После обеда шеф вызвал Глеба к себе. Ну как вызвал – позвонил по телефону и сказал: «Глеба! Зайди-ка ко мне!» Оторвал, можно сказать, от работы – Глеб как раз сидел за своим столом у себя в кабинете и с тоской глядел на идущий за окном снег с дождём, на ободранные до голых ветвей деревья, которые раскачивались в такт с порывами ветра - и мечтал о лете. Потому что жить полноценной жизнью (уж в этом-то он был убеждён!) можно только летом. Ну и весной отчасти, примерно с мая месяца. А сейчас за окном была поздняя осень – время горьких размышлений и никому не видимых слёз.
«Я родился летом, у жены день рождения летом и поженились мы тоже летом – мы с ней летние люди!» – думал Глеб: «А осенью и зимой – это не жизнь, а вечный кашель, насморк и санорин с эвкалиптом. Поэтому, наверное, и развелись в феврале…»
Тут-то и позвонил Димон. Надо сказать, что по работе они с шефом пересекались не часто, а вот после работы – чуть ли не ежедневно: или в тренажёрном зале, или «по пиву», или просто так, поскольку были друзьями с детства. Вернее – с детского сада, с первого дня знакомства, когда подрались за обладание красным горшком с великолепным синим поросёнком на борту. Победителем вышел Димон. С тех пор так и повелось: Димон – ведущий, Глеб – ведомый, и никогда наоборот.
Войдя без стука в кабинет шефа (просто открыл дверь и вошёл), Глеб отвесил шутовской поясной поклон огромному портрету Майкла Джексона, который висел у Димона за спиной: скромный след его юношеских музыкальных пристрастий. Кабинет был выполнен в стиле арт-хаус, и шеф восседал в нём как торговец в лавке древностей. Японский меч катана на противоположной стене намекал на всё ещё не остывшую любовь к «Черепашкам-ниндзя». Так бывает по жизни: мальчик уже вроде бы вырос и превратился в мужчину, но не доиграл в детстве и продолжает навёрстывать упущенное – благо, возможности теперь у него есть. Фирма процветала, и Димон мог позволить себе хоть качели с каруселями в кабинете установить, а на то, что со стороны это выглядело просто смешно, ему было наплевать.
– Глеба, – шеф отложил в сторону 16 айфон, с которым никак не мог натешиться уже неделю и приосанился:
– Надо бы тебе в Мурманск смотаться по-быстрому.
– Кудою? – шутливо уточнил Глеб.
– Тудою! В Мурманск.
– Осенью – в Мурманск? – Глеб всё ещё рассчитывал на то, что это шутка такая. – Ты с ума сошёл! Там уже зима!
– Видишь ли, Глеб, – с интонацией Юрия Соломина продолжил Димон и смешно наморщил нос. – Я бы с удовольствием отправил тебя в Пхукет, но там у нас, к большому сожалению, нет филиала. Им не нужно наше… Ну, ты знаешь, чем мы занимаемся! А вот в Мурманске у нас филиал есть, и там, по моим сведениям, вот-вот рванёт! А чтобы этого не случилось, требуется приезд большого начальника: он погрозит всем толстым волосатым пальцем, все устыдятся и станут работать лучше прежнего.
– А нельзя ли без намёков? – Глеб уже набирал в поиске на телефоне температуру в Мурманске. Ну вот – минус 10!
– Это не намёк – это констатация факта, – веселился Димон. – Ты большой, в меру волосатый – тебе и карты в руки. Тут и лететь-то всего полтора часа. Завтра с утра ты уже там, как снег на голову. Часа четыре всех строишь и равняешь, помахивая в воздухе … – шеф скосил глаза на мощные руки Глеба и не стал уточнять, чем именно, по его мнению, надо помахивать. – Потом сразу же на самолёт и вечером ты уже дома!
