Самое смешное — это легкое преувеличение того серьезного, что окружает нас в реальной жизни.
Чарли Чаплин.
В книгах гений Соловьевых,
Гейне, Гете и Золя,
А вокруг от Ивановых
Содрогается земля.
Саша Черный, 1909 г.
Поэт-сатирик Саша Черный (Александр Гликберг) не ошибся. Что касается “содрогания земли” от Ивановых, то такое понятие правомерно за счет обилия носителей фамилии. Более того, в России по популярности она занимает первое место. Достаточно вспомнить выражение: “Иванов, Петров, Сидоров”. С позиции времени добавлю: среди российских деятелей культуры XIX и XX веков немало известных Ивановых. Например, пик украшают следующие:
Художник Александр Иванов. В числе его работ на библейские темы монументальная картина “Явление Христа народу” и сотни эскизов. Это ценное наследие хранится в Третьяковской галерее.
Поэт-символист Вячеслав Иванов - ключевая фигура Серебряного века, владелец знаменитой “Башни” в Санкт-Петербурге, где проходили литературно-философские собрания.
Писатель, драматург, журналист Всеволод Иванов.
Выдающийся ученый-лингвист, академик Вячеслав Иванов, сын писателя.
Я вспоминаю еще одного владельца этой фамилии, с которым меня объединили время и место. Речь идет о поэте-сатирике Александре Александровиче Иванове.
Надо сказать, что с юных лет отдавала дань талантливым поэтам, а в их ряду сатирикам. Поэтому не случаен мой интерес к его творчеству, пронизанному юмором и сарказмом, прежде всего, благодаря такому виду литературного мастерства, как эпиграмма. С момента появления Иванова на литературном небосклоне начала следить за его творчеством. Для меня оно стало своего рода аккумулятором; полагаю не только для меня. Не случайно друзья и многочисленные почитатели душевно называли его Сан Санычем.
Его популярность пришлась на 70- 80-е годы минувшего века. В то время литература выполняла роль религии. Иванов с его даром стал ярким представителем сатирической эпиграммы, можно сказать, занимал достойное место среди носителей этого жанра.
Успеху сатирика способствовал ряд обстоятельств. Во-первых, телевизионная передача “Вокруг смеха”, выходившая тринадцать лет подряд. Во-вторых, последняя страница “Литературной газеты” - любимого издания советской интеллигенции, воспитанной на достойной прозе и поэзии. С начала 60-х годов в юмористическом отделе газеты на шестнадцатой полосе под названием “ Клуб 12 стульев” с завидной регулярностью печатались эпиграммы Иванова. В-третьих, его выступления на эстраде. В-четвертых, сборники его пародий.
В результате скромный учитель с педагогическим образованием стал востребованным и узнаваемым лицом.
Хотя я следила за творчеством Иванова, в числе его фанатов - в прямом смысле слова - не состояла. Более того, относилась к ним настороженно. Как ребенок родителей актеров, выросла за кулисами, а потому составила представление о подобных обожателях с их преданностью в глазах, букетами цветов и потребностью жить чужой жизнью.
Мои попытки купить сборники пародий Иванова всякий раз претерпевали неудачу. Как только они появлялись в книжных магазинах, их тотчас раскупали любители сатиры и юмора. И это при том, что его книги издавались регулярно: за тридцать лет вышло тридцать сборников пародий. И тогда я применила верный способ - регулярно вырезала из “Литературной газеты” его эпиграммы и вклеивала их в тетрадь. На домашнем языке моя работа называлась РЕ- КЛЕ, то есть “резать-клеить.” Никогда не думала, что повторю занятие праздных барышень ХIХ-го века с их альбомчиками. Но обстоятельства вынудили меня использовать кустарный способ работы, благодаря которому домашний архив систематически пополнялся “единицами хранения”. В результате появилась симпатичная книжка-самоделка, получившая название “От первого лица”.
Свои тексты Иванов писал обыденными словами, понятными каждому человеку. Они были доступны и тем, кто не знаком с объектами его эпиграмм. Он адресовал их читателям и зрителям, но одновременно находился в плену собственного слова, что сообщало ему дополнительную энергетику. Он жил и работал в окружении остроумных авторов, включая поэтов, но занимал особую нишу в этом жанре.
