По субботам Брайтон-Бич шумит как растревоженный улей. Сюда съезжаются со всех концов большого Нью-Йорка. И ведь не только из Нью-Йорка, из других штатов тоже.
Конечно, едут на Брайтон по разным делам, но главное — главное, в любое время года, это продовольственные магазины, рестораны, овощные и фруктовыё лавки. Брайтон уже давно стал "Маленькой Одессой" и навязал этому уголку Америки свой стиль, свои привычки, свои вкусы. Ушли в прошлое когда-то знаменитые на Брайтоне "Мадам де Сталь книшес". Во всех продовольственных магазинах, кафе, а то и просто на улице торгуют пирожками. В этом районе они уже давно превзошли по популярности американскую пиццу.
Сколько же гастрономов на Брайтоне? Их десять только на cамой Брайтон-Бич Авеню. По общему мнению, с ними не выдержит сравнения ни один американский супермаркет. Но, конечно, флагман в этом ряду знаменитый "Интернешнл Фуд". Когда-то это был маленький магазин, ничем не отличавшийся от других заведений подобного рода. Сегодня это роскошный, одетый в мрамор, двухэтажный русский супермаркет со своей кухней, кафе и многочисленными подсобками. Более 40 продавщиц обслуживают покупателей.
Нет, не простое это дело накормить многотысячные толпы посетителей "Маленькой Одессы". Но Брайтон справляется.
По вечерам в ресторанах гремят оркестры. Здесь тоже свой стиль, свои правила игры. Закускам тесно на столах, и их ставят одну на другую. А ведь есть еще и основное блюдо и сладкое.
Давайте зайдём вместе с вами в кафе Paris, что на углу Брайтон-Бич и Кони-Айленд авеню. Время ланча, и зал почти заполнен... За одним из столиков сидят две молодые женщины. Впрочем, не первой молодости: им обеим под сорок. Они только что сделали заказ и обмениваются редкими замечаниями.
— Я здесь первый раз, — говорит Роза.
— И не пожалеешь, — замечает Надя. — Здесь недорого и порции большие.
— Я не так уж часто бываю на Брайтоне, — замечает Роза. — Эдик вообще предпочитает Манхэттен.
— Разумеется, это не Пятая авеню. Но если ты хочешь вкусно поесть, нет места лучше, чем Брайтон.
Они обе одесситки. Когда-то вместе учились в школе, но потом потеряли друга друга из виду. И вот теперь, через 20 лет, случайно встретились в Нью-Йорке. Обе замужем. Но встречаются обычно вдвоём. Мужья, Эдик и Марик, пока еще ни разу друг друга не видели, но несколько раз связывались по телефону. Ну а двум женщинам всегда есть о чём поговорить: вспомнить старых знакомых, обсудить новых, пожаловаться на мужей.
— А я помню тебя в десятом классе, — замечает Роза, — ты же была красотка, стройная, как тростинка. Все мальчишки за тобой бегали.
— Как давно это было, — вздыхает Надя.
Она и сейчас очень хорошенькая. У неё тонкие черты лица, маленький, чуть вздёрнутый носик.
— Ты тоже пользовалась большим успехом, — говорит она.
— Хотя и была толстым еврейским ребёнком, — смеётся Роза.
Розу хорошенькой не назовёшь. О таких женщинах говорят: у неё есть стиль.
Молодой, подтянутый официант приносит заказ. Роза ест медленно, часто откладывает вилку в сторону, вспоминает школьные годы, старую Одессу. У неё овощное блюдо. Она оставляет половину и кладёт вилку и нож на тарелку. Надя ест быстро, энергично орудует ножом и вилкой. У неё большой кусок мяса с жареной картошкой.
— Кушай, кушай, деточка, — говорит Роза, — чтобы ты нам была здоровенькой.
Надя съедает всё до последнего кусочка, вытирает тарелку кусочком хлеба и отправляет в рот.
— Пошли? — спрашивает Роза.
— А как же десерт? — говорит Надя. — Здесь замечательные пирожные.
Надя заказывает пирожное. Роза от десерта отказывается. Женщины рассчитываются, выходят на улицу и идут по Брайтон-Бич авеню к месту, где запаркована машина Розы.
— Это было так приятно, — говорит Роза.
— Как будто не было этих 20 лет, когда мы ничего друг о друге не знали, — отзывается Надя. — Всё-таки старая дружба самая крепкая.
Роза открывает дверь машины. Она живёт в Нью-Джерси, в небольшом домике в облюбованном эмигрантами из России городке Fair Lawn. Это в часе езды от Брайтона.
