Было

После ужина немного разомлевший от алкоголя Алексей развалился на кушетке за кухонным столом и, почти не моргая, следил за движущимися по экрану телевизора картинками. Смена была тяжелой, и Алексей определенно заслужил право выпить этим вечером пару бутылок пива.

Ксения уже заканчивала мыть посуду, когда у нее за спиной раздался голос Алексея, сообщил, что ему “жарковато”, и попросил открыть форточку. Направляясь к окну, Ксения бросила на мужа взгляд и заметила, что его округлое лицо немного покраснело. Она спросила, нормально ли он себя чувствует, и тот ответил, что, да, чувствует себя, вроде бы, нормально. Но когда Ксения вернулась к раковине, чтобы вымыть последнюю оставшуюся в ней тарелку, Алексей добавил:

- Что-то палец пережало.

Его безымянный палец на правой руке выше обручального кольца действительно выглядел опухшим и имел красноватый оттенок.

- Что ж ты раньше молчал, - произнесла Ксения, разглядывая кисть мужа.

- Да не обращал внимания. Как-то резко заболело.

- Оно уже на пару размеров тебе мало. Как это ты не обращал внимания? Надо снимать срочно.

Оба подошли к раковине, Ксения налила себе в ладонь немного жидкого средства для мытья посуды, растерла и хорошенько намылила кисть Алексея. Первые несколько попыток стянуть кольцо с пальца не увенчались успехом. Рука Ксении постоянно соскальзывала, а кольцо даже и не думало сдаваться. В какой-то момент она было отчаялась и начала размышлять о том, что делать, если кольцо снять не удастся. Не автогеном же его резать, в самом деле. А если его не снять, что тогда может случиться? Об этом даже лучше и не думать.

Но в этот самый момент кольцо поддалось и немного сдвинулось с насиженного на пальце места. Еще немного (Алексей что было сил тянул руку на себя), и Ксении удалось стащить с пальца мужа кольцо, которое было куплено одним ничем не примечательным майским днем вместе с его близнецом в небольшом ювелирном магазине на окраине города на деньги, которые тогда еще молодые Ксения и Алексей копили почти полгода.

А сейчас кольцо мужа лежало в мыльной ладони Ксении, а она сама глядела то на него, то на розовое улыбающееся лицо мужа, и испытывала облегчение и даже радость о того, что им не придется вызывать бригаду с автогеном. Алексей опустил руку под струю воды, чтобы смыть мыльную жидкость, и Ксения заметила глубокий след от снятого кольца на его безымянном пальце.

Когда Алексей вернулся к просмотру движущихся картинок, Ксения отправилась в коридор, где забралась на табуретку и заглянула внутрь пыльной антресоли над входной дверью.

В глубине антресоли виднелась больших размеров картонная коробка, в которой, если Ксении не изменяла память, хранились семейные реликвии и прочие вещи, когда-то принадлежавшие ее родителям и родителям ее родителей. Ксения достала ее из мглы антресоли и поставила на пол. Верхний слой содержимого коробки представлял из себя стопки старых черно-белых фотографий с изображениями людей, большинство из которых она не знала. Конечно, некоторые фотографии имели на оборотах подписи, сделанные давным-давно ручкой или карандашом, но зачастую их сложно было разобрать, а в тех случаях, когда это удавалось, помимо года фотосъемки (1954, 1937, 1969), подписи больше ни о чем Ксении не говорили.

Однако почти сразу ей на глаза попалась черно-белая фотография ее бабушки по материнской линии, которая, сложив морщинистые руки на коленях, сидела на крыльце старого деревенского дома, а неподалеку за калиткой, если спуститься вниз по аллее, текла небольшая река в несколько метров шириной, возле которой часто собирались сверстники из соседних домов, а в особо жаркие дни – плавали и загорали на берегу. Ксения все это помнила, так как проводила в этом деревенском доме каждое лето, когда была ребенком. Она улыбнулась, когда вспомнила о том времени. Но улыбку вызвали не столько детские воспоминания, сколько тот факт, что среди всех этих ничего не значащих для нее старых фотографий она нашла такую, которая имела хоть какое-то отношение к ее собственному прошлому.

Продолжив распихивать фотографии в стороны, Ксения наконец докопалась до самого дна, где лежала пара шкатулок со старомодными украшениями ее предков, куда она и намеревалась положить кольцо мужа. И вдруг рядом на дне она заметила еще одну коробочку размером поменьше.

Она вытащила ее, чтобы разглядеть внимательнее. Маленькая деревянная прямоугольная коробочка с резными узорами и выдвижным лотком, как у спичечного коробка, напоминала ей о чем-то, но Ксения все никак не могла понять, о чем именно. Она покрутила ее в руках, и как только собралась выдвинуть деревянный лоток, в ее сознании вдруг вспыхнуло воспоминание.

