- Оперировать? - Почёсывая щетину, переспросил Смирнов у начальника госпиталя, полковника Гаврилова.
- Ты предлагаешь медикаментозное решение? Протирая очки подолом халата, поинтересовался полковник.
- Я предлагаю оставить его в покое.
- В каком смысле? Полковник щёлкнул зажигалкой.
- Дать ему умереть. Хирург надел очки на переносицу длинного носа.
- А ты, вообще, клятву Гиппократа давал? Спросил полковник, выпуская кольцо табачного дыма.
- Давал.
- И что там сказано?
- Клятва Гиппократа является этическим кодексом, - монотонным голосом начал хирург, - который олицетворяет принципы медицинской этики. Врачи и медицинские работники, принимающие эту клятву, обещают соблюдать определённые этические и профессиональные стандарты в своей практике.
- Это матчасть, - оборвал его полковник, - а её ключевая идея содержит в себе обязательства сохранения жизни больного. Сохранение жизни, а ты предлагаешь его убить.
- Этого я не говорю, - решительно опроверг Смирнов версию полковника, - я предлагаю дать ему безболезненно умереть. Вы посмотрите на него. Ему же все конечности нужно ампутировать плюс гениталии. Этакий самовар без краника. А ему всего лишь двадцать с небольшим. Как, скажите на милость, ему с такими данными жить?
- Это не медицинский вопрос, - выдохнув дым в лицо хирурга, ответил Гаврилов, - это отчётность. Чем меньше двухсотых, тем больше премиальные. Сечёшь? А раз сечёшь, то вперёд и с песней выполнять приказ.
- А это приказ?
- Приказ. И запомни, если он помрёт, то я буду рассматривать это как преднамеренное убийство.
Полковник развернулся и пошёл в свой кабинет. Через день хирург Смирнов подошёл к кровати, на которой лежал пациент.
- Здравствуй, солдат, - поздоровался хирург Смирнов, - я не понял. Ты плачешь, что ли?
- А что я должен танцевать. Так у меня нечем.
- Ну, слезами-то все равно не поможешь. Тебя как зовут-то, воин?
- Вадик
- Вадим, что ли?
- Ага.
- А фамилия твоя?
- Перепёлкин.
- Че серьёзно, что ли?
- А вам что, не зашло?
- Да нет, прикольная фамилия. А лет тебе сколько?
- Двадцать два!
- Двадцать два, - восхитился Смирнов, - вся жизнь впереди.
- Да разве ж без ног рук и причиндалов - это жизнь?
- Жить, Вадик, можно и без этого, - улыбнулся хирург, - знаешь, как сказал философ. Я мыслю – значит, существую.
- Мыслями дом не построишь и детей не сделаешь. Лучше бы вы меня, как кота шелудивого, усыпили.
- Не мог, воин, я этого сделать, - вздохнув, ответил Смирнов, - даже если бы и хотел. Я клятву Гиппократа давал. Плюс приказ…
- Ну, как у нас тут дела? Поинтересовался подошедший к кровати раненого полковник Гаврилов.
- Нормальные дела, - товарищ полковник, - ответил Смирнов, - операция прошла успешно. Раны затягиваются. Только вот мысли у воина. Прямо скажем, пессимистические.
- Пессимистические? А ты их, - Гаврилов, посмотрел на бирку с ФИО,- Вадим, гони прочь из головы к чертовой матери! И продолжай двигаться вперёд, как будто на дурные мысли надета броня, и метай их в прошлое, где они не смогут тревожить тебя. Здоровья тебе и ярких, позитивных моментов впереди, герой!
Полковник протянул руку раненому, но, вспомнив, что они у того отсутствуют, пожал свои ладони.
***
Вадима выписали из госпитали и поездом отправили в родной Загорск.
Начальник Загорского военкомата, подполковник Свиридов, выслушав Вадима, заявил:
- С такими мыслями тебе к психологу… как бы…нужно, но поскольку ты совсем не в форме, то он… как бы… сам к тебе на дом прибудет.
На следующее утро в дверь квартиры постучались:
- Здесь живёт Вадим Перепелкин?
- А вы кто? Поинтересовалась открывшая дверь худенькая женщина.
- Андрей Разумовский, психолог, - представился человек, внешность которого напоминала маленького чёртика из старинной табакерки.
- Здравствуйте. Здравствуйте. Проходите. Вот сюда, пожалуйста.