Эдик, как обычно в субботние дни, сидит в кресле у телевизора и смотрит спортивную программу.
— Встречалась с Надей? — спрашивает он.
— На Брайтоне были, в кафе.
— Ну, и как?
— Это было ужасно, — говорит Роза. — Ты даже не представляешь себе, Эдька, сколько она ест. Целую тарелку мяса с жареной картошкой умяла и хлебом весь соус с тарелки подобрала. А после еще пирожное на десерт заказала.
— Может она голодная была?
— Ну, и что, что голодная? Я же себе такого не позволяю.
— Ты говорила, — вспоминает Эдик, — что она очень хорошенькая.
— Ну, и что, что хорошенькая! А живот какой? У неё живот на метр впереди неё идёт. Она же ног своих не видит. Ни один уважающий себя мужчина к ней и близко не подойдёт.
— Ну, это ты преувеличиваешь, — не соглашается Эдик. — Есть мужики, которые очень даже толстых баб любят.
— Вот ты мне скажи, Эдька, — спрашивает Роза, — ты бы мог с такой женщиной встречаться?
— Ну, и встречался бы, — говорит Эдик, — а что особенного?
— Да, ты бы там в её жирах заблудился.
— Ничего, я бы нашел дорогу.
— Все вы мужики, гады, — говорит Роза, — вам всё равно с кем. Тебе наплевать, что твоя жена во всём себе отказывает, чтобы сохранить фигуру.
— Какую еще фигуру? Что там сохранять? Да у тебя уже давно никакой фигуры не осталось, — заявляет Эдик и благоразумно удаляется в соседнюю комнату, опасаясь гнева супруги...
Надя, попрощавшись с Розой, возвращается в свою квартиру. Она уже 10 лет живёт вместе с мужем в районе Шипсхедбей, недалеко от Брайтон-Бича. Нет ничего удивительного в том, что она также обсуждает с мужем встречу на Брайтон-Бич авеню.
— Она, конечно, баба неплохая, — говорит Надя, — но сидеть с ней за одним столом никакого удовольствия.
— Это почему же так? — удивляется Марик.
— Так ведь она же не ест, а по зёрнышку, как птичка, клюёт. Овощное блюдо заказала и половину на тарелке оставила.
— Может она сытая была?
— Да, нет же. Это у неё философия такая. Ты не представляешь себе, Марик, какая она худющая.
— А какая? — заинтересовался Марик.
— Если женский скелет кожей обтянуть, это и будет Розика. Она же свою худобу как орден "Знак почета" носит.
— Так ведь ты же сама говорила, что у неё стиль есть.
— Ну, и что, что стиль. Вот, ты мне скажи, Марик, ты согласен с такой женщиной время проводить.
— Не согласен, — говорит Марик, — пусть сначала поправится. Всё-таки у женщины формы должны быть.
— Дождёшься ты от неё, — смеётся Надя. — Да и нечего тебе на чужие формы заглядываться. У тебя, слава богу, дома своих форм достаточно.
— Слишком много для меня одного, — замечает Марик.
— Ты еще жалуешься, — говорит Надя, — да тебе многие завидуют. Я же Рубенсовская женщина.
— Какая ты женщина? — удивляется Марик.
— Голландский художник Рубенс пышнотелых женщин любил рисовать. У этих картин в музее всегда мужики стоят. Очень им эти женщины нравятся, — говорит Надя, смотрит на себя в зеркало и кладёт руки на то место, где у женщин обычно бывает талия. — Я же ведь неплохо смотрюсь. И с чего это я должна себе в удовольствиях отказывать.
Недели через две Розе позвонила Надя и сообщила, что Брайтон готовится к большому празднику — весенней ярмарке.
— Все магазины, как промтоварные, так и продовольственные, будут иметь свои палатки, — объяснила она. — Будет много интересных конкурсов. Например, конкурс обжор: кто больше съест пирожков за отведенное время.
— Ты собираешься участвовать? — спросила Роза.
— Я думаю над этим, — сказала Надя. — С другой стороны, вряд ли я могу рассчитывать на призовое место. На Брайтоне есть много знаменитых обжор. Я же ведь ем очень скромно.
В тёплый весенний субботний день они снова встретились на Брайтоне.