Глеб заскучал. Здесь снег, дождь, слякоть, вечные сумерки и осенний минор, а в Мурманске, будь он неладен, вообще зима, мороз и полярная ночь на подходе. А душа хочет лета! Понимаете вы меня? Лета она хочет, тепла и света! Вот прямо здесь и сейчас, когда здесь – не пойми что, сию же минуту – ласкового моря, белого песка и бездонного голубого неба; красивых и уступчивых девушек; музыки в стиле регги и зажигательных танцев под луной – всего-то! Не так уж много ей и надо…
В метро было душно и жарко: Глеб расстегнул куртку, стянул с головы вязаную шапку и засунул её в карман. Сегодня утром он отдал свой «нисан» на станцию техобслуживания, рассчитывая вечером получить его обратно – ан нет: неожиданная командировка порушила все планы, и «нисану» придётся там и ночевать, а Глеб временно превратился в пешехода. В метро он не был уже года три и теперь с любопытством озирался по сторонам: народу много, все куда-то спешат и суетятся, и Глеба это слегка раздражало. Его личное пространство нарушалось чуть ли не ежеминутно и самым беспардонным образом: его толкали, незнакомые мужчина и женщины бесстыдно прижимались к нему, наступали на ноги и один раз даже спросили у него дорогу. Муки автомобилиста, без своего скакуна оказавшегося в метро, с трудом поддаются описанию. Но и поделом ему – не стоит до такой степени отрываться от народа! И только когда подъезжал уже к своей станции, весь мокрый от напряжения и едва ли не в панике, простая мысль пришла ему в голову: «Вот я идиот! Надо было вызвать такси, и всего-то делов!» Что он и сделал, едва только выпал из вагона: мысль об автобусе или маршрутке вызывала у Глеба тошноту…
Душ, чашка кофе и сигарета помогли Глебу обрести утерянное в метро равновесие и душевный покой: он подсел к ноутбуку и стал искать удобный по времени рейс на Мурманск. И тут же появились проблемы – точнее, одна проблема: самолёты в Мурманск не летали. Было шесть авиакомпаний, в принципе готовых слетать туда, но у всех почему-то рейсы на Мурманск были отменены. Глеб на всякий случай посмотрел ленту новостей: не случилось ли там что-нибудь нехорошее? Однако ни Мурманск, ни его ближайшие окрестности нигде не упоминались. Озадаченный, он пошёл на кухню и снова принялся заваривать кофе. Тратить двое суток на дорогу туда и обратно, это если ехать поездом, ради четырёх, максимум пяти часов пребывания в городе – это как-то даже не смешно. Это просто отвратительно!
Воспоминания о поездке в метро ещё не выветрились окончательно из его головы, и вероятность добираться до Мурманска поездом казалась Глебу актом чудовищной несправедливости по отношению к нему, такому значительному и непонятно, с чего бы вдруг, столь привередливому. Глеб совершенно забыл, как всего-то пять лет назад он торговал б/у покрышками на авторынке: зимой и летом, в снег и в дождь на улице, радовался каждой заработанной копейке, спокойно ездил в метро, а самолёты считал безрассудной роскошью. Там-то его и нашёл Димон, которого каким-то чудом занесло на эту в общем-то свалку автохлама и сделал его своим заместителем по административно-хозяйственной части. Что тут скажешь: жизнь порой совершает удивительные кульбиты и дорога «из грязи в князи» окончательно не закрыта ни для кого.
С чашкой кофе в одной руке и пепельницей в другой Глеб вернулся в гостиную и снова сел к ноутбуку. За время его отсутствия ничего не изменилось: Мурманск по-прежнему был недоступен для авиаперелётов. Прихлёбывая из кружки горячий кофе и глядя на монитор, Глеб набрал телефон первой компании из списка и буквально через секунду услышал искусственно приветливый девичий голос: « Компания «Тырбырдымавиа. Добрый день. Чем мы можем Вам помочь?»
– Добрый день, барышня, – Глеб был сама любезность. – Мне в Мурманск надо, а все рейсы отменены…
– Да, – радостно согласилась с Глебом девушка. – И не только у нас. У всех.
– Но почему?!
– Так осень же… – слышно было отлично, и Глеб даже представил, как девушка мечтательно и ласково улыбается. – Все самолёты летят только на юг!
– А в Мур…
– А в Мурманск – поездом! – зло оборвала его девушка и отключила связь.
Это стало последней каплей! Это было восхитительно, очаровательно и волшебно! Как под гипнозом от удивительных слов девушки из «Тырбырдымавиа», мгновенно забыв про шефа, Мурманск и взбунтовавшийся филиал, Глеб набрал номер своего приятеля, работавшего в турагентстве, и спросил, что у него есть вот прямо сейчас, немедленно, в тёплые края. Приятель перезвонил через пять минут и сообщил, что у него есть горящая путёвка на неделю в Доминикану. Глеб согласился, и уже через три часа улетел в лето…
В Мурманске действительно нехило рвануло, в Бока-Чика, будь он неладен, шёл дождь, а Глеба уволили по статье.
Судьба, брат, она девка ветреная…
Добавить комментарий