Жизнь Ли Миллер

Даже среди тех, кто интересуется изобразительным искусством, немного найдётся людей знающих, кто такая Ли Миллер. Особо въедливые, возможно, вспомнят, что несколько лет Ли была натурщицей и подругой Мэн Рэя, и в памяти у них всплывут фотографии и полотна одного из самых знаменитых художников первой половины XX века. Но это, вероятнее всего, будет не столько лицо Ли Миллер, сколько её шея с общеизвестной фотографии, или изображение её глаза, приклеенное к маятнику метронома, или её губы с картины «Любовники».

Те, кто интересуется историей, вспомнят, вероятно, фотографию Ли Миллер, которая моется в ванной Гитлера.

Если вы спросите их про собственное творчество Ли Миллер, то и те, и другие будут в затруднении. «Да, возможно, наверное...» Мало кто об этом знает. И говоря ответственно — наверное, это справедливо.

При этом, не затрудняя себя поиском, вы обнаружите просто в интернетовских книжных магазинах целую пачку её биографий (шесть выскакивают сразу), три документальных фильма и два серьёзных высококачественных альбома. Первый из этих альбомов, выпущенный в 1989 году престижным издательством «Thames and Hudson», был приурочен к выставке фотографий Ли Миллер, которая была показана в Вашингтоне, Нью-Йорке, Новом Орлеане, Миннеаполисе, Сан-Франциско, Чикаго и Санта-Монике. Второй альбом подготовлен британским «Victoria and Albert Museum» в паре с выставкой, отмечающей столетие — в 2007 году — со дня рождения Ли Миллер.

И говоря серьёзно — такое внимание тоже, наверное, справедливо.

 

Элизабет Миллер родилась 23 апреля 1907 года в пригороде Нью-Йорка. Отец её, Теодор Миллер, был инженером, изобретателем и заядлым фотолюбителем. Он любил фотографировать своих сыновей Джона и Эрика, но больше всего дочку Элизабет. С дочерью у него были специальные отношения, и все биографы Ли Миллер, начиная с её сына Энтони, высказывают предположение, что отношения отца и дочери были даже чересчур специальными. Так или иначе, Теодор Миллер нередко фотографировал Элизабет-ребёнка и Элизабет-подростка обнаженной (по нынешним временам за любую из этих фотографий он угодил бы в тюрьму). К этим фотосеансам Элизабет привлекала ещё и своих подростков-подружек.

В 1925 году 18-летняя Элизабет в первый раз посетила Париж. Возможно, «посетила» — не совсем правильное слово, поскольку Элизабет прожила в Париже целых семь месяцев.

В 1926 году Элизабет вернулась в Америку, а в 1927-м на одной из улиц Манхэттена незнакомый мужчина буквально выхватил её из под колёс автомобиля. Этот мужчина, по имени Конди Наст, был издателем журнала «Вог». Спасённая девушка произвела на него впечатление, и уже в марте 1927 года её портрет украшал обложку «Вога». Так Элизабет стала натурщицей и манекенщицей (или, как почему-то говорят нынче, моделью). В том же 1927 году, обзаведясь собственной квартирой, Элизабет переселилась из пригорода в Нью-Йорк.

Среди тех, кому Элизабет довелось позировать, был и великий Стейхен1, который, кажется, и рассказал ей про американского фотографа Эммануила Радницкого, живущего в Париже и взявшего себе имя Мэн Рэй2.