Деревянную коробочку подарил Ксюше папа, вернувшийся ранним утром из очередной командировки (кажется, из Карелии, да, скорее всего, из Карелии) в один из хмурых осенних дней, который, несмотря на свою хмурость, сразу же наполнился такой радостью, что сложно описать, потому что они все вместе (Ксюша, папа и мама) пошли гулять по городу под зонтами (Ксюша при этом прыгала по лужам, но мама в тот день ее не сильно за это ругала), а потом ели в кафе мороженое.

Она снова едва заметно улыбнулась, и улыбка задержалась на ее лице еще на несколько секунд, пока Ксения рассматривала саму себя восьми лет, скачущую по лужам рядом с мамой и папой. А затем, когда она вышла из этого странного, но приятного, оцепенения, и вернулась из тогда в сейчас, она прислушалась к звукам работающего на кухне телевизора. Почему-то она вдруг подумала о том, что не хотела, чтобы Алексей, неожиданно вышедший из кухни в туалет, застал ее сидящей на полу в коридоре. Но затем она снова перевела взгляд на коробочку и внезапно очень отчетливо увидела зеленую траву неподалеку от деревянного забора возле деревенского дома ее бабушки.

***

В один из солнечных дней в траве неподалеку от небольшого деревенского дома, в котором маленькая Ксюша проводила с бабушкой каждое лето, она поймала кузнечика. Не особенно большого, но такого яркого зеленого цвета, что девочке сразу вспомнилась веселая песенка «В траве сидел кузнечик».

Сидя на коленях и напевая себе под нос, Ксюша аккуратно засунула его в маленькую деревянную коробочку, которая служила временным пристанищем для разнообразных насекомых и которую она всегда носила с собой. Девочка поднялась на ноги, стряхнула с коленок прилипшие травинки, и направилась в сторону речки полюбоваться на воду и бегающих по ней водомерок.

И в тот момент, когда Ксюша добралась до слов про лягушку, которая “съела кузнеца”, она вдруг поняла, что песенка была не такая уж и веселая. И почему она сразу не подумала о ее грустном финале? Возможно потому, что песенка началась до прихода лягушки, когда счастливый кузнечик еще не подозревал о том, что произойдет в будущем.

Как бы то ни было, когда Ксюша приблизилась к воде, она заметила троих ребят ее возраста на небольшом деревянном понтоне. Кирилл и Сережа набрали камней и кидали их в воду, а Лена стояла рядом и, щурясь на солнце, смеялась над проделками мальчиков. Ксюша остановилась на мгновение и задумалась, хотела ли она вообще, чтобы ребята ее заметили, однако решила поболтать со сверстниками.

Она подошла чуть поближе и ее заметила Лена, которая была не так сильно увлечена бросанием камней в воду, как мальчики. Она улыбнулась Ксюше и жестом пригласила ее перебраться с берега на понтон.

Вскоре Ксюша обсуждала с ребятами, чем они будут заниматься вечером. Все это время она сжимала в руках перед собой коробочку с кузнечиком.

- А это что? – спросил Сережа.

- Там кузнечик, - простодушно ответила Ксюша.

- А покажи.

- Не, не надо. Может выпрыгнуть.

- А он там вообще у тебя есть? – усомнился Кирилл.

- Конечно есть.

- Поклянись.

- Да не вру я.

- Тогда клянись.

- Клянусь.

Кирилл удовлетворенно кивнул.

- А давайте знаете, что сделаем? – сказал он вдруг с энтузиазмом.

- Что? – спросили Ксюша и Лена одновременно.

- Мы его подводником сделаем. У меня дядя подводник. Все подводники – герои.

- А как мы его сделаем подводником? – сомневаясь произнесла Ксюша.

- Да проще простого. У меня ниточка есть. Мы сейчас ее к коробочке привяжем и коробочку в воду закинем, а потом вытащим.

- Так она не потонет. Она же деревянная, - с умным видом произнес Сережа.

- А мы в нее вот этот камешек положим, - указал Кирилл на небольшой камень в руках у Сережи.

- Зыко, давай! – подхватил тот.

Но Ксюше совсем не хотелось делать из кузнечика подводника и бросать коробочку в реку, пусть даже и с привязанной к ней ниточкой. Что если ниточка оборвется, когда они будут вытягивать коробочку из воды? Тогда кузнечик навсегда останется под водой, станет подводником навечно. И вдруг Ксюше представилась страшноватая картина. Мертвый кузнечик, который уже совсем не ярко-зеленый, а какой-то бледно-серый, словно пепел от папиных сигарет, спустя много-много лет лежит в коробочке на дне реки, а над ним все так же движется толща воды. Река течет, бурлит, блестит на солнце, а истлевший бледно-серый кузнечик все лежит и лежит неподвижно в своей деревянной коробочке совсем один.

