Разумеется, речь в этом очерке пойдет не о великом композиторе Рихарде Вагнере, а о его однофамильце Кипе Вагнере, который вошел в историю подводного кладоискательства как один из самых удачливых ловцов затонувших сокровищ.
Кип Вагнер был скромным, никому не известным инженером-строителем, жил он в маленьком городке Себастьян на Флориде. Побудил его посвятить свою жизнь поиску затонувших сокровищ смешной случай, происшедший в 1949 году, когда герой нашего повествования был уже не молод, вполне обеспечен и весьма далек от морской романтики. Как-то на работу пришел один из коллег Вагнера в состоянии довольно крепкого подпития, и, во избежание скандала и даже возможного увольнения своего сослуживца, Кип спустился с ним к морю в надежде, что свежий ветер и соленые брызги отрезвят нарушителя трудовой дисциплины.
А далее случилось непредвиденное: подвыпивший коллега потерял равновесие, упал в песок и неожиданно из клубка морской травы вытащил пригоршню черных бесформенных монет. Изображение креста на одной стороне и древнего испанского герба с другой не оставляли сомнений — это были пиастры[1] . С той минуты скромный инженер превратился в азартного авантюриста, охотника за подводными сокровищами, и на новом поприще он преуспел гораздо больше, чем за многие годы своей инженерной деятельности.
А увертюра этой удивительной золотой симфонии восходит к началу XVIII века, когда на испанский престол вступил король Филипп V Бурбон. В тот период экономика страны переживала тяжелые времена. Испания тогда много воевала, а любая война требует огромных расходов. Долги государства росли, и казну приходилось регулярно пополнять сокровищами, добытыми испанскими конкистадорами в Новом Свете.
Как писал капитан одной из галер испанского Казначейского флота, «Король Испанский, чьи владения ныне простираются с Востока на Запад, чьи царства суть целая треть ведомого нам мира, чьи западные владения богаты и копи золота и серебра бездонны, откуда и проистекает процветание Испании, каждый год посылает свои корабли из Испании в Америку и этим путем доставляет себе домой ежегодно сокровища золота и серебра».
К тому же Филипп V решил жениться, а для пышной королевской свадьбы требовались большие деньги, так что король ждал прибытия очередного золотого груза из Латинской Америки как манну небесную.
В это время испанский Казначейский флот под командованием адмирала Хуана Эстебана де Убилья собирал дань по другую сторону Атлантики, у берегов Мексики и Кубы. Королевской армаде предстояло доставить в Испанию золото из рудников Перу и Колумбии, золотые слитки из Мексики, дорогие ткани, фарфор и слоновую кость.
Корабли благополучно достигли мексиканского порта Веракрус. В течение нескольких недель на галеоны грузили золото и драгоценные камни для испанского двора. Затем армада прибыла на Кубу, где на главный корабль Казначейского флота доставили восемь сундуков с золотом и самоцветами. Содержимое этих сундуков предназначалось лично королю, который намеревался преподнести эти сокровища своей невесте герцогине Пармской в качестве свадебного подарка.
Из Гаваны армада вышла в следующем составе: восемь тяжело груженых галеонов и два корабля охранения. Одиннадцатым был случайно подвернувшийся французский корабль «Грифон». Побоявшись, что французы «выболтают секрет попугаю», то есть пиратам, испанцы силой заставили следовать его с армадой.
Первые пять дней прошли без особых происшествий, но утром 29 июля на горизонте показалась легкая дымка, и к обеду следующего дня ветер стих. Все вокруг потемнело и замерло. Воздух словно застыл. Судьбу армады решил следующий день. В океане разразился сильнейший шторм. Грозовые тучи закрыли небо, бушевал ураганный ветер, поднялись большие волны. На нескольких кораблях моряки начали готовить к спуску спасательные шлюпки.
Капитан французского судна, понимая, что испанцам сейчас не до него, принял решение отделиться от остальной части Казначейского флота и двигаться на восток, в открытый океан. Это спасло корабль «Грифон» и его экипаж от гибели. Остальные десять судов, которые двинулись сквозь шторм в сторону Флориды, потерпели крушение на следующие сутки, 31 июля 1715 года.
Последствия урагана были ужасны. Один из выживших капитанов армады Себастьян Мендес свидетельствовал: «В субботу июля 31 дня, в два часа утром, по причине урагана, который пришел с востока-северо-востока с такой силой, что хотя он ходит по всем морям множество лет и претерпел от многих бурь, он никогда ему подобного не видел по неистовству, и его корабль и все другие пропали, под 28 градусом 10 минутами...»
Все было кончено. В тот роковой день вместе с десятью кораблями на дно ушел груз драгоценностей, оцениваемый в 70 миллионов франков. Золото унесло с собой более тысячи человеческих жизней, включая командующего флотилией дона Хуана Эстебана де Убиллья.
