На одном из кладбищ Вирджинии сохранилась могила плантатора и полковника Чарльза Линча. На могильной плите надпись: “По жизни его вела добродетель”. Так оно или нет, но имя полковника связано отнюдь не с христианскими добродетелями, а с первыми американскими самосудами. В период борьбы за независимость правосудие числилось больше на бумаге, и в стране правила бал преступность. До бога высоко, до столиц далеко, и офицер решил навести порядок в округе своими силами. Организованное им ополчение с 1774-го года стало без суда и следствия сечь кнутами и вешать местных преступников, независимо от цвета кожи, и по пути, симпатизирующих британской короне. Великий почин прокатился по Америке. Затем самосуды прекратились, чтобы с новой силой вспыхнуть уже после Гражданской войны. Словно Дракула, Чарльз Линч воскрес из своей вирджинской могилы, чтобы на столетие зависнуть над черной Америкой. Повторяю, сам Линч не был “замешан” в расизме, потребовалось лишь его имя. Таков был каприз истории.
 |
Что такое суд Линча? Это незаконная расправа толпы над подозреваемым в совершении преступления. Толпа одновременно берет на себя функции следователя, прокурора, судьи и палача. Как и в годы борьбы за независимость, острие самосудов сразу после Гражданской войны не было расово ориентированным. Однако вскоре ситуация резко изменилась.
Один из основных итогов братоубийственной войны — принятие XIII-й поправки к Конституции США, отменяющей рабство. Поправку приняли, но ее еще надо было претворить в жизнь. Для индустриального Севера эта проблема не была актуальной, для плантаторского Юга чрезвычайно болезненной. Рушилась построенная на принудительном труде система не только экономических отношений, но и социальных устоев. Вчерашний рабовладелец — царь и бог на своей плантации — становился просто работодателем. Вчерашний раб равноправным гражданином и даже, немыслимое прежде, конкурентом в бизнесе или при занятии государственных должностей. Привычный патриархальный мир летел в преисподнюю. И белый человек — центр этой вселенной — не хотел мириться с происходящим. Чтобы взять реванш, на вооружение были взяты суды Линча. В основе идеологии Линча были три доминанты: “поставить на место” черных средствами террора; устранить на корню черную конкуренцию в экономической, социальной и политической областях; закрепить фактическое господство белой расы.
Плюс ряд сопутствующих факторов. Например, месть. После демобилизации в родные места возвращались черные солдаты, сражавшиеся на стороне северян, и, естественно, попадали во враждебную среду. Первых черных казнили не за преступления, а за участие на фронте “не на той стороне”. Негров подводила политическая наивность. В 1866 году был принят Акт о гражданских правах, по которому черные получили гражданство и право голоса. Когда они решили им воспользоваться, в ответ получили террор.
Ряд историков считает, что линчевание не было общеамериканской проблемой, а локальной, только Deep South — Глубокого Юга. На самом деле это не так, но расизм в самых крайних формах, действительно, был более типичен для так называемого Черного пояса. В Black Belt входили Южная Каролина, Вирджиния, Техас, Алабама, Луизиана, Джорджия, Теннесси — штаты, основу экономики которых составлял труд черных рабов. Промежуточное положение занимал Border South — Пограничный Юг, несколько штатов, включая мой Кентукки.
Суды Линча в стране практиковались больше века, с 1865-го по 1968-й. По официальным данным в США линчевали 4743 человека, из них черные составляли 73%, включая мужчин, женщин и даже детей. На самом деле, точное число жертв неизвестно, с 1865 по1880 гг. никакой статистики на эту тему не велось.
Никто не собирается утверждать, что негритянское население Юга было сплошь паиньками. Низкий образовательный и культурный уровень, опьянение свободой, отсутствие четких социальных ориентиров являлись питательной средой для преступности, но в расовых пропорциях она была приблизительно одинаковой. Но что прощалось Юпитеру, то не прощалось Быку. Несколько веков негры жили бок о бок с белыми без особых криминальных проблем, и вдруг в одночасье превратились в монстров. Как и много лет спустя, незабвенный Иосиф Виссарионыч не утруждал себя по части ярлыков для врагов народа, точно так же вели себя белые американцы.
Среди поводов для предания судам Линча были: грабеж могил, споры с белым, лень, грубая речь, несносный характер, бродяжничество, вымогательство, мелкая кража, появление в нетрезвом виде, исповедование религии вуду, эксплуатация негров (!) Всего статистикой зафиксировано 80 причин для линчевания, но самыми типичными были обвинения в убийствах и сексуальных преступлений против белых женщин. Особо популярными были последние. Для обвинения в убийстве как минимум все-таки нужен был труп, а секс — материя тонкая, к нему можно пришить что угодно. Если в период рабства такие преступления и случались, они были из разряда экстраординардинарных событий, в последнюю треть XIX-го века стали “обыденными”. Негры “насиловали” первых попавшихся белых леди. “Жертвами” сексуальных маньяков становились почтенные матери семейств, юные девушки и даже девочки. И разъяренные мужья, женихи и отцы вели толпы на расправу с насильниками. Никаких доказательств вины не требовалось. Достаточно было потерпевшей или кому-то назвать имя подозреваемого, как его участь была предрешена.
