“Прощание” — это, конечно, сказано слишком сильно: привязанность к романтическим легендам так велика — и среди простых смертных, и среди солидных ученых, что об окончательном прощании с Атлантидой не может быть и речи, — всегда найдутся такие, кто в нее хочет верить и, поэтому, будут верить. Я не мыслил себя без Атлантиды с тех пор, как мальчишкой прочел в “Аэлите” два рассказа прекрасной марсианки об образовании государства атлантов, его расцвете, гибели и переселении атлантов-магацитлов на Марс. После этого я читал об опустившемся на дно океана материке все, что удавалось достать: фантастические романы, книжечки из серии “Загадки и гипотезы”, статьи в газетах и журналах и отчеты археологических экспедиций.
Шли годы, десятилетия, появились сверхсовременные океанографические исследовательские судна, оснащенные подводными роботами с телевидеокамерами, работающими на любой глубине; космические лаборатории и спутники позволили сделать подробнейшие карты морского и океанского дна, изданные в виде роскошных атласов; но нет на этих картах ничего такого, что с самой большой натяжкой могло бы быть принято за колоссальный остров или материк, располагавшийся некогда прямо напротив Мелькартовых столпов, они же Геркулесовы, — остров, погрузившийся на дно моря вследствие геологической катастрофы уже на памяти человечества. Сегодня абсолютное большинство ученых — историков, археологов, геологов — в такую Атлантиду больше не верит.
Kак известно, реальность легенды об Атлантиде всегда подтверждалась только “косвенными уликами”. Откуда это поразительное сходство древнеегипетских и южноамериканских пирамид? Почему в письме древних инков есть иероглифы, поразительно похожие на знаки письма других народов, живших по другую сторону океана? Откуда взялись одинаковые мифологические сюжеты у народов, разделенных десятками тысяч миль, океаном и непроходимыми горными кряжами? Естественно было предположить, что когда-то существовал некий единый источник всего этого, — источник, впоследствии исчезнувший. И источником этим, конечно же, была Атлантида, столь подробно описанная Платоном со слов Солона, который слышал о ней от некоего египетского жреца, утверждавшего, что знает об этом совершенно определенно.
Эти “улики” производили впечатление до тех пор, пока считалось, что Колумб первым пересек Атлантический океан, что Ганнибал первым перешел Альпы, и что ни на кого другого не похожие краснокожие индейцы — это не кто иные, как потомки спасшихся от катастрофы атлантов. (Австралийские аборигены, как известно, тоже ни на кого не похожи, но их за потомков атлантов почему-то не считали и вообще не упоминали о них, чтоб не путать картину). Теперь всё изменилось. Теперь все знают, что древние, на утлых суденышках, совершали плавания, перед которыми подвиг Колумба — детская игрушка. На альпийском перевале найден “альпинист” 7000-летней давности, переходивший Альпы в одиночку, хорошо снаряженный, как будто это было для него самое обычное дело. И погиб он лишь потому, что попал в жестокий буран, — как случается и с нынешними альпинистами. В глубочайшей древности люди общались между собою так, что для обмена знаниями им не требовалась никакая Атлантида. Просто, по невежеству своему и по самоуверенности своей, мы понятия об этом не имели, вот и все. А когда генетики установили, что американские индейцы — на 90 процентов потомки одного небольшого племени, перешедшего в Америку из Восточной Азии по замерзающему и узкому Берингову проливу 15-20 тысячелетий назад, а остальные 10 процентов — от еще более древних мореплавателей, пересекших Атлантику на своих утлых челнах, — с атлантами стало все ясно.
Были доводы и более впечатляющие. Ведь Троя и Троянская война долгие столетия считались мифом, порождением фантазии гениального древнегреческого певца-аэда. Но вот великий Генрих Шлиман поверил Гомеру, начал производить раскопки там, где, согласно указаниям Гомера, должна была находиться Троя, и нашел ее! И легендарная Троянская война стала историческим событием, — историки даже “удревнили” ее на 70 лет, по сравнению с традиционной хронологией древних.
