Дауншифтинг

Рассказ Т.Мининой "Дауншифтинг" удостоен поощрительного приза на Четвертом конкурсе короткого рассказа журнала "Чайка" им. Юрия Дружникова.

Москва... — помощник менеджера Инна нервно затянулась сигаретой и положила ее на край пепельницы. Я невольно поморщилась. Терпеть не могу табачный дым. Я фрилансер, в издательстве бываю раз в месяц, работаю дома и от офисной атмосферы отвыкла напрочь. Как назло, в здешнем кафетерии курить не запрещено, а свободных мест, кроме как рядом с Инной, не было.

— Москва! — повторила она. — Вот это настоящая жизнь. Не поверишь, Вика, сколько я перетерпела, чтобы из своей дыры сюда вырваться. Заочно образование получала в тридцать лет, лишь бы уехать из Андреаполя.

— Какое звучное название! Это город такой? — спросила я, ковыряя ложечкой пирожное.

— Дыра звучная, а не город, — презрительно скривила губы Инна. — В Тверской области. Девяти тысяч населения не наберется... Вот говорят — где родился, там и пригодился. Бред все это, миф, сказка! Я там просто гнила. На все была готова, чтоб уехать. Училась заочно в московском вузе. Представь: весна, все соседи на огородах раком стоят, картошку сажают, а я сижу на крыльце с книжками. Думаю, меня все ненавидели за это!

— У тебя и дом там свой был? — перебила я.

— Почему был? Есть. Муж построил. Деревянный, с камином, прямо на опушке соснового леса.

— Красота, — вздохнула я, отгоняя рукой дым. — Воздух же, наверное, чистейший. Счастье...

— Да сказки это все, воздух этот, — Инна намека моей руки не поняла и продолжала дымить в мою сторону. — На этом воздухе только комаров собственным телом кормить. Для меня в Москву на сессию выехать — вот счастье было. Асфальт, высокие здания, вечером огни... Людей много, и никто тебя не знает, никто с разговорами не лезет, как в нашей деревне. На последнюю сессию поехала, мужу так и сказала — не жди. Не поверил...

Я представила себе пушистые темные сосны, за которые садилось солнце, деревянный островерхий дом с дымком над трубой и широкоплечего мужчину, который сидит на высоком крыльце и ждет. Ждет зря и ждет не меня, но почему-то от его взгляда становится тепло и уютно.

— Так и бросила его?

— Ну, не то что бросила... Приезжает. Ну и я изредка. Больше двух дней там не могу быть, душно мне, в Москву обратно нужно. Вот, на праздники зовет. Не поеду. Делать там мне нечего.

— Чего ты нашла в этой Москве, — я не выдержала, встала и передвинула стул так, чтобы дым шел не на меня. — Воздух грязный. Народу куча. Все спешат, все злые. Я вот наоборот думаю, как бы отсюда удрать.

— Ты не понимаешь, — Инна посмотрела на меня с некоторым превосходством. — Здесь красиво, здесь клубы, театры. Здесь можно знакомых выбирать, а не так — живем рядом, вот и общаемся. Мне здесь хорошо. Здесь работа, наконец, интересная и деньги нормальные платят. Вика, а ты давно в Москве?

Я засмеялась, фыркая чаем и ловя недоумевающий взгляд Инны.

— Я здесь родилась. И дед с бабкой мои здесь родились.

— Чего, правда? Ты... как это... коренная москвичка? — Инна подалась вперед. — И квартира своя, да?

— От бабушки осталась...

— Эх, — Инна уже не слушала, — не надо было бы мне снимать квартиру, я бы взяла кредит и свое дело открыла. Слушай, а чего ты в этом издательстве прозябаешь? Ты же копирайтер от бога, мои все клиенты от тебя в восторге. Удивляюсь, чего тебя в штат не зовут.

— Зовут, но мне не хочется, — я встала, отодвинула недоеденный омлет. Не хватало еще с Инной обсуждать мои жизненные принципы. Но она почти догадалась.

— Ты, как это называют, живешь по принципу дауншифтинга, да?