Это был самый “безотказный” повод для расправы, легко работающий на инстинкт толпы. На самом деле, большинство так называемых “изнасилований” носили характер добровольных интимных отношений. После Гражданской войны многие белые женщины остались без мужей и молодые черные мужчины, работающие в хозяйствах, зачастую становились ночными утешителями вдов. У замужних женщин срабатывало сексуальное любопытство, а какие они, черные, в постели? У девушек случалась обычная для их возраста любовь.
Но то, что у женщин было на уме, никак не укладывалось в пуританском сознании мужчин: белая женщина не может пойти на добровольную связь с черным, это противоречит ее природе! И женщины умело играли на этом заблуждении. Когда женщина попадалась или надо было избавиться от любовника, в ход шла версия изнасилования. По части двойной морали преуспевали не только белые женщины, мужчины ни в чем не уступали. Принудительные и добровольные сексуальные связи с черными женщинами и девочками-подростками были обычным явлением и сходили для белых безнаказанно.
За внешней спонтанностью и анархичностью белый террор имел четкую идеологию и организацию. В 1867 году родился Ку-Клукс-Клан — “авангард” белого движения. Идейной базой ККК был консервативный пуританизм с постулатом превосходства белой расы над остальными. Горящие кресты и белые одежды — символы пуританства — за короткое время превратились в жупел устрашения черной Америки. Ячейки ККК были практически во всех городах Юга и в период расцвета насчитывали пять миллионов членов.
Жертвы ККК тоже редко бывали случайными. Как правило, среди них преобладали черные активисты и начинающие бизнесмены. Именно им, в первую очередь, “шили бытовуху” с целью не только физического уничтожения, но и моральной дискредитации: смотрите, кто руководит этими ниггерами! В разные периоды истории ККК не ограничивался преследованием только черных. В зависимости от ситуации вектор ненависти смещался в сторону той или иной национальной или религиозной группы. Жертвами ККК были американские немцы, японцы, евреи, католики. Активную роль в устрашении черных играли ополчения местной самообороны — милиция — и полубандитские формирования Night Raiders. В задачи “ночных всадников” входили погромы негритянских поселений, поджоги и порча имущества, конечной целью — полное исчезновение черных в данной местности. И надо отметить, “работали” они результативно. Миллионы негров в поисках безопасности двинулись на Север. Например, в результате исхода в моем Кентукки негритянское население с 25% упало до 7% и поныне остается на этом уровне.
На мельницу расистов работала официальная сегрегация, комплекс так называемых законов Джима Кроу, названных в честь одного из героев американского фольклора. До Гражданской войны негры и белые жили рядом друг с другом. После войны законы Джима Кроу разделили нацию на две части и положили начало знаменитым негритянским гетто. Началось с раздельных школ, церквей и вагонов поездов, затем граница пролегла всюду, где можно. Запрещались межрасовые браки. На черные и белые разделились больницы, сиротские дома, приюты, ночлежки, бани, кладбища... Даже клятвы в судах приносились на разных Библиях.
Когда белый и черный встречались на тротуаре, негр должен был сойти на мостовую. Не разрешались рукопожатия (не отсюда ли американцы и сегодня редко подают руки?). На любой вопрос черный был обязан отвечать Yes, sir! или Yes, ma’am! Белый обращался только по имени, или просто nigger. За нарушения законов Джима Кроу для белых полагались штрафы, для черных тюрьма или Линч.
Первые “настоящие” суды Линча поначалу ограничивались наказанием кнутом. Но затем легко перешли к казням. Наиболее распространенным видом было повешение. Часто применялись “комбинированные” способы. Процветала жестокость. Сначала связанного “преступника” волокли в ошейнике по улицам города, затем пытали, потом вешали, и уж в финале стреляли в труп, кому не лень, и сжигали на костре. О предстоящих казнях извещали местные газеты, железнодорожные компании организовывали специальные рейсы, школы отменяли уроки. На “шоу” стекалась вся округа. “Полюбоваться” зрелищем приходили семействами, с женами и малолетними детьми. На старых фотографиях рядом с повешенными радостные лица палачей, многие явно юношеского возраста.
Не редкостью были групповые экзекуции, вешали по несколько человек. После казни палачи разрезали веревки на мелкие куски и продавали на сувениры. На эти же цели шли отрезанные пальцы несчастных, уши и даже гениталии. Не существовало половых и возрастных ограничений. Среди казненых были женщины и подростки 12-13 лет.
Встает закономерный вопрос: а где было официальное правосудие? Ведь это варварство происходило не в средневековье, а в XIX-XX веках. В стране второе столетие существовала одна из самых передовых в мире Конституций, развитое законодательство и мощная юстиция. Пятая и Шестая Поправки гарантировали всем гражданам США, без исключений, судебную и правовую защиту. Как в цивилизованном государстве мог процветать неприкрытый произвол?
