Как-то один мой знакомый (симпатичный и добрый, надо сказать, человек, но — ой, какой ироничный) спросил меня в упор: "А ты стал американцем?"
Он не имел в виду мои визовые дела. Он имел в виду другое. Он проницательным взором зрел в корень. В голосе его звучали укоризна и ирония, потому что он знал убийственную силу своего вопроса и заранее знал ответ. И если бы я попытался слукавить, что да, мол, стал, он, несомненно, припас заранее массу контраргументов, чтобы разоблачать мое явное вранье и доказать, что мой менталитет (слово-то какое распространенное) пока не достигает американских высот, и я все еще остаюсь в болоте замшелых предрассудков.
Я почувствовал себя сильно смущенным. Как ответить? Сказать, что, возможно, я лучше, чем многие средние американцы, знаю американскую историю и американскую литературу (старую и новую), американское кино и американскую музыку было бы нескромно. Не очень бы меня украсило и то, если бы я сказал, что я пробежал больше Нью-Йоркских марафонов, чем две или три сотни средних американцев вместе взятых. Но делает ли это меня стопроцентным янки?
У меня были весьма солидные сомнения на этот счет, поэтому я промолчал и только пожал плечами. Это в сказке — крутанешь кольцо и превращаешься в другое существо. А в жизни все свое носишь с собой, везде возишь себя, и хоть десять раз на дню меняй шляпы, все равно то, что под шляпой, изменить не так просто.
И тут дело вовсе не в консервативности. Просто я не совсем понимаю, что значит стать стопроцентным американцем. Уважаемый читатель, если вы еще не настолько продвинуты в американской жизни и пока (подчеркиваю — пока!) не ездите на престижных внедорожниках BMW, а всего лишь в вагонах метро, то вы, конечно, замечали, какие люди вокруг. Далеко не все производят впечатление типичных американцев из кинофильмов...
В детстве мы были уверены, что все американцы обязательно миллионеры, толстые и с сигарой во рту. Ну, совсем как мистер Твистер. Оказалось, что это неправда. Не все американцы миллионеры. А если кто и миллионер, то он обожает теннис и прочие виды спорта и поэтому никакой не толстый. Толстые другие, чаще всего те, кто живет от зарплаты до зарплаты. Другими словами, никакого установившегося имиджа типичного американца нет, все они разные — и внешне, и внутренне. Объединяет же их многое. В том числе и уважение к языку, культуре той страны, из которой они родом.
Cто лет назад Джек Лондон писал превосходные рассказы про китайцев, живущих в Сан-Франциско. С тех пор прошел век, потомки этих китайцев давно уже стали американцами, английский для них стал родным, но многие из них язык свой китайский тоже знают.
А от наших часто услышишь: мой сын (дочь) — русский забывает. А внуки вообще нас не понимают. Причем, некоторые говорят об этом с сожалением, а некоторые со скрытой гордостью — вот какие наши дети и внуки состоявшиеся, так здорово шагают по лестнице успеха...
А если бы эти девочки и мальчики хорошо знали русский, это бы им помешало?
Замечательный писатель и замечательный человек Юрий Ильич Дружников, увы, ушедший из жизни, бывший многие годы профессором университета в Калифорнии, как-то мне рассказывал, что у него на курсах русского языка большинство студентов — китайцы, вьетнамцы и дети иммигрантов из разных стран. Честь им за это и хвала. Возможно, пройдут годы, и когда отношения с Россией станут гораздо более разносторонними, чем сейчас, именно дети этих иммигрантов будут налаживать эти расширяющиеся контакты. А дети наших будут с сожалением говорить, что упустили возможность. Ибо еще один язык — это еще много новых шансов в жизни. Чем больше знаний, чем шире кругозор — тем легче удается схватить жар-птицу успеха.
У Сергея Довлатова есть короткий рассказ в несколько строк. Не помню его дословно, но смысл его таков. Однажды в одной компании зашла речь о Достоевском. "Достоевский, — говорила одна дама, — как можно не знать Достоевского?" Художник Вагрич Бахчанян на это сказал: "Пушкин не знал, — и ничего".
Вагрич Бахчанян (обаятельнейший человек, одна из легенд нашей эмиграции) был абсолютно прав. Можно прожить без Достоевского и Шекспира, и без Толстого и Бетховена, и без Леонардо да Винчи и Микеланджело. Многие о них слыхом не слыхивали. И благоденствуют. На здоровье. Я вот, например, до седых волос умудрился дожить, не зная, что такое закон Джоуля-Ленца и понятия не имея о многих законах химии и геометрии. И признаться — нельзя сказать, чтобы я так уж терзался угрызениями совести. Хотя и испытываю некоторую неловкость за собственное невежество. Можно прожить, и книг не читая, и традиций своих не помня. Все можно. Но лучше ли от этого будет?
