Хочу покаяться и признать глубину моего морального падения. Я жертва и в то же время рассадник зерен безнравственности. С одной стороны, я не виновен — меня надули, а теперь я обманываю других. Не впрямую, конечно. Я не столько преступник, сколько человек, молчаливо потворствующий этой самой аморальности.
Помните, как у Марка Твена в "Гекльберри Финне"? Толпа ходила на спектакль, устроенный жуликоватыми людьми, называвшими себя королем и герцогом. А потом, когда толпа поняла, что ее надули, что вместо представления им показали стриптиз, исполненный старым хулиганом, то люди, чтобы самим не казаться дураками, договорились всем хвалить этот спектакль. Пусть эти непристойности посмотрит как можно больше людей, и все вокруг будут чувствовать себя идиотами. Легче быть дураком в толпе, чем в одиночку.
Я прочитал сообщение, которое тиражировалось многими солидными агентствами. О том, что одна, условно говоря, девушка, весьма, кстати, недурственная на вид, решила установить рекорд, о чем заявила во всеуслышание. Раньше был рекорд — женщина обслужила 345 мужчин. Нет, нет, она не подавала им пивo или гамбургеры, она их в таком количестве в постели обслужила за сутки. А эта доблестная девушка решила довести рекорд до одного мужчины в две минуты, и так в течение суток. Сами посчитайте, сколько получается. Я это прочитал и рассказал об этом в эфире, то есть сделал рекламу этому сообщению.
Что меня поразило, так это полное отсутствие негодующих комментариев. Смысл высказываний сводился к тому, что в наше время ничем не удивишь, но эта информация их удивила — они не могут себе представить, как это технически возможно.
Я не буду говорить за все прогрессивное и не прогрессивное человечество, а скажу только за себя. Может, я один чувствую себя обманутым, а остальные очень даже довольны.
Сейчас я против всяких революций, а раньше я их поддерживал. Эта сравнительно недавняя сексуальная революция казалась мне одним из высших достижений человечества в борьбе за свою раскованность и свободу самовыражения. Долой всякое ханжество, да здравствует прекрасный мир любви во всех проявлениях — духовных и физических.
Причем разные прогрессивные сексологи в целом говорили совершенно правильные вещи о сексуальной грамотности, о необходимости обладать сексуальной культурой, которая является частью культуры всего человечества. Всегда при этом вспоминали многие поколения несчастных бабушек и дедушек, которые жили в темноте и невежестве. При этом упоминался "Декамерон" как вызов общественной морали, задушенной разными там отрицательными предрассудками. Но Древний Рим с его "Апулеем" и Возрождение с его "Декамероном" были только отдельными островками в истории, которая не желала в целом признавать радости секса и считала их греховными. За супружескую измену казнили. О ребенке вне брака и речи не могло быть, это считалось немыслимым преступлением.
Да возьмем ту же Америку, времена, гораздо ближе к нам, чем далекая эпоха Возрождения. Помните американскую классику? Женщина родила ребенка от любимого. Как только над ней ни издевались, держали в тюрьме, потом приставили к ней мальчика-барабанщика, который следовал за ней и извещал всех о том, что идет по улице грешница. Сейчас бы никаких барабанщиков не хватило.
Разумеется, когда слышишь такие душераздирающие истории, то двумя руками проголосуешь за сексуальную революцию. Она началась во всем западном мире где-то лет сорок назад, и за это время добилась необычайных успехов. Ни одна революция так безоговорочно не покоряла мир, как эта.
Не знаю, как вы, а я, принимавший эту революцию с радостью, теперь чувствую себя по макушку в лапше. И иногда думаю, а может лучше, если бы ее не было. Не лапши, конечно, а революции.
Потому что наш мир чокнутый — дай ему только возможность дорваться до чего-нибудь, так он обязательно лоб начнет себе расшибать. Потому что в любом языке, в том числе и в русском, есть замечательное, на мой взгляд, слово "мера", о котором мы часто забываем. И из барабанного ханжества мы ударились в такую крайность, которая благие революционные ожидания превратила в поток жуткой мути, перехлестывающей через край.
