Аббация и Адриатическое море великолепны, но Псёл и Лука лучше.
А.П. Чехов
В усадьбе Линтварёвых все спали. Светало. Антон Павлович открыл глаза и посмотрел на часы. Стараясь не разбудить жену, он встал с постели, быстро оделся и вышел в коридор. В коридоре было темно. Антон Павлович зажёг керосиновую лампу. Проследовав мимо комнат матери и сестры, он заглянул в комнату к брату.
– Коля, вставай, пора,– сказал он полушёпотом.– Я жду тебя на дворе.
В сенях он накинул куртку и вышел из дома. Было холодно. Через не-сколько минут вышел и Николай. От него сильно воняло перегаром.
– Как ты себя чувствуешь?– спросил Антон Павлович.
– Нормально,– буркнул ещё сонный Николай, и они пошли по липовой аллее к флигелю Григория Артеменко.
Григорий их уже ждал. Он был в высоких рыбацких сапогах, с удоч-ками и снастями. Они поздоровались и вместе направились к реке.
Пройдя через заброшенный сад, они вышли к крутому обрыву. Внизу тёк Псёл. За рекой простиралась бескрайняя долина.
По извилистой осыпающейся тропинке они спустились к реке. На бере-гу их ждали рыбаки с лодками. Возле реки было сыро. Николай сильно за-кашлялся.
«Графин водки сыграл свою роковую роль»,– подумал Антон Павло-вич, с грустью глядя на брата. Он понимал, что брату осталось жить недол-го. И от этого становилось совсем плохо.
О своей же болезни он старался не думать. Впервые кровохарканье он заметил у себя четыре года назад, но был уверен, что у него нет чахотки.
Все сели в лодки, оттолкнулись от берега и поплыли вверх по течению, к островам. По поверхности воды стелился туман.
– Днём будет ясная погода,– сказал один из рыбаков.
Вёсла с шумом мерно шлёпали по воде. Кто-то закурил. Природа была в утреннем оцепенении. Все молчали. Николай дремал на корме.
Через какое-то время в тумане появились очертания заросших ивняком островов. Подошли к одному из них. Высадились. Затянули лодки на берег. Закинули удочки. Развели костёр. Заварили чай.
Где-то далеко на востоке из-за верхушек деревьев выглянуло солнце. Клёв был отличный. Горячий чай приятно согревал тело и душу. На смену грустным мыслям пришли умиротворение и покой. Кто-то разделся и полез в воду за раками.
Антон Павлович с улыбкой поглядывал на брата, и ему было радостно от того, что тот согласился приехать, от того, что они снова вместе. Вспом-нил про Александра.
– Жаль, что Александр не смог приехать,– сказал Антон Павлович брату.
– Да, было бы здорово его увидеть,– согласился Николай.
Когда солнце было уже почти в зените, клёв кончился и они начали со-бираться. Смотали удочки. Уложили всё в лодки и поплыли назад, на дачу.
– А сегодня будет жаркий день,– сказал Антон Павлович, с прищуром глядя на голубое небо.
– После завтрака можно сходить на пляж, покупаться,– сказал Николай.
– Ты мой портрет дописал?
– Ухо осталось.
– Когда закончишь?
– Не знаю. Не сейчас. Потом когда-нибудь. Когда настроение будет.
– Лентяй. Такой талант губишь.
Николай отмахнулся рукой.
После некоторой паузы Антон Павлович продолжал:
– В Бабкино, у Киселёвых, я виделся с Левитаном. Исаак передавал тебе при-вет.
– Как там Левиафан?– оживился и заулыбался Николай.
– Пару раз сходили с ним на рыбалку. Много говорили о тебе. Вспоминали, как мы скупили у лавочника апельсины и стали продавать их на улице по дешёвке, и как тот потом вызвал полицию и нас забрали в участок. Пом-нишь?
– Да, весёлое было времечко,– согласился Николай, погрузившись в прият-ные воспоминания.
– А знаешь, вашу картину купил Павел Третьяков.
– «Осенний день. Сокольники»?
– Да.
– Сколько заплатил?
– Сто рублей.
– Не густо.
– Ничего, для начинающих художников неплохая цена.
За бортом скользили поросшие камышами берега. Рыбаки затянули украинскую песню. На этом разговор закончился.
Когда приплыли назад, они забрали удочки, снасти, садки с рыбой, попрощались с рыбаками и пошли по тропинке на дачу. Первым шёл Григо-рий, за ним – Николай, за Николаем – Антон Павлович.
Антон Павлович смотрел на брата и не мог нарадоваться. Он не хотел думать о болезни и смерти, о плохом и грустном. Он хотел думать только о хорошем: об отдыхе, о жизни и о семье.
Следующим летом здесь, на даче, на Луке, в возрасте тридцати одного года Николай умрёт от чахотки у него на руках.
А через пятнадцать лет, на сорок четвёртом году жизни, умрёт от ча-хотки и сам Антон Павлович.
Варшава
16 июня 2022
-----------
Псле - По современным правилам следует сказать «на Пселе» (прим. ред.)
Добавить комментарий