А лорд Эванс? Он тоже поверил в реальность легенды о Кносском дворце-лабиринте на Крите, раскопал-таки его и познакомил мир с совершенно новой, эгейской цивилизацией! Значит, легенды не лгут!
Да, легенды не лгут, и в доказательство этого я хочу познакомить читателей с еще одной легендой, совсем недавно ставшей историческим фактом. Я имею в виду город Эль-Убар.
Убар во многих отношениях напоминал Атлантиду, арабскую Атлантиду. В сказаниях жителей Аравийского полуострова с незапамятных времен рассказывалось о могущественном царе Шаддаде ибн-Аде, основавшем город Убар и построившем там восьмиугольный дворец невиданной красоты и роскоши. Этот город, якобы, находился в центре большого зеленого оазиса, там, где великая пустыня Руб аль-Хали занимает северную часть нынешнего Омана. Город был центром добычи драгоценной амбры и продажи ее во все страны тогдашнего мира. И сам Убар поэтому был богатейшим и красивейшим городом тех давних времен. Сказания об Убаре нашли свое отражение и в Коране, и в сказках “1001 ночи“, и в позднейших мусульманских легендах.
Эти последние испытали на себе сильное влияние библейского рассказа о гибели городов Содома и Гоморры, наказанных Богом за распущенность и нечестие его жителей (тот же сюжет, что и в гибели Атлантиды): Аллах вознегодовал на греховность жителей Убара, его терпению пришел конец, и он сделал так, что проклятый им город провалился под землю, утонул в песке, и от него не осталось ничего, кроме сказаний о его былом величии.
Первым в реальность Убара поверил полковник Лоуренс “Аравийский” — археолог, арабист и знаменитый авантюрист, возглавивший восстание арабов против Оттоманской империи в 1916-18 гг. Это он первый назвал легендарный город “Арабской Атлантидой” и безуспешно пытался найти его под хихиканье “здравомыслящих” историков и археологов.
От Лоуренса этой страстью заразился другой британец — Бертрам Томас, путешественник и археолог-любитель. Он долгие годы рыскал “в песчаных степях аравийской земли“ в поисках своей мечты, но так и не нашел ее. И от поисков этих остались лишь нанесенные на карту Аравии вероятные торговые маршруты, связывавшие Убар с миром 5000-летней давности, и книга “Счастливая Аравия”.
Этой книгой увлекся американский кинооператор Николас Клапп, вскоре к нему присоединился лос-анджелесский юрист и археолог-любитель Джордж Хеджес, и они организовали археологическую экспедицию, использовавшую всё — от специалистов по древним легендам до дешифровки съемки пустыни Руб эль-Хали, произведенной с искусственного спутника. Представьте же себе ликование, когда легендарный Убар был найден, когда весной 1991 года начались систематические раскопки, и когда были обнаружены руины восьмиугольного дворца царя Шаддада ибн-Ада, построенного около 3000 года до н. э., — того самого, о котором рассказывали легенды! А неподалеку от Убара был обнаружен засыпанный песками поселок, относящийся к новокаменному веку, — ему по меньшей мере 8000 лет.
И, между прочим, реальная причина гибели города, как и в случае с Содомом и Гоморрой, как и в случае с Атлантидой, была весьма далека от благочестивого рассказа о гневе Аллаха на распущенность жителей. Основатель города, не ведая того, выбрал место для строительства своего великолепного дворца над огромной известняковой каверной. По мере того как город вокруг дворца рос, нагрузка становилась все больше — пока однажды, с ужасным грохотом, дворец и город в самом буквальном смысле слова провалились под землю и были мгновенно поглощены песком. Это кошмарное зрелище должно было навсегда остаться в памяти поколений.
Так что примеры Трои, Кносса и Убара заставляют сделать два правомерных вывода: в основе древних легенд и сказаний обязательно лежит какое-то реальное событие; и если поверившему в легенду сопутствует удача, он рано или поздно превратит легенду в реальность — к вящему посрамлению скептиков и насмешников.
