— Мы живем в эпоху глобализации. Так ли важно различать русские понятия "шпион" и "разведчик", английские spy и operative?
— Существует культурная разница в семантике слова "spy" в английском и "шпион" в русском. Действительно, в русском языке слово "шпион" носит исключительно негативную окраску. Так было в советское время, так и сейчас. В английском языке это далеко не так. Например, пресловутого Джеймса Бонда называют "superspy" и относятся к нему с восхищением хотя бы потому, что этот вымышленный герой в книгах и фильмах борется за правое дело. Есть также разница в семантике слова "агент". В английском — это сам разведчик, в русском — это человек, который является источником информации.
— Вы много занимались психологией Быстролетова, в частности тем, как события детских лет сформировали психологический портрет вашего героя. Что это дало вам в вашей собственной книге?
— Перечитывая материалы о Быстролетове и его собственные воспоминания, я долго не мог понять целый ряд его поступков, пока не обратился к помощи профессионалов — психиатра и психоаналитика. Вместе нам удалось найти ключ к его необычной жизни, полной риска, на грани самопожертвования. Корни оказались в событиях детских лет, в том факте, что в важнейший период формирования его психики (с 3 до 13 лет) он рос без матери. А своего отца он вообще никогда не видел. Подробно описать глубокие психологические последствия этого периода его жизни здесь невозможно. Я уделяю этому достаточно места в моей книге.
— Не могу согласиться с мнением, что по художественному произведению, биографическому роману, трудно судить об авторе. Как вы относитесь в этом плане к Быстролетову и его литературным произведениям?
— Строго говоря, по самой своей природе любое художественное произведение автобиографично в той или иной мере. Конечно, это не значит, что автор доподлинно описывает свою жизнь. Но он не может не черпать из источника, который знает лучше других — самого себя. Он может успешно описывать только те эмоции, которые знакомы ему самому, которые он сам испытывал когда-либо. Достаточно привести примеры из классиков. Известно, например, высказывание Флобера: "Эмма Бовари — это я". Примечательно также обратное. В то время как все основные персонажи в "Войне и мире" вышли живыми людьми, этого не случилось с образом Наполеона. У Толстого он вышел будто вырезанным из картона. Случилось это по той простой причине, что Льву Николаевичу Наполеон был внутренне абсолютно чужд.
Поэтому, хотя по разным причинам (в том числе цензурным) некоторые места в воспоминаниях Быстролетова напоминают скорее автобиографический роман, не приходится сомневаться в том, что автор пережил сходные эмоции. Например, в 1965 году, выпущенный по болезни из лагерей, где он провел 16 лет, он писал в своих воспоминаниях вещи, за которые он мог снова попасть в лагерь. О том, что дело врачей еще раз показало, что сталинизм и нацизм — два сапога пара. Что дело не только в Сталине, что без Ленина не было бы и Сталина. Что коммунизм — это "чепуха, которая имеет право на существование разве что как еще одна религиозная догма". (Неслучайно, что эту часть его воспоминаний до сих пор никто в России не берется опубликовать.)
Спрашивается в задаче, если он так не думал, а хотел только позабавить читателя, мог ли он это представить в автобиографическом романе? Даже если бы он это изобразил не как свои мысли, а мысли отрицательного персонажа, скажем, диссидента того времени, ему бы не поздоровилось. Неслучайно, что незадолго до своей смерти в 1975 году, желая оградить близких от неприятностей в случае, если его рукописи найдут, он инсценировал их сожжение.
В своих воспоминаниях Быстролетов также часто прибегает к эзопову языку. Мне удалось расшифровать, например, не только кого он описывает под именем "графини Империали" в своей книге "Путешествие на край ночи", но и почему именно называет реальную женщину именем персонажа из трагедии Шиллера "Заговор Фиеско в Генуе". Легко было предположить, что он просто бахвалится, что завладел сердцем знатной дамы, которая в реальной жизни была машинисткой французского посольства в Праге. Однако, перечитав шиллеровскую трагедию, я понял, что дело тут совсем в другом. На самом деле, он дает понять читателю, что судьба, постигшая героя трагедии (его предают друзья, и он гибнет) — это парафраз его собственной истории. В реальной жизни его предали те, кто отдавал ему приказания, и он бы умер в лагере, если бы не выносливость бывшего моряка и незаурядная сила воли.
— Я лично считаю достойным поведение любого человека, если он не предает свои собственные убеждения, даже если они ошибочны. Если Быстролетов был предан, то кому, чему и почему?
— Быстролетов жил постоянно в России только до 1919 года, то есть, до 18-летнего возраста. Все остальное время он жил в европейских странах и бывал в ней только во время коротких отпусков. Юношей он прошел тяжелую школу жизни и испытал на себе социальную несправедливость, будучи объектом бесчеловечной эксплуатации. То, что таковая существовала в тех условиях, в которых он оказался, не вызывает сомнений. Вот один из многих эпизодов. Судно, на котором он служил матросом, попало в шторм и едва не затонуло. Несмотря на то, что оно требовало ремонта и грозило развалиться при очередной буре, в погоне за прибылью — они наживались на беженцах, взамен спасения обирая их до нитки — владельцы судна заставили всех матросов снова уйти в море, пригрозив уволить каждого, кто не согласится рискнуть своей жизнью.