В 1929 году, снова приехав в Париж, Элизабет решила, что она сама хочет быть фотографом, и учиться фотографии она будет именно у Мэн Рэя. Явившись в студию Мэн Рэя на Rue Campagne Premiere, юная американка не застала хозяина и, как она вспоминала много позже, решила зайти в «бар Bateau Ivre, принадлежащий какому-то русскому» и где, как ей говорили, Мэн Рэй часто бывал. И Мэн Рэй действительно появился в Bateau Ivre, который, правда, расположен не пососедству с его студией, а на расстоянии четырёх остановок метро, так что, наверное, стоит говорить не о случайном везении, а о настойчивости. Когда Мэн Рэй вошёл в бар, Элизабет выпивала с хозяином. Вот как Элизабет Миллер, переименовавшая себя с этой минуту в Ли, вспоминает первую их встречу: «Меня зовут Ли Миллер, — сказала я. — Я ваш новый студент». Он ответил, что не берёт студентов и, в любом случае, он уезжает. Я сказала: «Я знаю, и я еду с вами». И я поехала. Мы прожили вместе три года. Меня звали мадам Мэн Рэй, так у них принято во Франции».

Ли Миллер училась быстро. Она не только проявляла и печатала, но и ассистировала Мэн Рэю, а потом и снимала самостоятельно, так что какие-то фотографии Мэн Рэя 1929-32 годов были сделаны ими совместно. В том числе, и знаменитая «Ли Миллер. Шея», перекадрированная при печати и при печати же приобретшая свою мягкую, сплывающую фактуру. По словам Ли Миллер, мастер забраковал негатив, она же достала негатив из мусора и принялась экспериментировать. У нас нет оснований ей не верить (тем более, что негатив сохранился, и мы можем увидеть прямой с него отпечаток), но где закончились её эксперименты и с какого момента Мэн Рэй сам взялся за дело — этого мы не знаем. Сложившаяся практика такова, что всё вышедшее из мастерской художника считается работой этого художника. Начиная от живописцев эпохи Возрождения и кончая нынешними умельцами поп-культуры3.

Вскоре Ли Миллер открыла собственную студию и сняла собственную квартиру недалеко от студии Мэн Рэя. Ночи, правда, они проводили вместе. Кроме тех ночей, которые Ли Миллер проводила с героями своих увлечений, — на свободе такого рода она настаивала. Впрочем, по тем временам и нравам той компании, во всём этом не было ничего необычного. Мэн Рэй, однако, каждый раз ревновал, писал ей экзальтированные письма, но каждый раз пребывал в уверенности, что она в конце-концов вернётся к нему. И она возвращалась, пока в 1931 году у неё не завязался роман с очень богатым египтянином Азизом Элоу Беем, роман, в результате которого Наймет4, жена Бея, покончила с собой, а Ли Миллер переселилась к Бею.

Мэн Рэй тоже грозил покончить с собой.

В сентябре 1932 года в журнале This Quarter Мэн Рэй опубликовал свою знаменитую фотографию «Объект разрушения». На фотографии запечатлён метроном, к маятнику которого скрепкой пришпилена фотография глаза. Глаза Ли Миллер. К фотографии прилагался текст: «Возьмите фотографию той, кого вы раньше любили и которой у вас больше нет возможности видеть. Вырежьте из фотографии глаз, прикрепите его к маятнику метронома и, регулируя вес, добейтесь нужного ритма. Увеличивайте скорость, пока ни достигните предела устойчивости. Тяжелым молотком разбейте конструкцию одним ударом».

В декабре 1932 года Ли Миллер закрыла свою студию и уехала в Нью-Йорк. В ночь её отъезда, холодную и дождливую, Мэн Рэй столкнулся в Cafй du Dome с Жаклин, натурщицей, которой случалось позировать ему. Жаклин была на грани разрыва со своим любовником, скульптором Майо. Два человека, выпивавшие в одиночестве, почувствовали, что могут говорить друг с другом. Во всяком случае, сдержанный, если не скрытный, Мэн Рэй к удивлению Жаклин принялся рассказывать ей про Ли Миллер: как он многократно предлагал ей выйти за него замуж, но она каждый раз отказывалась. Кафе закрывалось, под дождём они дошли до мастерской Мэн Рэя, где, как вспоминает Жаклин, по предложению Мэн Рэя они принялись фотографировать друг друга, то с петлёй, наброшенной на шею, то с пистолетом, то с ножом, и Жаклин рассказывает, что в какой-то момент, уже после полуночи, под шум дождя, колотящего в окна, она смотрела на Мэн Рэя через видоискатель камеры — лицо кривится в улыбке, к виску прижат пистолет, палец на спусковом крючке, — и вдруг на неё накатил ужас: заряжен ли пистолет, раздастся ли сейчас сухой щелчок или настоящий выстрел?