Да, есть такое модное слово. Дауншифтинг. Отказ от карьеры, от жизни на кредиты, от страховок и фитнес-клубов. Очередная игра пресыщенных — или спасение для бегущих по замкнутому кругу...

Я действительно принадлежу к тому вымирающему виду, представителей которого среди жителей моего родного города осталось всего 2 процента. Если верить статистике, конечно. Коренная москвичка. Которой не пришлось и пальцем шевелить ради того, чтобы попасть в деловой центр, столицу страны и один из крупнейших мегаполисов мира — Москву.

...Когда я была маленькой, мой город был совсем другим. Разношерстные пятиэтажки тогдашних окраин весной утопали в яблоневом, вишневом и сиреневом цвету, ведь строили их на месте бывших садов. По осени мы выходили из квартиры на третьем этаже и собирали яблоки и груши для варенья прямо вдоль улицы, по которой проезжала пара автомобилей за день. Близлежащий сквер — буйным разнотравьем по пояс и цветущими с весны до осени полевыми цветами — напоминал сельский луг. От нашей по тогдашним меркам окраины ходил автобус, на котором можно было за полчаса добраться до Большого Театра — быстрее, чем на метро, до которого надо было ехать целых пятнадцать минут.

Сейчас полчаса занимает та самая дорога до метро, ее удлинили пробки на улицах и турникеты на входе в автобус. Место яблонь и сирени заняли аккуратно подстриженные газоны, на которые взгромождаются космических форм автомобили. А автобус до Большого театра давно отменили, пробки сделали его существование бессмысленным...

Разумеется, сегодня я приехала в издательство не ради болтовни с Инной. Просил приехать менеджер проекта, да ко всему прочему еще и повел в кабинет генерального директора. Генеральный — молодой (ну, на мой тридцатипятилетний вкус молодой) полноватый мужчина. Воплощение деловитости и умения разглядеть талантливого сотрудника.

— Прежде всего, — и голос у мужика под стать внешности, красивый, с богатыми интонациями, вызывающий симпатию, — хочу вас, Виктория Владимировна, поблагодарить за то, как вы справились с последним проектом. Честное слово, вы нас просто спасли. Непростой клиент... огромный бюджет... приходится идти навстречу, даже когда придирки становятся чрезмерными... думаю, никто кроме вас не успел бы переделать тексты так быстро и успешно...

Ну, все это я и так знаю, простите мою скромность. Клиент в последний момент зарубил тексты другого копирайтера, по слезной просьбе менеджера я их срочно переписала, и клиента вдруг все устроило. Бывает. Поднимает мой престиж. Так ради чего же меня вызвали?

— Хочу вам предложить работу в штате издательства. Должность нашего креативного директора. Разумеется, с достойной оплатой, ведь вы будете вторым человеком после меня. — И замолчал, изучая впечатление, произведенное его словами.

Креативный директор... какое вертлявое название, так и тянет натянуть оранжевые ботинки и сделать пируэт в доказательство своего неординарного мышления. Про генерального я слышала, что он хороший администратор и управленец, кстати, неженат, я вся из себя творческая и при этом способная укладываться в сроки, не замужем... Инна будет завидовать.

— Спасибо, — вежливо сказала я. И битый час объясняла, почему "нет". Что мне важны покой и право самостоятельно распоряжаться своим временем. Про то, что моя нервная система формировалась в другом городе, я не стала им говорить. Они тоже росли в других городах... по названию других... и выросли с куда большим запасом прочности, который позволяет им покорять не мою Москву. Как Инне. Пусть, я не обижаюсь. Но я в отличие от них не готова до пенсии откладывать свободу выйти в солнечный день погулять в парке. В конце концов, подлинных, глубинных потребностей у человека не так уж и много. Еда, сон, солнце. Куда больше мнимых потребностей, навязанных обществом — модная одежда, престижный автомобиль, макияж.

— Виктория, — подвел итог генеральный. — Я все-таки не принимаю пока ваш отказ, уж не обижайтесь. Подумайте несколько дней, хорошо? А в пятницу давайте еще раз это все обсудим. В неформальной обстановке, за ланчем. Приглашаю вас...