Вера Павловна, мать Вадима, указала на дверь. Психолог вошёл в спальню, сел на стул возле кровати, на которой лежал Вадим, и, театрально забросив ногу на ногу, поинтересовался:
- Как поживаешь, Вадим?
- А он не хочет жить. Вытирая платком слезы, ответила за сына мать.
- А че так?
- Жизнь и так безпонтовая карусель, а для самовара, да ещё без краника, вообще цирк без сетки. - Ответил Вадим.
- Что это за самовар без краника? - с удивлением в голосе спросил психолог.
- Ну, это типа чувак без рук и ног и без пиписки. Так меня в госпитале звали.
Вера Павловна заплакала.
Психолог встал со стула, обнял Веру Павловну за плечи.
- А не заварите ли вы нам, мамаша, чайку?
- Заварю. Заварю, - заверила Вера Павловна, - и вареньица смородинного принесу.
- Я догоняю, Андрей, - присаживаясь на стул, сказал психолог Разумовский, - что сейчас у тебя не катит. Но у каждой ситуации можно найти свою фишку.
- Ну и что за она?
- Ты книжку про войну напиши. Новым Островским станешь. В курсе про такого?
- Ну, типа в курсе. Только он слепой был, но с руками, а я без. Как же я писать буду?
- А ты не пиши, ты рассказывай, - посоветовал психолог, - заведи себе ютуб-канал и бомби на нем историю своей жизни. Ты знаешь, сколько подписчиков соберёшь? Сколько бабла через это накосишь? Ты за них классные протезы купишь. Сейчас протезы такие крутые, что натуральные им конкретно завидуют.
***
- Ты у нас кто? – спросил начальник Загорского ФСБ полковник Фёдоров П.И.
- Майоров Назаров, товарищ полковник. Ответил ему человек, напоминавший медведя только что проснувшегося после зимней спячки.
- А чем ты занимаешься, Назаров, майор? Острые, словно лезвия, глаза смерили майора. От этого взгляда у Назарова подкосились ноги.
- Можно присесть, тол…вар…ищк пол… ковник.
- Ну, садись, коли не стоится. Так чем ты у нас занимаешься?
- Мониторингом соцсетей. Назаров вытер вспотевший лоб.
- И как же ты им занимаешься?
- Вроде нормально.
- Не, вы на него только посмотрите, - воскликнул полковник, - у него враг под носом окопался, а он мне заявляет, что нормально.
- Что за враг, товарищ полковник. Трясущимся голосом поинтересовался Назаров.
- Перепёлкин Вадим. Вот кто. Открыл, вражина, ютуб-канал, через который порочит нашу армию. Чтобы в течении 24 часов этот канал был закрыт.
- Понял, то…вр…щ, пол… ци…ник . Закроем, не ва… а прос, а с этим, который Перепелкин, чего сделать?
- Лишить его возможности говорить.
- Фигурально или натурально.
- А ты как думаешь?
***
На следующий день к Вадиму приехала скорая помощь и забрала его на дополнительное обследование.
На вопрос Веры Павловны:
- Почему Вадим не разговаривает?
Врач ответил:
- Дело в том, что мы обнаружили опухоль на его голосовых связках. Поэтому для спасения его жизни была произведённая ларингэктомия.
- Ну, как у тебя с Перепелкиным? Поинтересовался полковник у майора Назарова. Майор вытер пот со лба и ответил:
- Говорить не может, но он теперь пишет.
- Чем же он пишет, если у него рук нет.
- Он не пишет. Он как дятел стучит! Представляете, приделал ко лбу палочку и барабанит ею по клавиатуре, да так, знаете, бойко…
- А что барабанит?
- Книжку про войну, в которой опять порочит нашу армию. Даже не знаю, что делать.
- Вы посмотрите на него. Не знает, а за что ты запрлату получаешь, знаю.
Майор вытер пот со лба.
- А я тебе скажу, что делать, - полковник устремил на майора свой хищный взгляд, - дятла этого в течении 24 часов нужно угомонить. Понял?
- А ка… а..к.. ?
- А ты подумай как? Прокачай нейроны свои.
***
- Дорогая Вера Павловна, примите наши самые сердечные соболезнования, - сказал пожав руку плачущей матери Вадима врач, - мы сделали все, что могли, но увы, смерть оказалась сильнее.
В зыбком свете луны, под покрывалом ночи, лежит могила, обвитая тонким туманом, словно ласковым прикосновением вечности. Тени деревьев, утопленные в полутьме, танцуют вокруг, словно невидимые стражи, охраняющие покой несостоявшегося Островского.
Добавить комментарий