А ведь кузнечик, вполне вероятно, и вовсе не хотел быть подводником-героем, как дядя Кирилла. Хотел быть самым обычным ярко-зеленым кузнечиком и так же дальше скакать по траве на свежем воздухе.

- Нет, не надо. Он утонуть может, - произнесла вышедшая из оцепенения Ксюша.

- Да не утонет. Ниточка крепкая. Давай его сюда, - настаивал Кирилл.

Он уже было протянул руку за коробочкой, но Ксюша развернулась, прыгнула с понтона на берег, и побежала домой. К счастью, мальчики за ней не погнались. Они что-то кричали позади, но она решила не оборачиваться.

Когда Ксюша подбежала к тому самому месту у забора возле бабушкиного дома, где она поймала кузнечика, то опустилась на колени и открыла коробочку. Сидевший в ней кузнечик был все еще того же ярко-зеленого цвета и с виду вполне нормально себя чувствовал. Еще какое-то время он не желал вылезать, но когда Ксюша поднесла к нему указательный палец, кузнечик вдруг резко подпрыгнул и скрылся в траве.

И как только это произошло, у Ксюши полегчало на душе. В колышущейся на ветру зеленой траве кузнечику наверняка было гораздо лучше, чем в тесной коробочке на самом дне темной вечно текущей и меняющейся реки.

***

А сейчас взрослая Ксюша смотрела на эту самую коробочку, и не до конца понимала, испытывала ли она чувство радости или грусти. А потом к этим чувствам внезапно добавился и странный испуг.

Ксения поспешно выдвинула из коробочки деревянный лоток, опасаясь, что финальная часть воспоминания не была реальной, и кузнечик до сих пор находится внутри.

Но как только она заглянула в выдвинутый лоток, испуг прошел, потому что внутри было пусто. Ксения еще какое-то время вглядывалась в эту успокаивающую пустоту, а затем положила в коробочку кольцо мужа. Она уже было собралась задвинуть лоток и опустить деревянный предмет на дно большой картонной коробки, как вдруг бросила взгляд на кольцо-близнец на своем безымянном пальце. И тогда она обхватила левой ладонью свое собственное кольцо и потянула.

Хоть оно и не было сильно мало Ксении, снять его без усилий не вышло. Она стала поворачивать его влево-вправо, и только тогда кольцо согласилось отпустить палец. Ксения еще немного поразглядывала кольцо, словно в последний раз (на самом деле это был предпоследний), а затем положила его рядом с кольцом мужа в деревянную коробочку и задвинула лоток. Поднесла коробочку к губам и едва заметно поцеловала. А потом опустила ее на самое дно картонной коробки, где она и останется лежать долгие годы под толщей старых бледно-серых фотографий давно умерших людей.

Когда Ксения вернулась на кухню, Алексей все еще смотрел телевизор. Она бросила взгляд на его округлое розовое лицо (которое, слава богу, постепенно принимало свой естественный оттенок), на пивной живот, на седеющие волосы. Любила ли она его? Да, любила. Так же, как в тот день, когда они шли, взявшись за руки в маленький ювелирный магазин на окраине города? Наверное, немного по-другому, но, тем не менее, любила. Любовь еще не выцвела. Цвет еще оставался в их жизнях. Черно-белое прошлое было позади, а впереди бурлило и блестело на солнце будущее. И Ксения вдруг увидела, что случится завтра.

Завтра они пойдут в недавно открывшийся поблизости новый ювелирный супермаркет, который через пару лет закроется, потому что его владелец не сможет расплатиться с долгами, а вместо ювелирного супермаркета там откроется продовольственный, который просуществует целую пару десятков лет, после чего сменит название и немного расширит ассортимент. А завтра Ксения и Алексей пойдут в ювелирный, чтобы выбрать два новых обручальных кольца размерами чуть больше прежних. Может быть, даже немного дороже, а может, и нет.

Завтра сегодняшний день станет прошлым, а послезавтра даже завтрашний день истлеет и станет бледно-серым. Но это нормально. Ничто не держится на поверхности реки вечно. Все рано или поздно опустится на дно, хотим мы того или нет. Единственное, что мы можем сделать – это выбрать ниточку покрепче. Чтобы не забывать.

А ниточка Ксении и Алексея, вроде бы, еще держится.