На необозримых просторах Юга встретились закон толпы и законы государства. В течение почти века сила была на стороне первого. Во главе толпы стояли наиболее авторитетные люди: мэры городков, шерифы, полицейские, судьи и даже губернаторы. Большинство должностных лиц прекрасно знали местные порядки и не хотели плыть против течения. Формально государство не поддерживало суды Линча и в 1890-1930 гг. в ряде штатов были процессы над организаторами самосудов, которые так и закончились ничем. Первый и последний за всю историю линчевания белый был осужден и казнен уже в наше время — в 1997 году, Генри Хейнс из Алабамы. Попытки официально признать антиконституционность судов Линча предпринимались в Конгрессе США трижды (в 1922, 1937 и 1940 гг.), но южные конгрессмены и сенаторы успешно их проваливали. Даже такой прогрессивный политический деятель, как Франклин Рузвельт, когда руководители негритянских организаций попросили его официально осудить Линч, прямо ответил: я не хочу проиграть следующие выборы.
Со стороны может показаться, что негры покорно сносили сегрегацию и террор. На самом деле, по мере концентрации гетто росла организованность черных. Негритянские лидеры использовали все доступные средства для отпора: пропагандистские, легальные, силовые. Значительную роль на начальном этапе борьбы сыграло Бюро свободных людей, негритянские газеты, судебные процессы. Наиболее просвещенные лидеры ездили с выступлениями за границу, в ответ в цивилизованных странах росло политическое и общественное давление на США. Особая роль в консолидации негритянского движения принадлежит Национальной ассоциации цветного населения — NAACP. Эта авторитетнейшая и по сей день организация по иронии истории родилась в Мемфисе — родине ККК. В этом же городе много лет спустя был убит д-р Мартин Лютер Кинг.
Росло и вооруженное сопротивление. Негритянский “1937-й” пришелся на последнее десятилетие XIX-го века. Эта декада оказалась рекордной по числу жертв судов Линча, этот же период ознаменовался волной негритянских мятежей по всему Югу, вторая волна вооруженных выступлений пришлась уже на 1920-е годы. После них самосуды из правила стали редким исключением. Но, пожалуй, главным фактором оказался коренной сдвиг в общественном мнении белого большинства под влиянием наиболее прогрессивных политических деятелей, писателей, правозащитного движения, мощное осуждение из-за рубежа.
Суды Линча умерли, но расистское дело живет. Продолжают свое вполне легальное существование милиция, ККК, бритоголовые, ряд других организаций экстремистского толка. Время от времени в моем Луисвилле, других городах штата, соседней Индиане проходят парады куклуксклановцев. “Лучшие времена” ККК позади, на сотню участников сборища собираются тысячи противников. Стороны разделяют ограждения, наряды полиции, национальные гвардейцы. На случай беспорядков в толпе снуют агенты ФБР в штатском, на крышах залегают снайперы. ККК — это, конечно, плохо, но Конституция гарантирует свободу слова и собраний для всех. Глядя на людей в балахонах с прорезями для глаз и горящими крестами в руках, думаешь, не кино ли это?
К сожалению, нет. Эти монстры, отнюдь, не из седой древности. Это их отцы вешали и сжигали отцов сегодняшних черных, а некоторые помнят суды Линча не по учебникам и кинохронике, а из собственного детства. А уж вывески “Только для белых” или первые совместные школьные автобусы в сопровождении полиции на памяти и вовсе американцев среднего возраста.
Одна моя знакомая русская работает в доме для богатых престарелых. Многие постояльцы дома в старческом полумаразме и путают прошлое с настоящим. Белым санитаркам и няням они предпочитают негритянок. В их памяти врезалось, что прислуга должна быть обязательно черной и когда недовольны, брюзжат: “Ниггеры... черные свиньи!”.
То что могут позволить себе выжившие из ума старики, на то абсолютное табу в остальной Америке. Больше того, негр сегодня может запросто оскорбить белого без особых для себя последствий, за то же самое белый пойдет под суд. Маятник качнулся в другую сторону. Поколение — два назад ККК, “ночные всадники”, милиция, суды Линча загнали черных в даунтауны больших городов, где выросла особая негритянская субкультура — рассадник наркотиков, вседозволенности и преступности. Расплачиваться за это приходится современным белым американцам. Негры составляют 14% от общего населения Америки, контингент тюрем почти наполовину черный. При том, что жюри и суды десять раз отмерят, прежде чем посадить за решетку негра. Яркий пример тому дело знаменитого черного футболиста и актера О’Джей Симпсона, стопроцентного убийцы жены и ее друга. Американская юстиция закрыла глаза на преступление, слишком свежи были негритянские беспорядки в Лос-Анджелесе 1991 года.
Некоторые историки сравнивают суды Линча в Америке с нацистским Холокостом и сталинским террором. По масштабности эти явления, конечно, несопоставимы, но, по сути — из одного ряда. В Америке преступления ненависти именуют bias crimes — “на почве предубеждений”. Сегодня их носители выступают за страну без абортов, геев, эмигрантов, арабов, евреев. Завтра могут вернуться на круги своя — снова приняться за черных. Или черные за белых... За кнопкой ненависти человеку не надо далеко тянуться, она рядом. Мы слишком рано причислили себя к цивилизации.
Фото из американских архивов и автора
Добавить комментарий