Праздник голодных духов

 1

Государь Хунъу [1] в своей достопамятной книге «Заветы Родоначальника» отмечал с горечью: «Добро и зло, правду и ложь в человеческой натуре – всё пришлось мне испытать». Всё испытал на себе и ваш покорный слуга, автор сих правдивых строк, сюцай Ван, постигший не только мудрость Девяти Кононов и Трёх Историй [2], но и глубину всей низости обитателей Поднебесной. Да простит меня любезный читатель за дерзость, но в наблюдениях за человеческой природой довелось прийти мне к тем же выводам, к каким пришёл и покойный государь. Но пора начать по порядку своё повествование.

В тот вечер я и мой начальник, почтенный господин Чжан, руководитель стражи в парчовых халатах, служившей очами и ушами правящего дома, уже заканчивали свои дела, когда в кабинет руководителя службы вошёл господин Бао [3], подлинное сокровище императорского двора, видный учёный, поднаторевший в изучении наследия учителя Куна, и наставник молодого Жёлтого владыки.

- Что привело вас ко мне, почтенный, в столь поздний час? – осведомился господин Чжан, оторвавшись от бумаг.

- Как известно, - начал издалека господин Бао. – Как известно, основатель династии государь Хунъу поднялся на вершину власти из самых низов. Теперь же его потомок, напротив, имеет привычку покидать Запретный город и проводить время среди простых людей….

- К чему эти предисловия? – устало спросил мой начальник. – Вы, вероятно, хотите сообщить нам, что Сын неба исчез? Но ведь такое бывало и раньше… Все мы знаем, что наш владыка - храбрый полководец, самолично ведущий своих воинов в атаку, тонкий знаток книг, несмотря на свой юный возраст… Ведь так, господин Бао? Но есть у него слабость – долгие прогулки по ночам по ивовым переулкам и цветочным улочкам Северной столицы. Однако же после всех своих кутежей в чертогах луны и дыма [4] государь непременно возвращался в свои покои. Мне уже доложили, что сегодня нашего Жёлтого владыку не видели во дворце, - добавил господин Чжан немного сухо.

- Вы правы, почтенный, - кивнул в ответ господин Бао. – Но, сдаётся мне, что в этот раз случилось что-то ужасное. Сегодня утром евнухи видели, как по императорскому трону ползала чёрная змея… Я немедленно отправляюсь на поиски Сына неба. Только я один знаю, где его можно найти. Я чувствую, что с ним случилась беда! Разве вы не знаете, господин Чжан, какие нынче стоят дни?

Мы хорошо понимали, о чём говорил императорский наставник. Стояла середина седьмого лунного месяца, и в этот час, по преданию, открывались врата Подземного судилища [5]. И оттуда в мир живых выходили на время на волю духи умерших предков. И живые, дабы задобрить умерших, оставляли им еду и жгли бумажные деньги. Но духи, бывшие при жизни самоубийцами, изменниками Государю, либо же иными преступниками, не могли принимать достойные подношения. Терзаемые теперь вечным голодом, они готовы были забрать с собой какого-нибудь беспутного юнца или легкомысленную девицу. Также выходили на волю в это время сторожа и мучители грешников, слуги Янь-вана – Лошадиная морда и Воловья башка, и встреча с ними тоже не сулила ничего хорошего простым смертным.

- Вы полагаете, господин Бао, что разгневанные духи могли утащить в ад самого Сына неба? – в недоумении воскликнул господин Чжан.

- Я не знаю, что и думать, - обеспокоенно пробормотал в ответ императорский наставник. – Но сердце моё подсказывает мне, будто с моим мальчиком случилась беда! Я почтительно прошу вас разрешить мне выйти за пределы Запретного города. Заверяю вас, я либо вернусь вместе с государем, либо не вернусь вовсе, - закончил он мрачно.

- Воля ваша, - деловито кивнул господин Чжан в знак согласия. – Может быть, вам дать людей в помощь? – спросил он, скорее, из вежливости. – Вот мой помощник, сюцай Ван, тот, которого я взял из министерства церемоний, тоже неплохо знает цветочные улицы… по долгу службы, разумеется!

- Нет, нет, - возразил господин Бао. – Владыка рассердится, если я приду к нему с целой толпой стражников. Поверьте, почтенный, я один знаю, где искать Сына неба!

Понимая, что уговоры бесполезны, мой начальник немедленно приложил печать к пропуску и вручил документ господину Бао. Тот с поклоном и извинениями удалился.

- Какой странный старик, - бросил ему вслед господин Чжан. – В конце концов Сын Неба никогда не шатается по ночному городу в одиночку, и с ним всегда парочка верных друзей, один из которых является сотрудником нашей службы, - довольно ухмыльнулся он. – И всё же, сюцай Ван, скажите как учёный, неужели человек, изучивший все книги наставника Куна, может быть настолько суеверен?

Я хотел ответить, что книги наставника дают каждому свод правил, помогающий жить правильно, но не дают утешения тому, кто нарушает эти правила. И поэтому книги — это ещё не всё… Но я промолчал, ибо мои мысли были заняты другим.

- Да вы устали, сюцай, - заметил тут господин Чжан. – Отправляйтесь-ка живо домой! У вас, кажется, совсем больной вид! А вы ведь ещё пишете по вечерам свою работу… О чём же она? Вы не подскажете?

- Моя книга о поэтах династии Сун [6], - почтительно сообщил я, собираясь уходить.

В тот вечер история поэтов династии Сун весьма мало занимала меня. Но, как и подобает благородному мужу, всё намеченное на сегодня я исполнил до конца.

 2

Как уже понял любезный читатель, спал в ту ночь я довольно скверно и явился на службу, томимый усталостью и тоской. Вот уж действительно:

Когда же смогу, хотя бы на время, 

 уйти от чиновных дел?

