– Наполеон Бонапарт перешёл через Неман! – продиктовал директор института по изучению Земли доктор космоисторических наук Бумберр секретарю. Тот простучал на печатной машинке эту историческую фразу и вопросительно посмотрел на профессора.
– Пока всё, – пожал плечами Бумберр. – Откуда мне знать, что будет дальше? – профессор указал лохматым пальцем на большой экран на стене конференц-зала. На экране невысокий плотный человечек со скукой на полноватом лице наблюдал за переправой своей армии через реку.
Дверь резко распахнулась, и в конференц-зал вбежал ещё по-юношески неуклюжий и немного косолапый аспирант-заочник Вабик. Его искусственно наращенная шерсть на голове, как всегда, была растрёпана.
– Профессор! Бонапарт напал на Россию!
– Да, мне это известно, – довольно потирая лапы, сказал Бумберр. – У нас будет много материалов для исследований!
– Боюсь, не будет, профессор, – покачал головой аспирант. – Звонили из академии наук – сюда прибудет наш космический флот. Землю приказано уничтожить!
– Но я ещё не закончил о ней книгу, – запротестовал профессор. – И за что, собственно, её уничтожать?
– Это решение наших аналитиков. Они подсчитали, что победа Наполеона в этой войне повлечёт за собой разгром антифранцузской коалиции и создание единой империи. Без войн и конфликтов лет через двести земляне выйдут в космос и будут угрожать нашей цивилизации.
– Так, может, Бонапарт ещё не победит? – возразил Бумберр.
– Это с такой-то армией? – аспирант в усмешке обнажил острые зубы. – Так или иначе, аналитики рисковать не будут, поэтому и отправили к нам военных.
– Срочно созывайте учёный совет! – заволновался профессор. – Нужно спасать Землю от наших сумасшедших генералов!
Совещание проходило бурно. Встревоженные новостями об уничтожении планеты и закрытии института, учёные спорили и местами даже ругались.
Если бы объект изучения зарианских учёных – человек – наблюдал бы заседание совета со стороны, он бы увидел жуткую картину: два десятка белых медведей в причудливых одеждах, сидя на стульях за овальным столом, ревут друг на друга, размахивая мохнатыми лапами.
Во время жаркой полемики под тяжёлым локтем завхоза треснуло блюдце, были разбиты три чайные чашки, а из одной воду случайно выплеснули на почтенного академика Барра. К счастью, старик ничего не заметил, ибо задремал ещё в начале заседания.
Все споры прекратил директор института конкретным предложением.
– Если мы не хотим потерять работу, – веско заявил он, – мы должны помочь землянам!
– Но как?!! – хором спросили члены учёного совета.
– Мы всегда симпатизировали этим славным голокожим существам, – медленно выговаривая слова, произнёс вдруг проснувшийся академик Барр. –Но что мы можем сделать? Мы – учёные – против целого флота?
– У меня есть план, – понизив голос, сказал профессор Бумберр. – Мы должны помочь Бонапарту проиграть кампанию в России!
– Но он тщеславен и вряд ли примет такую помощь, – засомневалась Нарра, миловидная заведующая кафедрой человеческой психологии. – И как же этика невмешательства? Мы не должны влиять на ход истории планеты.
– Мы это сделаем скрытно, – пояснил Бумберр. – Никто и не узнает.
– Но как Наполеон проиграет, если он непобедим? – поинтересовался военный космоисторик Гуур, известный всему институту как неисправимый скептик.
– Вот об этом мы и должны подумать, – директор института устало опустился на стул. – Ваши предложения, коллеги?
Глубокой и тёмной ночью во французском военном лагере одна подозрительная личность протянула другой не менее подозрительной личности баночку с пилюлями.
– Это должно попасть в желудок Бонапарта, – хрипло сказал владелец баночки. – Достаточно одной таблетки!
Утром перед решающей битвой Наполеон Бонапарт, раздражённо потирая красный простуженный нос, чихал на своих прославленных маршалов. Те терпеливо ожидали приказов. Но великий полководец продолжал лишь чихать.
– Начинать ли нам сражение, мой император? – наконец, почтительно спросил Ней, стараясь незаметно прикрывать рот, чтобы не заразиться хворью корсиканца.
– Начинайте! Идите и творите историю! – гнусавым голосом велел Наполеон.
За этой сценой из конференц-зала наблюдали зарианские учёные.
– Вы и правда, думаете, что насморк способен изменить ход битвы? – иронически спросил военный космоисторик Гуур.
– Самцы людей весьма болезненно его переносят, – заверил профессор Бумберр.– Вот увидите ¬– Бонапарт проиграет сражение!
Когда панорама великой битвы погрузилась в темноту, работники института растерянно переглянулись.
– Так кто же победил? – высказал вслух всеобщее недоумение доцент кафедры земной рекламы Уухтер.
– Флот продолжает двигаться к нам, – инженер-техник института Лурр переключил канал на экране, и все увидели светящиеся точки. Они медленно, но неумолимо приближались.
– Значит, аналитики признали победу за Бонапартом, – вздохнув, сказал Бумберр.
Учёные заметно приуныли.
– Ещё не всё потеряно, – утешал профессор коллег, – пусть только французы займут Москву – и мы их выкурим оттуда! Буквально.
Спустя месяц в опустевшем конференц-зале за столом одиноко сидел подавленный профессор Бумберр.
Тихо вошел аспирант Вабик.
– Профессор, ваша идея поджечь Москву была гениальна, но армия Наполеона цела и уже покинула город, – с сожалением смотря на учёного, сказал аспирант. – А флот уже близко. Вам надо эвакуировать институт.
– Я так просто не сдамся! – зарычал Бумберр. –Соедините меня с синоптиками!
В декабре 1812 года на экране конференц-зала зарианские учёные лицезрели фиаско наполеоновской армии. Опустив обмороженные носы, угрюмые солдаты переправлялись через Неман обратно на запад.
– Браво, профессор! Браво! Наш флот повернул назад! Вы великолепны! – члены учёного совета не скупились на похвалу.
Профессор Бумберр, как и полагалось триумфатору, со скромным выражением лица принимал поздравления коллег.
– Но как вам удалось убедить синоптиков организовать такую суровую зиму? – в этот день даже Гуур, забыв на время, что он скептик, искренне восхищался своим директором.
– Никак, – признался профессор. – Синоптики только составили для меня прогноз погоды, а я отправил его аналитикам. А уж выводы они сделали сами.
И насладившись удивлёнными лицами коллег, профессор Бумберр взял со стола бокал из венецианского стекла и торжественно произнёс:
– Друзья! Хочу предложить тост за землян. Их история продолжается!
Добавить комментарий