Обломки кораблей были разбросаны на 30 миль вдоль восточного берега Флориды. Срочно были организованы работы по спасению затонувших ценностей. Индейцы-ныряльщики, согнанные комендантом Гаваны, сумели поднять часть сокровищ.
Не дремали и англичане. По наводке лорда Арчибальда, губернатора Ямайки, которая тогда была британской колонией, знаменитый капер[2] Генри Дженнингс, укомплектовав команды пяти зафрахтованных судов, с надеждой на легкую наживу бросился к берегам Флориды. Испанская стража из шестидесяти солдат не смогла противостоять головорезам Дженнингса. В руки англичанина и его молодцов попало около 350 тысяч пиастров. Наглость авантюристов отбила у испанцев дальнейшую охоту искать сокровища.
Лорд Арчибальд не смог устоять от искушения совершить второй налет на клады затонувших галеонов. Через шесть месяцев он вновь отправил Дженнингса в направлении мыса Канаверал. На этот раз флот Дженнингса состоял из 14 шлюпов и 3000 человек команды. Но предприимчивый лорд просчитался. За свою ненасытность он был отозван в Лондон, где предстал перед судом.
Согласно архивным документам, хранящимся в Севилье, всего испанцам удалось отыскать и поднять из воды около 30 процентов драгоценного груза. Через четыре года страна окончательно прекратила поиски затонувшего золота Казначейского флота, и оно пролежало нетронутым более двух столетий.
Вагнер подошел к решению проблемы поиска затонувших сокровищ обстоятельно, по-научному. В местной библиотеке он обнаружил книгу "История Флориды", написанную Бернардом Романсом в 1775 году, в которой нашел карту, показывающую местонахождение погибшей эскадры. Кроме того, новоявленный кладоискатель послал запрос в Испанское мореходное ведомство, чтобы получить информацию о затонувших кораблях испанской армады. Из Севильи ему пришел пакет с копиями старинных документов, в которых говорилось о десяти галеонах Казначейского флота, погибших у берегов Флориды в 1715 году.
Из Центрального архива в Севилье, несмотря на строжайшие запреты властей, ему удалось получить микрофильм длиной 1000 м — копии документов, рассказывающих о спасательных работах, проводимых испанцами через три года после катастрофы. В этих материалах Вагнер нашел сведения о местоположении кораблей.
Полученные документы убедили Вагнера в том, что корабли испанцев погибли "буквально напротив его дома". Он начал искать место, где разбили лагерь 1500 спасшихся моряков и ныряльщики, которые впоследствии поднимали ценности с погибших галеонов.
В течение долгих месяцев Вагнер, вооруженный примитивным миноискателем, купленным за пятнадцать долларов, прочесывал пляж. Чего только ему не попадалось! В его "коллекции" были и ржавая автомобильная рессора, и детское металлическое ведерко, и железная кофемолка, и многочисленные консервные банки, и потерянные кем-то ключи, и современные монеты. Но в один прекрасный день он наконец нашел нечто стоящее — большой кованый гвоздь и пушечное ядро. Вагнер понял, что обнаружил место разбитого испанцами лагеря. На протяжении многих дней он копал песок на площади в пол-акра, но ему удалось найти лишь битые черепки, ядра, две ржавые сабли и несколько небольших слитков серебра.
Но однажды терпение кладоискателя было вознаграждено: он увидел то, о чем так долго мечтал, — золото. Это было кольцо с грубо обработанным алмазом весом около трех каратов. Стало ясно, что где-то здесь у берега под водой лежит затонувший корабль, а возможно, и не один.
Однако для продолжения происков нужны были финансовые средства, которых у Вагнера уже почти не оставалось. На счастье новоиспеченного золотоискателя, найденными им монетами заинтересовались ученые и крупные коллекционеры. Один из авторитетнейших нумизматов Роберт Несмит оценил эти монеты следующим образом: «Я ознакомился с серебряными пиастрами и четырехреаловыми монетами, они с несомненностью относятся к числу тех, что чеканились монетным двором в городе Мехико. Этот тип монет изготовлялся в ранние дни существования монетных дворов в испанских колониях. До тех пор, пока в 1732 году там не был установлен винтовой пресс, они штамповались вручную, ударами молота по чекану. Эти грубо изготовленные монеты всегда были редкими... По моему мнению, это самая важная находка, относящаяся к испанскому «серебряному флоту», из когда-либо имевших место во Флориде как с точки зрения исторической, так и нумизматической, и я уверен — будущее это подтвердит».