 Годы идут; на моей голове 

 волос уже поседел. [7]

 И предчувствия не обманули меня. Я понял это, когда увидел огорчённое лицо своего начальника.

- Что-нибудь случилось, мой господин? – спросил я, забыв об обычных церемониях вежливости.

- Верно, случилось, - коротко проговорил в ответ господин Чжан. – Нашлись друзья, сопровождающие императора в очередной… прогулке. Они заснули в какой-то харчевне. Когда они проспались, императора вместе с ними уже не было! Похоже, Сын неба действительно исчез!

- Не беспокойтесь так, мой почтенный господин! – попробовал я утешить начальника. – Возможно, господин Бао найдёт владыку Поднебесной!

- Сомневаюсь! – горько усмехнулся господин Чжан. – Эти пьянчуги утверждают, будто в их дешёвое пойло подлили какое-то сонное зелье. Не иначе как мы имеем дело с заговором! Наверняка, за всем этим стоит секта Белого лотоса.

- Ваш помощник прав, и ещё совсем не время волноваться, - услышал я вдруг чей-то голос. 

Я обернулся по сторонам, стряхивая с себя сонную одурь, и только тут обнаружил, что рядом с моим господином расположился какой-то сэму в тюрбане и полосатом халате.

- Познакомьтесь, сюцай, - представил нас господин Чжан. – Это мой друг, купец из города Бухуаэр [8] по имени Рахматулло. Мой друг как раз гостил у меня, и я не мог не рассказать ему о последних горестных событиях. Когда-то он спас моего приёмного сына от плахи. Быть может, он спасёт нас и в этот раз, - заговорил тут мой начальник обеспокоенно. – Ибо сказано: «Когда император опечален, чиновники умирают!» Вместо императора сейчас вдовствующая императрица, коей мы пока что не сообщили всей правды. И Небо не должно видеть её печали, потому что тогда не сносить нам головы!

Слушая сетования своего начальника, я кипел от возмущения. Как он мог рассказать о беде, постигшей Поднебесную, какому-то сэму?! Ежели так пойдёт и дальше, то скоро варвары всех четырёх сторон света будут знать, что Сын неба исчез!

- Вижу ваше негодование, сюцай, - внимательно взглянул на меня купец. – Но ведь мы, правоверные или, по-вашему, хуэй-цзу, давно уже свои люди в Поднебесной, - улыбнулся он широко и добродушно. - Сам государь Хунъу собственноручно начертал 100 слов в одобрение пророка Мухаммада, да пребудет с ним мир! Я, разумеется, не столь мудр, как сам пророк, но может быть, кое на что и пригожусь…

Я был попросту обескуражен проницательностью этого купчишки. Может быть он колдун, как тот сэму по имени Риза, что был первым министром во времена династии Юань?

Но купец, уже, казалось, позабыл обо мне…

- А где же ваш приёмный сын, почтенный Чжан? - заговорил он с моим начальником.

- Он служит на границе с Дайвьетом [9], - с готовностью пояснил тот. – Возможно, скоро снова придётся убеждать тамошних жителей, что они и сыны Поднебесной – братские народы, как и заповедал наш покойный уже Жёлтый владыка. Правда, убеждать придётся силой оружия…

 - В самом деле? – усмехнулся наглый сэму. – В таком случае да убережёт Аллах вашего приёмного сына от их ответной братской любви! Сюцай! –обратился он теперь уже ко мне, а вы не будете любезны рассказать мне, что такое секта Белого лотоса?

- Почтенный купец, - ответил я. – Вы, может быть, видели иногда в наших храмах статую толстого смеющегося монаха с мешком за плечами….

 И тут я рассказал сэму, не сведущему в законах и верованиях Поднебесной, что толстый монах – это будда Грядущего, буддаМайтрейя, с приходом которого должно наступить царство справедливости, когда люди будут жить по тысяче лет, а золотой песок будет лежать под ногами, словно обычный речной. Но, к сожалению, в нашем Срединном государстве находятся люди, желающие приблизить это царство справедливости через убийство императора, всех членов его семьи и всех его верных слуг. Вот они-то и есть зловредная секта Белого лотоса…

Мой негодующий рассказ прервало появление одного из стражей в парчовом халате.

- Мы нашли! Мы нашли! – ошарашенно вскричал он, врываясь в кабинет.

- Сына неба, я надеюсь? – строго спросил господин Чжан.

- Нет! – отшатнулся страж – Мы нашли труп господина Бао!

 3

Тело императорского наставника нашла на одной из узких глухих улочек, тех улочек, что принято называть цветочными, некая весёлая девица, проснувшаяся немного раньше своих товарок и увидевшая лежавшего на земле старика в окно. Вот уж подходящая смерть для начитанного конфуцианца на цветочной улице под окнами зелёного терема! [10] Но ведь его привело туда чувство долга, не так ли?

Когда мы, – господин Чжан, его уважаемый друг из города Бухуаэр и ваш покорный слуга, – прибыли на место преступления, там уже собралась толпа зевак, горячо обсуждавших случившееся.

- Точнёхонько старикашку пришили, - разглагольствовал один мужичок, по виду, не то бродячий торговец, не то забулдыга. – Удар кинжалом в сердце – и готово! Раз - и будто демон из Подземного судилища за ним явился. Те ведь тоже сердце грешника вырывают, чёрное сердце!

- Прекратить праздные разговоры! - грозно рявкнул господин Чжан, показывая всем свою чиновничью печать. – Кому есть что сказать, тот будет немедленно давать показания в установленном порядке, - бросил он заинтересованный взгляд на болтливого мужичка. - а кому сказать нечего, пусть убирается вон! С тобой же мы сейчас поболтаем, - притянул он к себе разговорчивого зеваку.