Неудивительно, что коммунистические идеалы, провозглашенные революцией, Быстролетов принял как свои собственные. Однако, оказавшись за рубежом, практически никогда не живя в СССР и не зная доподлинно, что на самом деле революция дала стране взамен обещанного, он искренне верил, что помогает бороться за ее идеалы. Кроме того, он служил в разведке в годы прихода Гитлера и Муссолини к власти, и охотясь за их военными секретами, он объективно хотел помочь своей родине оценить опасность, ей грозящую. Как известно, ни его усилия, ни усилия других разведчиков не уберегли страну от нападения. Сталин не верил никому, даже своим тайным осведомителям. Как всякий одержимый мегаломанией, он верил только в то, во что хотел верить.
— Советского Союза нет уже двадцать лет. Меня смущают, а иногда и смешат некоторые наши эмигранты, которые с пеной у рта нападают на тех, кто служил, скажем, в сталинском НКВД или в сталинской военной разведке. Глядя из сегодняшнего благополучного существования в Америке, очень легко полить их грязью. Ярлыки приклеиваются, не особенно задумываясь. Быстролетова вы не только лично знали, но посвятили исследованию документов, связанных с его деятельностью и жизнью, много лет кропотливой работы. Как вы лично к нему относитесь?
— Должен признаться, что, работая над книгой о Быстролетове, я постепенно осознал, что имеют в виду американские евреи, имеющие опыт общения с советскими эмигрантами, когда говорят: "Куда легче было вывезти еврея из Советского Союза, чем Советский Союз из советского еврея". Конечно, это касается не только еврея, а любого эмигранта, выросшего при советской власти. Я понял, что, хотя я, как и другие, при первой возможности бежал от советской власти, я вывез в себе привитые с детства советской пропагандой постулаты большевистского сознания. Деление мира на белое и черное ("Кто не с нами, тот против нас"), непримиримость и безжалостность ("если враг не сдается, то его уничтожают"), априорное недоверие, предвзятость. Раз из дворян, то социальный враг; раз работал в НКВД, неважно, когда и при каких обстоятельствах — значит, сволочь, и нечего тут разбираться.
Быть может, потому, что для меня Быстролетов был не абстрактной фигурой, о которой я прочитал в книге, а человеком, с которым я встречался в своем советском прошлом, когда много лет спустя я случайно наткнулся на упоминание о нем в вышедшей на Западе истории советской внешней разведки, мной завладело чисто писательское любопытство. Хотя я шпионских романов не читаю, считая их дешевым чтивом, меня заинтересовало, что же на самом деле представлял из себя тот странный человек? Почему он пошел на немалый риск в 1973 году, рассказывая практически незнакомцу об иллюзиях молодости, о страшных пытках, которыми подвергся в камерах НКВД, о лагерях, через которые прошел? Хотя он не выразил этого в словах, в самом тоне его голоса я почувствовал невысказанное отчаяние. Это был человек, чья жизнь была растрачена попусту, который, как он написал в своих воспоминаниях, "остался на старости лет у разбитого корыта". Как многие советские люди, он играл с советской властью в кошки-мышки. В служебных записках для КГБ он написал то, что от него ожидали. А здесь, в своих записках — соверсшенно другое, то, что на самом деле думал и чувствовал. Трудно поверить, что он мог написать это просто так, ради того, чтобы развлечь читателя, которого — кстати говоря, к тому времени он уже это знал — при его жизни у него не будет.
Постепенно, роясь в архивах, читая и перечитывая материалы, связанные не только с самим разведчиком, но и с его коллегами, многих из которых постигла та же судьба, я постепенно пришел к своему пониманию этого человека. Благо, он часто в своих записках не щадит себя и пишет о вещах, которые принято утаивать от посторонних. Под конец жизни он понял, что был обманут. (Что, не попади в разведку, он смог бы по настоящему развить свой талант художника. Рисунки, которые он делал при первой возможности, несомненно демонстрируют его способности и в этой области...) В своих записках он даже предрек развал Советского Союза за четверть века до того, как это действительно произошло. Уже одно это выделяет его среди множества людей, прошедших тот же жизненный путь. В отличие от многих твердолобых, которые, несмотря на личные бедствия, их постигшие, не пожелали или не смогли расстаться с иллюзиями молодости, он понял, что кланялся ложному богу.
Больше того, Быстролетов нашел в себе мужество осудить самого себя за преступления против общечеловеческой морали, которые ему приходилось совершать за рубежом по приказу начальства. Много ли людей, невинно осужденных, находили в себе мужество говорить себе в лагере каждый день "Так мне и надо!". Уже за одно это Быстролетов не может не вызывать к себе уважения.
Добавить комментарий