Его пародии затрагивали многих деятелей культуры - поэтов, прозаиков, актеров... В их числе, например, такие известные имена, как руководитель ленинградского Большого драматического театра Георгий Товстоногов, поэт, критик, детский писатель Корней Чуковский, композитор Дмитрий Шостакович, прозаики Расул Гамзатов и Даниил Гранин, поэты Сергей Михалков и Роберт Рождественский, писатель-сатирик Михаил Жванецкий, композитор, бард Булат Окуджава… Словом, его писательская лаборатория представляла собой набор украсивших страну имен. Для создания образа каждого пародируемого он находил нужные слова.
Певице Алле Пугачевой он посвятил такую эпиграмму:
Вот чудо нынешних времен:
Уж столько лет, а все молодка…
Ее концертный балахон
Дошел уже до подбородка!
Актеру Олегу Басилашвили досталось признание:
Один момент мне непонятен,
Да как же так в конце концов:
Интеллигентен, мил, приятен,
А все играет подлецов?...
Певца Иосифа Кобзона наградил двустишием:
Как не сдержать ревущего бизона,
Так не сдержать поющего Кобзона.
Не удивительно, что отточенные строки пародиста оседали на кухнях и дачах, заучивались и цитировались любителями этого жанра.
Многие известные люди мечтали попасть в число пародируемых Ивановым, с чем они обращались к нему. Одновременно встречались обиженные и завистники, которых задевала острота его пера. Свойственные пародисту тонкий юмор и такт позволяли ему различать иронию и унижение. Он соблюдал этический порог, то есть не переходил границы разумного по отношению к пародируемым. За каждой его строкой стояли чутье и вкус, помноженные на труд профессионального критика.
Сатирическая проза удавалась ему не хуже поэтических миниатюр. Тому пример пародия “Красная Пашечка” на основе популярной сказки Шарля Перро про девочку и волка. Она посвящена творчеству в те времена популярной писательницы Людмилы Уваровой - автору многочисленных книг. Любопытно, что за каждым ее персонажем тянется хвост неизлечимых болезней. Не случайно свою пародию Иванов назвал “тяжелой вещью”. Для наглядности вкратце цитирую эту пародию:
«Мама девочки страдала хроническим гастритом, полиомиелитом, чесоткой и потерей памяти. У ее дочки Пашечки был рахит, аневризма аорты, слуховые галлюцинации… А у парализованной и слепой бабушки - в прошлом уборщицы в Театре оперы и балета (по совместительству балерины) - были сломаны руки и ноги, перебит позвоночник и выбиты зубы. Единственной работающей желтой пяткой она выбивала вальс “На сопках Маньчжурии”. Встретившихся Пашечке в лесу зверей тоже не обошли недуги - умирающий волк страдал размягчением мозга, а хромой заяц - язвой желудка и циррозом печени».
Не удивительно, что зрители всякий раз награждали автора “Красной Пашечки” благодарственными улыбками и аплодисментами.
Если бы в один из январских дней я не включила радио, не произошло бы то, чему довелось вскоре случиться. Объявление касалось выступления Александра Иванова во Дворце культуры, носящем имя Феликса Дзержинского. ДК находился вблизи нашего дома - стоило лишь перейти Старо-Невский проспект. Не случайно мы называли его “придворным театром”. Посетители уютного зала едва ли задумывались о дурной славе “железного Феликса” - основателя ВЧК.
Кого только не приходилось мне видеть и слышать в том ДК! Например, в юности присутствовала на концерте любимца народа - певца Леонида Утесова и выступлении легендарного медиума Вольфа Мессинга.
Надо сказать, что Иванов впервые гастролировал в Ленинграде. Услышав по радио о его предстоящих концертах, я без промедления отправилась в “придворный театр”. Для солидности надела каракулевую шляпу с полями (последний писк моды) и для страховки прихватила документ, удостоверяющий причастность к Министерству культуры. Жизнь приучила стоять в разного рода очередях, поэтому видела себя в хвосте за билетами на сольный концерт Сан Саныча.