- Не знаю, ничего, не знаю, почтенный, - заблажил тот. – Хмельного выпил вчера, язык развязался…

- Смотри! – рявкнул мой начальник, указывая на купца. – Вот это могучий колдун из народа сэму, вроде тех, что служили монгольским ханам. Он знает секрет пилюль правды! Ты эти пилюли у меня сожрёшь, как свинья! А если и после этого будешь молчать, то сдохнешь и живо попадёшь в подземное судилище. Там тобой займётся Воловья башка. А он не любит тех, кто при жизни лгал чиновникам Сына неба!

- Сэму? – презрительно переспросил мужичонка. – Да вижу, что не наш черноголовый… Так и быть, всё скажу, уберите только этого бородатого! А скажу я вам, почтенный, что это не первое уже такое убийство у нас тут в округе. Пару дней назад, когда месяц голодных духов уж наступил, пришили тут неподалёку одного монашка. Также вернёхонько, ударом кинжала в сердце. Только я уж тут совсем не при делах… У сестры был в деревне, родню ездил помянуть… И подорожная у меня есть, и все документы, - мелко закивал он.

- Монаха? Какого монаха? – спросил господин Чжан, скрывая заинтересованность в грозном голосе.

- Знамо дело, какого, - ответил мужичонка. – Вы же знаете, почтенный, есть такие плешивые ослы [11], что сутры по покойникам читают, а до конца не дочитывают! А денежки сполна им подавай за их вопли ослиные! Вот того монашка и наказал кто-то, дух ли человек, не знаю…

- А ещё что-нибудь знаешь, чёрная кость? – продолжил допрос мой начальник.

- Да был у нас такой в округе, - заговорил зевака, как бы неохотно. – По прозвищу Жон-Тут-как-тут! Из ваших, из сюцаев, - мельком неприязненно взглянул он на меня. - Да опустился, всё имущество ростовщикам заложил-перезаложил! С тех пор и повелось! Гуляет какой-нибудь купеческий сынок, наливает всем на дармовщинку - Жон тут как тут! Надо бумажку состряпять в присутствие - Жон тут как тут! Не за бесплатно, конечно… А ещё такое дело… Детки-то чинуш-богатеев сами чинушами хотят быть. А вот премудрость древних зубрить не хотят! Вот Жон-то наш за них изловчился сочинения писать, а уж как потом эти сочинения попадали в их кельи, где они официально сидели под замком во время экзаменов, - то нам, тёмным людям, неведомо. Так вот, и Жона, как начался месяц голодных духов, ножичком в сердце и того… А ещё раньше любил он с монашком ходить в зелёный терем матушки Фэй. И матушку Фэй в прошлом году, когда врата подземного судилища открылись, прирезали. Как видно, за дело! Уж больно строга она была к девицам! – заговорил наш рассказчик торопливо. – Словом, не первое это душегубство, ох не первое! И меня к этим душегубствам вы не приплетайте, почтенный! Я только слышал, что люди говорят.

- Ладно! – ухмыльнулся господин Чжан. – Ступай, мы проверим каждое твоё слово! Ежели обманул… а пока, на вот тебе на опохмелку, - швырнул он мужичку несколько монет. – Выпьешь за Сына Неба! Да не роняй деньги на землю! А то Воловья башка в преисподнюю утащит! [12] – недобрым ледяным хохотом засмеялся он.

Зевака пробормотал слова благодарности и быстро скрылся. Лицо господина Чжана сразу стало серьёзным и непроницаемым.

- Итак, - произнёс он опечаленно. – Возможно, по цветочным улочкам бродит неведомый убийца. И где-то здесь пропал Сын Неба! Да это просто немыслимо!

- Быть может, этот убийца выбирает жертв не случайно. – заметил тут купец Рахматулло – Ведь наш весьма приятный и словоохотливый собеседник упомянул, что двое погибших ходили в зелёный терем к третьей жертве… Надо бы получше разузнать обо всех троих.

- Легко же вы поверили какому-то пьянице! – укоризненно бросил я. – А ведь он пытался опорочить нашу систему государственных экзаменов! Я как бывший чиновник министерства церемоний с трудом стерпел эту клевету!

- Мы сейчас должны проверять каждый слух, - прервал моё негодование господин Чжан. – Положение слишком серьёзно! Если Сын Неба стал жертвой убийцы…

Тут мы все напряжённо замолчали. Казалось, все мы боялись высказать одну мысль. Наконец, тишину нарушил купец;

- Думаю, я в качестве варвара могу озвучить, то, что вы, уважаемые господа, боитесь произнести вслух. А что если сам император и есть убийца?

 Вот ведь проклятый сэму, Воловья башка его забери! Ведь в нашем Сыне Неба были черты жестокости… Когда он рубил ойратов [13] в бою, когда наблюдал за казнями, когда однажды избил девицу на цветочной улице… Вдруг эта жестокость заставила молодого императора самому вершить правосудие над подонками Северной столицы? А господин Бао пытался остановить своего воспитанника? Впрочем, рубить врагов и иногда присутствовать при казнях есть обязанность Жёлтого владыки, а та девица сама хотела опоить его и ограбить. Но кто знает?

- Чтобы знать наверняка, - невозмутимо продолжал купец. – Мы должны как можно скорее найти нашего правителя. 

- Вы знаете как, мой друг? – нетерпеливо спросил господин Чжан.

- Да, - медленно кивнул в ответ тот. – Но прежде я хочу спросить, где вечером мы можем найти большое сборище жителей столицы?

