— Это расстраивает меня... Я не могу, как раньше, утром идти на работу, вечером возвращаться домой... вся моя жизнь изменилась. Мне никогда не составляло труда себя прокормить, но теперь, когда у меня сын, Гэбриэл, я должен думать о нем, обеспечивать его всем необходимым, откладывать деньги на его образование и так далее... но сейчас я не могу этого делать...
Джаспер Джонс, с которым мы разговариваем у входа в управление по выплате пособий по безработице, живет в штате Мэриленд. Ему 36 лет. Еще 11 месяцев назад жизнь казалась Джасперу понятной и определенной. Он работал электриком в небольшой компании Commercial Energy Systems и получал в неделю чистыми 600 долларов. Но в октябре 2009 года он и еще треть работников CES попали под сокращение. По его словам, это не стало для него шоком — слухи об увольнениях ходили уже давно. Тем не менее, первые пару недель без работы оказались самыми трудными. У него началась депрессия, по утрам не хотелось просыпаться, вставать, заниматься какими-то пустыми делами. Впереди был день и много времени, которое непонятно было чем заполнить. Он никогда об этом не задумывался, но оказалось, что ему нравилась его работа, нравились люди, которые его окружали в офисе, нравилось получать регулярно чек и иметь возможность планировать свою жизнь. И вдруг все это кончилась. Он оформил все необходимые документы, чтобы получать пособие по безработице, которое составило 350 долларов в неделю, и начал рассылать свое резюме в разные компании. Но никто не откликался, а вокруг все больше и больше друзей оказывались без работы.
— Я пытаюсь особо не беспокоиться о том, что происходит вокруг. Никогда нельзя до конца верить тому, что говорят по телевизору или пишут в газетах. Мы живем рядом с Вашингтоном, и здесь ситуация не такая плохая как, скажем, в маленьких городах, где может быть только три компании. Это огромный город, здесь гораздо больше возможностей. Потом, у меня такая работа, что я всегда могу подработать какие-то деньги. Намного хуже ситуация для безработных среднего менеджмента, у них слишком много счетов, по которым они должны платить: дома, машины, и так далее, а возможность применения — ограниченная. У меня ничего такого нет...
Согласно данным министерства труда США в течение трех последних месяцев, с августа по октябрь, безработица в стране держится на уровне 9,6 процента, а по прогнозам правительственного статистического бюро по занятости американцев предполагается, что к апрелю 2011 года это число вырастет до 10 процентов. Один из ведущих аналитиков в научно-исследовательском институте Катона в Вашингтоне Дэн Митчелл объясняет кризис на рынке труда увеличением правительственных трат, повышением налогов и жесткими правительственными законами, ограничивающими деловую активность. Все эти факторы серьезно влияют на экономику, считает он:
— Главное, что нужно понимать: бизнес — это не благотворительность. Бизнес создает рабочие места только тогда, когда может увеличить прибыль. Но если ему создают условия с очень жесткими ограничениями, повышением налогов, правительственными тратами, которые влияют на экономику, — все это посылает деловому сообществу тревожные сигналы: ты не сможешь хорошо заработать, если начнешь нанимать больше работников. В дополнение к этому есть еще много факторов, среди которых глубокая рецессия, пагубная политика центрального банка и коррупция таких гигантов как "Фэнни Мэй и Фрэдди Мак", способствовавших кризису в частном секторе.
Проблема нынешней рецессии еще и в том, что с 1948 года, когда бюро трудовой статистики начало отслеживать число безработных, не существовало такого огромного количества американцев, получающих пособие по безработице более 6 месяцев. Сейчас же, по решению Конгресса, около двух с половиной миллионов американцев, у которых уже закончился срок получения правительственной помощи, ограниченной 24 неделями, будут продолжать получать пособие еще от 13 до 20 недель, в зависимости от уровня безработицы в каждом штате.