Вернувшись в Нью-Йорк, Ли Миллер с братом Эриком открыла свою фотостудию, которую она рекламировала как «представляющую школу фотографии Мэн Рэя». Рекламной работы было не так уж много, зато было достаточно желающих получить свой портрет. То есть, похоже, что несмотря на депрессию студия процветала, пока Ли ни решила закрыть её и, выйдя замуж за Азиза Бея, отправиться в Каир.

Из Египта Ли Миллер писала Мэн Рэю, и отношения их приняли благообразную дружескую форму, а летом 1937 года, приехав в Париж, Ли встретилась с Мэн Рэем в первый же день на бале-маскараде, организованном сюрреалистами. Здесь же, на маскараде, англичанин — живописец, коллекционер и литератор Роланд Пенроуз, попросил Мэн Рэя познакомить его с Ли Миллер. В этот же день начался их роман.

Ли провела несколько недель с Пенроузом, затем вернулась к мужу в Каир. После этого она не раз встречалась и путешествовала с Пенроузом, пока в 1940 году ни перебралась к нему в Англию и ни поселилась в его доме. Впрочем, в этом доме вскоре появился третий — американский фотограф Давид Шерман, который прибыл в Европу по заданию журнала «Лайф». Роман с Шерманом, однако, не мешал отношениям Ли с Роландом Пенроузом. Шерман уезжал и возвращался, а в декабре 1942 года Ли получила аккредитацию американского военного корреспондента и тоже надела военную форму. Она снимала для «Вога» военные госпиталя, разрушенные города, бомбоубежища, перемежая это, как ни странно, с рекламной работой.

Ли Миллер была одним из первых фотокорреспондентов, снимавших в Бухенвальде после освобождения лагеря. 29 апреля 1945 американская армия освободила Дахау. Фотографии, сделанные Ли Миллер в Дахау утром 30 апреля, несомненно останутся среди важнейших документов Второй мировой войны.

Вечером того же дня Ли Миллер и Дэвид Шерман оказываются в мюнхенской резиденции Гитлера на Шассербургерштрассе 12, и Шерман фотографирует Ли, моющуюся в ванне Гитлера. Ли Миллер вспоминает, что спала она эту ночь на кровати Евы Браун.

Ли Миллер ещё успела побывать в Венгрии, где фотографировала расстрел фашистского премьер-министра Венгрии Лазсло Бардосси.

После войны Ли окончательно поселилась в поместье Пенроуза. Весной 1947 года туда прибыл Азиз Бей, и после развода с ним 3 мая 1947 года Ли Миллер и Роланд Пэнроуз зарегистрировали свой брак. 9 сентября 1947 года родился их сын Энтони.

Во время войны Ли Миллер стала сопровождать свои фотографии в «Воге» небольшими текстами. Несколько текстов она опубликовала и в послевоенные годы.

Ли и Роланд были гостеприимными хозяевами, и в их поместье часто гостили старые друзья. Они и сами путешествовали немало. За работу по пропаганде современного искусства Роланду Пенроузу был пожалован  титул лорда, а Элизабет Миллер превратилась в леди Ли Пенроуз.

Леди Ли Пенроуз не очень понимала, что ей делать с сыном — («Я никогда не знал её как мать», — говорит Энтони) — и вскоре в доме появилась Пэтси, няня, которая стала ребёнку второй матерью. Отношения между сыном и матерью приобрели определённую теплоту лишь в последний год жизни Ли Миллер, когда у неё был диагностирован рак.

Она умерла 27 июля 1977 года.