- Ну, это проще простого, - вырвалось тут у меня. – Сейчас в месяц голодных духов монахи каждый день разыгрывают перед обывателями мистерию о Муляне.

- О Муляне? – недовольно переспросил господин Чжан. – Вот уж не знал, сюцай, что вы, знаток трактатов древних, любите живые картины, предназначенные для суеверного мужичья!

- Но эта пьеса выдержана в духе конфуцианских принципов! – начал оправдываться я. - Она о сыновней почтительности. В пьесе повествуется о том, как ученик Будды Мулянь вызволил свою мать из Подземного судилища, наблюдая различные способы адских пыток. Впрочем, пусть ваш добрый друг изложит нам подробнее свои соображения…

- Мой путь мне подсказал сегодня сам господин Чжан, - загадочно произнёс наш гость-сэму. – Но, чтобы осуществить задуманное, мне придётся хорошенько вспомнить о том, кто я есть… А ведь я – купец!

 4

Следующим вечером, в перерыве действия пьесы о Муляне, на сцену поднялся купец Рахматулло в ярком халате и белоснежном тюрбане и заговорил внушительно:

- Пока актёры отдыхают, позвольте я, ничтожный купец, тоже расскажу вам одну историю о любви, верности и злых духах! Много лет назад в нашу страну вторгся владыка племени юнунов [14] по имени Искандар Двурогий. Искандар победил наших воинов в кровопролитной битве, но наши духи пустыни, коих мы именуем джинны, овладели разумом Искандара! И могучий владыка сделался опасным для всех, кто его любил и уважал! Лишь одна девушка из нашего племени, полюбившая вождя завоевателей всем сердцем, узнала секрет снадобья от безумия и сумела дать его могучему шаху! К нему немедленно вернулся разум, и он прожил со своей молодой женой ещё много лет! Сегодня я во искупление своих грехов привёз в славное Срединное государство наше снадобье от безумия из страны сэму! Снадобье, излечившее самого Искандара Двурогого!

- А почём мы должны, знать, варвар, излечился ли твой Искандар от безумия или нет? – спросил кто-то из толпы.

- Но он же не пошёл войной на великую страну Чин, - покорно ответил купец. – Стало быть, излечился.

- А ещё кому-нибудь оно помогло, твоё снадобье? – задал ещё один вопрос какой-то насмешник.

- Конечно! – отозвался купец. – Я скажу даже больше, всякий раз, когда наш хан в прекрасном городе Бухуаэр решает казнить подданного Сына Неба, великий визирь незаметно добавляет ему в пищу снадобье от безумия!

- Да ты всё лжёшь, проклятый варвар, - раздался недовольный крик. - Нет лучше снадобья от безумия, чем книги наших мудрецов! А ты просто баламутишь народ и хочешь нагреть себе руки при помощи пустых суеверий!

- Ты ошибаешься, добрый человек, - твёрдо произнёс в ответ Рахматулло. – На мудрость ваших книг я не покушаюсь, а снадобье охотно уступлю за медяки, влюблённым же и вовсе отдам его бесплатно! В юности я чуть не погиб в пустыне и с тех пор дал себе зарок бороться с джиннами. И наше снадобье от безумия – лучшее средство для такой борьбы! Ибо, как я всегда люблю повторять, нет хуже джиннов, чем те, что живут внутри нас самих!

В ответ на слова купца толпа оживилась.

- Снадобье от безумия! Продам за медяки! Влюблённым – бесплатно! – настойчиво повторял он.

- В первый раз не могу понять, к чему клонит старина Рахматулло, - шепнул мне на ухо господин Чжан. (Мы в одежде простонародья наблюдали за происходящим, стоя на сцене поодаль от купца). – Неужели он рассчитывает, что убийца, одержимый злым духом, выдаст себя подобным образом? К тому же мой друг, кажется, обещал нам помочь найти императора… Но в любом случае, какой безумец добровольно признает себя таковым и придёт за снадобьем?

Я в ответ лишь сдержанно промолчал. А вот ловкий сэму услышал эти слова и проговорил таинственно:

- С чего вы решили, почтенный Чжан, что прийти должен непременно сам безумец?

Народ тем временем подходил за снадобьем. Мать взяла его для сына, который уже который год не мог сдать экзамены и поэтому подумывал о самоубийстве. Сестра прихватила снадобье для брата, поражённого дурной болезнью. Но в целом покупателей было немного.

 На следующий день мы пришли снова. Сегодня к нам подошла женщина средних лет.

- Уважаемый, - окликнула она Рахматулло. – Вы не отдадите мне ваше снадобье бесплатно?

- Вы влюблены, почтенная? – смерил он даму недоуменным взглядом.

- Не я, - тихонько пояснила женщина. – Не я, но моя племянница, служанка в харчевне. Несколько дней назад она нашла на улице юношу. Юноша статен, красив! Но с ним одна беда, - зашептала она ещё тише. – Он воображает себя владыкой Поднебесной! Не иначе как бродячий злой дух, вырвавшийся из тюрьмы Подземного судилища, вселился в него! А моя бедняжка так убивается… Вот бы ваше снадобье помогло несчастному!

- Знаешь, женщина, как говорят в Нанкине? – еле сдерживая радостный смех обратился к простушке господин Чжан, хранивший доселе молчание. – Знаешь, как говорят? «Иногда и простая рыба оказывается драконом!» Да, женщина, - потирал он руки в нетерпении. – Веди же нас к своей племяннице, - заявил он перепуганной простолюдинке, показывая той свою чиновничью печать.

 5.