Казалось бы, все сказанное в полной мере подтверждает мысль о том, что и в сказании об Атлантиде лежит реальное событие, и что рано или поздно “кто ищет, тот всегда найдет”. К сожалению, это не совсем так. Первая часть приведенного выше утверждения бесспорна: в основе легенды об Атлантиде наверняка лежит какая-то реальная грандиозная катастрофа, происшедшая на памяти человечества и уничтожившая одну из блестящих древних цивилизаций. Но вот была ли это Атлантида и надлежит ли искать именно ее — это уже совсем другой вопрос.
Вспомним характерную закономерность, касающуюся древних легенд и сказаний: сами древние видели в сказаниях и легендах несомненные факты; сказками их начинали считать поколения совсем других, последующих эпох; и наконец, наступал момент, когда кто-то снова начинал видеть в этих легендах реальный факт, искал ему подтверждение и находил его. С Атлантидой эта закономерность пока не работает.
Впервые об Атлантиде заговорил Платон, сославшись на рассказ афинского законодателя Солона, своего предка. Плутарх, чьи “Сравнительные жизнеописания” являются настольной книгой любого историка, — почти две тысячи лет назад писал об этом в жизнеописании Солона:
“Прежде всего Солон приехал в Египет и некоторое время занимался философскими беседами с Псенофисом из Гелиополя и Сонхисом из Саиса — самыми учеными жрецами. От них, как говорит Платон, узнал он и сказание об Атлантиде и попробовал изложить его в стихах, чтобы познакомить с ним эллинов... Но у Солона не хватило сил довести его до конца: его испугала такая громадная работа, а он был уже стар. Платон ревностно старался разработать до конца и разукрасить рассказ об Атлантиде, словно почву прекрасного поля, запущенного, но принадлежащего ему по праву родства. Он воздвиг вокруг начала обширное преддверие, ограды, дворы, — такие, каких никогда не бывало ни у одного исторического рассказа, мифического сказания, поэтического произведения. Но так как он начал его слишком поздно, то окончил жизнь раньше, чем это сочинение; чем больше чарует читателя то, что он успел написать, тем более огорчает его, что оно осталось незаконченным”.
Таким образом, еще древние утверждали, что Атлантида — это миф, сказание, записанное Солоном, “разукрашенное” Платоном, “чарующее читателя”, но никакого отношения к реальной истории не имеющее. И именно последующие эпохи, “очарованные” этим рассказом, сделали из Атлантиды девиз каверинских “Двух капитанов“: “Бороться и искать, найти и не сдаваться”. И романтики борются — за то, что Атлантида это не миф, а правда. Романтики ищут ее и отождествляют, например, с Кубой, хотя у Платона сказано, что она “расположена сразу по ту сторону Геркулессовых столпов, напротив них”. Или “находят” где-нибудь еще, так же далеко. Романтики выдают на гора загадки и гипотезы, решаемые лишь “при наличии присутствия” Атлантиды, или пишут фантастические романы. Словом — не сдаются.
А вот ученые, во всяком случае, абсолютное большинство их, сдались. Давайте же рассмотрим их доводы и узнаем, к какой неожиданной разгадке они привели.
* * *
Почти все романтики начинают доказательство реального существования Атлантиды с сочинения Платона “Тимей”. Именно там описывается ставшая знаменитой беседа великого афинянина с верховным жрецом египетского города Саиса Сонкисом, и происходило все это при фараоне Хофре (588-569 гг. но н. э.), на самом закате древнеегипетской истории. “О Солон, Солон! — воскликнул верховный жрец. — Вы, греки, как дети, вы не знаете ничего о древних временах. Тебе ничего не известно о седых знаниях прошлого”. И он рассказывал об Атлантиде, могущественной “стране десяти царств”, объединенной под властью единого правителя; о ее мощной армии, не знавшей поражений и воевавшей с афинянами тех древних времен; о неслыханной роскоши и распущенности ее жителей, навлекших на себя гнев богов. А потом он рассказал о страшной катастрофе, сопровождавшейся извержениями вулканов и землетрясениями, уничтожившими всё на островах и в прибрежных городах. И огромный материк, “размером с Азию и Ливию” (т.е. размером с Малую Азию и Северную Африку) погрузился на дно океана, “сделав воду его илистой и непроходимой для кораблей”. И произошло это за 9000 лет до Солона — т.е. около 12000 лет до нашего времени. “Лучшая часть человечества была уничтожена, — закончил жрец. — Остались лишь дикие пастухи с горных пастбищ, которые должны были все начинать сначала”.
