Mы встретились в фойе его родного театра "Ленком". Олег Иванович Янковский раскурил трубку, и мы начали разговор. Янковский согласился побыть под обстрелом самых разных вопросов, без того чтобы уделять особое внимания какой-то одной магистральной теме. Там, где Янковский считал необходимым ответить подробнее, разговор сбавлял темп. В иных же случаях он походил на пинг-понг.
— Ваше представление о счастье?
— Не так-то просто ответить. Пожалуй, счастье в том, что тебе дана жизнь. Ты есть, и это счастье. Все остальное — только представления о нем.
— Ваше самое любимое занятие?
— А вот это просто, очень просто. В европейском городе на центральной площади, а может и не центральной, но уютной, сидеть в хорошем кафе и тупо наблюдать за нравами. Взяв чашечку кофе или бокал пива. Или порцию виски. Сидеть, думать о жизни и наблюдать. Обожаю. Часами могу этому предаваться. А город может быть любой — и Париж, и любой итальянский город, или немецкий, или австрийский, или швейцарский. Есть и в Москве приятные места, но боюсь, что у меня сесть в открытом кафе здесь не очень получится.
— Как мог бы выглядеть ваш идеальный день?
— Чтоб светило солнышко, когда просыпаешься. Потом обязательно — работа. Съемки, например. После них вернуться домой, отдохнуть. А вечером опять — на спектакль, или на репетицию, или куда-то еще позовут. То есть, главное — востребованность. И естественно, чтобы работать не через силу. Но актерский случай — как раз тот редкий вариант, когда занимаешься любимым делом, а тебе за это еще и деньги платят.
— Наибольшая ценность, которой вы обладаете?
— Семья.
— Самый счастливый момент вашей жизни?
— День, когда мы с сыном одновременно получали премию "Ника". Это было несколько лет назад. Филипп получал за фильм "В движении", я — за роль в "Любовнике". Дороже и прекраснее ничего быть не может, когда отец и сын в такие моменты вместе. Я поблагодарил Господа, судьбу. Филипп тоже что-то сказал — про себя, молча.
— Вы боитесь одиночества?
— Все боятся. Те, кто говорит, что не боятся, кокетничают. Так уж вышло, что человек изначально одинок. У меня огромная семья, это моя, как я уже сказал, самая большая ценность, но психофизика актера такова, что иногда ему нужно пощекотать свою нервную систему, поплакаться, поиграть на струнах своих нервов... Это необходимо — почувствовать себя одиноким. Но если всерьез — да, одиночества я боюсь.
— Что вы больше всего цените в мужчине?
— Умение быть мужчиной, а это подразумевает многое. В первую очередь — проявлять терпение и такт. По отношению ко всем людям.
— А в женщине?
— Мудрость. И чары, конечно, но это и так понятно.
— Что поднимает вам настроение?
— Двойной виски.
— Самое яркое впечатление вашего детства?
— У меня такое убогое детство было... Двор в Саратове. Нам с мальчишками лет по шесть, мы заглядываем в соседское окно, а там — прибор с линзой, который называют телевизором. Неустроенная жизнь, а тут что-то новое и, говорят, потрясающее. В некоторых семьях была эта драгоценность — это окно в другую жизнь, в другой мир.
— Ваше самое большое достижение?
— Я сумел сохранить семью — в моей профессии это непросто. Актерская профессия ставит семью под удар по несколько раз в день. Столько разных соблазнов... И случайных, и тех, которые ты сам себе устраиваешь.
— Главный поворотный момент в вашей жизни?
— Случайная-преслучайная встреча с мосфильмовской ассистенткой, которая приехала в Саратов за совсем другим артистом. За артистом Красновым, он сейчас играет в МХТ, его Олег Табаков к себе перетащил. В Саратове он играл в ТЮЗе, а я в Театре имени Карла Маркса и просто заглянул вместе с ним на секундочку. Ассистентка попросила фотографию. Я дал ей маленькую любительскую, хуже, чем в паспорте, по ней не только на роль утверждать — по ней вообще ничего понять нельзя. А вот оказалось, что можно. И дальше пошло-поехало.
— Ваше жизненное кредо?
— Все возвращается на круги своя. Что посеешь, то и пожнешь.
— Какие слабости вы готовы простить?
— Я вообще считаю, что все надо прощать. Все, кроме предательства. Очень многие вещи можно понять или попытаться понять, но вот предателя нужно из жизни вычеркивать. Я очень дипломатичный человек, очень терпимый, но когда по отношению ко мне совершают сознательное предательство — все. Этот человек для меня больше не существует.
— Каким еще талантом вы хотели бы обладать?
— О, множеством. Хотел бы знать иностранные языки — толком не знаю ни одного, к сожалению. Пусть и играл и в Италии, и в кино с Макдауэллом на английском, и в театре на французском. Но это я просто учил текст. Незнание языков для современного человека — большой недостаток. Еще хотелось бы музыкальных способностей. Петь или танцевать? Все вместе. Я понимаю, что не стал бы профессионально петь, хотя многие драматические артисты поют и думают, что делают это профессионально. Что касается танцев, то режиссер Эмиль Лотяну уговаривал сыграть в фильме "Анна Павлова" балетмейстера Фокина. Я отказывался, но он и слышать не желал. После "Ласкового и нежного зверя" он хотел только меня. И вот в сцене, когда Фокин должен был показывать Павловой какое-то па, я попытался было это сделать, но мне стало так смешно, что я ушел с площадки и больше туда не вернулся. Это не моя стихия. Так же, как и исполнение пьесы в стихах. "Гамлет" в "Ленкоме" был тем опытом, из которого я вышел с убеждением, что мне в этом очень некомфортно.
