Будучи в начале 60-х прошлого столетия студентом одного из ленинградских вузов, я зашёл как-то на кафедру марксизма-ленинизма. (Был такой главный предмет во всех советских вузах. В том числе и в институтах физкультуры.)
Один из преподавателей-"марксистов" внимательно посмотрел на мою физиономию и спросил: «Вы откуда родом?» - «З Гомеля». - ответил я. Именно «з», ибо так говорили в нашем городе. «А-а, Гомель-Гомель!» - залился смехом преподаватель. И видя, что я в некотором замешательстве, спросил: «А что, вы не знаете этого анекдота?» - «Какого ещё анекдота? - насупился я, не полагая, что под сводами такой серьёзноя кафедры могут звучать анекдоты. «Тогда слушайте, - не унимался мой собеседник. - В поезде едут два еврея. Один у другого спрашивает: «Вы куда едете?» - «В Баден-Баден, - отвечает тот. - А вы?» - «В Гомель-Гомель», - говорит другой. И рассказчик анекдота уже не смеялся, а хохотал. Мне же, отличнику, спортсмену, комсомольцу, свято верившему в бессмертное учение Карла Маркса, показалось тогда, что преподаватель смеётся над всем еврейским народом.
Я вспомнил об этом эпизоде из своей студенческой поры, когда 20 лет спустя, сошёл на гомельском вокзале с поезда «Ленинград-Гомель» и увидел стоящий на параллельных путях состав. На его вагонах на табличках чёрным по белому было: «Гомель-Гомель». Такой поезд существует и поныне, и следует он по окружной железной дороге, отъезжая от вокзала в одном направлении и прибывая туда же с направления противоположного.
Не уверен, знает ли кто-нибудь из коренных жителей Баден-Бадена о существовании их «города-побратима» из приведённого мною анекдота.
Вот я и подумал, что наверняка этот анекдот придумал остряк-гомельчанин. А таких в нашем южнобелорусском городе было более чем достаточно. Конечно, Гомель это вам не Одесса, но всё же, всё же.
На улицах города, насыщенных в послевоенное время множеством еврейских лиц, можно было увидеть и такую картинку. Старая бабуля тянет за руку хнычущего и упирающегося внучка и причитает: «Иди же, иди, горе моё. Почему меня бог наказал больше других. Десять шаров я ему купила, и все он лопнул».
В каждом городе, как правило, имеются свои чудаки, которые, по выражению Горького, украшают жизнь. И чем населенный пункт меньше, тем чудаки в нем заметнее. А также заметнее и их «украшения».
Взять хотя бы тётю Хану. Она любила поговорить. Ну кто, скажите, из еврейских женщин этого не любит. Но тётя Хана говорила по-особому - с пристрастием. Она останавливала на улице свою «жертву» и начинала с ней беседовать о чем угодно, перемежая русские, белорусские и идишские слова. Увлечённый разговором с ней собеседник тотчас же лишался своих пуговиц. На пальто ли, на жакете или пиджаке. Ибо тетя Хана, возбуждаясь разговором, машинально выкручивала пуговицы из его одежды. Мальчишки её так и звали: «Тетя Пуговица».
Или взять ещё одну «чудачку» - Рыжую Раю. Именно так её звали в городе. Она была не просто рыжая, а огненно-красная. Жила в каком-то подвале в частном доме. Был у неё «пунктик»: она любила рыбные головы. И при виде их теряла свою голову. Обычно, выходя из дома, она внюхивалась в воздух и, как по азимуту, стремглав неслась в направлении источника рыбного запаха. Подойдя к вожделенному дому, она стучала в окно и, когда оно открывалось, говорила три слова: «Кепелэ фун фиш». Получив свою порцию наслаждения, она её отрабатывала мытьём полов. В этом деле она была профессионалом. С половой тряпкой она забиралась в самые затаённые уголки в доме, о существовании которых не знали даже хозява.
С продуктами в послевоенном Гомеле было не легко. Скорее тяжело. Даже по карточкам не все можно было купить. А вот речную рыбу на рынках можно было купить у крестьян из близлежащих деревень.
Распространенной отговоркой взрослых на детское «хочу есть» была: «Хочешь есть, ложись спать».
Вспоминаю ещё одно замечательное присловье из городского фольклёра, связанное с именем главврача областной больницы Басей Исааковной. По-моему, страшнее угрозы при спорах, чем эта: "Я тебе сейчас так врежу, что Бася Исааковна не вылечит", не существовало. Справедливости ради скажу, что присловье это продержалось лишь до печально известного "дела врачей", когда Басю Исааковну отправили на "заслуженный отдых".
В 1958 году на центральной площади установили огромный шестиметровый бронзовый памятник Ленину. В парикмахерской, где я обычно стригся, коллеги моего мастера обсуждали это выдающееся событие. Один из парикмахеров выдал тогда такую запомнившуюся мне фразу: «Я бывал во многих городах и видел там многих Лениных. Почему все они стоят с протянутой рукой?»
Смешили горожан и власти. Как-то городское начальство решило бороться за подъём нравственности. И ничего не придумало лучшего, как вырубить все кусты в парках и скверах города. Нравственность горожан была поднята на недосягаемую высоту. Но тут уж возникла другая проблема — демографическая: резко упала рождаемость. А это уже попахивало вредительством, за что могли по головке не погладить.
И вместо того, чтобы ускоренными темпами строить дома и расселять коммуналки, отцы города вернули кусты на их законные места.
И те отблагодарили их пышной зеленью.
Добавить комментарий