Купец Рахматулло объяснял нам по дороге, как он сумел найти императора:

- Я сразу понял, что владыку Поднебесной нужно искать в одном из домов бедняков. В зелёном тереме он бы давно привлёк к себе внимание. Если бы его удерживали в заточении те, кто знал о его монаршем достоинстве, они бы давно предложили бы выплатить им выкуп, либо же иначе дали бы знать о себе. Значит, тот в чьём доме жил Сын Неба, не знал, кто тот на самом деле. Или не верил в это. Почему же тогда он укрывал императора? Тут мне и пришла мысль, что дело в любви и в мнимом безумии…

- А из чего сделано ваше так называемое снадобье от безумия? – спросил господин Чжан.

- Наши местные травы, совершенно безвредные, - неопределённо ответил Рахматулло. – Я всегда беру их с собой, ведь говорят, они действительно помогают от злых духов.

- А как быть с бедными влюблёнными? Получается, вы обманули их? – задал вопрос я, с трудом скрывая негодование.

- Но ведь я не взял с них денег, - сказал в ответ купец. – К тому же все влюблённые рано или поздно излечиваются от своего безумия без всяких снадобий.

- Осталось только узнать, как Жёлтый владыка оказался в доме простой служанки, - покачал головой господин Чжан.

 Вскоре мы были в том самом доме. 

- Наконец-то мы нашли вас, государь, - радостно вскрикнул руководитель стражи в парчовых халатах, завидев молодого императора, кутающегося в рубище нищего.

- Да, мой верный Чжан, - живо откликнулся тот. – Я знал, что вы меня обязательно отыщете! А теперь мы немедленно отправимся во дворец. Но сначала та девушка по имени Айминь… Она спасла мне жизнь, и мы должны взять её с собой во дворец. Она станет следующей императрицей, у неё прекрасное имя для этого. [15] И прекрасная душа!

- Пусть Сын Неба позволит своему нерадивому слуге расспросить девицу, - обратился к императору мой начальник.

 6.

- Я осталась сиротой, когда на нашу деревню напали ойраты и убили моих родителей, - начала свой рассказ Айминь. – Меня забрала к себе в Северную столицу на воспитание моя тётя. К сожалению, она смогла подыскать мне лишь место служанки в харчевне неподалёку от нашего дома. Вероятно, дальнейшая моя судьба была бы плачевной.

Но позавчера, когда я прислуживала в харчевне, я обратила внимание на странную компанию. Двое плечистых мужчин с суровыми лицами и с ними третьим юноша в лохмотьях. Когда я подошла к ним подлить вина, юноша шепнул мне на ухо: «Спаси меня, сестрица, и я отблагодарю тебя! Ведь я – Жёлтый владыка!»

Я ни на минуту не поверила, что этот замухрышка наш государь. Но вид его был настолько несчастным, а его спутники смотрели на него, словно на последнего раба, что я сжалилась над ним! Но что я могла поделать? Я решила пока прислушаться к разговорам его спутников. Вот что они говорили:

- Учитель Бао велел держать его подальше от людей. Зачем ты приволок его в харчевню!

- А где твой учитель?! Он предал нас, дворцовый святоша! Пора кончать с этим змеёнышем! Я больше не могу! Я или выпью вина, или сам сдохну, как собака!

- Давай выйдем на улицу и подождём учителя Бао! Тогда мы покончим не только со змеёнышем, но со всем змеиным гнездом, со всеми выродками беглого монашка! [16] И тогда настанет царство справедливости! А здесь небезопасно. Вдруг он начнёт кричать?!

- Если он начнёт кричать, здешний люд прирежет его быстрее нас! Но нам действительно нужно убираться отсюда! В этом ты прав, брат! Нет времени… Учитель Бао обещал, что встретится с нами в Час Кабана, а уже Час Крысы на исходе! [17] Учитель Бао нас предал… сам оказался крысой! Давай убьём хоть этого крысёныша!

С этими словами незнакомцы, встали из-за стола, спешно расплатились и, прихватив юношу, вышли на улицу. Я, стараясь не попадаться им на глаза, пошла следом. По дороге они громко пререкались, на сей раз из-за серебряной монеты:

- Сегодня ты уронил серебряную монету из кошеля, что нам дал учитель Бао, на землю. А потом поднял её!

- Ну да! Ведь серебро на дороге не валяется!

- Ты совсем дурак! Разве ты не знаешь, что всё что падает на землю в месяц голодных духов, отныне принадлежит демонам из Подземного судилища! Теперь Воловья башка придёт за нами и утащит нас в преисподнюю вместе с монетами!

- Я не здешний и не слыхал о таком. Да и вообще я не боюсь никакой башки ни воловьей, ни драконьей! А ты не боишься того, что собираешься сделать, но боишься каких-то привидений! Между тем, за то, что мы сделаем, мы оба попадём в ад! Даже если на земле потом настанет царство Майтрейи!

Тут я поняла, что медлить больше нельзя. Я вспомнила вопли кочевников, что слышала, когда те убивали моих родителей, и сама завопила страшным голосом:

- Я – страж врат Подземного судилища! Я пришёл за своим серебром и за вашими мерзкими душонками! 

Те двое замешкались и этого было достаточно, чтобы юноша, а он, видимо, давно готовился сбежать, вырвался и помчался в сторону. Я сумела его догнать. Та парочка не знала нашего квартала, а я-то ведь здешняя. Словом, я привела юношу домой. Там он постоянно уверял меня, что он – Жёлтый владыка. Но я решила, что разум его помутился после встречи с этими разбойниками, либо же он был одержим бродячим злым духом. Я, право же, не знала, что делать, пока тётушка не прослышала о том, что некий купец из города Бухуауэр раздаёт влюблённым бесплатно снадобье от безумия. Я поверила, что это снадобье поможет моему новому знакомому. А остальное вы знаете.

Вот так Айминь завершила свой рассказ.