Эти слова окрылили Вагнера, вдохнули в него новые силы и уверенность. Пеликаны, пролетавшие над головой, натолкнули его на мысль осмотреть морское дно с воздуха. Он нанял небольшой самолет и, дождавшись полного штиля, начал облет того участка моря, где, по его предположениям, мог находиться затонувший галеон. Идея оказалась удачной. Сквозь толщу воды он увидел балластные камни и стволы пушек.
Поняв, что одному с поисками не справиться, Вагнер решил создать корпорацию. Он купил старый военно-морской катер, который назвал "Сампан", и набрал людей разных профессий, готовых пожертвовать ради поисков клада своим временем и деньгами. Компаньонами Вагнера стали его семейный врач, два полковника с ближайшей воздушной военной базы, бывший подрывник-водолаз, два яхтсмена и банкир, который должен был консультировать компанию по финансовым вопросам. Позже к компаньонам присоединились еще два водолаза военно-морского флота. Корпорация Вагнера придумала себе название "Восемь реалов" (такова была стоимость старинного пиастра). Правительство штата Флорида выдало компании официальное разрешение на производство подводных работ у побережья при условии, что 25% стоимости любых находок будет отчисляться в казну штата.
В апреле 1960 года золотоискатели начали обследование морского дна близ того места, где некогда находился испанский лагерь. Поначалу поиски были не слишком успешными — работе мешали сильная зыбь и подводные течения. В августе один из компаньонов Вагнера, Гарри Кэннон, нашел, как ему показалось на первый взгляд, камень удивительно правильной формы — в виде клина. Им оказался шестифунтовый кусок серебра. Впоследствии были обнаружены еще девять таких «клиньев» (Один из них сейчас экспонируется в Национальном музее Смитсоновского института в Вашингтоне.) В XVII—XVIII веках слитки имели клинообразную форму, которая, видимо, была наиболее удобной для перевозки слитков на мулах — "клинья" укладывали в виде круга, наподобие разрезанного на куски пирога.
Однажды погожим январским днем 1961 года кладоискатели увидели на дне целую россыпь серебряных монет. Все монеты были отчеканены не позднее 1715 года, что являлось косвенным подтверждением того, что найдены следы корабля, погибшего именно во время урагана 1715 года. Потом погода испортилась и работы отложили до весны. В апреле нашли еще несколько золотых монет, блюдо, чашки и другие предметы.
30 мая 1965 года, были найдены останки корабля, который оказался поистине «золотым» . Там, где находились каюты капитана и офицеров, были обнаружены первые ценности — серебряные вилки и тарелки, позолоченная чернильница, песочница, бронзовые ювелирные весы с набором чашечек и разновесов, медный штурманский циркуль «в рабочем состоянии» и многое, многое другое.
Музей штата Флорида, с которым у Вагнера был заключен договор, требовал: «Собирайте все до последнего черепка и срочно присылайте». И компания «Восемь реалов» собирала все подряд: глиняные черепки, обломки фарфора и другие артефакты -малоинтересные для кладоискателей, но бесценные для ученых.
А позже словно из рога изобилия посыпались серебряные монеты. Одну за другой водолазы поднимали зеленовато-черные «лепешки» известняка с прослойками серебра.
Однако самую удивительную находку сделал племянник Вагнера. Забавляясь на берегу со стареньким миноискателем, он случайно наткнулся на золотую цепочку длиной в... четыре метра. К цепочке была прикреплена подвеска-свисток — золотой дракон величиной с большой палец. Цепь состояла из 2176 крошечных звеньев, каждое из которых украшал диск в виде цветка. В качестве брелока к цепи был прикреплен золотой дракон, как полагают, изготовленный китайскими ювелирами в начале XVII века. В глазницы дракона были вставлены рубины. Сам дракон представлял собой свисток, а из его спины поднимался шип, который служил зубочисткой. Такие цепи, обвитые несколько раз вокруг шеи, носили испанские гранды. Это была одна из самых ценных находок, попавших в руки кладоискателей.
За время работ компании «Восемь реалов» были обследованы остатки 8 кораблей, входивших в состав флота. Среди находок было 60000 монет достоинством в эскудо[3] , золотые дублоны[4] , серебро и золотые слитки, золотые кольца и подвески, ценнейший китайский фарфор, золотая цепь, оцененная одним музеем в 50 000 долларов, серебряный сервиз, навигационные инструменты, якоря и пушки. Почти все «сопутствующие» находки попали в разные музеи, а бОльшую часть сокровищ Вагнер потратил на строительство частного музея, который заполнил добытыми экспонатами.
Сезон 1963 года оказался тоже довольно успешным. Продолжив обследовать место, где погиб испанский корабль, Вагнер и его коллеги нашли золотые монеты — десять дублонов, отчеканенных испанским двором в Мехико. Были также найдены золотые и серебряные украшения. В конце лета из-за ураганов, которые обрушились на побережье Флориды, место подводных раскопок оказалось занесенным песком.
