- На чудеса лес уповал,
Но начался лесоповал
Вадим Шефнер, «Лачуга должника»
Трансгения − выдуманная страна, но жили в ней реальные существа, трансгенги. Говорят, они перекочевали туда сравнительно недавно, всего-то пару сотен лет назад, из маленького, но дюже агрессивного островного государства. Откуда их, по преданию, вышвырнули за религиозный фанатизм и криминальное прошлое.
Поначалу, на новом месте трансгенгам пришлось туго: завезенный провиант быстро иссяк, подножный корм и охота не баловали, и суровыми зимами им ничего больше не оставалось, как лакомиться отощавшими телесами сотоварищей. Увы − хорошо известный и научно подтвержденный в истории Трансгении факт.
Со временем, окопавшись, закоснев и расплодившись, драчливые трансгенги начали методично истреблять бесхитростных туземцев, успешно осваивая принадлежащие тем благодатные, изобилующие дичью, территории. Трансгения крепла и богатела стремительно, и вскоре, как гематома, расползлась по всему большому телу материка, с востока на запад.
Но не хватало рабочих цапалок, а дел было невпроворот. Посему, энергичные трансгенги, вспомянув о наклонностях рюриков Старого Света, узаконили у себя дома рабство, благо в невольниках с Аспидного Континента недостатка не было.
Жить в Трансгении стало легче и сытнее. Благополучно претерпев две междуусобных, две глобальных войны, и полсотни развязанных ею иноземных баталий, Трансгения выбилась в лидеры той группировки хуманов, которая соответствовала ей по духу, режиму правления и стороне света. Остальные − накипь, игрушечные государства, спокон веков выживавшие за счет лавирования среди более могущественных держав, рады были примоститься ко двору, во всем угождая Трансгении.
Непослушных Трансгения жестоко карала, принуждая к смирению оружием или разваливая организованными путчами изнутри. Лишь два народа не держались за ее юбку: урманы из бескрайней Рутении и пуховики из древней Подлунной.
Пуховики, в общем и целом говоря, были дружелюбными и трудолюбивыми хуманами. Многие окрестные кызылбаши пытались закабалить их но, хотя порой и добиваясь своего, незаметно растворялись в выверенном укладе жизни Подлунной, теряя собственное грызло. К моменту расцвета Трансгении, пуховики, благоустраиваясь и плодясь, вкушали золотой век, не задирая при этом другие страны. Завистливых трансгенгов, не терпящих конкуренции, такая ситуация никак не устраивала. Денно и нощно выискивали они любой предлог, чтобы напакостить Подлунной.
Урманы, загульное, но чистосердное и выносливое племя, многое испытали за относительно недолгую свою историю. Настрадавшись вдосталь от домашних тиранов, нищеты и убожества, революций, и набегов воинствующих соседей − коих они рано или поздно одолевали − урманы шагнули, наконец-то, в худо-бедно спокойный период развития общества. Богатая ресурсами, плодородная, но неподвластная земля, Рутения была незалечимым бельмом на глазу Трансгении.
Мелкими и крупными шкодами, там и сям, Трансгения, оправдываясь своей будто бы Зиждителем данной правотой, вредила Рутении и Подлунной, как могла. Ей с чрезмерной готовностью, наперегонки, вторили дворовые подголоски из чуточных краев, прирученных Трансгенией.
Долго ли, коротко ли умеючи: в одном из сопредельных с Рутенией, единоплеменных с ней государств, приключилось, с легкой руки вездесущей Трансгении, брожение умов, подменилась юрко власть и растеклась, кровоточа, гражданская смута.
Урманы, как на углях, терпели соседские распри многие годы, переживая и негодуя. Однако егозливые трансгенги продолжали, не скупясь, подливать масла в огонь и в кои-то веки добились своего: тяжелая на подъем Рутения надумала вмешаться в конфликт и распутать кровавый клубок братоубийственной войны.
Глубже в лес, больше дров: полезла рубиться и сама Трансгения, наивно убежденная в своей непобедимости и сакральной правоте. А с ней вступились и дворняги из военного шпан-блока − не ахти какого, но ядерного. Первый их артельный ядерный плевок стер Рутению с лица земли. Но оставшихся в укромном и чудом сохранившемся лесном уголке Рутении двух десятков царь-бомб вполне хватило на то, чтобы Трансгения в скором времени исчезла под мутными от пепла водами местного океана. А за ней сгинули бесследно и выкипевшие от атомного жара боевитые союзники.
К несчастью, безнадежно пострадала от войны и сама лазурная планета Кунь, мгновенно окутавшаяся радиоактивной сажей, испепеляемая затяжными огненными штормами, разрываемая на части ураганными ветрами и тектоническими сдвигами, испещренная фурункулами разбуженных супервулканов, и заливаемая гигантскими волнами цунами. Никто не выжил. На планете Кунь воцарились запустение и первобытная мгла.
Так случилось, что повыше, над непроглядной копотью и отравленной атмосферой, всего-то в нескольких сотнях кэмэ от искореженной кунской земли, крутились по инерции на низкой космической орбите две многоцелевых пилотируемых станции. На одной из них, за ядерными взрывами с ужасом наблюдал международный экипаж в составе пяти урманов-звездоплавателей мужского пола и смуглошерстной трансгенги Парниши Кррр#%!@?! − в единственном числе. На другой, цепенели от страха девять пуховиков-вьомагов. В их коллективе особей женского пола не было в силу извечных предрассудков.
Обе станции вышли на заданные орбиты за месяц до начала войны, укомплектованные солидными запасами продовольствия, усовершенствованными пищевыми утилизаторами, многокомпонентными конденсаторами влаги, цеолитовыми поглотителями системы “Воздух” и резервами топлива на несколько лет бесперебойной работы.
Потолковав между собой по радиосвязи системы “точка-точка”, две команды решили объединиться для выживания, благо стыковочные модули на станциях были универсальными. На первом же общем совете они постановили консолидировать ресурсы и лететь к Муне, естественному спутнику планеты Кунь, чтобы основать там первопоселение для возрождения хуманизма. Ибо, по предварительным оценкам, в ближайшие 50 лет территория Кунь не будет пригодна для обитания.
Весомым аргументом в пользу такого неординарного, казалось бы, решения, послужил и тот факт, что в грунте Муны присутствовала, хоть и в твердом состоянии, вода. Умело используя потенциал бортовой гидропоники и пищевых утилизаторов, экипажи надеялись продержаться с десяток лет, после чего основной расчет возлагался на урмановское авось.
Даже при таких драматических, по сути, обстоятельствах, необходимо было подумать и новом поколении хуманов, без которого этот принудительный эксперимент по выживанию терял биологический смысл. В этом плане, основная нагрузка заведомо ложилась на обескураженную таким стечением обстоятельств, но неунывающую и всецело готовую к трудному испытанию Парнишу Кррр#%!@?!.
Так зарождалась молодое, незнакомое, единенное общей судьбой, будущее планеты Кунь.
Добавить комментарий