- Учитель Бао?! – вскричал тут потрясённый господин Чжан. – Ты сказала, учитель Бао должен был встретится с людьми, злоумышлявшими против императора?!

Айминь лишь кивнула в ответ, а купец Рахматулло заговорил:

- Я думаю, дело было так. Наставник Бао давно лишь для виду следовал учению мудреца Куна. На деле он давно служил секте Белого лотоса. Это он прививал Сыну неба интерес к прогулкам по цветочным улицам и ивовым переулкам. Чтобы однажды во время одной из них его подручные, члены секты, а в этой секте, насколько я понимаю, состоит немало разбойников, похитили владыку Поднебесной…

- Но почему он не приказал убить меня сразу! – удивился император. – Зачем они накачивали меня какими-то снадобьями, держали в тёмной комнатушке, а потом потащили в харчевню, где у одной Айминь было порядочное лицо.

- Но, видите ли, государь, им было недостаточно убить вас одного, - ответил купец. – Они хотели убить вашу матушку, вдовствующую императрицу, и ваших братьев. Для этого им нужен был пароль дворцовой стражи, который знаете только вы? Верно, государь?

- Да, - подтвердил император. – Этот пароль знаем только я и моя матушка.

- Так вот, - продолжил Рахматулло. – Наставник Бао должен был встретиться с вами. Он сказал бы, что против вас заговор, что это похищение – инсценировка, цель которой – обмануть заговорщиков. А ему сейчас нужно только одно – слова пароля. Но Бао не пришёл, потому что его убили!

- Интересно, кто же его всё-таки убил? – задался вопросом господин Чжан. – Может быть, его подельники-сектанты убили этого мерзавца уже после? За то, что он с ними не встретился?

 Все замолчали, и тут ваш покорный слуга допустил неловкость, разбив большую старую вазу, бывшую, похоже, единственным украшением в бедном доме.

- Тысяча извинений, сударыня, - церемонно попросил я прощения у тётушки Айминь и наклонился, чтобы собрать осколки.

 Какого же было наше всеобщее изумление, когда среди осколков мы обнаружили окровавленный кинжал.

 7.

- Вот как, - заметил господин Чжан. – Похоже этим кинжалом и закололи господина Бао. Откуда он у тебя, девица? – строго воззрился он на Айминь.

Та лишь подавленно молчала.

- А ведь находка этого кинжала меняет всё положение вещей, - неумолимо продолжал руководитель стражи в парчовых халатах. – Может быть, твой рассказ наполовину ложь. А ведь хуже нет той лжи, что ложь лишь наполовину! Ты знала с самого начала, кто перед тобой. Парочка из харчевни – твои дружки. Вы разыграли этот спектакль с похищением, чтобы ты смогла предстать перед очами Жёлтого владыки в образе спасительницы! А господина Бао ты убила, чтобы свалить на него всю вину, и теперь возводишь на него напраслину! Увести её! – бросил он приказание сопровождавшим нас стражникам.

- Кто вы такой, господин Чжан, что позволяете себе отдавать другим приказы в присутствии Сына Неба?! - поднялся тут молодой император. – Не забывайтесь! Айминь спасла меня, и я ей верю! А кинжал в вазе… Вероятно, его злой дух туда подсунул! Воловья башка! – кричал он, и в криках его слышалось сомнение.

 8.

Прошло несколько дней. На службе мне дали отпуск, и я спокойно трудился над историей поэтов династии Сун. Айминь пребывала под стражей в дворцовых покоях. Дни голодных духов наконец-то закончились, и я хотел бы забыть всю эту историю. Но сегодня меня вызвали во дворец на совещание к самому Сыну неба. Я незамедлительно явился, прихватив с собой бумагу и тушь.

- Вот и сюцай Ван, - тепло поприветствовал меня господин Чжан. 

Кроме него в комнате были сам император и купец Рахматулло в неизменном халате и такой же неизменной белоснежной чалме.

- Я знаю, - мягким голосом продолжил мой начальник, - что вы, сюцай, решили записать всю эту историю. Я заметил, как вы прятали от меня бумагу и письменные принадлежности. Сегодня нам надлежит поставить точку в вашем повествовании.

- А разве дело не закрыто? – кротко осведомился я. – Ведь Сын неба вновь на престоле, а заговорщики изобличены.

- А кто же убил наставника Бао? – не согласился со мной купец. 

- Когда я присутствовал при последней беседе господина Чжана с императором, господин Чжан пришёл к мысли, что убийцей является девица Айминь, - сказал я в ответ, тщательно подбирая слова. – Прошу поправить меня, ежели я допустил ошибку.

- Допустим, - кивнул купец. – А кто же в таком случае убил остальных?

- Остальных? – переспросил я с натужным хохотком. – Да не верю я в этот пьяный бред про бродячего монаха, владычицу чертогов луны и тумана и завсегдатая харчевен по прозвищу «Тут-как-тут».

- Наверняка вы правы, сюцай, - поддержал меня мой начальник. – Но сейчас я хочу рассказать вам об одной сущей безделице… 

- О какой безделице? – тихо переспросил я.

- О своём сне, - сказал в ответ господин Чжан. – Этот сон приснился мне в последний день месяца Голодных духов. Во сне мне явилась женщина – молодая и привлекательная, горевшая в адском пламени. 

Красавица поведала мне, что при жизни она вышла замуж за армейского офицера, служившего в столице, и вела светский образ жизни. Но однажды она приютила в своём доме буддистскую монахиню из запрещённой императором тибетской секты. Женщина, шившая наряды молодой даме, рассказала об этом своим дружкам-любовникам, и все трое отправились к молодому учёному, мечтавшему сделать карьеру при дворе. Троица составила донос, молодой учёный дал ему ход - и в результате мужа этой женщины из столицы отправили вместе с семьёй служить на Великую стену, на границу с варварами. Красавица затосковала в ссылке, а потом покончила с собой… 

- Какой интересный рассказ, - проронил я голосом, который мне самому показался чужим и странным. – Но продолжайте, господин Чжан, он и в самом деле занимает меня.

