Она красива и умна; несмотря на это была счастлива в браке. И что совсем невероятно — в браке с писателем-диссидентом и эмигрантом. Муж её, скончавшийся в мае 2008 года Дружников Юрий Ильич, абсолютно, судя по всему, разбирался в людях, то есть в женщинах. Прицельно угадать, что вдова будет вечным хранителем и верным другом всему, что он сделал, — такому развороту может позавидовать любой из современных литераторов, особенно из тех, кого, так сказать, недооценили по политическим или стилистическим причинам. Книга с откровенно рыночным и поэтому неудачным названием "Каждому Мастеру по Маргарите..." на самом деле воссоздаёт её, Валерии, путь, хотя повествование позиционировано как "о личной жизни замечательного писателя Юрия Дружникова".
Многое умеют вынести наши женщины, но над мирным терапевтом Валерией Дружниковой, похоже, носился персональный сумасшедший Оле-Лукойе с набором самых колких зонтиков: то жизни ярчайшей сон золотой, то смерть самых болезненных видов — выбирай. Хрупкая Валерия наяву, без наркоза пережила развод с первым, нормальным мужем, от которого уже был и сын, и закон и порядок, и, ринулась в, так сказать, незаконную любовь, потом в наконец правильное — то есть по призванию — замужество, в сопутствующую бедность, вожделенную эмиграцию, жизнь сначала, цирроз с заменой печени, наконец-всё-прекрасно, потом рак, очередное возрождение, путешествия, сопереживание счастью мужа, наконец получившего международное признание в качестве писателя, затем вдовство — и дописывание, в слезах, за семь месяцев, своих мемуаров.
Пишет она — как покажется читателю — легко. Читаешь взахлёб. Точна и стремительна её мягкая, осторожная, местами акварельная, всегда искренняя кисть, и временами даже бумаги не чувствуешь. Но сама "кисочка" (обращённое к жене словечко из домашнего стиха Юрия Дружникова) — стальная, и никакого творчества, только правда, как сказал мне лично автор; а я, конечно, поверила. Исповедь без священника, театр без публики. Была у меня забавная мысль: возможно, проза (в значении — художественное повествование с описаниями и рассуждениями) потому получилась хорошая, что автор — профессиональный врач, умеющий, когда надо, держать язык за зубами. И говорить, когда уже нельзя молчать.
Не знаю почему — прозы приходят разными путями — но книга Валерии дышит без аппаратов, своими лёгкими. Она, оказывается, писатель, и весьма умелый, особенно если убрать лишнее. Будет, предположим, переиздание, — тогда надо ампутировать первую главу, единственную написанную не из личного опыта, но "со слов мужа", о его детстве-юности, и убрать почти все стихотворные включения — они там как вставная челюсть не по мерке, мешают воспринимать происходящее всерьёз, снижают жанр до альбомно-домашнего. И кое-где навести порядок, но это уже мой камешек в корректора.
Мне привелось читать роман (настаиваю на жанре) Валерии Дружниковой в коллективе: одновременно со мной её книгу штудировали полсотни литераторов, прилетевших в Черногорию на фестиваль "Русские мифы" — памяти Ю.И.Дружникова. Некоторые, дочитав запоем, на следующий день не знали как подойти к автору. Роман Валерии, полагали сначала, является бонусом к продажам и пиару произведений Юрия Дружникова, отмеченных многими капиталистическими премиями и заслуживающих всяческого внимания, — а получилось, что рассказчик Валерия своим "просто правдивым", а на деле — корректным, тонким, спокойным, чистым, любовным, почти дневниковым изложением истории двоих (сценаристы Голливуда, опомнитесь, вам — сюда!) тихо взяла верх над всеми премудрыми неописуемостями писательского труда. Она так честно и сложновосхищённо описывает работу мужа над словом (записи, архивы, весь антураж настоящего бойца литературного фронта), будто у нас на глазах разворачивается восьмой день творения, — но сама-то? Когда же успела она, и работая американским врачом, и помогая мужу в его труде, и занимаясь домом, и время от времени вылечиваясь от неизлечимых недугов, — как, где она сотворила эту книгу? Прозу-то, в отличие от стихов, надо писать; руками, за столом, усердно и ежедневно. То есть некая подпольность её книги — тоже некоторое волшебство, сотворённое прямо на глазах её любимого, тем более что сам он, прослышав о литературных опытах жены, обронил что-то про сапожника и пирожника.
Писатель Валерия Дружникова — это, на мой вкус, ничуть не менее интересно, чем писатель Юрий Ильич, её муж. И её роман о любви, который она предлагает считать воспоминаниями о муже, хорош как самостоятельное произведение о ней как личности, и не надо скромничать...
Добавить комментарий