой. Сам Шолохов выбрал её на роль Аксиньи в «Тихом Доне». В итоге игра актрисы настолько пришлась по душе самим донским казакам, что они дали ей стипендию и присвоили звание полковника казачьих войск с правом ношения оружия.
Недавно я зашёл в гости к бывшему однокласснику Володе Стебкову. В это время по телевизору передавали песню Яна Френкеля «Журавли» в исполнении Марка Бернеса. Три женщины слушали и смотрели это исполнение: Вовкина мать, потерявшая в войну старшего сына, жена Оля, которой недавно отметили сорокалетие, и очаровательная дочь Марина, студентка МАИ. Слезы градом катились по лицу матери, утирала слёзы и Оля, Марина слушала с открытым ртом, впившись глазами в экран. Если искусство Френкеля и Бернеса так глубоко проникло в душу русским женщинам трёх поколений, то можно с уверенностью сказать: эти евреи на своем месте! Они вкладывают в любимое дело весь свой талант и душевные силы, и вряд ли другие русские музыканты сделали бы это лучше!
Не меньший урон понесла бы страна, отказавшись от «еврейской доли» в науке, производстве, обороне. Около 500 тысяч евреев сражались с нацистами в период Великой Отечественной войны. 134 стали Героями Советского Союза. Ещё 50 евреев были представлены к высшей награде, но не получили её. Во время боёв в селе Жигарево под Москвой 22 февраля 1942 г., т.е. на год раньше А. Матросова, закрыл своим телом амбразуру дзота Абрам Яин. Такой же подвиг совершил Товье Райс. Обоим не было присвоено звание Героев. Все вы слышали о беспримерном подвиге защитников Брестской крепости. Так вот, руководителем героической обороны был комиссар Ефим Моисеевич Фомин. Всего же в числе защитников крепости было более 14% евреев.
Конструкторы, ученые, инженеры внесли огромный, неоценимый вклад в дело Победы. Без Семёна Лавочкина не было бы самых скоростных истребителей Второй мировой войны Ла-5, Ла-7 и Ла-9. Из 54 тысяч истребителей, произведенных во время войны, 22 тысячи носили индекс "Ла". Знаменитое оружие Победы, самоходная артиллерийская установка СУ-122 была сконструирована под руководством Льва Горлицкого. Когда в суровую зиму 1942 года советские пушки перестали стрелять, трижды Герой Социалистического труда Яков Зельдович в короткий срок решил эту проблему.
То, что сделала небольшая группа евреев в суровую зиму 1941-1942 годов на Урале, в Сибири и на Волге, было чудом, которое спасло Советский Союз. Проектирование и возведение зданий цехов колоссального военно-промышленного комплекса в течение 6-8 месяцев сумели организовать вместе с наркомом строительства Семеном Захаровичем Гинзбургом его помощники Вениамин Дымшиц и Абрам Завенягин. Замнаркома танковой промышленности Исаак Зальцман в Челябинском "танкограде", а затем на заводах Нижнего Тагила и "Уралмаша" организовал производство тяжелых и средних танков, лучших тогда в мире, и к концу 1942 года довел их выпуск до 100 машин в сутки. В ходе войны его заводы построили больше танков, чем вся Германия вместе с ее союзниками!
Без Абрама Иоффе не было бы замечательной школы советских физиков. Каждый из вас знает о легендарной фигуре Льва Ландау. Лауреат Нобелевской премии, Сталинской премии (трижды), член Лондонского Королевского общества, Датской Академии наук, он создал уникальную школу советских физиков-теоретиков. Вместе с Е. Лившицем Ландау создал лучший учебник - «Курс Теоретической Физики». Трудно представить себе изучение математики, механики, программирования без замечательных книг Израиля Гельфанда, Феликса Гантмахера, Леонида Канторовича. Сомневаюсь была бы у нас так скоро атомная и водородная бомба без многочисленных евреев, участвовавших в проектах. Создателями советской атомной бомбы были по существу Юлий Харитон и Яков Зельдович.
Тут в комнату спустился младший внук Джошуа, и мои размышления были прерваны. Увидев деда с закрытыми глазами, Джош махнул рукой, уселся прямо на ковер и стал с интересом просматривать небольшую иллюстрированную книжку «Праздник Песах». Я с нежностью посмотрел Джошу в затылок и не стал прерывать его занятия. Сняв очки, потёр пальцем переносицу.
- Боже, о чём я тогда говорил в преддверии Песаха! – подумал я, - ведь был самый разгар исхода евреев из тогдашнего Египта – Советского Союза. Сотни тысяч уже уехали, но Фараон – Советская Система ещё продолжала удерживать многих. Говорить надо было о другом.
Я живо представил себе длинный зал лаборатории, где проходило собрание, колючую проволоку за окнами, надел очки и начал своё воображаемое выступление.
- Есть евреи у нас на предприятии! Я – один из них и безмерно этим горжусь! Горжусь не столько потому, что наш народ дал миру гениев. Не столько оттого, что 27% Нобелевских лауреатов и половина шахматных чемпионов – евреи. Я горжусь небывалой стойкостью и душевной силой нашего народа. Юный Давид, поразивший огромного Голиафа; Иегуда Маккавей, разбивший многократно превосходящие силы греков и восстановивший религиозную свободу евреев; защитники Масады, которые несколько лет удерживали крепость и предпочли смерть рабству; Бар-Кохба, поднявший восстание против могущественного Рима – стали символами мужества и героизма. Ни костры инквизиции, ни невероятные по жестокости пытки не смогли отнять у евреев их веру, их Тору!
Две тысячи лет назад евреи были насильно расселены по огромной территории и жили среди других народов. Несмотря на дикие наветы, обстановку ненависти, немыслимые ограничения, они сумели внести колоссальный вклад в медицину и философию, астрономию и математику, музыку и литературу, во все сферы человеческого бытия.
Евреи внесли большой вклад в культуру Франции - и получили в «благодарность» дело А.Дрейфуса, сожженные синагоги и оскверненные еврейские кладбища.
Наш народ внес огромный вклад в культуру и благосостояние Германии - и получил в «награду» газовые камеры Освенцима.
Евреи внесли огромный вклад в культуру, науку, промышленность Советского Союза - и получили в «благодарность» борьбу с «безродным космополитизмом» и зверскую расправу над Еврейским Антифашистским комитетом. Хуже того. Несколько поколений евреев утратили народные традиции, язык, Книгу. Ту самую Книгу, которая больше всех других изменила лицо мира. Ту Книгу, в которой «каждая буква была оплачена кровью, тысячи людей пошли на смерть и муки за каждую букву».
Два тысячелетия у нас не было государства, и Книга была для большинства евреев не только законом, наследием и владением, но и родиной, страной и государством. Теперь у евреев есть страна Израиль, которую Сам Господь отдал нам в наследие! Единственная на земле страна, где народ говорит на том же языке и молится тому же Богу, что и три тысячи лет назад!
Я полностью присоединяюсь к митингу отказников! Отпустите евреев в Нашу страну, чтобы мы могли послужить Нашему Богу и Нашему Народу!
Между тем, Джош дошёл до последней страницы книги «Праздник Песах». Он повернул голову, посмотрел на меня и с упрёком в голосе сказал:
- Деда, когда же мы поедем в Иерусалим?
Добавить комментарий