Зигзаг

Было ясно, резко, молодо:
Зло - в стране серпа и молота.
Если б знали наперёд,
Как орёл двойной клюёт...
Мария Брауде

Наследие

1990 год. Во время перерыва в зал заседаний Съезда народных депутатов СССР врывается революционный матрос, опоясанный пулемётными лентами, с пулеметом наперевес и орёт:

- Где здесь Ельцин?!

Партийно-хозяйственные номенклатурщики радостно показывают пальцем:

- Вот он! Вот он!

Матрос взводит пулемет и машет рукой:

- Борис Николаевич! Ложись!

Это - анекдот тех времён. Который говорит многое о народе и Ельцине.

25 апреля 2007 года Россия похоронила своего первого президента - Бориса Николаевича Ельцина.

Все говорят и пишут - человек-эпоха, человек, который изменил страну и жизнь каждого из нас.

Последнее требует отдельного комментария. В России, в Советском Союзе всегда было так - правители меняли страну без участия каждого из нас.

Здесь - иначе. В Ельцине участвовали все. Кто против, кто за. Большинство - за.

После первых в истории выборов президента России летом 1991 года мы с Капитолиной Кожевниковой, автором знаменитых статей в «Литературной газете» о сельском хозяйстве, обсуждали в редакции текущие дела. А более всего, конечно, только что прошедшие выборы. Радовались народному единодушию. Вошел в кабинет Александр Левиков - известный экономический обозреватель:

- Да вы что? Неужели вы не понимаете - он скоро устроит такое, что мы все рыдать будем!

- Саша! - говорили мы ему. - Ельцин - наш. Мы, народ, подняли его на своих ладонях. Это впервые в истории! И если он пойдет против народа, мы просто уберем свои ладони - и он рухнет.

- Подождите, - ответил Левиков. - Скоро увидите, что он с нами сделает.

Как уже тогда можно было предвидеть? Но это не значит, что мы были не правы. Или лукавили. Нет, никто из нас не шел тогда против чести и совести. Мы с Ельциным были одно целое.

А потом произошло то, что произошло. Он и его команда «молодых реформаторов» решительно отделились от нас. Правительство Гайдара превратило народ в подопытных кроликов, в многомиллионный человеческий материал, чистый лист бумаги, по которому оно чертило и перечерчивало свои черновики-схемы. По-прежнему большевистскому методу: лес рубят - щепки летят. Для пущей объективности приведу слова человека со стороны, лауреата Нобелевской премии по экономике, американского ученого Джозефа Стиглица:

«В новой посткоммунистической России элита... попыталась навязать быстрые перемены не готовому к ним населению... Для большинства населения рыночная экономика оказалась во многих отношениях даже хуже, чем проповедовали коммунистические лидеры... Она подорвала доверие к правительству, демократии и реформам. В результате раздачи природных богатств... кучка друзей и сподвижников Ельцина превратилась в миллиардеров... Даже «разбойничьи бароны» дикого американского Запада умножали богатство страны, хотя и отхватывали от него себе немалый кусок. Российские олигархи разворовывали и проедали имущество, оставляя страну еще беднее... По степени социального неравенства Россия сравнима с латиноамериканскими обществами, которые считаются в этом отношении рекордсменами».

И вывод: «Огромное социальное неравенство, чудовищная бедность, возникшие за последние десятилетия, образуют благодатную почву для различных движений - от национализма до популизма. Некоторые из них представляют угрозу не только для будущего российской экономики, но и для мира на планете».

Абсолютное большинство населения России живет, и неизвестно, сколько ещё будет жить, с ощущением несправедливости. А у русских людей, как установили даже социологи, главное в национальном характере - чувство и жажда справедливости.

Ещё одно наследие Ельцина - война в Чечне.

До сих пор общество не знает, как это произошло. Почему - более или менее понятно. Во всяком случае, можно высказывать предположения. После августовской революции 1991 года, когда Россия вроде бы повернулась к капитализму, свободе и демократии. После Беловежских соглашений декабря 1991 года Ельцин, видимо, снова почувствовал себя первым секретарем Свердловского обкома партии. Только Свердловской областью стала вся Россия. И никого над ним нет - ни Москвы, ни СССР, ни Политбюро. Он сам - и Политбюро, и СССР, и Москва.

Демократы, интеллигенты, за которыми шёл народ и которые привели Ельцина к власти, непостижимо быстро исчезли из президентского окружения. Осталась старая и новая номенклатура. И он в её ореоле стал не только обладателем самой большой власти, но и самым умным. Как и положено первому секретарю обкома.

И всё равно непонятно, как началась война. Ведь Ельцин и Дудаев уже договорились. Основы федеративного договора, по которому и ныне живет Россия, были выработаны в... Грозном, при участии Дудаева!