Того спокойного, ласкового города, какой я помню и люблю, давно нет на свете. Иногда мне кажется, что в какой-то момент жизни я переехала в огромный мегаполис с высоченными зданиями, кучей людей, бешеным ритмом жизни и вечной нехваткой места под солнцем и на улицах. И судорожно начинаю вспоминать, как и зачем я сюда попала...

В шестнадцать лет я стала победителем конкурса юных журналистов. Университет. Красный диплом. За месяц до защиты диплома я вышла на постоянную работу. Руководитель диплома рекомендовал меня в новый, динамично развивающийся издательско-телевизионный холдинг. Я сделала там великолепную карьеру...

— Виктория, вы хорошо себя зарекомендовали, мы хотим предложить вам еще один проект...

— Виктория, выручайте. Группа ваших коллег крупно нас подставила. Проще говоря, они уходят к конкурентам. Но для вас это шанс заменить их всех...

Так я стала шеф-редактором издания, затем приложений к нему. Меня хвалили, меня загружали работой, мне поднимали зарплату. Я жила, чтобы работать, и мне это нравилось.

Потом муж вдруг заявил, что уходит к другой. Потому что меня он не видит, я говорю только о своей работе, а помню ли я, когда у нас в последний раз был секс?!

Я погрузилась в свои проекты, маркетинговые исследования, рейтинг и бюджеты. Отличное лекарство от всех проблем!

Потом мама забеспокоилась — по ее мнению, я не спала уже несколько ночей. Мне казалось, она преувеличивает. Ну подумаешь, не хотела спать, села считать бюджет проекта, чтобы не тратить время, ворочаясь с боку на бок. Нет, мам, я не слишком напряженно работаю, сейчас все так, это не советские времена, мир изменился, надо успевать куда больше, если я хочу чего-то добиться...

Я никогда не падала в обморок. Это случилось впервые в жизни. И случилось, когда я была за рулем.

Слава богу, все остались живы. И больница, и два года лишения прав давно позади. Долгое и нудное лечение у невропатолога. Психотерапевт. Я вдруг поняла, что чем больше я буду зарабатывать, тем больше буду тратить на восстановление здоровья и нервов после работы.

Я впервые в жизни отказалась от дополнительного проекта.

А потом начался финансовый кризис. Господи, как давно это было, тысяча девятьсот девяносто восьмой год... Прошлый век.

- Виктория, вы же сами говорили, что вам тяжело, что нагрузка сказалась на вашем здоровье ...

Они меня сократили!

Выжали и выкинули на улицу. В кризис легко найти свежие силы на меньшие деньги.

Я не думала, что смогу это пережить. Уже не было денег на психотерапевта. Чтобы выжить, я твердила себе заклинание: "Никогда. Не жить. Для работы. Всегда. Работать. Для жизни".

Мой талант все-таки остался при мне. Хороший журналист, я нашла себе несколько заказчиков — рекламных агентств и издательств — стала фрилансером. Пусть меньше денег, зато меньше суеты, меньше ответственности за то, что я не могу контролировать — за неисполнительность коллег или подчиненных, "заскоки" дизайнера или бренд-менеджера.

И вот тогда, вынырнув из корпоративной суеты, я увидела, что города моего детства больше нет. Он, как и я, жил ради карьеры, ради работы. И если я сумела остановиться, мегаполис не останавливается никогда...

А машину я теперь использую лишь для поездок далеко за город, где еще сохранились луга с высоченными травами, яркими васильками и трепетными ромашками...

Входя в метро, я неловко зацепилась за кого-то. Точнее, это он меня зацепил.

— Ой, извините, — широкоплечий мужчина со слегка наивным взглядом неловко топтался на месте. — Я не хотел... Вам не очень больно?

— Лучше стойте спокойно, — буркнула я, изгибая шею и отпутывая пальцами свои длинные волосы от его пуговицы. Больно было только в первый момент. Поразительно, всю жизнь ношу длинные волосы, и впервые кто-то за них зацепился в транспорте. Кстати, подобная прическа в Москве не редкость. Парень, наверное, недавно здесь...