Как ни странно, вблизи билетной кассы не было ни души. В окошке маячило скучающее лицо хозяйки билетов. Взглянув на меня с унылым безразличием, кассирша отчеканила: - На концерты Иванова билетов нет. - И ткнула пальцем в объявление, удостоверяющее ее слова. К моим атрибутам - шляпе и документу - она отнеслась с безразличием. Стало быть, выпрашивать билеты не имело смысла. Не случайно у меня в голове тотчас ожила фраза из популярного сериала: “Никогда Штирлиц не был так близок к провалу.” На такой ноте рухнула надежда попасть на концерт пародиста.
Отойдя от кассы, я задержалась у разноцветных афиш с расписанием ближайших концертов в ДК. И тут раздался голос кассирши: - Девушка, это вы интересовались билетами на Иванова? - “Девушка” в качестве единственного присутствующего лица в фойе тотчас ринулась к окошку кассы. Дальнейшее в момент вытеснило из моей головы Штирлица с его провалом. - На Иванова остался один билет в двадцать втором ряду. «Берете?» — произнесла кассирша. Обладательница одного билета, а не двух (для нас с Ильей), разумеется, не стала ей объяснять, что место в зале - будь то последний ряд или даже батарея парового отопления - не имеет для меня значения.
В день концерта у входа в ДК толпился народ и звучал обычный в таких ситуациях вопрос про “лишний билет”. В зрительном зале яблоку негде было упасть. Появившегося на сцене Иванова зрители встретили градом аплодисментов. Затем в тишине зала слышался лишь его голос. Присутствующие ловили каждое слово юмориста, произносимое в свойственной ему манере - ровным голосом, без выразительной мимики, с долей отстраненности.
Я впервые наблюдала Сан Саныча вживую, а не посредством экрана телевизора. При взгляде на него напрашивалось емкое слово “очень”: высокий, худой, спокойный, ироничный, харизматичный и - главное - талантливый. В тишине зала раздавался лишь его размеренный, лишенный эмоций голос.
Во время антракта я стала свидетельницей разговора двух зрительниц: - Его эпиграммы - ювелирная работа, - произнесла одна. - Да, здорово! Он самородок, а его работа - штучный товар! - подтвердила другая.
Не удивительно, что в последующие несколько дней мысленно возвращалась к происходившему на эстраде в ДК. В какой-то момент живые впечатления перетекли в действие…
В ту пору еще не было компьютера, поэтому традиционно использовала клавиатуру пишущей машинки. Текст как-то сам собой ложился на страницы. Во время работы меня не посетила мысль о том, что иду по стопам басни Ивана Крылова про моську, лающую на слона. А ведь именно роль такой тявкающей собачки взяла на себя в процессе создания текста! По сути дела, не принимала во внимание свою неподготовленность к написанию пародии на главного юмориста страны. Наперекор логике появились три страницы сатиры на Иванова, и с ними надо было что-то делать. И тогда решила действовать напрямую...
Моя стихотворная пародия базировалась на нескольких составляющих: Сан Саныч в роли исполнителя своих произведений; его персонажи в лице поэтов, прозаиков и известных деятелей культуры; зрители с их реакцией на происходящее на эстраде. Для чистоты собственного эксперимента изобразила его с момента появления на эстраде до отхождения ко сну после концерта. Понятное дело, сон - плод моего воображения.
В моем тексте упомянуты имена некоторых персонажей эпиграмм Иванова. Фрагментарно пародия выглядела так:
Реплика зрителя
Хотелось бы достать билет,
Но нынче мест свободных нет,
А есть желающих толпа
Проникнуть в вестибюль ДК.
Мы в зале, наконец, (с трудом!)
Увы, в ряду двадцать втором
За множеством людских голов
Мерещится нам Иванов:
Внушительного роста -
Метр и девяносто, -
Облик пародический,
Местами эксцентрический,
Стоит он на эстраде
И с ним, как на параде,
Галерея лиц
С шестнадцатых страниц.
—------------------------
Иванов не внемлет,
Он устало дремлет,
Пародисту снится -
Из дому стремится,
Ищет Фонякова -
“Друга” Льва Толстого,
Целится в Илюшу
И отводит душу…
—------------------------
Так защищает честь стихов
Эстрадник - критик Иванов.
(Илья Фоняков в ту пору известный ленинградский поэт, автор стихотворения “Уход Льва Толстого из Ясной поляны”. Соответственно, пародию Иванов назвал “ Уход Фонякова по своим делам”.)
