Думаю, не ошибусь, если скажу, что в 50-80-е годы на советской эстраде звездой №1 был Аркадий Райкин. Он пользовался огромной популярностью в стране и известностью за рубежом.
Как же сам Райкин относился к своей популярности?
Многолетний партнёр Райкина по сцене, народный артист России Владимир Ляховицкий, с которым мне посчастливилось творчески работать, говорил об этом: "Я вспоминаю, как однажды мы с Райкиным выходили из универмага «Новоарбатский». Идём к машине. К нам подходят двое – интеллигентные мужчины с портфелями. «Здравствуйте, Аркадий Исаакович. Как хорошо, что мы вас встретили! Мы хотим сказать вам одну новость». – «Что за новость?» – «Мы – социологи. Только что наш центр получил результаты социологического опроса: кто самый популярный человек в Советском Союзе. Оказалось, что их двое - Юрий Гагарин и Аркадий Райкин». Аркадий Исаакович выслушал, опустил глаза и сказал мне: «Вот видишь. А в Америке за популярность расплачиваются жизнью».
Кто только из сатириков и юмористов тех лет не мечтал попасть своими произведениями в программы Райкина. Уверен, мечтали все. Но попадали немногие. Мечтал и я.
В те годы я уже публиковался в ленинградских газетах "Смена" и "Вечерний Ленинград", журналах "Аврора", "Крокодил", даже один раз "украсил" своим афоризмом газету "Правда". Кое-какие эстрадные вещи приобрёл у меня Ленконцерт. Они исполнялись не очень известными артистами этой концертной организации.
Идти к Аркадию Исааковичу со своими монологами и миниатюрами я не решался - комплекс провинциала. Да и как было подступиться к такому артисту? Где, кроме как на сцене, его увидишь? Я не знал тогда, что авторы, которые без комплексов, по окончании спектаклей или концертов просто идут за кулисы и вручают артисту свои материалы. Этот путь был не для меня. Как все "нормальные герои", я стал искать обходные пути. Мой друг и соавтор по нескольким юмористическим произведениям Саша Левин (его тогдашний литературный псевдоним был Александр Арлев) как-то признался мне, что у него есть номер домашнего телефона Владимира Ляховицкого, артиста и режиссёра райкинского театра. И Саша по доброте душевной поделился со мной этим номером. Я не сразу позвонил Владимиру Наумовичу - не решался. Когда же позвонил, страшно волновался и, заикаясь (всегда заикаюсь, когда волнуюсь), рассказал о себе как авторе. Владимир Наумович доброжелательно выслушал меня и сказал: "У нас завтра в ДК Первой пятилетки спектакль. Не могли бы Вы прийти за час до начала, поговорим. На входе скажете, что вы к Ляховицкому, и вам покажут где я буду".
И вот я в гримёрной. Меня приветствуют Владимир Ляховицкий и его парнёр Максим Максимов. Я уже знал тогда, что Максим (Макс) тоже Райкин, родной брат Аркадия Исааковича. "Максимов" - его псевдоним. Понятно, что на афишах два Райкина в театре Райкина был бы уже перебор. Тем более, что в труппе была и Рома (Руфь), жена Аркадия Исааковича.
Артисты предложили мне стул за свободным гримёрным столиком. Сами же сели за свои столики перед зеркалами и стали гримироваться. Я слегка смутился - не мешаю ли им?
- Так вы читайте, читайте, - сказал Владимир Наумович и добавил: - И не обращайте на нас внимания. Мы привыкли так работать.
Я стал читать свои материалы, не обращая на артистов внимания, как мне и посоветовали. На одной из миниатюр (по-моему, при чтении её я не дошёл и до середины) Владимир Наумович сказал: "Это мы берём, правда, Макс?" Максим не стал возражать. "Оставьте её нам". Что я и сделал. Всё остальное, что я прочёл, их не заинтересовало.
Хорошо помню то состояние эйфории, которое переполняло меня, когда я вышел из концертного зала. Я даже не остался на спектакль, хотя и был на него приглашён. Мне хотелось быстрее попасть домой и поделиться с Наташей (женой) радостью, что мою миниатюру будут исполнять в театре Райкина.
Я не знал тогда, что Ляховицкий с Максимовым собираются уходить от Райкина, чтобы работать самостоятельно от Москонцерта. И что они заняты поисками репертуара.
Уже позже Максим говорил мне о причине их ухода из театра. Они оба были москвичами, в Москве жили их семьи. А работать приходилось, в основном, в Ленинграде. Как говорил Максим: "Мы жили в поезде "Красная стрела" между Москвой и Ленинградом. Железная дорога, благодаря нам, выполняла пятилетние планы".