 

Эта заметка — отклик на выставку, приехавшую в Сан-Франциско из лондоновского «Victoria and Albert Museum». Выставка называется «Искусство Ли Миллер», и кто-то, наверное, спросит: зачем я пишу про всё это, где же искусство?

Где искусство? Давайте посмотрим.

На выставке мы видим портрет Ли Миллер работы Пикассо, портрет Ли Миллер работы Арнольда Дженса, обложку «Вога» от 15 марта 1927 года с портретом Ли Миллер (тогда ещё Элизабет), фотографии девочки Элизабет, фотографии обнаженной Элизабет, сделанные Теодором Миллером, опять Арнольд Дженс, затем Эдвард Стейхен, Джордж Хойнинген-Хьюн, потом идёт Мэн Рэй, Мэн Рэй, Мэн Рэй, Саша Масур, кадр из фильма Кокто «Кровь поэта». Неизвестный фотограф запечатлел Ли Миллер в Египте с «Роллейфлексом» в руках, неизвестный фотограф сделал снимок Ли Миллер и Пикассо. Дэвид Шерман сфотографировал Ли Миллер в военной форме на фоне обложки «Вога», тот же Дэвид Шерман сделал фотографию Ли Миллер, моющейся в ванной Гитлера.

Это немалая часть выставки.

Собственные фотографии Ли Миллер внятно делятся на три группы: парижский период, фотографии, сделанные в Египте, и военные фотографии.

Ли Миллер была хорошим учеником. Всё это нормальные фотографии, иными словами — профессиональные фотографии того времени. Парижские сделаны в манере и технике Мэн Рэя — нередко как прямое подражание — и в соответствии с прописями сюрреалистов. Примыкающие к ним фотографии короткого нью-йоркского периода тоже гладко повторяют портретную манеру Мэн Рэя. Фотографии из Египта уже выглядят иначе — другая камера. Квадратный кадр «Роллейфлекса» определяет их эстетику. То же можно сказать и о фотографиях военного времени, однако, в отличие от снимков, сделанных в Египте, эти фотографии, в особенности фотографии из Дахау и Бухенвальда, имеют несомненную историческую, документальную ценность. Послевоенный период — домашние фотографии: годовалый Энтони с кошкой, фотография вечернего города со светящимися трассами автомобильных фар (такие фотографии обязательно делают в каждом фотокружке), гости семьи (от того, что эти гости — Пикассо, Макс Эрнст или Саул Стейнберг, ничего не меняется). Кроме этого вы увидите полтора десятка фотографий, сделанных для модных журналов — тоже фотографий нормальных и грамотных.

Пройдите по выставочным залам раз, другой, третий, перелистайте каталог. Здесь нет ни самостоятельной эстетики, ни самостоятельного стиля, ни собственного голоса, ни даже поисков собственного голоса. А главное, здесь нет сосредоточенности, ощущения необходимости, потребности говорить, потребности передать людям то, что знает только художник один. Искусство — это не рукоделье, а служение. Художник служит тому, кто дал ему речь.

Перед нами жизнь Ли Миллер. Женщины, которая была ярким персонажем истории. И выставку материалов, рассказывающих о её жизни, можно только приветствовать. Ли Миллер была хорошим фотографом, способным литератором, привлекательной женщиной. Но давайте всё же не забывать о смысле слов, которые мы произносим. При чём здесь искусство?            

 

1 Эдвард Стейхен (Edward Steichen, 1879-1973) — крупнейший американский художник и фотограф.

2 Ман Рэй (англ. Man Ray, псевдоним Эммануэля Радницкого (Рудзицкого), 1890-1976) — французский и американский художник, фотограф и кинорежиссёр.

3 Недавно для какой-то рекламной компании модный фотограф Эни Лейбовиц сделала портрет кинорежиссёра Френсиса Форда Копполы. После этого он сказал (с иронией или с удивлением — не берусь судить), что когда он снимает фильм, его киногруппа меньше, чем бригада, которую привезла с собой Лейбовиц.

4 Незадолго до этого Ли Миллер сделала её портрет.