После окончания работы я вложила напечатанный текст в желтый конверт и указала имя адресата. Илья (не поэт И. Фоняков, а мой муж, инженер) критически оценил подобные действия. Он считал, что место пародии в нашем домашнем архиве, а потому затею ее передачи Иванову назвал “самонадеянным и необдуманным поступком”. По его мнению, Сан Саныч не станет читать опус, а тотчас отправит его в мусорную урну.
При том, что аргументы Ильи выглядели логично, я не хотела отказываться от намеченного плана. В тот день в “придворном” ДК состоялся второй концерт Иванова, куда направилась с конвертом в руках. В окошке маячило знакомое лицо кассирши, которой вручила конверт с просьбой передать его адресату.
Конечно, мне в голову не приходило, что спонтанно возникшая “Реплика зрителя” вскоре напомнит о себе…
В том далеком январе стояла несвойственная Ленинграду холодная погода с метелью. На улицах мелькали редкие прохожие в валенках и шубах. Морозные узоры на оконных стеклах напоминали цветущий сад. Батареи парового отопления работали на полную мощь, от чего в комнатах было душно. Для проветривания я открыла форточку, после чего отправилась в душ. А потом зазвонил телефон. Долю секунды я соображала: сперва взять трубку или закрыть форточку? Опасаясь прекращения звонков, направилась к телефону.
Звонивший мог бы не представляться. Этот мужской голос с его оттенками я хорошо знала. Кажется, ответила не сразу, так как огорошила неожиданная телефонная встреча с Александром Ивановым.
Обмен мнениями занял время, поскольку мы обсуждали разные темы - от премьер в ленинградских театрах до погоды. Спустя годы не могу полностью воспроизвести наш разговор, зато хорошо помню его начало и конец.
Беседа началась с поздравления с “Татьяниным днем”. Действительно, календарь подтверждал эту дату. Поблагодарив за внимание, я не стала ему говорить, что его звонок - лучший подарок для меня. Затем происходил словесный обмен фразами Пушкина - Онегина - Татьяны Лариной. Начал его Сан Саныч:
“ Вы ко мне писали,
Не отпирайтесь, я прочел
Души доверчивой признанья...
Мне ваша искренность мила…”
Включившись в игру, подлинная Татьяна в моем лице ответила новоявленному Онегину:
- “ Теперь я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать…”
- Зачем презреньем? Напротив, ваша “Реплика зрителя” - приятная неожиданность для меня. Только это не реплика, а заявка на поэму, - заметил он. - Я сохраню вашу пародию. Могу ли использовать ее по своему выбору?
- Разумеется, поступайте с ней так, как сочтете нужным. Теперь этот текст принадлежит вам, - подтвердила я.
- У вас есть мои книжки? - поинтересовался Сан Саныч.
Его вопрос меня озадачил. Не хотелось признаваться в том, что у меня нет ни одной, а их заменяет самодельный альбом с его эпиграммами под названием “От первого лица”. Если бы тогда не солгала, о чем тут же пожалела, возможно, нынче держала бы в руках подаренную книгу с его автографом.
- На следующей неделе у меня выступление в Большом зале Филармонии с несколько измененной программой. «Хотите присутствовать?» —спросил он.
Поблагодарив за внимание, я не стала говорить ему, что согласна на любое место, включая последний ряд зала и второго яруса.
- Контрамарки на два лица будут на контроле. Приходите, встретимся и поговорим, - любезно произнес он.
На такой позитивной ноте мы попрощались до встречи в Филармонии.
В ходе нашего телефонного разговора мне недосуг было обращать внимание на открытую форточку. После недавно принятого душа струя воздуха выполняла роль ледяного фена. Таким необычным способом волосы постепенно высыхали.
К сожалению, на филармоническое выступление Иванова не попала, так как слегла с высокой температурой - следствием невнимания к открытой форточке. Во время концерта представляла Сан Саныча на сцене и мысленно посылала ему такие строки:
В белоколонной Филармонии
(Обычно там звучат симфонии)
Заполнен ряд двадцать второй,
А.Иванов вступает в бой!
Для зрителей совсем не новость
Его ПАРОДИ - ДИСТАЯ двухметровость,
С которой вот уж много лет
Гуляет по стране поэт...