— Извините, — в десятый раз повторил мужчина. Я кое-как отковыряла свою прядь от пуговицы его потрепанной куртки, вернула шею в прямое положение и посмотрела ему в лицо. И утонула в теплых карих глазах...

Пропали неприятный осадок после разговора в издательстве и раздражение от болезненного рывка за волосы. В его глазах было солнце и простор, темный лес на закате и раскрывающиеся на заре одуванчики. И еще там были звезды, которые августовской ночью падают на железную крышу деревенского дома где-то далеко от Москвы. Он опустил голову, и я страшно испугалась, что никогда больше не увижу этих глаз. Смотрела на его широкие плечи, крепкие мозолистые руки и мечтала, чтобы он поскорее вновь посмотрел на меня. А он рассматривал выдранные волоски, оставшиеся таки на пуговице, и наконец поднял глаза, уже полные боли и тревоги.

— У вас такие красивые волосы, — его голос словно охрип за эти мгновения. — Я никогда не видел таких. У нас таких нет ... в деревне... я не сообразил, что нельзя близко... простите...

Его звали Алексеем. И в отличие от подавляющего большинства приезжих, он совершенно не стремился перебраться в столицу.

— У жены тут бизнес, карьера. А я скучаю, если честно. Не по себе. Привык к лесу, полю, у нас уже грибы пошли. Мечтаю поскорее вернуться домой...

— Знаете, в Москве тоже есть лес, — я ощущала, что улыбаюсь так, как уже давно не делала. Не надменно одними уголками губ, а по-детски демонстрируя ямочки на щеках — Ну, не совсем лес, конечно, но парков здесь хватает. А хотите, я вам покажу японский сад? Это на метро Ботанический Сад. Сейчас темнеет поздно, мы успеем...

Мы успели. Мы много чего успели в тот волшебный вечер...

— Говорят, тебя генеральный в ресторан приглашал? А ты отказалась? — Инна бесцеремонно плюхнулась за стол рядом со мной. Я заезжала в издательство с визитом вежливости — лично предупредить, что уезжаю на неопределенный срок. Интернет там будет, мобильный телефон работает, так что продолжать сотрудничество ничто не помешает.

— Нет, почему. Я от должности отказалась. Он мне креативным и своим замом предлагал, — я с удовольствием наблюдала, как вытягивается лицо Инны. В конце концов, прагматик останется в выигрыше, так пусть романтик пока немного потешится... — А в ресторане мы посидели.

— И как? — Инна не знала, куда девать руки.

— Нормально. Хорошо посидели.

— И все? — Инна уставилась на меня как на сумасшедшую. Я засмеялась.

— И все. Я могу себе позволить не стараться соблазнить каждого мужчину, который приглашает меня в ресторан.

— Ну-у-у, Вика, ты даешь, — Инна нервно закурила. — Такой мужик шикарный. Он никогда никого из коллектива не приглашал...

— А я же не из коллектива, Инна. Я ... как вы меня тут прозвали? ... дауншифтер. И могу любить того, кого захочу, а не того, кто шикарен.

— Да какая любовь, — Инна отмахнулась. — Сказки все это. Вот, мой муж на развод подал. А десять лет назад тоже такая любовь была, на руках носил, дом построил... Вчера сходила к нотариусу, оформила письменное согласие, отправила ему. Да и зачем он мне, сидит в Андреаполе, деревня деревней. А мне работать надо, Москву покорять... — ее каблучки застучали в сторону рабочего места.

В городок, отстоящий от Москвы на триста с лишним километров, я въехала под вечер. Алексей просил позвонить, когда буду подъезжать, чтобы встретить меня на окраине. Волновался, как я поеду одна так далеко.

Звонить я не стала. Пусть будет сюрприз.

Солнце садилось за пушистые темные сосны. Деревянный островерхий дом приветливо курился ласковым дымком из трубы. Широкоплечий мужчина сидел на высоком крыльце, у ног корзина, полная грибов, в руках конверт и бумага с печатями нотариуса. До моего приезда по идее было еще часа два, но Алексей уже смотрел на дорогу и ждал.

Ждал именно меня.