А потом вдруг что-то произошло. И на Грозный пошли танки.

Война со своим народом, антизаконное и антиконституционное применение армии внутри страны, то есть политика откровенного насилия никогда не проходит бесследно и безнаказанно.

Метастазы Чечни разрастаются и проявляются по всей России. Чечня развязала руки президенту Путину и его администрации. Ради порядка и безопасности общество готово пожертвовать многим. Вот и пожертвовало.

Досрочный уход от власти и передача ее Владимиру Владимировичу Путину - тоже исключительная примета эпохи Ельцина. Говорят, что это - «проект Волошина», тогдашнего главы администрации. И окружения, разумеется. Но в любом случае решающее слово было только за Ельциным. Все его бывшие соратники говорят и пишут, что повлиять на него не мог никто. Как подойдешь - так и отойдешь. Точнее - отлетишь. Или вылетишь. Все решения он принимал сам.

В советские времена, кстати, для многих первых секретарей обкомов единственным доверенным человеком был председатель областного КГБ.

Выбирая преемника, любой властитель выбирает свое продолжение, сохранение своего курса.

Основа нынешней политики - государственно-олигархический капитализм и его защита.

Свободу и демократию в СССР и России начинал Горбачев. Но мы были недовольны его, как нам казалось, медлительностью и нерешительностью. Нам импонировал революционный Ельцин. И он победил.

Диссиденты

Жили два товарища в Советском Союзе. Входили в диссидентские круги. Один в середине семидесятых эмигрировал, обосновался в Бостоне. Другой остался в Москве, работает в научном институте, принимает активное участие в правозащитной деятельности. Активно переписываются через Атлантический океан.

ИЗ МОСКВЫ - В БОСТОН

Володя! Посылаю заявление «Гражданам России должна быть возвращена свобода общественно-политической жизни!». Оно подписано самыми разными людьми. Здесь молодой лидер «Авангарда Красной молодежи» Сергей Удальцов, председатель Объединенного гражданского фронта Гарри Каспаров, один из бывших лидеров СПС Иван Стариков, депутат Госдумы и сопредседатель запрещенной Республиканской партии Владимир Рыжков. И, наконец, наши с тобой давние товарищи - Людмила Алексеева и Лев Пономарев.

Я понимаю, тебе со стороны до сих пор странно, что объединяются столь разнородные фигуры. Но авторитет Алексеевой и Пономарева в мире безусловен, их репутация безупречна. И то, что они первыми подписались под «Заявлением», говорит о том, что оно не политическое, а правозащитное.

Сейчас на первый план выходит общее противодействие государственному экстремизму, произволу. «Вертикаль власти» стала дико нервозной от неустойчивости по всем линиям (экономика, население, внешняя политика, спецоперации). Добром это не кончится. Спектр вариантов очевиден - дворцовые перевороты, ксенофобия, ужесточение репрессий. Два года назад менты избили городок Благовещенск в Башкирии, год назад в селе Мискинджи, это Дагестан, расстреляли митинг. Сейчас - дубинами разгоняют «несогласную» молодёжь. И никому - ничего. И страна - молчит. Зато тысячные толпы «наших» маршируют по Москве, пугают американской интервенцией. А кремлевские политологи публично, по телевизору, демонстрируют восторг и оргазм от победы на «выборах»...

Обнимаю, Л.

ИЗ БОСТОНА - В МОСКВУ

Леша, получил «Заявление» и твое письмо, спасибо!

Оно вызвало разноречивые чувства. Понимаю, что говорить, кричать, трепыхаться - очень и очень нужно, что это - единственная достойная позиция для порядочного человека. Но знаю и то, что высокий и длительный накал противостояния тупой силе приводит, зачастую, к короткому замыканию, к деформации личности. Мы с тобой за долгую жизнь видели это на примере наших знакомых - диссидентов советских времен. Говоря менее туманно - тревожно мне за тебя, человека истинно творческого и талантливого. По телефону я упомянул физический аспект самосохранения, сейчас хочу сказать о духовном. Отдаваться без остатка делу раскачивания «общественности», просвещения впавшего в равнодушие, живущего мифами народа - для тебя ли это занятие? Страна проходит свой, уготованный ей историей цикл, виток. Или, если хочешь, порочный круг, вырваться из которого - подталкивай, не подталкивай - сможет весьма не скоро. Я призываю не к равнодушию и самоустранению, а к тому, чтобы умерить своё нетерпение, уменьшить накал страстей, вооружиться здоровым скепсисом.

Твой В.

ИЗ МОСКВЫ - В БОСТОН

Дорогой Володя, не бери в голову. Мы просто по-человечески не можем снова допустить в себе «зоны умолчания». Мы с Леночкой ни с чем не боремся. Ни с кем не объединяемся. Никому не присягаем. Никого не воспитываем, не просвещаем и не раскачиваем. Мы просто хотим быть среди людей, которые, каждый по своим мотивам, говорят этому режиму «Нет». У нас чисто личные мотивы. И накала страстей нет. И скепсис на месте - поверишь?