Казалось бы, сделав доброе дело и продлив безработным американцам срок пребывания на государственном попечении, законодатели частично решили проблемы потерявших постоянные заработки и ублажили миллионы американских семей. Но история говорит о том, что безработица является одной из самых пагубных болезней любого общества. Специалисты предостерегают, что последствия нынешних проблем на рынке труда могут серьезно изменить американское общество в целом. Дэн Митчелл продолжает:
— Когда неудачная политика правительства является причиной увеличения безработицы, когда правительство поощряет зависимость своих граждан от пособий и протягивает руку помощи слишком долго — это развращает людей, им становится слишком удобно жить на иждивении у государства вместо того, чтобы работать. Это начинает разрушать и разъедать общественный капитал страны.
В приемной управления по делам безработных города Арлингтон, штат Вирджиния, куда я приехала после разговора с Джаспером Джонсом, ожидают своей очереди человек тридцать. Здесь прохладно, тихо, на лицах у собравшихся настороженность и подавленность. Безработные... Для американцев потерять работу — самое страшное, что может произойти, даже боязнь тяжелых болезней отходит на второй план. Я знакомлюсь с мужем и женой средних лет — Тони и Тереза Рид. Они здесь, чтобы продлить время получения правительственной помощи для Тони. Политика и перемены в правительстве его интересуют настолько, насколько это может повлиять на их нынешнюю ситуацию. Он не работает уже полтора года, и в августе ему исполнилось 60. До пенсии Тони далеко — пенсионный возраст в США начинается в 67 лет — и он уверен, что шансов получить стабильную работу у него нет, хотя все это время не проходило и дня, чтобы он ни пытался. Почти 50 лет он работал телеоператором и видеомонтажером для крупнейших телевизионных компаний Америки. А теперь его все реже и реже приглашают на съемки в дома престарелых или в ночные клубы. Разговаривая со мной, Тони пытается звучать оптимистично, но я вижу в его глазах безысходность и страх.
— Я не хочу думать о себе как о безработном, — говорит Тони. — Я предпочитаю говорить о себе, как о внештатнике, который либо работает, либо ищет работу. В последнее время я чаще ищу работу, чем работаю. Мир технологий меняется очень быстро, и я за этими переменами не всегда поспеваю. А то, что я раньше делал, сегодня уже не требуется. Во время прошлых рецессий я был гораздо моложе, и видео индустрия не менялась так кардинально, как сейчас. Перемены были, так скажем, эволюционного характера, к которым вполне можно было довольно быстро адаптироваться. И тогда, насколько я помню, просто было трудно найти работу. Сейчас невозможно понять, на что тратить время, куда вкладывать деньги...
Тони с женой Терезой живут недалеко от Вашингтона в собственном большом доме, который они купили за полгода до начала краха на рынке недвижимости. Тогда Тони еще и не думал, что окажется без постоянной работы. Сейчас стоимость их дома упала на 20 процентов, и их семейный бюджет значительно сократился. Несмотря на это, финансовая ситуация у Тони пока не вызывает беспокойства благодаря тому, что Тереза служит в бюджетном отделе в министерстве внутренней безопасности. У нее достаточно высокая зарплата. Но эту улыбчивую симпатичную 54-летнюю женщину беспокоит психологическое состояние мужа.
— Для меня в нашей ситуации самое трудное — это невозможность сделать его счастливым, — говорит Тереза. — Я не в состоянии контролировать то, что с нами происходит, только он сам может найти свой путь. У американцев принято идентифицировать себя с работой, мне это не нравится, но это, к сожалению, так. А для мужчин вдвойне важно работать. Ему очень трудно, и мне до слез тяжело видеть, как он страдает. Он часто раздражается, злится. Он обвиняет себя в том, что случилось. Когда любишь кого-то, очень трудно наблюдать, как этот человек страдает, а ты ему ничем не можешь помочь, кроме как успокоить, сказать: "Не беспокойся, все будет хорошо". У нас в министерстве все боятся сокращений, многие стараются делать свою работу лучше, остаются после работы, пытаются угодить начальству. Ну а менеджмент, конечно же, пользуется этим, и часто очень не справедливо. Но я настроена оптимистично. Мы проходили и более трудные времена, когда не было бензина, скажем. Я это помню. Нет, я уверена, что мы это преодолеем, и так, как сейчас, не будет продолжаться всегда...
Тереза улыбается, и я почему-то верю, что они вдвоем справятся с нынешними трудностями, и им не придется продавать свой дом с молотка.
Добавить комментарий