За четыре десятилетия слово любовь стало стремительно исчезать из лексикона и заменяться словом секс. Кстати, когда вы последний раз читали современный хороший роман про любовь, или видели фильм о любви. Именно о любви, а не о том, что в обиходе называется очень точно и исчерпывающе.
Не понимайте меня превратно, не хочу показаться ханжой, который за то, чтобы ухаживали годами, как в старые добрые времена. Как Иосиф Прекрасный, который семь лет служил, чтобы завоевать руку своей возлюбленной. Но когда статистика говорит, что треть людей ложатся вместе обычно после нескольких часов знакомства, а другая треть — после нескольких встреч, то при чем здесь возвышенные чувства и любовь?
Сегодня, похоже, все привычные модели любви исчерпываются, и любовь заменяется сексуальностью. А это не чувство между двумя людьми, а обычная сфера потребления, на которую сейчас работают все — искусство, мода, реклама, шоу-бизнес.
Раньше считалось, что есть вещи, о которых нельзя говорить за пределами спальни. Подумайте, а остались ли у нас такие вещи сейчас? Это все обсуждается открыто, так, как будто мы обсуждаем рецепты из кулинарной книги.
Мы заглядываем в замочные скважины, лишились того, что называется интимной жизнью. Мы как на нудистском пляже, где всё обнажается и уже мало волнует, потому что не осталось тайн, недомолвок.
Нет ничего запретного. Телевидение, книги, журналы, рекламы товаров — все, все вокруг вопит о том, что никаких секретов не существует больше. Раньше любовь обожествляли и поэтизировали, теперь мы стремительно идем к тому, что свойственно было самым примитивным народам, только что слезшим с деревьев. У них было отношение к противоположному полу, как к пище — поел и забыл.
Да чего я вам все это говорю, вы и без меня все знаете. Но на одно хотел бы обратить ваше внимание. Когда кто-то выступает против всего этого мутного потока, сразу в ответ начинают приводить громкие слова о свободе слова, об отцах-основателях, которые нам завещали эту свободу. Да хватит себя обманывать! Посмотрите на портреты этих отцов-основателей. Это были солидные, консервативные люди, которые ценили приличия и респектабельность. Если бы при них женщина на улице чуть приподняла юбку, они бы расценили это как нарушение всяческих норм благопристойности. Они бы не только перевернулись в гробу, но крутились безостановочно, если бы увидели, как их именем прикрываются всяческие штучки-дрючки.
За несколько десятилетий мы потеряли гораздо больше, чем приобрели, потому что мы стремительно теряем любовь. Чудовищное количество разводов, отсутствие удовлетворения в браке, дети, растущие в неполных семьях, импотенция, вайагразависимость, повышение бесплодия. И это все на фоне разных замечательных книжек, которые учат разным позам, местонахождению эрогенных зон и путям достижения оргазма. Слова "стыд" и "пошлость" исчезают из обихода, становятся показателем твоей дремучести и несовременности.
Естественно, на фоне такой раскованности стремление устанавливать разные рекорды в этой сфере ни у кого не вызывает и тени удивления. Говорят, и раньше было такое. Вспомните Лукрецию Борджию или Екатерину Вторую. Да, бывало, но как очень большое исключение. Смешными сейчас нам кажутся страдания мадам Бовари или Анны Карениной, которые изводили себя такими угрызениями совести. Бедняга Анна Каренина под поезд даже бросилась. В наше время не хватило бы для неверных жен всех поездов и электричек плюс автобусов и тракторов вместе взятых. Сейчас супружеская измена — это такая чепуха, такое привычное дело, что даже говорить об этом смешно. Статистика — вещь прелюбопытная. Не буду здесь приводить современных данных, чтобы не шокировать почтенную публику, но на фоне массовых достижений многочисленных нынешних представительниц прекрасного пола Екатерина Вторая показалась бы просто приготовишкой. У нее всего-то был двадцать один возлюбленный, смешная цифра для сегодняшнего дня.
Несомненно, наша сексуальная революция удалась. Впрочем, то ли еще будет, если и дальше все будет развиваться стремительными темпами последних десятилетий.