В следующем сезоне к группе Вагнера присоединился еще один искатель — Мэл Фишер, о котором мы рассказали достаточно подробно в предыдущем очерке. В его распоряжении имелось хорошо оснащенное судно с опытной командой. Но главное — у Фишера был новейший магнитометр. Группа перешла на новое место поисков, где ранее школьный учитель Фрэнк Эллен нашел золотые монеты. Здесь, как предполагалось, погибло несколько испанских галеонов. С помощью гидромонитора размыли песок на дне моря, но ничего не нашли. В мае искателей ждала удача: они наткнулись на россыпь золотых монет — их было более тысячи! Монеты, видимо, высыпались из сундука, находившегося на борту одного из погибших кораблей, и представляли значительный интерес, так как были отчеканены разными монетными дворами — Лимы, Мехико и Боготы.
Но, бесспорно, самыми удивительными находками оказались совсем другие предметы... С помощью примитивного рефулера подводники отсасывали песок, расчищая для себя фронт работ, и вдруг он стал выбрасывать на палубу осколки фарфора. Немедленно работы были остановлены, и на грунт пошли аквалангисты. Маленькими лопаточками, ножами, а затем руками они осторожно раскапывали слежавшийся песок, и вот аквалангист медленно и осторожно ступил на палубу, держа в вытянутых руках великолепную вазу, бело-синюю, звонкую, просвечивающую на солнце! Подумать только, по необъяснимой прихоти случая, сокрушив дубовые шпангоуты и борта галеонов, переломав, как тростинки, их толстенные мачты, ураган пощадил ценнейший фарфор, сделанный древними китайскими мастерами.
4 февраля 1967 года в нью-йоркском выставочном зале "Парк-Берне" удар молотка возвестил об открытии необычного аукциона. Он привлек внимание не только нумизматов, ценителей антикварной старины, но и любителей географии, исторических открытий и путешествий. На стендах были выставлены сокровища, поднятые с четырех найденных галеонов. С молотка было продано немало драгоценных предметов: старинные золотые и серебряные монеты, слитки золота и серебра, посуда, украшения, в том числе и та самая золотая цепь с драконом.
Около полумиллиона долларов, полученных от распродажи ценностей, пошло на поправку финансовых средств компании "Восемь реалов". Большая часть находок сегодня экспонируется в созданном этой компанией Музее затонувших сокровищ на мысе Канаверал, который приносит неплохой доход. А Кип Вагнер стал богатейшим человеком и его стали назвать «Счастливцем века». Созданная им компания существует и по сей день. На нее работает группа профессиональных водолазов, компания располагает новейшими приборами и инструментами, включая металлодетекторы, гидролокаторы и подводные магнитометры. Отдельная группа занимается поисками в библиотеках и архивах. На основе выявленных материалов определяются места нахождения затонувших судов и проводится их обследование.
У Кипа Вагнера есть немало последователей. Одним из них стал Брент Брисбен, владелец моторной лодки «Капитана». Он получил исключительные права на исследование испанских кораблей, потерпевших крушение у берегов штата Флорида. Для поиска затонувших сокровищ команда золотоискателей использовала гребной винт лодки, чтобы струей воды «пробурить» дыру глубиной 2,5 метра в затвердевшем песчаном дне.
Клад был обнаружен на мелководье у пляжа «Веро» членом экипажа «Капитаны» 51-летним Уильямом Бартлеттом. Вместе со своими коллегами – аквалангистами он извлек из трюма погибшего галеона 350 старинных испанских золотых монет, большинство из которых отчеканено за 300 лет до крушения корабля. Девять монет представляют особую культурную и историческую ценность. Их изготовили специально для короля Испании Филиппа V в 1700 году. Стоимость каждой монеты - около 300 тысяч долларов. Потрясенный своей находкой, Барлетт писал: «Золото находится в идеальном состоянии и выглядит так, будто оно упало в воду только вчера». Операция извлечения монет из-под толщи воды заняла пять дней.
На сегодняшний день стоимость поднятых Вагнером и его сподвижниками со дна сокровищ испанских галеонов оценивается многими миллионами долларов, но это лишь часть золотых богатств, находившихся на борту затонувших галеонов испанского Казначейского флота в 1715 году. Во время шторма останки судов могло перенести течениями на десятки миль. Так что золотая симфония Вагнера еще не закончена!
-----
[1] Пиастр - принятое в Европе название испанской и испано-американской серебряной монеты «песо», равной восьми реалам
[2] Капер - частное лицо, снаряжающее с разрешения правительства воюющей державы вооруженное судно для задержания и захвата в море неприятельских торговых судов
[3] Эскудо – золотая монета Испании и Португалии в XV – XVIII веках
[4] Дублон - испанская золотая монета достоинством в 2 эскудо
Добавить комментарий