- Также красавица поведала, что деньги, полученные за донос, не принесли троице счастья. Бывшая портниха стала хозяйкой зелёного терема. Один её дружок сумел сдать экзамены на степень сюцая, но спился и растратил почти всё своё имущество. А ещё один дружок отказался в порыве раскаяния от мира, постучался, как говорится, в Горные врата [18], но сделался лишь бродячим плешивым ослом. И только молодой учёный добился своей цели – стал наставником самого Жёлтого владыки.

 А ещё у красавицы был сын. После самоубийства матери и гибели отца от стрелы кочевника, его воспитали дядя и тётя с материнской стороны. Он сдал экзамены на степень сюцая и служил в министерстве церемоний, а позже перешёл на службу в стражу парчовых халатов… Надо ли мне продолжать, почтенный Ван? Словом, ваша матушка просила вам передать, что ваши поступки огорчают её и добавляют ей страданий в адском пламени!

- Нет, нет, нет! - вскричал я. – Быть того не может! Ведь я убил всех четверых во имя принципа сыновней почтительности!

- Благодарю вас, почтенный, что вы облегчили душу признанием! – произнёс тут купец. – Мы с господином Чжаном и так уже догадывались, что убийца — это человек, знавший, что учитель Бао идёт искать императора, человек, способный подбросить кинжал служанке Айминь, человек, служивший в министерстве церемоний и способный узнать о махинациях горе-пройдохи Жона на экзаменах, человек, прекрасно, изучивший все закоулки цветочных улочек в Северной столице и, наконец, человек, восхищавшейся мистерией о Муляне, где главный герой спасает мать из ада, человек, завороженный зрелищем адских мук! То есть вы, уважаемый сюцай Ван, - торжествующе заключил он.

- Пока на вас не пало подозрение сюцай, - подхватил господин Чжан. – у нас не было и доказательств. Но как только мы стали вас подозревать, мои люди очень быстро нашли немало интересного. Вас опознали клиенты в зелёном тереме матушки Фэй. Чиновники в министерстве церемоний сообщили нам, что вы наводили справки о Жоне и вели расследование его мошенничества. Все обстоятельства доноса на вашу почтенную матушку нашли подтверждение в архивах стражи в парчовых халатах. А сон, - закончил господин Чжан, - сон – всего лишь отражение того, над чем мы размышляем.

9 

Я нахожусь в своём доме под арестом. Забросив свои учёные занятия, я мысленно постоянно возвращаюсь к самому началу. С самого детства прилежно учился и зубрил цитаты из классических книг. Я сдал экзамены и сделался чиновником. Но всякий раз в месяц голодных духов я думал о страданиях своей матери в аду. И всем моим существом овладевала пустота. Как там у Лу Ю?

Сижу перед полной чаркой - не пью.

 Печальные мысли пьянят сильнее, чем хмель.

 Многое видел, побывал не в одном краю -

 Тоску схоронить не смог ни в одной из земель. [19]

Дабы избавиться от тоски я любил бродить по цветочным улочкам в эти дни. Однажды в прошлом году я узнал во владелице зелёного терема дома ту самую портниху, которую проклинала перед смертью моя мать. Я подстерёг её, представился чиновником стражи в парчовых халатах, выведал у неё всё… Ну а после… Словом, к следующему месяцу голодных духов я решил подготовиться основательно.

Используя старые связи в министерстве церемоний, я узнал всю подноготную о Жоне. Под видом ареста я похитил его и завёл в безлюдное место и там покончил с ним. С монахом обошлось ещё проще. Я пригласил его читать сутры по своему дядюшке…

Но вот добраться до господина Бао было действительно нелегко. Когда я узнал, что он отправляется в квартал чертогов луны и тумана, чтобы искать императора, тогда мне показалось, будто само Небо помогает вашему покорному слуге!

 Благородный муж убивает, но не лжёт, не солгал и я в своём повествовании.

«Мои мысли были заняты другим…» Ну ещё бы! Только и думал, как побыстрее прикончить эту тварь!

В тот вечер история поэтов династии Сун весьма мало занимала меня. Но, как и подобает благородному мужу, всё намеченное на сегодня я исполнил до конца.

И снова я написал лишь чистую правду. До поэтов династии Сун мне той ночью решительно тогда дела не было. А намеченное исполнил до конца – зарезал свинью в Час свиньи!

Кстати, знакомый евнух передавал мне свежие сплетни из дворца. Сын неба убеждён, что казнить меня в общем-то не за что. Да, я убил сводню, мошенника и бродягу в монашеской рясе. Но ведь это были подлые людишки, погрязшие, что называется, в жёлтой пыли. [20] Никому их не жаль. Да, убил императорского наставника. Но он был членом Белого лотоса, что подтвердил обыск в его доме, и сам готовился вырезать весь императорский род.

Правда, Жёлтый владыка зол на меня, что я едва не выставил преступницей будущую императрицу Айминь. Верно, я сразу уловил ход мыслей варвара с его снадобьем от безумия и прихватил с собой окровавленный кинжал, который затем подбросил бедной девице. Лгать не стану – я ей позавидовал. Я корпел много лет над книгами, а она сразу станет императрицей. И в общем-то благодаря мне! И я подбросил кинжал! Ибо мне понравилось играть судьбами людей! Вот этого государь мне не может простить и склоняется к тому, чтобы сослать меня в какую-нибудь отдалённую провинцию. Как когда-то они сослали мою бедную матушку. Там бы я, пожалуй, даже мог бы писать дальше свою книгу о сунской поэзии. Но я больше не хочу служить им…ничего не хочу…

Вчера я застал в своём доме заоблачного странника, бродячего даоса.