Институт брака останется редчайшим раритетом. Кому он нужен, этот брак, когда можно и так прекрасно жить. Кстати, в 67 процентах случаев в Америке инициаторами развода являются освободившиеся от условностей женщины. Это замечательно, что женщина больше не зависит от мужчины так, как раньше, что три из десяти женщин зарабатывают больше, чем мужчины. Но все же, как быть с сохранением семейных ценностей?
Как быть с тем, что мы узнаем из многих подлинных историй, которые проникают на страницы газет и таблоидов, когда он и она говорят с придыханием о семье — фемили, а потом оказывается, что это не фемили, а клубок змей, расчетливых, алчных, готовых на все. Нет ни одной сферы жизни, пожалуй, где столько лицемерия, сколько в семейной жизни. Я не хочу обобщать, очень много есть счастливых, благополучных семей. Но немало и таких, где снаружи вроде бы все в порядке, а живут люди одиноко на одной жилплощади. И ничего их не связывает порою, кроме привычки, каких-то сложившихся материальных и бытовых реалий, боязни нарушить сложившуюся ситуацию или страха перед надвигающейся старостью. Но как говорил один мой добрый знакомый — лучше взять ружье и застрелиться, чем жить под одной крышей с нелюбимым человеком.
Понимаю, что тут дело не только в сексуальной революции, но ведь и в ней тоже. Люди видят, как меняется вокруг жизнь, как на глазах старые ценности, такие, как верность, преданность, становятся анахронизмом. Весь уклад жизни меняется. Весь вопрос в том, как найти ту разумную меру, которая отделяет нравственные ценности от ханжества, вседозволенность от системы чопорных запретов.
Я не знаю, как. Может вы знаете?
Но в одном я уверен. Меня обманули. Под видом сексуальной революции всучили дурно пахнущую философию и практику, когда все дозволено. А мне хочется все же, чтобы не все разрешалось, чтобы были какие-то запреты. Видите, какой я отсталый и консервативный.
У меня от сердца отлегло после того, как я покаялся. Просто я жертва. Жертва идиотской моды.
Другие считают, что мода прекрасна, и все, кто ей следует, заслуживает всяческой похвалы, а кто не следует — это безнадежно отставшие от жизни люди, достойные осмеяния.
Помните песню "Невиноватая я". Мы не всегда виноваты. В этом мире полно разных организаций и людей, которые хотят сделать нас идиотами. Они хотят стандартизировать нас, заставить одинаково думать, одинаково вести себя, одинаково одеваться. Потому что за этим массовым психозом и навязыванием массовых шаблонов стоят огромные деньги и крутятся масштабные маховики нынешней индустрии. Со всех сторон нас атакуют, нам предлагают, нам навязывают, нам внушают, что если мы не будем соответственно есть, одеваться или вести себя, то мы отстанем от веяний времени, будем выглядеть нелепыми, не такими, как все, что мы будем белыми воронами, а общество, как известно, таковых отторгает.
Нам предлагают новые платья и костюмы знаменитых модельеров. Носки и рубашки, трусики и галстуки. Нам внушают, что в этот сезон моден такой цвет, а тот, который был полгода назад, уже не в ходу. Нам пытаются всучить шампуни, от которых лезут волосы, и еду, от которой пухнут талии. На нас обрушивают горы бестселлеров, каждый из которых рекламируется как один из величайших шедевров, созданных после изобретения книгопечатания. Есть мода на обувь и на кино, на зубочистки и оконные рамы. На все есть своя мода, которая призвана очистить наши карманы и подпитать энергией наше тщеславие. Ибо считается, что человек, следующий моде, обладает хорошим вкусом и идет в ногу с современностью.
Люди зачастую поддаются массированной атаке и начинают вести себя так, как выгодно тем, кто промывает нам мозги. И мы понемногу превращаемся в марионеточек, которых дергают за ниточку: у нас глаза горят при виде того, чему мы стремимся подражать.
Читайте полную версию статьи в бумажном варианте журнала. Информация о подписке в разделе Подписка
Добавить комментарий