Валерий окончил одну из лучших харьковских школ и без проблем поступил на престижный радиофизический факультет университета. Учеба давалась легко, особых усилий он никогда не прилагал. Кое-как посещал лекции, выполнял курсовые проекты, пару дней готовился к экзаменам - вот и все дела. При этом достаточно хорошо учился.
Не то чтобы ему не хватало времени из-за обычных студенческих развлечений. Валера практически не пил, не курил, а наркотики в то время еще не стали популярными. Он не увлекался спортом, не участвовал в КВН, редко ходил на вечеринки и не встречался с девушками. Нельзя сказать, что не хотел - наоборот, бесконечно мечтал о девушках. Об их улыбках, грациозных движениях, привлекательных телах и нежной коже, об их дружеских и любовных прикосновениях, да и просто о любви.
Он был всегда робок по отношению к девушкам, потому что считался - и сам себя считал - некрасивым. Не уродом, конечно, вполне обычным парнем, вот только рост у него подкачал. Среди долговязых акселератов, впоследствии ставших пресловутыми «бэби бумерами», Валера не дотягивал и до 160 см. К тому же он, бедняга, еще и немного заикался, особенно в минуты волнения.
Но эта робость не распространялась на прочие стороны жизни. У Валеры имелись разные увлечения - он собирал какие-то музыкальные записи, старинные монеты, держал сиамского кота. А еще завел знакомства среди букинистов, в то время в основном полуподпольных, и постоянно «доставал» редкие книги. Да и сам писал фантастические рассказы, один из которых опубликовали в известном журнале. Тогда это считалось престижным, тем более, что ему выплатили существенный гонорар. И кстати, легко решал технические и математические задачи. В последние университетские годы он вдруг зачастил на кафедру и стал успешно помогать сотрудникам в проведении научных работ. Его оценили - и по окончании оставили в должности младшего научного сотрудника.
Работа опять-таки не требовала чрезмерных усилий, к тому же кафедра - не цех, всегда имелась возможность безнаказанно отлучиться на часок-другой. Нет, Валера, в отличие от бесшабашных сверстников, не сбегал с работы ради кратковременных, но результативных любовных свиданий. Он все больше времени проводил среди букинистов и коллекционеров и уже не только «доставал» редкие и популярные книги, но и с успехом перепродавал их.
В Советском Союзе существовала нехватка всего, и одной из острых проблем являлся дефицит книг. До появления интернета оставалась пара десятилетий; утолять духовный голод могла только печатная продукция. То есть издавалось великое множество никчемной политической макулатуры. Магазинные полки были всегда заставлены бравурными писаниями многочисленных пропагандистов, отфильтрованными от сомнительных мест трудами Ленина и Маркса, мемуарами Брежнева, блеклой производственной прозой местных сочинителей и т. п. шедеврами. А вот хорошую книгу можно было достать, как правило, только на черном рынке. Более того, такие книги превратились в некое подобие суррогатной валюты. Востребованная книга стоила четверть среднемесячной зарплаты. В обмен на популярный роман гурманы могли получить редкий продуктовый деликатес. Книгами «благодарили» за услуги, одаривали «нужных людей» и чуть ли не давали взятки. Стало престижным украшать домашний интерьер книжным шкафом с солидным набором популярных изданий. На этом поприще Валерий оказался заметной величиной. Только, в отличие от большинства дельцов книжного рынка, он был серьезным знатоком литературы и авторитетным коллекционером, к тому же успешно охотился за редкими старинными изданиями.
Через несколько лет работа в университете стала ему мешать, да и регулярные заработки от книготорговли во много раз превысили его скромную зарплату. Валера оставил университет и фиктивно оформился экспедитором на одну из книжных баз, ведь даже ее всесильный директор иной раз пользовался его услугами. Для занятий «бизнесом» нередко приходилось ездить или летать в Москву и Ленинград, нынешний Петербург, в Киев и в полузападные Литву и Эстонию. Это было достаточно просто. Ведь тогда все эти города и страны входили в одну и ту же империю. А билеты в те легендарные годы продавались за совершенно смешные деньги.
Появились у него и девушки, ведь Валера перестал комплексовать из-за малого роста сразу же, как только его бумажник начал ощущаться в кармане как нечто достойно весомое. Пропало и заикание. К тому же в его распоряжении оказалась трехкомнатная квартира в центре города. Его отец, директор какой-то небольшой организации и ветеран войны, умер, когда Валера был еще школьником. А в период расцвета его предпринимательской деятельности умерла мать, и Валера остался с бабушкой, о которой очень заботился и которую нежно любил. Он поставил роскошный гранитный памятник на могиле матери, но в основном старался не шиковать. Редко бывал в ресторанах, одевался аккуратно, однако не вызывающе, и девушкам дарил недорогие, но дефицитные подарки - заграничные кофточки, колготки, косметику. Валера не страдал скаредностью, просто не хотел «светиться». Впрочем, этих подношений, видимо, вполне хватало - все его девушки «тянули» на модель. Между тем, дела настоятельно требовали разъездов - Харьков уже тогда был огромным городом. Купил себе подержанный, но отлично отремонтированный «Москвич», хотя вполне мог осилить и новый «Мерседес». Но иномарок в то время в Харькове не водилось, даже городское и милицейское начальство скромно разъезжало на черных «Волгах».
Завелись деловые знакомства и с иностранцами, в том числе и дипломатами. Ему иногда доставляли, а то и с диппочтой увозили на Запад какие-то ценные книги.
