У неё зычный голос. И вся она со своей выученной многолетними упражнениями улыбкой, запакованным в норковую шубу широким торсом производит именно то впечатление, которое было предусмотрено ─ уверенности и заработанного умелым трудом благополучия. Только взгляд ─быстрый, приметливый говорит что-то другое, но так тихо, так исподволь.
Я знала её давно, ещё с начала перестройки. Она как раз делала карьеру, крепко ухватив модное направление─ деловые игры, и мы приглашали её заниматься этим с нашими слушателями. Мы в ту пору трудились на курсах повышения квалификации работников культуры и искусства Ленинградской области. У меня оклад 120, да и у Люси Шикуриной -директора ненамного больше. А главное ─ никаких перспектив. Это потом, уже в девяностых, когда понадобились люди, умеющие делать из ничего что-то, меня стали приглашать в частные школы, возникающие на пустом месте институты. А однажды ─ если захочу, даже всем отделом. Тогда же, при первых встречах с моей героиней, не маячило ничего подобного. Именно поэтому нас с Люсей удивляло и настораживало её любопытство, та зоркость, с которой она вглядывалась, пытаясь разобраться в наших отношениях, в особой атмосфере такого странного образования ─ курсы повышения квалификации.
Однажды мы сумели для группы руководителей Дворцов и Домов культуры области устроить занятия в Доме отдыха в деревне Шапки. Была зима, заснеженные сосны, тишина. Но мы-то крутились в помещении. Приезжали, уезжали лекторы, одна пара сменяла другую. На деловых играх руководительница предложила нам поучаствовать в них. Нам было интересно. Мы вошли в группу ─, конечно, в одну и ту же. Она посмотрела удивлённо, но промолчала. Когда же пришла пора подводить итоги и наши молодые директора Домов культуры рассказывали, какой план действий мы сообща выработали, вопрос у неё был один:─ А кто у вас был лидером? ─Людмила Семёновна и Елена Александровна. ─ А как же они делились? ─ А они не делились.
Кстати, когда наша лекторша только приехала в Шапки и рассыпалась мне в комплиментах, Люся посмотрела в её глаза и сказала: ─ Я боюсь сглаза. Иди в душ. И я пошла.
Но наступил момент, когда эта уже тогда преуспевающая женщина стала искать у нас совета. Подсознательно ощущая нашу свободу, она пыталась опереться на неё, задумывая на этот раз не деловую игру. Задача была ─ женить на себе полковника. Не помню, что советовали ей мы, две женщины, вышедшие замуж по любви и без всякого расчёта, но взгляд её напряжённый, ждущий, но это неестественнное подхохатывание, как будто всё нипочём и всё так просто...
Мы встретились через много лет в санатории. Она профессор, контракт с ней продлили снова, она даже написала несколько стихов, которые напечатали в институтской газетке. Полковник давно её муж. Но вот пару лет тому назад, когда он привёз её сюда на новой машине, напали ─ покалечили машину, мужу досталось, деньги забрали. У неё на нервной почве даже лысинка появилась. Ну, конечно, подлечилась, прошло. Но машина-то была совсем новая. И она неоднократно возвращаясь к этому рассказу, неизменно печалилась о машине больше, чем о муже и даже о самой себе.
P.S. В санатории мы одновременно ходили в соляную пещеру. Выходя после пятой или шестой процедуры, я спросила её о нашем общем знакомом, профессоре философии. ─ Я не хочу с ним даже общаться. Он написал такую гадкую книгу, обо всех плохо ─ о живых, о мёртвых. Наша зав. аспирантуры─ святой человек. И её оболгал. Обо мне─ с усмешкой ─ что я всё пыталась выйти замуж и поймала, наконец, какого-то полковника. Но главное ─ об Абраме Израилевиче Новикове. Сын его даже хочет подать на него в суд.─ Витя?─ удивлённо спросила я. В это время к нам подошёл встречающий меня муж и мы уже продолжали разговор втроём. Ещё не уловив мою интонацию, собеседница продолжала так же запальчиво: ─Абрам Израилевич ─мой учитель. Я его глубоко уважаю. ─Да?─ сказала я.─ Но у меня есть данные, которые несколько уменьшают уважение: в шестидесятых-семидесятых годах он был экспертом КГБ и по его наущению у известного вам Анатолия Бергера конфисковали книги Шпенглера, последние стихи Зинаиды Гиппиус и другие произведения. В девяностых, когда с его предисловиями стали выходить те философы, которых по его заключениям изымали, публицист Золотоносов написал статью ─ Гегель с какой-то улицы. Тогда же опубликовали и материал Толи о деятельности Новикова как эксперта КГБ. Витя Новиков тогда отошёл от нас. Но он понимал, что это правда, и потом сам протянул руку.─ А я протянутую руку не отталкиваю,─ сказал Толя. ─Ну, это была его работа,─ уже не так уверенно произнесла она, и отступая на заранее подготовленные позиции: ─Время было такое.─ Да,─ подтвердил Толя,─ "Но почему ты был первым учеником?"
Назавтра в пещеру она не пришла. Поменяла время процедуры.
Добавить комментарий