Прошло какое-то время, Владимир Наумович позвонил мне и пригласил к себе на квартиру. Райкин в своё время позаботился, чтоб за театром была закреплена однокомнатная квартира. Квартира была на Малой Охте. В эту квартиру я и приехал. Там был и Максим. И они разыграли передо мной мою миниатюру. Я был поражен, какую "конфетку" эти мастера из неё сделали. Сюжет миниатюры остался, остались и все придуманные мною репризы. Но Владимир Наумович, будучи опытным эстрадным режиссёром и артистом, который в театральных кругах считался лучшим театральным комиком, перекроил миниатюру, добавил в неё много своего, и она заиграла яркими красками. Для меня, начинающего драматурга, несколько часов, проведённых с этими артистами, стали очень ценным уроком.
И вот однажды по радио в передаче "С добрым утром!" (а Владимир Наумович оповестил меня об этом заранее) я услышал свою миниатюру в исполнении "моих" артистов. Автор текста назван не был. Это меня не особенно огорчило. Такое на советском радио и телевидении случалось сплошь и рядом. Если же исполнялась песня, то в лучшем случае автором назывался только композитор. Да и гонорары эти организации тоже не платили. Помнится, в течение года эта миниатюра в "Добром утре" звучала пять, или шесть раз. Я успел записать её на диктофон, и у меня сохранилась не очень качественная запись на магнитной ленте.
Но перед этим радостным для меня событием произошло ещё одно.
А дело было так.
В начале 80-х у меня появился автомобиль. С оперным названием - "Запорожец". Только не за Дунаем, а на берегах Невы. Поскольку я имел уникальную возможность в течение трёх летних месяцев жить с детьми в дачном посёлке на Карельском перешейке, то этот "прославленный" автомобить помогал мне быть более-менее мобильным. На нём мы всей семьёй ездили по лесным дорогам за грибами и ягодами, а также в посёлок Сосново за продуктами. По пятницам я на машине встречал жену на железнодорожной платформе 67-й километр, приезжавшую после работы из города на электричке.
В одну из таких пятниц, когда я ехал к станции, мне проголосовала пожилая женщина. Была она невысокого роста, скромно, по-дачному одета. Я остановил машину. Женщина спросила меня, не к станции ли я еду. Я ответил утвердительно и открыл перед ней дверцу своего авто. О чём мы с ней говорили в дороге, уже не помню. Очевидно, о чём-то несущественном. Скорее всего, о погоде. Существенное прозвучала из уст этой женщины позже, когда я остановился у железнодорожной станции.
Прежде чем выйти из машины, женщина очень выразительно произнесла: "Вы так любезны, так любезны! Большое вам спасибо!" - и добавила: "Не знаю даже, чем отблагодарить вас. Не хотели бы вы посетить наш театр?" - "Какой это ваш театр?" - спросил я. - "Театр Аркадия Райкина. Я - актриса этого театра".
"Вот это да!"- подумал я. Но ответил ей не без некоторой гордости, что имею какое-то отношение к её театру, что артисты Ляховицкий и Максимов исполняют мою миниатюру.
Так я познакомился со старейшей артисткой Ленинградского театра миниатюр, заслуженной артисткой РСФСР Ольгой Николаевной Малозёмовой. Расставаясь, она пригласила меня в гости и назвала адрес своей дачи. Оказалось, что дача её была совсем близко от нашей. Конечно же, я воспользовался её приглашением. И когда пришёл к ней, она познакомила меня со своей дочкой Ириной Несторовной и представила своих внуков Федю и Петю.
Пётр, как я знаю, сейчас живёт в США. Раньше некоторое время он жил в Берлине и однажды приехал к нам в Мюнхен. Нам было о чём поговорить и что вспомнить.
Я стал довольно часто навещать Ольгу Николаевну. Она даже как-то попросила меня что-нибудь написать для неё. А её рассказы о себе, о театрах, в которых она работала, о людях, которые её окружали в жизни и на сцене, были удивительно интересны.
Она рассказывала, как ещё в тридцатые годы работала в театре "Кривое зеркало" вместе со своим мужем, художником, драматургом и постановщиком, Нестором Суриным, который приходился двоюродным братом Михаилу Зощёнко. Театр был создан в 1908 году редактором и издателем театрального журнала «Театр и искусство» А.Р.Кугелем и просуществовал до 1931 года. Ольга Николаевна пришла в этот театр в 1925 году и работала там до его закрытия. Вот что писал о ней Аркадий Райкин в своих воспоминаниях: "Со дня основания (театра миниатюр - И.Ш.) работала у нас и Ольга Николаевна Малозёмова. (...) Когда-то в юности мне довелось видеть Малоземову на сцене "Кривого зеркала", потом на эстраде в паре с актером Л. Копьевым. Эффектная, яркая - не случайно зрители её всегда хорошо принимали. Пересадка на нашу почву прошла естественно, и я вспоминаю её как одну из лучших партнёрш, которых мне доводилось встречать на сцене. А каких "старух" она играла! Как убедительно! Как смешно!"