Вполне естественно, что легенда о Всемирном потопе, бытующая у всех народов, так или иначе связанных со Средиземным морем, и даже среди живущих по ту сторону Атлантического океана, — тоже стала веским доказательством в пользу существования Атлантиды и ее гибели.
Теперь взглянем на то, о чем романтики обычно не говорят. Прежде всего, как уже было сказано, — о том, что два тысячелетия назад история об Атлантиде считалась лишь “красиво разукрашенным сказанием, очаровывающим читателя”. Для чего Солон записал это сказание и привез его в Афины, понять нетрудно: оно имело некоторое отношение к афинянам (войны афинян и атлантов во времена, непостижимые по своей древности). Это должно было льстить самолюбию афинян, и именно поэтому Солон, столь же знаменитый своим поэтическим даром, сколь и государственной мудростью, пожелал написать это сказание стихами.
Как относился к этому сказанию сам Платон, оказавшийся, так сказать, “первоисточником?” Как к реальной истории или как к иллюстрации развиваемых им идей? Согласитесь, что человек и менее искушенный в умении строго последовательно излагать свои мысли, чем один из величайших философов древности, — описывая какое-либо государство, придерживался бы определенной схемы: географическое положение, история, социальный и политический строй и т.д. — эта традиция существовала и до, и после Платона. Но именно с Атлантидой дело обстоит несколько странным образом.
Легенда об Атлантиде и ее трагическом конце содержится в “Тимее” — это и есть рассказ египетского жреца. А в совершенно другом сочинении, “Критий, или Атлантида”, содержится трактат об общем, хозяйственном и государственном устройстве Атлантиды. Все сочинения Платона делятся на так называемые “трилогии“ (“тройки“), в зависимости от тематики. Так вот, в “трилогию о государстве“ входят три сочинения: “Государство“, “Тимей” и “Критий”. Поэтому некоторые древние философы, и философы нового времени полагали, что миф об Атлантиде понадобился Платону в качестве “иллюстрации к своим рассуждениям о государстве”, а отнюдь не для передачи потомкам реальных сведений о погибшем острове
* * *
Могли ли атланты воевать с афинянами 12000 лет назад? Ни в коем случае. И не только потому, что в столь отдаленное время в Европе не существовало ни городов, ни государств. Дело в том, что в это время лишь заканчивалось обледенение Европы, и место, где ныне расположены Афины, было покрыто метровым слоем льда и совершенно безлюдно. Поэтому возникают сразу два вопроса: действительно ли египетский жрец говорил нечто подобное Солону, или это выдумка Платона от начала до конца? А если и говорил, каким образом он подсчитывал время?
Дело в том, что Плутарх, говоря об Атлантиде в жизнеописании Солона, ссылается исключительно на Платона; никакой другой источник не говорил ни о рассказе саисского жреца об Атлантиде, ни о каких-либо попытках Солона написать это сказание в стихах. Мало того, Диоген Лаэртский в своей книге “О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов”, говоря о Солоне, приводит подлинный текст его писем, образцы и перечень его стихов, как написанных, так и тех, что он намеревался написать, — но даже не упоминает о сказании об Атлантиде, не упоминает и о беседе о ней Солона с египетским жрецом, а вот говоря о Платоне, он упоминает Атлантиду неоднократно.
Есть еще более странная вещь. После Солона в Саисе побывали еще два эллина: историк Гекатей Милетский (550-476 гг. до н. э.), предшественник Геродота, а потом и сам “отец истории”. В отличие от Солона, оба историка интересовались именно разного рода историческими рассказами, легендами и сказаниями, особенно — связанными с Элладой, но ни в том, ни в другом случае жрецы даже не упомянули об Атлантиде, хотя и говорили о “катастрофах, периодически потрясающих землю”.
(Окончание следует)
Добавить комментарий