Понятен твой тезис: «Страна проходит свой, уготованный ей историей цикл... круг, вырваться из которого - подталкивай, не подталкивай - сможет весьма не скоро». Только теперь время не то. Мы уже сами себе не можем позволить вот так взять и отказаться от опыта жизни в качестве свободных людей. Всё же 17 лет - немалый срок. Мы за это время во всём связали свою жизнь с личной независимостью значительно глубже, чем при Советах. И сделали, кстати, благодаря этому то, что хотели сделать. В заданных условиях - почти по максимуму. Значит, это не круг, а, как минимум, спираль. Новый виток...

Да и насчет «уготованного историей» - чего на историю грешить? Конкретные люди, конкретные действия - вот чем всё было «уготовано». Классическая дилемма - откуда смотреть? От «системы», от «истории» - или от людей? Здоровый скепсис мне подсказывает - от людей, конечно!

История складывается потом. Она ведь все равно только в людях. А где еще? И всем понятно, что крах этого режима будет не от «маршей несогласных», а от самого себя. Он изнутри разломный с рождения, держится только амбициями, деньгами да полонием.

В общем, есть о чем поговорить, если увидимся.

Обнимаю, Л.

ИЗ БОСТОНА - В МОСКВУ

Леша, дорогой, ты многое прояснил, и я теперь более спокоен за тебя и Леночку... Ты задел интересный предмет для обсуждения - история или люди? С какого конца ни бери, у людей, у народа, нации веками накапливаются обычаи, привычки, верования, культура, в частности - политическая. И их сознание в конечном счете определяет их бытие (да простит меня Маркс). Наверное, не случайно протестанты первые открыли демократию, а православные до сих пор никак не могут её освоить.

Твой В.

ИЗ МОСКВЫ - В БОСТОН

Володя, я рад, что всё встало на свои места.

Насчет того, что «у народа, нации веками накапливаются обычаи, привычки, верования, культура, в частности - политическая, их сознание в конечном счете определяет их бытие».

Мне больше по душе фраза Борхеса о том, что история - это не то, что было на самом деле; это то, что мы думаем, что было на самом деле.

Замена людей на «нацию» или «народ» - комфортное клише, спасающее от главного вопроса: что всё это значит? В каком отношении наши представления о мире находятся с тем, что мы признаем за реальность. Этими вопросами грешили люди вроде Декарта... Мне же симпатична линия, к которой примыкает Борхес. Если взять с этого конца, то многое становится яснее.

Обнимаю, Л.

На мой взгляд, эти письма обозначили очень значимую общественную реальность.

Учтем, что бытие определяет настроение, отношение и в данном конкретном случае. Один - в спокойном благополучном Бостоне, смотрит на события со стороны. Другой - в кипящей московской среде правозащитников.

Вместе они дают общую картину.

То, что происходит с отдельными людьми, борющимися с неправедной системой, выражает их личное нетерпение, негодование, о котором писал еще Юрий Трифонов в знаменитом романе о народовольцах - «Нетерпение».

Только народовольцы не имели опыта победы и горького разочарования.

В России победа демократии обернулась обнищанием народа, торжеством воров и откровенным, невиданным в советские времена насилием над простым человеком.

Настрой нынешних радикальных оппозиционеров очевиден. Всё не так! Президент не тот, Дума не та, а хуже того - не тот народ, который выбрал не того президента и не ту Думу!

Так ведь другого народа у нас для нас нет. И долго еще не будет. И следующие президенты будут «не те», и следующие Думы - тоже.

Почему? Может, этот вопрос вынести во главу угла. И - поиски ответа на него.

Лев Гумилев определял такие исторические ситуации как зигзаг истории. В основном все народы мира идут единой общей дорогой. Но есть народы и страны, которые попадают в некий Зигзаг. По разным причинам и обстоятельствам. Так и живут, иной раз столетиями, сами не ведая, что пребывают в Зигзаге.

Кто свернул Россию в Зигзаг с общего пути? Яростные пассионарии - Ленин, Троцкий, большевики? Или миллионы мужиков, которые веками пребывали в рабстве и люто отомстили за него? Наверно, то и другое вместе.

Но несомненно - пришедшие на смену яростным большевикам серые коммунисты-сталинцы прочно закрепили страну в Зигзаге.

В котором мы пребываем до сих пор.

Был ли 1991 год попыткой вырваться из него? Безусловно.

Не получилось.

Какие бы преобразования в России ни происходили - всегда побеждали чиновники.

После 1991 года наследники серых коммунистов-сталинцев закрепили страну в новых формах всё того же Зигзага.