Однажды я пришёл к Ольге Николаевне с папкой со своими "нетленными" материалами, с надеждой, что, может быть, она найдёт в них что-то для себя. Ознакомившись с содержимым папки, Ольга Николаевна, сказала мне: "Сожалею, но я для себя ничего не нашла. Здесь нет ничего для старухи. Но вы не будете возражать, если я эти материалы покажу Аркадию Исааковичу?"
Конечно же, я не возражал.
И вот в один из сентябрьских дней (мы были уже в городе) мне позвонила Ольга Николаевна и сказала, что Аркадий Исаакович хочет со мной встретиться и приглашает вечером приехать к нему.
Но увы, не судьба! Я был в тот день болен, лежал с обострением язвенной болезни, о чём и сказал Ольге Николаевне. Она пожелала мне скорейшего выздоровления и сказала, что передаст Райкину, чтоб он меня в этот вечер не ждал. В тот же день она позвонила мне снова и попросила записать номер домашнего телефона Аркадия Исааковича.
Я позвонил Райкину через несколько дней и услышал в трубке очень тихий голос: "Слушаю вас". Я назвался. Райкин сказал, что прочёл мои материалы, что для новой программоы, над которой театр сейчас работает, они не подходят, что он будет рад, если я в будущем принесу что-либо свежее, оригинальное, и что мою папку я смогу получить у Ольги Николаевны. Что я и сделал.
А некоторые материалы, что я показывал Райкину, понравились режиссёру ленинградского театра "Эксперимент" Виктору Харитонову, и он включил их в программу спектакля "Смехаторий".
Ольгу Николаевну я навестил уже в её ленинградской квартире на улице Герцена. В этой квартире, как она мне сказала, часто бывал Зощенко. Из этой квартиры в марте 1942 году её с мужем и дочкой вывезли из блокадного Ленинграда. Но здоровье Нестора Сурина было уже изрядно подорвано, и по дороге он скончался.
На сцене Ольга Николаевна уже не работала, но продолжала числиться артисткой театра. Аркадий Исаакович часто ей звонил. Однажды он сказал: "Оленька, у нас такая радость! Котик (так в их семье звали сына Костю. - И. Ш.) перешёл в наш театр!"
А ещё как-то Аркадий Исаакович доверительно сказал Ольге Николаевна: "Оленька, ты знаешь, о чём я мечтаю? Я мечтаю умереть на сцене".
Аркадий Исаакович умер не на сцене, а в больнице, 20 декабря 1987 года в возрасте 76-ти лет. Ольга Николаевна ушла из жизни на полгода позже, в июле 1988 года.
Как-то будучи в Москве, я был у Максима Райкина дома. Он познакомил меня со своей женой Мариной Райкиной и невесткой - тоже Мариной Райкиной, журналисткой. Сейчас она работает редактором отдела литературы и искусства в "Московском комсомольце". А сын Андрей, как и его жена Марина, тоже журналист. Он шеф-редактор телеканала "Культура".
Ляховицкий с Максимовым, работая от Москонцерта, исполняли ещё несколько моих вещей даже после того, как я в 1995 году переехал с семьёй на постоянное жительство в Германию, в Мюнхен.
С Максимом мы были в переписке. Я пригласил его на выступление в Мюнхен. Мы даже обговорили с ним название программы, с которой он мог бы выступить в еврейской общине: "Райкин. Брат о брате". Но этому не суждено было сбыться. Максим ушёл из жизни в 1999-м году в возрасте 72-х лет.
Владимир Наумович Ляховицкий в конце прошлого века вместе с женой Галиной Сергеевной перехали в Германии. Они поселились в городе Регенсбург, где жила их дочь Нина. Несколько раз он принимал участие в концертах, которые мы организовывали в еврейской общине, в Центре русской культуры МИР в Мюнхене. Несколько раз я приезжал к Ляховицким в Регенсбург, записывал на диктофон воспоминания Владимира Наумовича о его пути в артисты, о театре миниатюр и его главном режиссёре Аркадии Райкине.
Благодарю судьбу, что успел записать и опубликовать эти воспоминания с названием "Его Величество случай" в газете "Русская Германия" ещё при жизни Владимира Наумовича. 7 февраля 2002 года его не стало.
Вот какие встречи подарила мне судьба на моём пути к Аркадию Исааковичу Райкину.
Добавить комментарий