Автограф

В симпатичном городке Мористаун, что в штате Нью-Джерси, в первой половине 90-х годов минувшего века пианист Александр Слободяник (выигравший в свое время два престижнейших международных конкурса: имени Шопена в Варшаве и Чайковского — в Москве) организовал ежегодные фестивали русской культуры.

Их прошло несколько, они были хороши, но вскоре заглохли из-за отсутствия, насколько я понимаю, денег. На двух из них я все же успел побывать. Расскажу о том, который проходил в 1995 году, на нем-то я и встретился с Иосифом Александровичем Бродским и стал обладателем уникального, как мне кажется, автографа.

Незадолго до начала фестиваля мне позвонил его организатор и сообщил, что на нем должны быть Бродский, Башмет, другие знаменитости.

Я без колебаний решил пойти — информацию Слободяника следовало рассматривать как скрытую просьбу.

Однако еще одно, тайное, желание обусловило мое решение ехать в Мористаун: я хотел высказать знаменитому поэту свою обиду.

Года за два до описываемых событий Геннадий Крочик из журнала "Вестник" передал мне просьбу редакции взять у Бродского интервью. Я позвонил поэту, он на удивление быстро согласился: "Хорошо, но я человек пишущий, а не говорящий, поэтому пришлите, пожалуйста, вопросы, я напишу ответы.

Тут я, честно говоря, сдрейфил. Хотя к тому времени я взял довольно много интервью, с нобелевскими лауреатами мне беседовать не приходилось. Это сегодня я могу гордиться своеобразной маленькой нобелиадой: три опубликованных интервью с выдающимся физиком Виталием Лазаревичем Гинзбургом, одно — с Михаилом Сергеевичем Горбачевым, лауреатом Нобелевской премии мира 1990 года.

А тогда страх буквально парализовал оба полушария моего мыслительного аппарата, я еле передвигал ноги. И в первый, и в последний раз в жизни решил прибегнуть к посторонней помощи. Вопросы Бродскому мы составили вместе с коллегой — Виктором Б. Нормальные, мне кажется, вопросы, желающие могут убедиться в этом, найдя в интернете мое интервью с Наумом Коржавиным. Да-да! Получив "отлуп" от Бродского, которому наши с Виктором вопросы активно не понравились, я, закусив, что называется, удила, не меняя в тех вопросах ни запятой, отослал их в Бостон, где по сей день живет (дай Бог ему здоровья!) Наум Моисеевич. А троих из шести участников этой истории уже, к сожалению, нет в живых: ни Иосифа Бродского, ни Александра Слободяника, ни моего близкого приятеля журналиста Виктора Б.

Итак, душным июльским днем 1995 года я оказался на концерте фестиваля русской культуры в Мористауне.

Деревянный летний театр, вентиляции почти никакой. Бродский под аккомпанемент Слободяника читает со сцены свою очень известную (и потому мне запомнившуюся) поэму "Часть речи" — это была, стало быть, музыкально-поэтическая композиция. Кто хоть когда-нибудь слышал стихи Бродского в авторском исполнении, вряд ли его забудет. Монотонное гудение, никакой нарочитости, артистизма — нервная, на грани срыва, скороговорка. Но — пробирает до дрожи!..

В перерыве и зрители, и те, кто только что был на сцене, высыпали на более-менее прохладную (уже вечерело) тихую улочку.

Я подошел к Бродскому, представился, напомнил историю несостоявшегося интервью. И не преминул упомянуть Коржавина: мол, тот не отмахнулся, а именно на отвергнутые вами вопросы ответил.

Иосиф, покуривая, произнес — как бы поточнее сказать? — благородно-извинительную, что ли, фразу:

— Ну что ж, давайте попробуем еще раз!

Тут-то, довольный как бы состоявшейся сатисфакцией, я и попросил поэта об автографе на прихваченной с собой книге. Бродский мельком взглянул на нее и сказал:

— Но это же не моя книга!

Это, действительно, была книга Михаила Крепса "О поэзии Иосифа Бродского".

Я мгновенно нашелся (а может, это была, как говорят шахматисты, домашняя заготовка? — хоть убейте, теперь не помню):

— Но портрет-то — ваш!

Бродский молча берет из моих рук приготовленную шариковую ручку и расписывается на своем (фотографическом) лбу.

Происходило это, напомню еще раз, летом 1995 года в штате Нью-Джерси.

А 28 января следующего года Иосиф Александрович Бродский умер от болезни сердца в Нью-Йорке.

"Попробовать еще раз" я, увы, не успел...