- Извините, учитель, - сказал я ему. – Но я не могу дать вам милостыни, ибо у государственных преступников нет имущества.

 - Зато я могу дать кое-что тебе, - улыбнулся беззубым ртом старый даос. - Но прежде я хочу сказать тебе, сюцай Ван, что ты – дурак. Ты изучил Девять канонов и Три истории, но ты – дурак. В первый раз ты стал дураком, когда убил Бао. Если бы тот довёл своё дело до конца, мы бы истребили всё отродье беглого монашка, всех, кто вращает ту мельницу, что перемалывает судьбы таких как ты и твоя мать. Бао уже тогда служил нам, когда ему принесли донос на твою родительницу. Но ему нужно было подниматься наверх, и он пожертвовал малым ради великого.

А второй раз ты предстал дураком перед всеми, когда поверил этой сказке про сон. Никакая мать даже в аду никогда не выдаст сына! Тебя просто обманул этот бородатый варвар. Ведь никакому сыну Срединного государства не придёт в голову выдумать такое! Вот пилюли, - даос вытащил их из своей тыквы для подаяния. – Эти пилюли придумали, чтобы продлевать жизнь. Но иногда они её укорачивают, - многозначительно добавил он.

Затем заоблачный странник исчез также неожиданно, как и появился. 

Сейчас я докончу свою рукопись и распоряжусь передать её купцу Рахматулло из города Бухуауэр. Досадно, всё же, что варвар-сэму превзошёл благородного мужа. От одной этой досады не хочется больше жить…Страшно умирать, но много ужаснее видеть несостоятельность своих принципов. Ведь рукопись я намеревался оставить своим потомкам, как пример торжества нашей мысли над жалким умишком варваров!

 Затем приму пилюли, оставленные мне даосом. Я знаю, что, совершив самоубийство, попаду в ад, но знаю и то, что мы с моей матушкой теперь будем там вместе навсегда. И лишь раз в год врата Подземного судилища откроются для всех нас, голодных духов!

Примечания:

1.Государь Хунъу – Чжу-Юань-чжан (1328-1398) основатель китайской императорской династии Мин (1368-1644). Слова императора взяты из его книги Хуан Мин Цзусюнь (Заветы Родоначальника царствующей династии Мин), – Мин чаокайговэньсянь (Письменные памятники начала династии Мин). Т. 3. Тайбэй. 1966. Цит. по статье Бокщанин А.А. «Крамола и средства её предупреждения в представлениях основателя династии Мин», которую можно найти на сайте Синология.Ру.

 2.Сюцай (букв. «талант») – низшая учёная степень в императорском Китае, полученная по итогам провинциальных экзаменов. Девять канонов и Три истории - девять священных конфуцианских книг и три классических исторических сочинения (Сыма Цяня, Бань Гу и Фань Е).

3.Бао – буквально сокровище по-китайски.

4.Чертоги луны и дыма – общее название публичных домов и прочих увеселительных заведений в старом Китае. Цветочные улочки и ивовые переулки – улицы, где располагались подобные заведения и жили продажные женщины. Прототипом императора из данного рассказа является император династии Мин Чжэндэ (1491-1521, царствовал с 1505 г.), который действительно, переодевшись в простое платье, любил гулять по столице, посещая притоны и дома обычных горожан. Северная столица – город Пекин.

5.Подземное судилище (Диюй) – китайский ад, где грешники получали наказание, а безгрешные души умерших – возможность переродиться вновь с учётом их прежних поступков. Представления о Диюе сформировались у китайцев под влиянием буддизма.

6. Династия Сун – китайская императорская династия, правившая на юге страны в Х-XIII вв.

7. Из стихотворения сунского поэта Лу Ю (1125-1210) «Чиновные дела». Перевод В.Тихомирова.

8. Сэму (букв. «цветноглазые») – так в Китае называли мусульман из Ср. Азии. Бухауэр – китайское название города Бухары.

9. Дайвьет – наименование вьетнамского государства, которое безуспешно пытался завоевать Китай во времена династии Мин.

10. Зелёный терем – название публичного дома.

11. Плешивый осёл – оскорбительное прозвище буддистских монахов, которое нередко встречалось в китайских городских повестях эпохи династии Мин.

12. Согласно китайским поверьям во время Праздника голодных духов всякие предметы, упавшие на землю, в том числе, и монеты считались собственностью сил Диюя, и эти предметы нельзя было подбирать.

13. Ойраты – монгольские кочевники, с которыми воевала империя Мин в XV-XVI вв.

14.Юнаны – так в Ср. Азии называли древних греков и македонцев, вторгшихся туда в составе армии Александра Македонского.

15. Имя «Айминь» перекликается с названием правящей династии Мин. 

16. Император Хунъу, основатель династии Мин, в молодости сбежал из разорённого правительственными войсками буддистского монастыря, где был послушником. Вот почему враги называют его потомков «выродками беглого монашка». 

17. В китайских сутках Час Кабана (или Свиньи) – время с 21.00 до 23. 00. Час Крысы – время с 23.00 до 01.00. 

18. Постучаться в Горные врата – стать буддистским монахом. 

19. Лу Ю из стихотворения «Делюсь чувствами, мною владевшими в холодную ночь». Перевод В. Тихомирова 

20. Жёлтая пыль – метафора суетного мира в китайском буддизме. Погрязшие в жёлтой пыли – погрязшие в суете.