Той зимой Иванов не случайно оказался в Ленинграде с концертами. Именно там протекал его роман с Ольгой Леонидовной Заботкиной - солисткой Театра оперы и балета. Они встретились в зрелом возрасте, у каждого позади была непростая личная жизнь, а впереди шестнадцать лет брака.
Его избранница отличалась красотой и талантом. При том, что жизнь Ольгу не баловала, она многого достигла. В годы войны девочка перенесла ленинградскую блокаду. Она закончила балетное училище, но ее творческая биография началась с кино. На главную роль Екатерины Татариновой в фильме “ Два капитана” ее утвердил автор романа Вениамин Каверин. У нее были и другие успешные роли в кино. Но киноактрисой она не стала. Четверть века заслуженная артистка Ольга Заботкина танцевала на сцене Ленинградского театра оперы и балета, где исполняла ведущие партии.
Встреча с Александром Ивановым круто изменила ее жизнь - она переехала в Москву и занялась делами мужа.
Произошедшая в стране “перестройка” резко изменила судьбу Иванова. Перестала выходить телевизионная передача “Вокруг смеха”, не издавались сборники его пародий, завершились выступления на эстраде. Таким образом, связь с аудиторией была утрачена, представляемый им жанр отступил на задний план. В новых условиях юморист не мог реализовать поэтический интеллект, тем самым лишился своего главного орудия - творческого комфорта. Оказавшись не у дел, он пытался найти для себя новые занятия - лично продавал сборники своих пародий на книжных ярмарках, какое-то время занимался общественной деятельностью, выступал на митингах. Но ни продавец, ни политик из него не получился. В итоге рухнуло то, ради чего он годами жил и работал. И тогда Александр Александрович и Ольга Леонидовна покинули Россию. Они переехали в Испанию, где купили виллу и прожили несколько лет.
Не секрет: алкогольная зависимость - национальная российская проблема, имеющая исторические корни. (Не случайно в целях борьбы с алкоголизмом существует Всероссийский день трезвости.) К сожалению, Сан Саныч не был святым. Длительное время он страдал тяжелым недугом, что не было тайной ни для писательско-артистического сообщества, ни для некоторых почитателей его таланта. В его жизни случались периоды, когда “по болезни” он исчезал и не давал о себе знать.
Ольга Заботкина стала его надежным тылом. Ради него она поставила точку на своей артистической карьере. Она не только находилась рядом с мужем, но взяла на себя обязанности менеджера - была его бессменным секретарем, редактором, концертным директором, костюмером… И всячески противостояла его тяге к опасному зелью. Таким образом, постоянно держала руку на пульсе.
Летом 1996 года Сан Саныч приехал в Москву в связи с вручением ему Государственной премии. Ольга оставалась в Испании. Впервые за годы супружества она не последовала за мужем.
Оказавшись в родной гавани, он едва ли ее узнал. За время его отсутствия столица резко изменилась. Криминальные авторитеты с кличками делили сферы влияния. В воздухе висело слово “братва”. Там и тут раздавалась стрельба в голливудском стиле. “Новые русские” в красных пиджаках с металлическими цепочками на шее сколачивали капитал. Театры с интригами, конфликтами актеров и борьбой за лидерство превращались в гнездо раздора. В результате друзья становились врагами.
Недолгое пребывание Иванова в столице овеяно противоречивыми свидетельствами, вызывающими ряд вопросов. Кому и зачем понадобился вымысел о присуждении ему Государственной премии? Пережил ли он эмоциональный стресс в связи с изменениями в стране, в частности, в столичной тусовке? Вернулся ли к своему пагубному пристрастию к спиртному? Так или иначе, проведенное в Москве время сыграло роковую роль...
Александр Александрович Иванов внезапно скончался от обширного инфаркта в возрасте пятидесяти девяти лет.
Ольга Леонидовна Заботкина пережила мужа на пять лет. После его кончины она вела затворнический образ жизни и умерла в одиночестве. И до конца дней корила себя за то, что опрометчиво отпустила мужа одного из Испании в Москву.
Творческий “урожай” Александра Иванова чрезвычайно богат. За три десятилетия он обнародовал множество своих пародий. Одновременно соратники по перу отмечали свойственную ему манеру писать “в стол”. Известно, что у сатирика был обширный архив. Отправляясь в Испанию, супруги взяли его с собой. Однако после кончины Сан Саныча архив бесследно исчез и судьба его неизвестна.