— Чего вы боялись в детстве?
— Всего. Я был трусливый ребенок. Но при этом провоцировал братьев на разные безумства. А сам тут же в сторону.
— Чего боитесь сейчас?
— Боюсь оказаться в тягость. Это уже наверное возрастное, потому что думаешь про болезни, представляешь себя обузой... не дай Бог.
— Что такое красота?
— Внутреннее излучение.
— Ваш эталон красоты?
— Бывает, смотришь на девушку и думаешь: боже, кто же их рожает, таких красивых... А потом интерес пропадает. Личность важна. К декоративной красоте теряешь интерес быстро.
— Способны ли вы на безрассудные поступки?
— Нет, абсолютно. Я очень осторожный человек, "Рыбы" по гороскопу.
— Когда вы позволяете себе соврать?
— Очень часто. Ложь во имя каких-то важных вещей... Есть такие вещи, я убежден, когда ложь просто необходима. И я часто этим пользуюсь, в дипломатии без этого никак.
— Любимый литературный герой?
— Мюнхгаузен. В его русской славе есть, наверное, и моя маленькая заслуга, но главный молодец — автор: придумал героя на все века.
— Ваш любимый художник?
— Все импрессионисты.
— Человек, которым вы восхищаетесь?
— Академик Лихачев.
— В какую эпоху вы хотели бы жить?
— В свою. Ни прибавить, ни убавить. Получить возможность пожить в двух веках — что может быть прекраснее?
— Где бы вы хотели жить?
— Нигде, только здесь. Возможности остаться за границей в советское время у меня были. Андрей Тарковский после съемок "Ностальгии" намекал: давай, мол. Не прямым текстом, но потом я прокрутил наши разговоры в голове и понял, что намеки были вполне откровенными. Я тогда так одурел от Италии, что казалось, еще немного... Но потом отпустило, и я понял, что — нет. Я сильно мучался в Италии, когда только-только начались съемки. Тарковский не появлялся, он вызвал меня месяца за полтора-два, и я сначала загорелся от восторга, а потом начал потихонечку угасать, угасать, пока Вечный Рим не стал мне попросту ненавистен. Оказывается, Тарковский специально этого добивался для "Ностальгии". Первая фраза, с которой он появился: "Ну вот, теперь можно тебя снимать".
— Ваше самое большое достоинство и ваш самый большой недостаток?
— Достоинство в том, что бог талантом не обделил. А все остальное — недостатки.
— Что вас вдохновляет?
— Перспектива. Новые работы, новые увлечения. Надежда, в общем.
— Ваш любимый вид из окна?
— Если теоретически, в воображении, то уютная квартира с видом на Храм Христа Спасителя.
— Ваша самая стойкая привычка?
— Она дурная. Я курю. Не помню, с какого возраста. Утверждают, что от трубки меньше вреда, но я так люблю курить, что вопрос о вреде не стоит в принципе. В переводе на сигареты получается в день меньше пачки. Трубка же гаснет. Вот мы с вами сидим, разговариваем — она гаснет. Так же, как и сигара. А сигарета — пока пальцев не обожжешь, не бросишь.
— Перед чем вы не можете устоять?
— Перед соблазнами. Не будем перечислять, а то устанем. Их много.
— Что вас успокаивает?
— Когда часа в два ночи сижу в кабинете или на кухне, дома все спят, я знаю, что в соседнем подъезде — сын с невесткой и моими внуками, а сам мысленно обозреваю города и веси, где живут близкие люди, и думаю о том, что у них все хорошо... Вот тогда какой-то покой настает. Тогда можно заниматься новой ролью, рисковать, разбивать голову...
— Самый ценный совет, который вам дали?
— Его дал Марк Анатольевич Захаров, когда пригласил меня в театр, а я уже был звездой. Он сказал: "Олег, постарайтесь в Москве мудро существовать. Запомните: враг из Москвы не уезжает".
— Самый верный способ вывести вас из себя?
— Не скажу, потому что лучше этого со мной не делать. Я буду долго терпеть, но если терпение кончится...
— За что готовы ударить?
— Я не готов бить. Во-первых, мне особо нечем: честно говоря, я далеко не спортивен... Во-вторых, для меня это неприемлемо. Мысленно я могу четвертовать, и человек это почувствует. Такие случаи были. ц
Фильмография Олега Янковского:
Щит и меч (1967)
Служили два товарища (1968)
Гонщики (1973)
Зеркало (1975)
Мой ласковый и нежный зверь (1978)
Обыкновенное чудо (1978)
Тот самый Мюнхгаузен (1979)
Шерлок Хомс и доктор Ватсон. Собака Баскервилей (1981)
Влюблен по собственному желанию (1982)
Ностальгия (1983)
Цареубийца (1991)
Немой свидетель (1994)
Роковые яйца (1995)
Приходи на меня посмотреть (2000)
Бременские музыканты (2000)
Любовник (2002)
Шут Балакирев (2002)
Бедный, бедный Павел (2003)
Паспорт (2004)
Доктор Живаго (2006)
Добавить комментарий