Кстати, о традициях. Когда слушаешь иных радиослушателей в эфире, читаешь некоторые статьи и письма в газеты, то порой получается, что никаких традиций у нас нет. Вернее, они есть, но это не те традиции, которые надо сохранять. Их надо стыдиться, от них надо открещиваться. Приехали в Америку — надо вливаться в американскую действительность, а прошлое надо решительно отринуть. И детей надо воспитывать совсем иначе.
Кто спорит? Надо вливаться. Обязательно надо. И чем быстрее, тем лучше. А это и язык, и знание реалий, и тысяча и одна составляющих иммигрантской повседневности. Да, надо становиться американцами. Но — как?
Хотя в общем-то внешнее перенимать легко. Сейчас лето. Выйдите на Брайтон-Бич, и вы обязательно встретите непричесанных теток, облачивших свои непомерные формы в шорты необъятных размеров. Там, у себя, откуда они приехали, они бы не решились так ходить. Осмеяли бы. Здесь же никто не обращает внимания. Тетки эти чувствуют себя американками. Таких действительно много вокруг. Полно американок, не следящих за своей внешностью. Но ведь немало и других. И гораздо труднее походить на тех американок, которые завоевывают свою красоту и грацию на дорожках в парке и в гимнастических залах. Это и понятно, их примеру следовать трудно, это же и силу воли надо иметь и решимость, и умение держать себя в форме. А многие склонны выбирать то, что попроще, что не требует никакого напряжения.
Когда я слышу о том, что, увы, многие молодые люди из нашей общины погибли из-за наркотиков, я с грустью думаю: ох, ребята, поторопились вы перенимать некоторые привычки. Лучше бы вам перенимать привычки у тех американских мальчиков и девочек, кто не наркотиками балуются, а побеждают на математических олимпиадах.
Мы на лету хватаем некоторые американские приметы жизни, но нам гораздо труднее усваивать американские приметы там, где это требует усилий. Почему бы нам не поучиться замечательной терпимости, уважению к чужому мнению, доброжелательности и бескорыстию, неизменному стремлению помочь ближнему. Я восхищаюсь, например, потрясающими американскими старушками, которые имеют внуков, но находят время, чтобы обучать нас английскому в разных благотворительных центрах.
Мы плохо осваиваем американский здравый оптимизм. Это удивительное умение прямо заглядывать в лицо трудностям и не хныкать, когда надо вступать с этими трудностями в единоборство.
Американская деловитость, американская целеустремленность... Да сколько еще черт американского характера, которые просто великолепны и стали бы нашими козырными картами в драматической жизненной игре с ее неожиданными сюжетами, ошеломительными взлетами и падениями. Но, наверное, не обойтись и без того, что осталось от прошлого. Творцами Нового света стали люди, которые в полной мере использовали все лучшее из того, чему научила их предыдущая жизнь. Хорошо, когда на старые мускулы наслаиваются новые, и человек обретает неведомую ему раньше силу.
Китайцы или японцы, например, очень быстро вливаются в американское общество, потому что не боятся любой работы и приучены прошлой своей жизнью к кропотливейшему труду. И от еды своей не отказались. Вся Америка привычна теперь ко всему китайскому и японскому... Кенийцы, приехав учиться в американские университеты, впитывают в себя новый опыт, но не изменяют своим представлениям о том, как надо тренироваться, и побеждают в соревнованиях по бегу и американцев, и всех, всех, всех.
Мало кто из приезжающих в Америку пытается сразу отринуть всю свою предыдущую жизнь, видеть в ней только повод для горьких размышлений, иронии и насмешек. Увы, мы нередко в этом преуспеваем. Стараемся избавиться от того, что нас отличает от других, и стать такими, как все, забывая, что в реальной жизни ценится больше всего индивидуальность, непохожесть.
Мелодия американской жизни потому так многоголоса и своеобразна, что в ней множество разных нот.
Американцы ведь и похожи своей непохожестью. Портрет Америки складывается из множества штрихов. Разные индивидуальности и создают неповторимый облик. Америка только выиграла от того, что сюда приехали Иосиф Бродский, Арнольд Шварценеггер, Шарлиз Терон и множество других людей, которых ни с кем не спутаешь.
Нам очень трудно, потому что всю жизнь нас пытались сделать одинаковыми, кем бы мы ни были, какой бы национальности. Нас хотели сделать одинаково мыслящими, одинаково голосующими, одинаково поступающими. И во многом преуспели, к сожалению. Мы и здесь пытаемся походить на всех, а если слышим иное суждение, то сразу грозимся суровейшими карами.
А американцы — они очень разные. Посмотрите на ирландцев, итальянцев, афроамериканцев, китайцев...
Читайте полную версию статьи в бумажном варианте журнала. Информация о подписке в разделе Подписка
Добавить комментарий