Значительная часть сделок осуществлялась им теперь в долларах. Это запрещалось законом и было крайне опасно - для тех, кто не обзавелся надежной «волосатой лапой» в городском отделе «борьбы с хищениями социалистической собственности», или ОБХСС. А у Валеры такая «лапа» очень даже имелась, и не одна, - другая была в соответствующем отделе самой Москвы. Так что, не выходя из определенных рамок, Валера мог свободно «делать деньги», невзирая на суровые - для тех, кто не понимал, как их обойти, - нравы и законы социализма.
Впрочем, наступили 80-е - и социализм благополучно, хотя и незаметно для большинства, подходил к своему закономерному концу. Теперь Валера большую часть времени проводил в Москве, где у него была снята двухкомнатная квартира на Соколе. Там же жили его жена и дочь. Дела шли вполне успешно, но тут Валера вспомнил о своих еврейских корнях - то ли одна, то ли обе его бабушки были еврейками - и подал заявление на выезд. Как человеку, никак не связанному с «секретной» работой, а возможно, с хорошо оплаченной помощью все той же «волосатой лапы», ему удалось очень быстро получить необходимую в то время выездную визу.
Он кое-что знал о приятных для жизни местах в Америке и, прилетев с семьей в Нью-Йорк, сразу же перебрался в благодатный Сан-Диего на южной границе, где зимой и летом ходят в тишортке, поскольку температура круглый год находится а пределах 70-75*F. До массовой нелегальной иммиграции из Мексики дело тогда еще не доходило, и теплый, зеленый, к тому же расположенный на берегу океана Сан-Диего сильно походил на рай небесный.
В отличие от практически всех иммигрантов 80-х, Валера приехал в страну с немалыми деньгами и сразу же купил дом с тремя спальнями и новую Тойоту Кемри. На работу устраиваться не планировал, собираясь заняться, как и в Союзе, букинистикой. Однако поначалу дело не пошло. Через пару лет пришлось продать дом, переехать в небольшую квартиру и экономить на самом необходимом. Впрочем, в это время жена устроилась бухгалтером и жить стало полегче.
А еще через года полтора дела помаленьку пошли на лад. Обладая немалым опытом книготорговли и в совершенстве овладев языком, - к чему у него всегда были способности - Валера вошел в мир букинистов. У каждого маркета есть и свои маркитанты, и свои потребители. К тому же интернет еще только поднимал голову, так что книги оставались вполне востребованными. Поначалу ведь и Амазон торговал только книгами. Валера познакомился с коллекционерами, наладил связи с местными и европейскими букинистами и архивистами и возобновил контакты с российскими коллегами. Иной раз ему попадался уникальный раритет, а с ним и весьма значительный профит. Впрочем, некоторые редкие экземпляры оседали в его собственной коллекции - как истинный ценитель он просто не мог заставить себя расстаться с ними.
Мы с Валерой были одноклассниками, и, когда лет через 20 нашли друг друга по интернету, он с гордостью поведал, что недавно достал и продал прижизненные издания Джонатана Свифта и Гоголя. Цены, конечно, были запредельными, но ведь такое случается нечасто. Особого богатства Валера не заработал, тем не менее жил не хуже других, снова купил дом и увлекся цветоводством.
Мы стали перезваниваться раз-два в месяц. Темы для разговоров всегда находились и помимо воспоминаний. Я человек достаточно эрудированный, однако Валера превосходил меня во многих областях, особенно, понятное дело, гуманитарных. Вскоре у него заболела жена, а дочь к тому времени уже жила отдельно. Валере пришлось заниматься всей домашней работой, но он не жаловался и свой букинистический бизнес не бросал. Удивился, когда узнал, что я выхожу на пенсию:
- Чем же ты будешь заниматься целыми днями?
Я перечислил свои хобби, но его это не удовлетворило. Он продолжал увлеченно заниматься делом своей жизни.
Заходила речь и о том, чтобы увидеться. Но Валера не особенно стремился покидать свой Сан- Диего, уже, впрочем, совсем не напоминавший рай из-за безумного наплыва нелегальных иммигрантов и связанных с ними проблем. А я дважды посетил Сан-Диего во времена своих айтишных командировок и теперь предпочитал другие маршруты.
В какой-то самый обычный день зазвенел мой айфон, высвечивая на экране номер Валеры.
- Привет, - сказал я.
- Здравствуйте, - ответил сухой женский голос. - Это дочь Валеры. Я обзваниваю все его контакты. Папа скончался на прошлой неделе.
Я встряхнул головой, отгоняя неожиданный шок, и выразил ей соболезнования. Неприятная новость застала меня врасплох, резанула по нервам, но не удивила. Валера был уже не первый одноклассник, покинувший этот мир.
Мы не были особенно близки с Валерой. Зато я хорошо помнил его шутки школьных времен.
Наш учитель электротехники Т., тощий, длинный как столб мужчина под 50, представлял собой малосимпатичную личность. Грубоватый и сухой отставник, без чувства юмора, по-видимому знающий, но не умеющий передать свои знания другим, он представлял собой резкий контраст с остальными учителями, как правило, людьми творчески одаренными и любящими свое дело. Некоторые из них были приглашенными преподавателями из университета.
Как-то раз Т. принялся ругать Валеру за некую провинность, действительную или мнимую. Валера, стоя, как было положено, выслушал долгую, 5-минутную тираду, и когда Т. выдохся, выдержал короткую паузу и невинно спросил:
- Что?
Класс попадал с парт от хохота, а Т. безнадежно вздохнул и вновь принялся, не глядя, тыкать указкой в аккуратно начерченную на доске схему.
А еще Валера любил, остановившись напротив кого-то из ребят, спрашивать:
- Теперь ты видишь, что от великого, - он указывал ладонью на себя, - до смешного, - тут открытая ладонь поворачивалась в сторону объекта насмешки, - всего один шаг?
Таким я его и запомнил - ироничным и лукавым юным эльфом со смеющимися глазами.
Добавить комментарий