Ярмарка расположилась в небольшом парке на берегу океана и притянула к себе большое число посетителей. Все магазины рекламировали свои товары, травел-агентства предлагали невероятные путешествия, доктора обещали вылечить от всех болезней. На сцене выступали артисты. И, конечно, все ели, пили, жевали и переходили от одной палатки к другой в поисках самой вкусной еды
Но и рестораны тоже были переполнены, и Надя с Розой с трудом нашли место в кафе "Арбат", в самом начале Брайтон-Бич авеню. Они сделали заказ и сразу же обратили внимание на мужчину, который сидел неподалёку. Он сидел один за столиком, был хорошо одет и производил приятное впечатление. Мужчина время от времени поглядывал на них и, видимо, был не прочь познакомиться.
— По-моему на тебя положили глаз, — сказала Надя.
— Почему же на меня, — удивилась Роза — По-моему, на тебя.
— Интересный мужик, — заметила Надя, как всегда подбирая кусочком хлеба остатки соуса на тарелке.
Они рассчитались и направились к выходу. И мужчина тотчас же встал и вышел вслед за ними.
— Интересно всё же, кого из нас он имеет в виду? — сказала Роза.
— А вот это мы сейчас проверим, — предложила Надя. — Давай дойдём до следующего угла и разойдёмся.
Они дошли до 4-ой Брайтон стрит. Надя пошла налево, а Роза направо, в сторону океана.
Надя шла по улице, мимо лотков с овощами и фруктами, и сразу почувствовала: мужчина шел за ней.
— Вот тебе, — мысленно сказала она Розе. — Можешь не воображать. Видела, за кем он пошел.
Через несколько минут мужчина догнал её и сказал:
— Извините меня. Я сидел в "Арбате", неподалёку от вас. Я сразу обратил на вас внимание. А вы меня не заметили?
— Нет, — ответила Надя. — Я вас не видела. Мы были увлечены разговором с подругой.
— Я смотрел на вас и думал... Извините за нескромный вопрос. Из какого вы города?
— А какое это имеет значение, — сказала Надя. — Впрочем, я не скрываю. Я из Одессы.
— Вот, — воскликнул мужчина, — я сразу это почувствовал и сказал себе — такая женщина может быть только из Одессы. Я так же, как и вы, из этого необыкновенного, напоенного солнцем и морем города. Теперь мы можем разговаривать друг с другом как два земляка.
— О чём же вы хотите со мной говорить?
— Мадам, — сказал незнакомец, — я перейду прямо к делу. Не сочтите меня за нахала и поверьте — у меня самые чистые намерения. Отдайте мне ваше тело, и я сделаю вас счастливой.
— Вот как, — воскликнула Надя. — Так сразу и отдать. У меня, между прочим, муж есть.
— Тем лучше, тем лучше, — закричал странный человек. — Я уверен, что он не будет возражать.
— Что вы такое мелете? — возмутилась Надя. — И, вообще, откуда вы такой взялись?
— Как я уже говорил вам, — улыбнулся незнакомец, — я из Одессы. Но в данный момент я приехал из Таиланда. Это удивительная страна, мадам. Друзья устроили мне встречу с самым знаменитым хилером Таиланда. И вот результат.
Он вытащил из кармана маленькую бутылочку.
— Это чудодейственные капли, мадам. Отдайте мне ваше тело, и я похудею вас за один месяц.
— Боже мой, — сказала Надя, — а я думала у вас серьёзные намерения.
— Я сфотографирую вас до и после, мадам. Мир будет потрясён. Мы с вами будем богаты.
— Отстаньте, — сказала Надя и, повернувшись, быстро пошла в сторону океана.
А незнакомец бежал за ней и кричал:
— До, и после, мадам. До, и после.
Через несколько дней Марик набрал рабочий телефон Эдика.
— Послушай, Эдик, — сказал он, — хочу с тобой посоветоваться. Что нам делать с нашими бабами? С этими их фигурами?
— Понятия не имею, — ответил Эдик, — они же обе упёртые.
— А не встретиться ли нам, чтобы обсудить эту проблему?
На следующую субботу они встретились на ланче в кафе Paris. Они сели за столик и сделали заказ.
— Как поживает Роза? — учтиво спросил Марик.
— Неплохо. А как здоровье Наденьки?
— Тоже хорошо.
— Так что же нам всё-таки делать с нашими бабами?
Они помолчали. Но потом Марик сказал:
— Вряд ли мы сможем их в чем-то убедить.
— Да, пожалуй, — согласился Эдик
Они сидели за столом и смотрели друг на друга. Они оба были одесситами. Но Надин супруг был большой и толстый мужчина, а Розин, наоборот, маленький и очень тощий.
Добавить комментарий