Пропажа архива тянет за собой ряд вопросов. Каков его объем? Его исчезновение дело рук конкретного человека или группы лиц? Роль завистников в этом темном деле? Не уничтожен ли архив рукой недоброжелателя? Если авторская коллекция существует, то в каких руках находится?
В связи с пропажей наследия Иванова вспоминаю произнесенные им фразы в нашем телефонном разговоре: - Я сохраню вашу пародию. Могу ли распорядиться ею по своему выбору? Если он действительно сохранил мою “Реплику зрителя”, возможно, она дремлет в его пропавшем архиве… Рассуждая подобным образом, признаю факт: Иванов был мастером юмора, а я - подмастерьем, случайно оказавшимся на его пути.
Время от времени перебираю в памяти те или иные его строки. Например, в процессе написания текста “На эстраде” мне вспомнилась эпиграмма о братьях-классиках научной фантастики:
А. Стругацкий, Б. Стругацкий
Делят свой успех по-братски.
Им завидуют, наверно,
Все - от Жюля и до Верн.
Что касается книжки-самоделки с его эпиграммами под названием “От первого лица”, то она затерялась в сутолоке моего отъезда в Америку.
P. S. С той поры миновала череда лет. Доживи Сан Саныч до нынешних дней, как сложилась бы его судьба? Где бы находился? Писал бы эпиграммы, и какие? Оставался бы поэтом божьей милостью? (К сожалению, в нынешней России смех теряет свое качество, а его место занимает суррогат.)
Главное состоит в том, что Александр Иванов оказался в нужное время в нужном месте. Феномен сатирика характерен для времени, в котором ему довелось работать. К сожалению, он ушел преждевременно. Поэты часто уходят рано. Зато остаются Слово и Память.
Комментарии
Спасибо за Иванова.
Спасибо большое за такие яркие воспоминания о поэте-сатирике Александре Иванове. Да, он был незабываемым. Жаль, что у меня тоже нет его книжек, но тоже была такая же самоделка, и тоже затерялась при переезде. Но память хранит многое ! Пишите ! У Вас это очень хорошо получается ! Хочется читать ещё и ещё ! Спасибо !
Александр Иванов
Мне очень понравились воспоминания Т. Белогорской, я очень любила творчество А. А. Иванова, все слушала, читала и бегала в Москве на все его концерты. Но неожиданно познакомилась с ним не в связи с литературной его деятельностью, а совсем в другой ипостаси, о которой Т. Б . не упоминает.
Как-то на его концерте мой далеко не застенчивый муж, скрытый ярый диссидент, готовый кому угодно, хоть участковому милиционеру втюхивать свои политические взгляды (а мы были тогда в "подаче" и отказе, и я боялась, что его посадят, подошел к А. А. и спросил, не хочет ли он почитать "Один день Ив. Денис.", который только что стал подпольно распространяться. Иванов заинтересовался и приехал к нам, не поленился, на окраину Москвы. Часа два интереснейшего разговора на политические темы в стране, забрал рукопись и пообещал через три дня вернуть - его жена привезет рукопись мне на место моей летней подработки. Я после подачи, естественно, была уволена из НИИ и устроилась на лето в Экскурсбюро на речной пристани в центре , около гостиницы "Россия", недалеко от Красной площади, где продавали туристам билетики на экскурсионные теплоходы Центр - Парк Горького. В мои функции входило принимать толпу туристов, организовать порядок в очереди, подписать путевки капитанам и экскурсоводам, отправить по расписанию теплоход, проверив и оторвав корешки билетов, потом пересчитать их количество, занести информацию в журнал и ждать прихода следующего теплохода, толпы с Красной площади и экскурсовода. Сюда и появилась Ольга с рукописью, очаровав меня своей красотой, интеллигентностью, доброжелательностью. Я, конечно, предложила ей прокатиться по реке, послушать интересный рассказ экскурсовода. Знала, что теплоход будет забит до отказа, но не сомневалась, что экскурсовод (а я была со всеми ими в дружеских отношениях) не будет возражать усадить жену Иванова на место рядом с ней, которое обычно занято было ее вещами. Так все и получилось. А у меня осталось на всю жизнь прекрасное воспоминание об этих коротеньких встречах с замечательными людьми.
Добавить комментарий